Шесть лет назад…
Николетт Бессон собиралась умереть.
Она всерьез намеревалась утопиться, если братья де Винсент не покинут веранду. Просто держать голову под водой и не всплывать, потому что она ни за что не позволит себе показаться им в новом купальнике.
Нет уж.
Она пристально смотрела поверх бортика бассейна. Существовал неплохой шанс на то, что братья даже не подозревали, что девушка там, поскольку она стояла на коленях на мелководье, прячась как дура.
Что они там вообще делали, тесно столпившись и шепчась? Зная их, можно было предположить, что ничего хорошего де Винсенты не затевали.
Если бы их папочка знал, что они собрались тут во главе с Люцианом, он бы сказал, что они задумали проделку.
Девлин – старший из де Винсентов, а Габриель – средний. Люциан – самый младший из братьев – всегда создавал проблемы. Всегда. Особенно после того, как умерла их мама, а сестра исчезла. Девлин и Габриель очень похожи на отца, темноволосые и крепкие, но Люциан и его сестра-двойняшка пошли в мать.
Она очень надеялась, что друг Люциана не с ними. Паркер Харрингтон наводил на нее жуть. Он всегда… пялился на нее. Что было странно, потому что парень был с ней не особо любезен. Иногда Паркер смотрел на нее так, будто она недостойна даже дышать одним воздухом с ним, а порой – так… Никки передернула плечами, не желая думать об этом.
Она закусила губу, потому что плитка на краю бассейна буквально жгла пальцы. Когда они уже уйдут? Ее мама скоро закончит на кухне, ей придется выбраться из укрытия. Тогда они увидят ее, и Никки просто умрет.
Боже, зачем она вообще забралась в этот бассейн? Она даже не умела плавать, но было так жарко, и она сильно вспотела. К тому же ей стало скучно сидеть в одной из многочисленных комнат особняка, не трогая ничего и никуда не выходя, потому что мистер де Винсент был дома.
Глава семейства не любил никакого шума, а Никки могла производить только шум. Много шума. Иногда она так увлекалась, что забывала, где находится. Сидеть спокойно – нет, не так она хотела провести свои летние каникулы. Ух. Они…
Люциан вдруг запрокинул голову, дико расхохотавшись. Звук заставил ее вздрогнуть, она почувствовала, как скривились губы. У Люциана был самый лучший смех. Это всегда звучало так, будто через секунду случится нечто безумное… нечто, что, скорее всего, расстроит их отца и заставит ее родителей отечески качать головой.
Что они затевали?
Ее взгляд переместился на Девлина. Он стоял там, пристально глядя на младшего брата с непроницаемым выражением лица. Хотя Гейб ухмылялся и качал головой, пока Люциан размахивал руками как сумасшедший.
Гейб всегда скалился.
Никки невольно задалась вопросом, принес ли ей Гейб какой-нибудь ненужный кусок дерева из своей мастерской. Он уже давненько ничего не приносил, и пальцы у нее зудели от желания опробовать новый набор для резьбы по дереву, который родители подарили на Рождество. Она пока еще училась делать деревянные бусины с дырочкой, чтобы можно было нанизать их на леску и собрать ожерелье или браслет. Никки могла бы спросить Гейба сейчас, но тогда они увидят ее в бассейне, а этого она допустить не могла.
Гейб ни в коем случае не должен увидеть ее в этом купальнике. Кто угодно, но не он.
Медленно шагая по дну бассейна, она была осторожна и тиха, пока глубина становилась больше. Внезапный порыв ветра качнул зонт во внутреннем дворике, и ее окружил аромат роз из сада. Небо начало сереть, и на юге появились свинцовые тучи. Приближалась гроза. Великолепно. Возможно, еще не придется топиться: быть может, ей повезет, и ее убьет молнией.
Потому что она не позволить увидеть себя в дурацком, слишком большом цельном купальнике, который мама купила в местном «Кей-марте».
Ни за что.
Де Винсенты были ей как старшие братья. Ну, Гейб и Люциан относились к ней как к сестре. Но не Девлин. Он вел себя так, будто ее не существовало, и ее это вполне устраивало, потому что Дев тоже не любил шума и никогда не улыбался. Вообще никогда.
Хотя Никки только что исполнилось шестнадцать, она не была уверена, как относиться к мальчикам, за исключением того, что большинство из них ее раздражали. Она слышала, как однажды мама говорила папе, что дочь поздно расцветет. Никки закатила глаза. Она не была дурацким растением или чем-то подобным.
Де Винсенты отличались ото всех. Все, кого знала Никки находили их привлекательными. В конце концов, старшая сестра ее лучшей подруги, вероятно, спуталась с Люцианом и теперь была просто одержима им.
Не то чтобы Никки могла в этом признаться, но она всегда считала Гейба та-а-аким крутым. Это все из-за волос.
Они у него были длиннее, чем у братьев, и выглядели густыми и мягкими. Глядя на них, ей хотелось странного, например потрогать их. Но Никки сильно сомневалась, что ему это понравится.
Девушка вспыхнула, когда поняла, что пялится на Гейба. Он был одет в джинсы и белую рубашку, но стоял босой, хотя брусчатка под его ногами должна была быть раскаленной.
Она подумала, что у него красивые ноги.
И смех у Гейба тоже был хороший. И улыбка. Та, что заставляла Никки улыбаться в ответ. И он был добрым. Он всегда садился и спрашивал, как дела в школе или что она затевает с друзьями. Показал ей, как превратить квадратный брусок дерева в нечто потрясающее. Он был ей другом, несмотря на то что у него наверняка существовала масса более приятных занятий.
Братья отличались друг от друга. Девлин был холоден. Люциан – безумен. А Гейб – просто…
Никки подавила вздох.
Он был просто… ну, всем.
Где-то вдалеке она услышала раскаты приближающейся грозы и поняла, что погода испортится быстро, но оставалась в бассейне, приклеившись взглядом к Гейбу.
Он никогда не относился к ней как к человеку второго сорта из-за того, что ее родители прислуживали в особняке, в отличие от некоторых своих невежественных друзей-снобов, что многие годы околачивались в доме. Так к ней относился Паркер, так иногда делал Девлин, когда соизволял ее замечать.
Она знала, что у Гейба были серьезные отношения в колледже, потому что однажды, несколько лет назад на Рождество, он привозил свою подружку домой. Ее звали Эмма, она была красивой и милой, и Никки просто… ненавидела ее.
Ну ладно.
Гейб и Эмма уже расстались. Никки улыбнулась себе.
Продолжая красться вдоль бортика, девушка остановилась, почувствовав, что дно резко уходит вниз, так что ей нужно быть осторожнее, если только она не хочет утонуть на самом деле. Так что Никки держалась за край обеими руками, продвигаясь дальше вглубь, ближе к трамплину, которым на ее памяти пользовались только Люциан и Гейб, отважно с него прыгая.
Никки хотела бы так же. Не испытывать страха, словно…
Весь мир полыхнул ярко-белым, когда молния ударила в землю поблизости. Треск грома отразился эхом, и холодок пробежал вдоль позвоночника. Она съежилась, когда небеса разверзлись. Начался ливень, застучав по дворику, окружающему бассейн, и по воде.
Дальше в бассейне оставаться опасно!
Упираясь ногами в боковую стенку, девушка попыталась подтянуться на руках. Она широко распахнула глаза, когда еще одна молния ударила в землю неподалеку.
Именно в тот момент, когда ей удалось закинуть одну тощую ногу на скользкий бортик, братья обернулись.
Гейб сделал шаг вперед из-под навеса веранды.
– Ник!
Она задохнулась, встретившись с ним взглядом. О нет! Она не только была в своем купальнике, но и выглядела словно тонущая кошка, пытающаяся выкарабкаться из воды! Она действительно могла умереть…
Гром разразился снова. Звук был такой, будто небо падало прямо на нее. Все случилось так быстро: мгновенно ее нога заскользила, а затем Никки поняла, что вода накрыла ее целиком.
От шока она разучилась думать. Застигнутая врасплох девушка не закрыла рот и наглоталась воды, погружаясь на дно, а поверхность бурлила над ней.
Легкие обожгло, и Никки почувствовала, что задыхается. Пытаясь всплыть, она, казалось, лишь погружалась еще глубже. Паника охватила тело. Девушка стукнулась задницей о дно бассейна, удар был мягким, но неприятным.
Зажмурившись, она отчаянно затрясла головой, пока жжение в груди становилось сильнее, распространяясь по телу. Никки чувствовала себя странно. Словно тысяча огненных муравьев маршировала по коже, и…
Ее внезапно схватили за руки. Обняли за талию. Девушка почувствовала сильный толчок и затем устремилась прямо вверх. Пробила головой поверхность воды. Дождь барабанил по лицу, но она все равно открыла рот, пытаясь отдышаться, хотя смогла лишь закашляться, отплевываясь водой.
Кто-то протащил ее по воде к бортику, а там вторая пара рук подхватила ее и достала из воды. Никки упала на колени, ее вырвало. Чьи-то руки вновь обхватили талию. Мир перевернулся, когда она почувствовала, как ее несут на веранду. Там девушку осторожно положили и сразу перекатили на бок.
Сильный удар пришелся в спину.
– Давай, Ник. Выплюнь это все. Пусть вода выльется, Ник.
Она узнала голос и поняла, кто это, потому что лишь один человек называл ее Ник. Ее тошнило, и с каждым разом вода выплескивалась, будто внутри у нее был целый океан.
– Вот так. – Теперь рука на спине поглаживала ее, а не выбивала воду из легких. – Вот так.
Наконец справившись с дыханием, Никки перекатилась на спину и поняла, что смотрит в глаза цвета глубокого моря, бесконечный сине-зеленый взгляд.
Гейб.
– Ты в порядке? – спросил он, и беспокойство росло в этом прекрасном взгляде с каждой секундой ее молчания. – Ты пугаешь меня, дорогая.
Дорогая?
Никогда раньше он не называл ее «дорогая».
Над его плечом склонился Люциан.
– Она головой не ударилась?
Кто-то выругался, заставив ее вздрогнуть.
– Дев, – вздохнул Люциан, оглядываясь через плечо, где, как она догадалась, маячил Девлин.
Гейб все так же пристально смотрел на нее, положив руки на плечи, и она знала, что ей надо сказать что-нибудь, прежде чем они пойдут и приведут ее родителей.
– Я не ударялась головой.
Лицо Гейба расслабилось.
– Слава богу. – Плечи его поникли, и только тогда она поняла, что его белая рубашка промокла насквозь и липнет к телу, открывая все изгибы его тела. – Ты меня до смерти напугала, Ник.
И тут до нее дошла суть произошедшего. Гейб спас ее.
О боже, он и правда спас ее, иначе она бы утонула!
Он улыбнулся, когда Никки затрясла головой, уронив на лицо мокрые пряди волос.
– Ты в порядке?
Она кивнула, думая, что лучше сесть.
– Ты спас меня.
Улыбка стала шире.
– Теперь я твой герой?
– Да, – прошептала она, а потом кивнула на случай, если он сомневается. Это точно сделало его ее героем.
Гейб хохотнул.
– Боже, – проворчал Девлин, выдвигаясь в поле зрения и скрещивая руки на груди, – последнее, что нам нужно, – это чтобы она утопилась в этом проклятом бассейне. Что ты вообще там делала? Это не твой бассейн и не твой дом, чтобы устраивать из него чертову игровую площадку.
Ее глаза распахнулись. Слезы встали комом в горле, когда она снова сжалась на горячем камне. Он расскажет своему отцу. После этого на ее родителей накричат.
Гейб резко обернулся.
– Девлин.
– Маленькая дура даже не умеет плавать, – огрызнулся тот, и против собственной воли Никки почувствовала, как подступают слезы. Она не дура, но он был прав. Она даже не умела плавать. – Боже, – пробормотал он, – Ливи и Ричард будут знать, как позволять паршивке слоняться тут, когда отец…
– Хватит! Я серьезно! – Гейб повернулся к старшему брату. – Это был несчастный случай. Все кончилось. Ник в порядке. Так что заткнись и иди уже отсюда. Неважно, куда, лишь бы подальше.
Брови Люциана взмыли вверх, и стало похоже, что он готов расхохотаться, тогда как у Никки перехватило дыхание. Она никогда, никогда не слышала, чтобы Гейб так разговаривал с Девлином.
Никто не разговаривал так с ним.
Гейб снова обернулся к ней, плечи его были напряжены.
– Полагаю, мне придется научить тебя плавать, не так ли?
Это случилось.
Прямо тут и сейчас, это случилось.
Николетт Бессон влюбилась без памяти, и в самой глубине своего сердца она знала, что однажды выйдет за Габриеля де Винсента и они будут жить долго и счастливо.
Она будет его.
Потому что он – уже ее.