В моём воображении Рэв Торгский был высоким и сильным, с отталкивающим выражением лица. Зверем: жестоким и равнодушным. Да, война давно закончилась, и интересующий меня мужчина занимался политикой, но от этого слаще не становилось.
Уже к полуночи, когда дом и его обитатели спали, я под бдительной охраной Виры приготовила зелье. Маленький ковш с мутно-белым содержимым дымился и дурно пах, но я была уверена, что рецепт верен. Когда волнуюсь, то могу допустить ошибку в составлении отвара, а в эту ночь я слишком устала и была ошарашена последними событиями. Признаться, в глубине души была бы только рада вообще не прибегать к зелью. Отвар не только внушит оборотню симпатию ко мне, как к женщине, но и во мне возбудит желание нравиться ему. А вот этого я как раз и не хотела.
Ещё не хватало, чтобы мне были приятны его липкие взгляды! Я отдамся ему и буду делить с ним ложе сколько потребуется, но он не получит ни капли моего сочувствия или желания. А потом придёт и время мести!
Утром я встала с головной болью. То ли это было побочное действие выпитого отвара, то ли я просто устала, переволновалась и не выспалась, но чувствовала себя отвратительно. Кровать была жёсткой и узкой, одежда такой грубой, что царапала кожу. Настроение скверное, даже притворяться не осталось сил.
Четверть часа нас везли в самоходных закрытых экипажах по улицам и площадям на окраинах города. Дорога петляла, и от нечего делать я смотрела в окно и пыталась запомнить путь, каким мы ехали, однако быстро запуталась в одинаковых домах и бесчисленных поворотах. Небо хмурилось, по земле стелился туман.
Я была благодарна Клариссе за её молчание, она казалась притихшей, ехала с опущенными плечами, уставившись невидящим взглядом перед собой. Феонита пыталась бодриться и делать вид, что всё не так плохо. Время от времени она начинала разговор, но мы его не поддерживали, и девушка быстро замолкала.
Экипажи остановились у двухэтажного здания с побеленными стенами и множеством окон. Нас встретила та же женщина, что и вчера, и сделала рукой знак следовать за ней.
– Надеюсь, вида крови никто не боится? – бросила она на ходу и иронично улыбнулась.
Первый этаж с его белыми стенами и полупустыми коридорами, ловящими наши гулкие шаги, напоминал лазарет. Иногда нам навстречу попадались оборотни, куда-то спешащие с дымящимися отварами или чёрной грязью в небольших ковшах. Все они были одеты в тёмно-зелёные костюмы, напоминающие мужские пижамы.
– Не сторонитесь их, это наши лазари. Сейчас вы пожертвуете им по несколько капель крови, и мы быстро распределим вас по домам, – она вынула круглые карманные часы и добавила: – У меня сегодня ещё много дел этажом выше.
Безликая комната стала тем местом, где длинной тонкой иглой у нас сцедили кровь на стеклянные кругляшки. Я еле заметно вздрогнула, когда острый конец впился в кожу плеча, чем вызвала кривую ухмылку лазаря – молодой девушки с золотистыми глазами, похожими на кусочки янтаря. Я помню, как отец возил нас погостить к Северному морю, и как я собирала эти камушки, хранящие внутри себя солнце.
Кругляши с дрожащими на их поверхности алыми каплями унесли в соседнюю комнату, куда скрылась и наша провожатая. Мы остались абсолютно одни, словно оборотни потеряли к нам интерес. Тоскливо потянулись минуты.
– Что такое обряд Плодородия? – спросила девушка с тёмными кудрями и веснушками. – Я так поняла, каждая из нас обязана родить им….
– Посмотрим, – хмуро откликнулась другая, с молочно-белой, почти прозрачной кожей. – Всё равно обратно пути отрезаны.
В этот момент вернулась наша наставница, имени которой мы до сих пор не знали, она не сочла нужным представиться, видимо, полагая, что скоро навсегда с нами распрощается.
– Всё хорошо, лазари подтвердили отсутствие в ваших жилах примеси крови Пришлых. Теперь, можно заняться отбором.
– А как он будет проходить? – спросила Кларисса. Мы обступили наставницу и с замиранием сердца ждали ответа.
– Для начала вас разберут по домам те, кому приглянётесь. Пока будете только распорядительницами. Через пять дней, когда лазари определят троих наиболее подходящих для обряда Плодородия, эти девушки отправятся сюда: их будут готовить к церемонии. В первую ночь полной луны каждую из них по очереди оплодотворят трое мужчин. Родившую здорового ребёнка ждёт достойная награда.
Я была потрясена и обескуражена. Сходные чувства, судя по лицам, обуревали и стоящих рядом девушек. Мало того, что этих “счастливиц” ждёт самая настоящая мистерия, так они ещё и понесут неизвестно от кого! Что может быть хуже, чем когда твоего ребёнка не признает его отец?! Только самой не знать, от кого зачала!
– А остальные? – послышался робкий голос сзади.
– Остальные будут обслуживать своего хозяина. Если, конечно, он того пожелает.
Теперь моя цель приобрела несколько личный характер: я должна была любой ценой избежать участи “избранной”. Не только ради страны, но и ради самой себя!
– Рэв, расслабься, мы не в Совете! – проговорил Храмер, с улыбкой развалившись в соседнем кресле. – Смотри какие! Это только первая тройка.
Рэв посмотрел сквозь стекло на девушек, которые накануне прибыли из своей глухомани в качестве дани. Если бы не чёртовы правила, то ноги бы его здесь не было! Но Совет чётко дал понять, в чём долг каждого гражданина, а тем более, одного из лидеров клана, перед своей стаей: оставить здоровое, сильное потомство и главное – успеть воспитать его.
Он уже устал твердить всем, что у них с Асеей обязательно будут дети: Луна меняла лики, а его волчица не могла зачать. Как не смогли понести от него и другие, ещё до встречи с нынешней спутницей.
Рэв никому в этом не признавался, но давно смирился с тем, что бесплоден. Волк не боялся потерять Асейю, она в любом случае осталась бы, он был в этом уверен, но открыто признать, что ты обильно цветущее дерево, которое не принесёт ни единого плода, стало бы ущемлением его гордости.
– Смотри, вон та, рыжая, с конопушками? Не? – Храмер продолжал подначивать его. Будучи лучшим другом, с которым они плечом к плечу прошли недавнюю войну, видели победу и делили её плоды, Хранмер позволял себе такой насмешливый тон, который Рэв никогда бы не стерпел бы от прочих. – Мы заслужили их! Так бери и пользуйся!
– У меня есть Асейя, – проговорил Рэв вполголоса, оглядываясь на тех, кто сидел поодаль. Волкам первой волны, к которым принадлежали и они с Храмером, дозволялось выбрать себе девушек первыми. Всего-то и надо, что подойти к прозрачному стеклу и нажать на рычаг с номером девушки, тем самым утверждая свои права на неё.
Рэв, не раздумывая, отрицательно покачал головой. Первая тройка девиц его не впечатлила. Он вообще сомневался, что способен пожелать какую-нибудь из десяти.
– Так никто у тебя волчицу не отнимает. Закон не запрещает иметь местных девок, если всё будет по обоюдному согласию.
– А ты не забыл, друг, что пока их и трахнуть нельзя? До выборов трёх девушек для обряда, – рассмеялся Рэв, проводя рукой по коротко стриженым волосам. – А вдруг та, которую я захочу, как раз и попадёт в их число?
– Есть лазейка, в прямом смысле, – и понизив голос, собеседник продолжил: – Ты слышал о мистериях местных?
Рэв кивнул. Ему рассказывали об этих оргиях без смысла и цели, и о кровожадных богах этого края. Слава Фенриру, они все повержены: и древние расы, и их идолы!
– Так вот, – ухмыльнулся друг, когда Рэв движением руки отказался и от второй тройки девушек, – местные шлюхи, называющие себя чистокровными, позволяют женихам себя трахать до свадьбы. Но не обычным путём. Ну, ты понял!
– Что за мерзость?!
– Вот и я о том же! У них там разработано не хуже обычного отверстия. Так что бери любую, ставь на четвереньки и пользуй хоть до рассвета. Они даже постанывать будут от удовольствия.
– А ты не сочиняешь?
– Клянусь Луной, нет! Смотри, вышли последние! Определяйся, я выберу сразу после тебя.
Рэв вздохнул и подошёл ближе к стеклу. В пустой светлой комнате стояли четыре девушки, каждая из них была по-своему привлекательна: тёмные густые волосы, красивые глаза… И всё-таки, местные красавицы вызывали отвращение. Каждая из них была неравноценной заменой павшим товарищам по стае.
Прожив семьдесят четыре года, он ещё успел захватить конец войны, помнил тех, кто не вернулся с полей сражений, оставшись там с перебитым хребтом. И даже если милостивый Бог-волк Фенрир соблаговолит подарить ему положенные вервольфам сто пятьдесят лет жизни, он всё равно не забудет зверств местных рас, их проклятых алтарей, на которых живьём сжигали его сограждан!
– Выбрал? – нетерпеливо спросил подошедший Храмер. – Мы все ждём!
Мужчина оглянулся на двух сидевших поодаль, как и полагалось по иерархии, Волкодлаков. Их глаза горели жёлтым огнём, выдавая нетерпение. Что ж, хватит размышлять о прошлом и заставлять товарищей ждать!
Рэв ещё раз окинул взглядом девушек. Взгляд зацепился за ту, что стояла слева, поодаль от остальных. Черноволосая – единственная, кто завязала хвост на волчий манер, а не распустила локоны, желая обольстить их необычной для вервольфов густотой. Пожалуй, чуть полновата. Его Асейя худощава и поджара, как и полагается настоящей волчице!
Оборотень мельком посмотрел на остальных и вновь вернулся к черноволосой. Она явно не желала здесь быть! Тогда зачем приехала?
Мужчина медленно прошёлся вдоль стекла, чтобы стать напротив девушки с хвостом. На её лице мелькнул страх и тут же пропал, плечи расправились, взгляд стал дерзким. Она показалась Рэву интересной, загадочной, в ней чувствовалась внутренняя борьба.
Впрочем, что ему за дело до чужих метаний? Рука потянулась к рычагу номер три, мужчина уже хотел выбрать зеленоглазую девицу с покорным взглядом. В его доме достаточно свободных полукровок, всё это проверенные люди, прекрасно ладящие между собой и выполняющие работу незаметно для взгляда хозяина. Конфликты ему не нужны, он слишком устал от строптивиц. Да и любовница из волков стоит десятерых таких “недотрог”!
И всё же он снова взглянул на стоящую с краю девушку. Стекло не давало учуять запах, но ему вдруг стало её жалко. Молодая, конечно, глупая, попади такая хоть даже к Храмеру – сломает, не думая. Ладно, значит, так тому и быть. Рэв нажал на рычаг номер четыре.
– Поздравляю, дружище! – похлопал его по плечу друг. – Смотри, какая грудь! Загляденье! Но больно нервная, мне по душе та – зеленоглазая! И шрам её не портит.
– Только помни об обряде Плодородия! Нужно дождаться выбора троих, а уж потом…
– Да знаю, знаю. Ты сам помни, о чём я тебе говорил. Не упускай шанса! И Асейе своей смотри не проболтайся. Знаю я твою маниакальную честность! Женщинам не всё надо говорить, для их же блага! Удачи, брат!
– И тебе!
Рэв поднял руку в знак прощания и вышел, не дожидаясь своего приобретения. Ясмина будет готовить девушек около часа, а ему ещё надо успеть в Совет. Пусть девица ждёт его дома, а лучше вообще не показывается на глаза. Рэв волчьим нюхом чуял, что она нарушит его устоявшуюся жизнь, принесёт в идеальные порядок и расписание хаос.
Мужчина поёжился как от холодного ветра и пешком направился в центр. Надо бы остыть и выкинуть девчонку из головы, забыть о её существовании. В конце концов, через пять дней её, может, заберут на подготовку к обряду. Породистая, сильная, видно, что волевая – такая родит годного волка, а обряд придаст ей выносливости.
В душе защемило тоской. Так всегда бывало, когда он понимал, что радости отцовства ему не видать. Надо бы позвать вечером Асейю, он давно её не видел, любовница умела его смешить и радовать, как никто иной.
Мужчина усмехнулся и зашагал быстрее, обгоняя кланяющихся прохожих и выкинув обеих женщин из головы.