Лучшие люди города - читать онлайн

Глава 8

Сейчас Лену не прельщало ни одно вознаграждение. Даже если бы ее личным водителем вызвался быть сам Корольков. Она позвонила по номеру, который ей продиктовала глава Крюкова.

– Ваня?

– Да, кто это? – голос звучал глухо и надсадно.

– Меня зовут Лена. Юлия Михайловна дала ваш номер, сказала, что вы можете решить один вопрос.

– Вы по поводу накладных?

– Нет, я по поводу нового завода. Мы можем сегодня встретиться?

– А какой сегодня день?

– Понедельник. – Лена несколько растерялась от такого вопроса. В трубке послышалось какое-то шуршание. – Иван?

Никто ей не ответил.

– Алло, вы где?

– Как раз это я и выясняю. Ладно. Приходите в «Тополёк» через час, обсудим.

Лена открыла карту. До кафе можно дойти за семь минут черепашьим шагом. Чтобы убить время, она решила навернуть лишний круг. К противоположному краю площади пристроился мраморный мемориал. Рядом с ним скакали два пацана лет восьми и коптили палки на Вечном огне. Лена подошла ближе. Увидев ее, мальчишки бросили свои копья и помчались вверх по соседней улице. Вечный огонь жужжал в сердцевине пятиконечной звезды, как назойливая муха. На стеле рядом Лена прочитала: «Освободителям Сахалина от японских захватчиков, сентябрь 1945 года». Надо же, здесь даже война – своя.

«Тополёк» разделил с нотариальной конторой одно здание – бетонную коробку, упакованную в желтый сайдинг. Лена нырнула внутрь сквозь штору из пластиковых бусин, которые от ее прикосновений нежно зажурчали. В кафе стоял полумрак, облупленные кожаные диваны манили прилечь, мятно-яблочный аромат подсказывал, что здесь недавно курили кальян. Посетителей не было. Лена заказала кофе и грибной суп. Чтобы скоротать время, она сделала несколько звонков в Москву, договориться о «социальной ответственности» в виде микрофона, колонок, чая и печенья.

Ваня появился внезапно, вспыхнул рядом с Леной, как лампочка в темноте. Ярко-рыжая шевелюра, неровная щетина, чуть выпяченная нижняя губа, одет в зеленую куртку «с погонами». Он плюхнулся напротив и откинулся на спинку. К ним сразу подошел официант:

– О, Ванёк, давно тебя не видели. Ты где зависал-то?

– Потом, Витюша, потом.

Кажется, Ванёк не принял Лену за сколь-нибудь важную персону.

– Так вы что хотели, регистрацию на катер?

Лена вкратце описала ситуацию со стройкой и поиском людей. Ей показалось, что собеседник не уловил и половины того, что она говорит. Он смотрел мутным взглядом за Ленино плечо, ни с того ни с сего выгибал брови, двигал челюстью. Его кожа отливала серым и вокруг глаз собралась в гармошку, как колготки на коленках, под нижним веком проступила венка.

– Что скажете? Когда мы сможем договориться с ДК?

– Будет пища, – он явно силился вспомнить пословицу целиком, – будет пиво.

Лена начала закипать. Ванёк не был пьян, уж в этом-то она разбиралась. Похоже, он все еще был под кайфом. Она поискала глазами официанта, чтобы попросить счет, но в зале было пусто.

– Ладно, Ваня, мне пора. Передам Юлии Михайловне, что наша встреча не удалась.

– А-а-а. Так вы от Юли Михалны. И что же вы сразу не сказали, устроим мы ваш сабантуй. И катер оформим, – он выпрямился и даже сфокусировал на Лене взгляд, но та уже поднялась со своего места и начала наматывать шарф. Ванёк тоже поднялся и уронил руку ей на плечо: – Ну, куда вы пошли-то? Мы ведь не договорили. – Лена стряхнула его ладонь, как налипший снег, нагнулась за сумкой и увидела, как по кафелю расползлась красная клякса. Ваня стоял невозмутимо, чуть подавшись вперед, и как будто не замечал, что из его носа начали вылетать и пузыриться гейзеры крови. Уже через секунду на полу проявилась картина Поллока.

– Твою мать. – Лена схватила со стола салфетки и сунула Ване в руку. – Садись и зажми нос, только голову не закидывай.

Она добежала до кухни и заглянула внутрь. Витюша флиртовал с посудомойщицей и примеривал ее косынку. Маленькая повариха рубила картошку.

– Дайте лед, срочно. В полотенце.

Троица не сдвинулась с места. Ножик продолжал щелкать о разделочную доску, девушка у мойки смотрела на Витюшу, Витюша, приоткрыв рот, смотрел на Лену.

– Ну, что стои́те? У человека кровь из носа.

Он стянул косынку и полез в холодильник. Когда Лена вернулась, Ванёк сидел с бордовым комком из салфеток и давил улыбку.

– Вот идиот. – Она приложила полотенце со льдом к его переносице.

В это время в зал вышел Витюша с тряпкой и молча вытер пол.

– Кажется, надо вызвать скорую. Это может плохо кончиться. – Лена полезла за телефоном.

– Вот этого точно не надо, – Ванёк вдруг заговорил твердым уверенным голосом, – даже если помирать будешь, в нашу больницу ни ногой. Весь город будет знать, геморрой у тебя или сифилис.

Кровь постепенно унялась.

– Какой у тебя адрес? Я такси вызову.

– Да кого ты вызовешь? Тачки у нас на живца ловить надо. Сам доберусь, не парься. Идти три минуты.

Лена положила под пивную кружку деньги за двоих и за локоть вывела Ванька наружу.

– Я должник твой. Наберу завтра.

– Жду. Считаю минуты.

– Зря ты так, я тебе пригожусь. – Он запустил пятерню в волосы и попытался пригладить вихор.

– Хорошего вечера. – Лена развернулась и пошла назад через площадь.

Дома она стянула одежду и залезла под душ, ей очень хотелось смыть этот бесконечный день, бесполезные знакомства, мутное небо, мутный взгляд Ивана. Горячая вода лилась медленно, волосы намокли и прилипли к шее, прозрачные ручейки обвивали, размягчали сердце, уносили в недра сливного отверстия все раздражение и усталость. Но равновесие с миром длилось недолго: душ поперхнулся и выплеснул на Лену струю ледяной воды.

Ночью она открыла глаза и не сразу поняла, где находится. За окном кричали чайки, но откуда взяться чайкам в Зябликово? Телефон моргнул и погас – пришло сообщение от Лёши. Как говорится, в аду должен быть отдельный котел для бывших, которые пишут: «Привет, как ты там?» Сначала она вообще не хотела отвечать, сделала вид, что не прочитала. Потом решила написать как есть: что думает о нем каждый день даже во сне. Долго набирала, стирала, опять набирала.

Повисла пауза. Лене не хотелось заканчивать переписку.

Лена взяла короткую паузу и набрала:

Сообщение не прочитано. Сердце бьется где-то у щитовидки. Пять секунд, десять секунд, наконец синие галки. «Алексей печатает…» Господи, сколько можно? Что он там пишет, неужели и правда трактат?

Было ощущение, что она изо всех сил держится за края мясорубки, но пальцы слабеют, и скоро ее начнет скручивать от меланхолии. Уже проклюнулось опасное желание включить No Doubt, напиться в дугу, позвонить и рыдать в трубку. Но как же можно сходить с ума по человеку, который даже не умеет гладить рубашку?