Утром мне позвонили из больницы. Бедная Наташка носила в паспорте карточку. «Если со мной что-нибудь случится, – было написано на ней, – просьба позвонить по телефонам». Мой и Иркин были там указаны. Наташка что-то предчувствовала?
Мы с Ирой помчались в больницу. Наташка, слава Богу, была жива. В реанимации, но жива. Нас, конечно, в больницу не пустили – карантин.
– А в реанимацию вообще не пустят, – сказала Ирка. – Думаешь, случайно ее сбили?
– Если не случайно – это наш грех. Это мы ее вляпали в борьбу с Валерой.
– Думаешь, из- за него? Думаешь, это он?
Не хотелось так думать. Хотелось думать, что это случайность. Мало ли сумасшедших на дорогах? Опять случайность, как непознанная закономерность? Возможно ли ее распознать?
– Это знак нам, – сказала Ирка. – Мы должны все узнать…
Василию я ничего не сказала, и он не заметил моего встревоженного состояния. Да. Я опять наступала на те же грабли, я опять не делилась с близким человеком тем, что меня волнует. Так было когда-то и с Антоном. Но он-то оказался в результате совсем не близким мне человеком. Значит, правильно я делала, что не делилась с ним своими проблемами. А сейчас? Правильно ли я делаю? Чего доброго, Вася будет сейчас волноваться, а еще хуже – поедет выяснять отношения с Валерой. А если Валера здесь ни при чем? Нет, надо сначала прояснить ситуацию, а потом уже делиться переживаниями с Василием.
Почему я чувствую себя такой одинокой? Почему? Со мной рядом всегда много людей. Но когда что-то случается – я не могу рассказать об этом даже самому близкому человеку. На тот момент близкому. На данный момент. Вот именно, что на момент. А потом выясняется, что он был вовсе и не близким… Но – не время думать о себе. Надо думать о Наташке.
Мы с Иркой упорно пытались проникнуть в медицинское учреждение. Но безрезультатно. Зато выяснили, что Наташу сбила машина, которая скрылась с места происшествия. Это обстоятельство не внесло ясности: намеренно ли сбила?
Лариса Верещагина опять позвонила, застав нас перетаптывающимися у дверей больницы. Конечно, ее прежде всего интересовал вопрос с телепередачей. Но и несчастный случай с Наташей взволновал. Еще бы! Зло сгущалось. Пока ударило по Наташе. Но ведь это – пока…
– Самый главный вопрос, – сказала Ира, – кто сбил Наташку и случайно ли сбил. Давайте устроим мозговой штурм. У нас, в конце концов, есть в наличии астролог и целый экстрасенс! Которого ты скрываешь, но безуспешно! О! Все тайное рано или поздно становится явным, – погрозила мне пальцем Ирка.
И в приказном порядке велела Верещагиной приехать в офис.
– Зови экстрасенса!
– Не надеялась бы я…
– Надо что-то делать!
Я позвонила своему, можно уже сказать, давнему приятелю, другу, оперуполномоченному Косте9, в очередной раз попросила его о помощи в получении информации.
– Сначала надо задействовать материальные источники. А потом уже обращаться к высшим силам, – назидательно сказала я.
– Одно другому не мешает, – упорствовала Ирка, – зови сенса!
Разумеется, я позвонила Владимиру, попросила и его присоединиться к мозговому штурму. Объяснила ситуацию. Но всю дорогу, пока мы ехали к Ире в офис, я думала, что мы сейчас только запутаемся в выводах со всем этим оккультизмом и экстрасенсорикой. Будем плавать в мутных водах символов потусторонних миров, а нам нужны голимые факты жизни!
Наконец все собрались. Все встревоженные, нахохлившиеся какие-то. Даже Ирка, не отличавшаяся повышенным состраданием к ближнему, предложила для начала выпить кофе.
– Я кофе не пью, – быстро сказал Владимир, вращая глазами навыкате, – оно рассеивает внимание.
Ира покорно заварила чай.
Когда все были облагодетельствованы чашками, в которые вцепились, как в спасение, Ира начала свою речь:
– Господа, я собрала вас для решения очень важной задачи. Наша подруга Наташа попала в беду. Ее сбила машина. Но она еще раньше попала в беду. То есть не машина, а Наташа. Ее обманул любимый человек Валерий Коростылев. Мужчина оказался мерзавцем. Обобрал влюбленную дурочку. Но не на этом начался его преступный путь. Он и его подручники обобрали целый город. То есть за Коростылевым тянется долгий след зла. Вполне возможно, что автомобильная авария, случившаяся с нашей подругой Наташей, – его рук дело. Нам надо прояснить это обстоятельство. То есть выяснить – его или не его рук дело. Для этого я вас всех и собрала.
– Фото есть? – оживился Владимир.
– А как же? – Ира положила перед ним свой телефон с изображениями счастливого периода Наташкиной жизни: она и Валерий на фоне Венецианского канала. Солнце светит. Архитектура нашептывает прекрасные романтичные мысли и чувства.
– Этот что ли вашу подругу обижает? – вглядывался сенс в изображение. – Да я его в лягушку превращу!
– Пусть сначала Наташкины деньги отдаст! – деловито заметила рачительная Осокина. – Которые украл по сути! С лягушки какой спрос?
– Можно вопрос? – спросила Лариса. – Что изменится от того, что вы выясните, кто конкретно сбил Наталью? То есть выясните, что это была не случайность, а конкретно кто-то целенаправленно сбил Наталью? Что изменится?
Мы с Ирой переглянулись в недоумении. «А я тебе говорила, не надо связываться с тонким миром, – телепатировала я Ирке, – говорила. Запутают только все».
– Ну, как что? – сказала я вслух. – Очень многое изменится.
– Например? – допытывалась Верещагина.
– Мы будем знать, что Коростылев – уголовник, который не остановится ни перед чем, – сказала я и почувствовала, что прозвучало это не очень неубедительно.
– Вы это и без того знаете, – не сдавалась Лариса, – разве нет? Просто получить очередное подтверждение того, что вы уже знаете?
– Нет, ну тогда мы его просто посадим, – взвилась Ирка, – в тюрьму.
– То есть вы хотите его наказать? – спросила Лариса.
– Да, а как же? – загалдели мы с Иркой одновременно. – Конечно, зло должно быть наказано!
– Не мстите за себя, – громогласно встрял Владимир, – но дадите место гневу. Писано об: Мне отмщение, Аз воздам. Так глаголет Господь.
Я ткнула Ирку локтем: мои худшие предчувствия сбывались. Сейчас нагонят вековой морали, обезличат и дезавуируют всю нашу деятельность. А кто Наташке помогать будет? Кто конкретно? Наташка, она сейчас в реанимации, распластанная, подключенная проводочками к датчикам и капельнице…
– Нет, – резко сказала Верещагина, – дело не в этом. Просто чтобы узнать что-то, надо определить точную точку, точку необходимости знаний. Вы хотите сделать доброе дело или наказать обидчика вашей подруги?
– Когда нам хочется делать предсказания, – встрял сенс, – об определенной группе явлений, то нам важно уловить главнейшие нити, связующие их с комплексом удобоизучаемых феноменов. Чем больше нитей уловлено и чем нити эти существеннее – тем вернее предсказание. Наш ум, должен быть готов всецело погружаться в существо определенного вопроса, создавать особые методы для его исследования, так сказать, настраивать свой интимный механизм мышления на диапазон вопроса.
– Одно другому не мешает, – отмахнулась Ирка от вековых опытов оккультизма, – сделать доброе дело или наказать. Надо помочь подруге – и все.
– Я, я должна задуматься. Мне нужно знать, – не обратила внимания на Иркино раздражение Лариса, – мне необходимо знать основную причину и от нее отталкиваться, чтобы узнать, как на самом деле обстоят дела. Видите ли, в космосе действует великое множество энергий. Какую из них искать? Чтобы узнать истину, надо точно знать мотивы, какие мотивы вами движут?
Ира внимательно посмотрела на Верещагину и еще пуще ощерилась:
– Я, кстати, с вами, госпожа Верещагина, еще договор не заключила. На использование возможностей детективного агентства «Чистая вода» в интересующем вас деле. Или вы уже не хотите узнать, кто вас на поединок вызывает? С помощью детектора лжи?
Лариса растерялась. Это только я к Иркиной прямолинейности привыкла. Новичкам – несдобровать.
Ирка понаслаждалась немного произведенным эффектом. Но – недолго:
– Хорошо. Лариса, давайте я сначала вам расскажу, как прошел мой разговор с редакторшей передачи. Может быть, тогда вам будет легче искать истину, – добавила Ира довольно-таки противным голосом.
А я подумала: если Верещагина всегда так работает с космическими энергиями – нет ничего удивительного, что кто-то ей будет мстить и наезжать на нее. Пусть даже и в такой извращенной форме, как вызов на детектор лжи на Всероссийском телевидении.
Верещагина спорить не стала с Иркой. В том смысле, что благосклонно отнеслась к Иркиному предложению рассказать о визите в телевизионную редакцию. Еще бы! Я и сама сгорала от нетерпения послушать, как Ирка внедрялась. И только несчастье с Наташей отвлекло меня от этой темы.
– Жулики они там все, – безапелляционно заявил Владимир.
В его устах это звучало почти экспертным мнением – Владимир Бородин был победителем нескольких сезонов «Битвы экстрасенсов», пообтесался, пообщался в телевизионных коридорах.
Ира выдержала паузу.
– Пришла я. Редакторша заказала мне пропуск, но велела идти не в редакционное помещение, а в буфет, куда сама и явилась незамедлительно. По всему видно: у них там между собой секреты – видимо, темы друг у друга тырят – конкуренции боятся. Я ей, Оксане этой, изложила историю Наташки. Про Муром, про фиктивный развод. Про то, как Коростылев Наташку нашу обобрал. Представляете, говорю, посадить их друг против друга – Наташу и Коростылева. Пусть он в глаза ей скажет, что разлюбил. А за кулисами уже сидят его жена с ребеночком и новая пассия. А тут и спросить у Коростылева этого, да под детектор лжи – любит ли он их – пассию новую и жену старую? О-о-о!
Ирка в блаженстве закатила глаза, представляя эту сцену.
– Редакторша уцепилась, конечно, – поторопила я.
– Еще бы! Прониклась! Такая тема! Но! – тут Ира торжественно подняла палец вверх. – У них же поток, сказала, у них же не одни мы такие, которые хотят погреться в лучах правды. И сейчас как раз в работе у нее еще одна очень важная тема.
Ирка опять сделала паузу, победно посмотрев на Верещагину. Та, бедняга, аж сжалась под этим взглядом – со всеми своими мудреными мотивами и космическими энергиями. Ирка плотоядно улыбнулась:
– Да! Это была она! Та самая интересующая нас тема. Причем мне так показалось, что тема-то эта еще и проплачена.
– Почему так показалось? – настороженно спросила Лариса.
– Или я плохо знаю людей? – ухмыльнулась Ира. – Такие люди, знаете ли, есть, которые, когда о деньгах говорят или просто даже думают, у них особое такое выражение по их лицам бродит. Удовольствие отображается в глазах.