Фишер
Доводилось ли вам испытывать наслаждение столь сильное, что хотелось немедленно это прекратить? Бывали в вашей жизни случаи, когда хорошая книга, интересный фильм или незабываемое путешествие вызывали восторг, внушающий желание продлить миг блаженства, нажать на паузу, попытаться оттянуть неизбежное?
Один придурок как-то ляпнул в интервью, будто намерен достичь своей стряпней именно такого эффекта: каждое блюдо должно быть настолько улетным, чтобы люди, не успев окончить трапезу, уже мечтали о добавке. Он собирался выдавать кулинарный экстаз маленькими порциями, заставляя восхищенно замирать над тарелкой.
Между прочим, этим придурком был я. По иронии судьбы, мне вряд ли суждено реализовать свои наполеоновские планы.
– Может, понижение пойдет тебе на пользу, – ехидно замечает моя племянница Инди с заднего сиденья машины. – А мизерная зарплата расширит горизонты.
Ее слова продиктованы подростковой вредностью, однако удар попадает точно в цель. Инди знает: еще три месяца назад я управлял мишленовским рестораном, и новая работа вовсе не призвана повысить мою квалификацию. Она прекрасно понимает, как я унижен, но чем ближе к нашему временному летнему пристанищу, тем сильнее ерепенится.
– У ресторана уже есть фирменное блюдо? Овощная запеканка «Деревенщина»?
О господи. Мы провели в пути почти семь изнурительных дней. Я решил не лететь самолетом, а отправиться на автомобиле, – во‑первых, чтобы перевезти все кулинарные принадлежности, а во‑вторых, восстановить утраченный контакт с племянницей. Психотерапевт, чьи сеансы мы оба посещали весь прошлый месяц, посоветовала внимательнее прислушиваться к Инди, поощрять инициативу, следовать ее указаниям, позволить раскрыться… К сожалению, девочка совершенно не проявляет инициативу, поэтому следовать особо нечему. Как надела в Нью-Йорке наушники, так всю дорогу не снимала, за исключением случаев, когда требовалось зарядить телефон, отпустить колкость в мой адрес или в самый неподходящий момент попроситься в туалет. Я много раз пытался завязать разговор, однако получал лишь односложные ответы, наконец сдался и проделал остаток пути, углубившись в себя. Восприятие как бы расфокусируется, но не выключается из происходящего полностью. Я придумал этот способ в начале своей поварской карьеры, когда приходилось часто получать выговоры: за что именно на тебя орут, улавливаешь, а боль от оскорблений притупляется. Главное – доехать до места назначения и по возможности не думать о плохом.
Теперь, когда мы уже близко, гнев Инди вот-вот прорвется наружу. Не стоит препятствовать выходу эмоций, но идти у нее на поводу тоже не следует.
– Не забывай: наш путь лежит через всю страну, а не назад в прошлое, – ровным голосом говорю я. – Надо настраиваться на лучшее. – Боже мой, что за чушь я несу!
Девочка пренебрежительно фыркает, бросает на меня сердитый взгляд в зеркало заднего вида. Продолжаю гнуть свою линию:
– Может, этот Спунс не такой уж убогий городишко. Арчер говорит, в девяностых годах был какой-то олимпийский чемпион отсюда родом. – Аргумент явно притянут за уши, но мне кажется, Инди важно знать, что даже столь дальнее захолустье способно произвести на свет выдающуюся личность.
– В каком виде спорта он выступал?
– Вроде бег на длинную дистанцию.
Племянница удовлетворенно смеется.
– Сам-то понимаешь? Даже местные мечтают сбежать из этой дыры. – Она вставляет в уши наушники и отворачивается к окну.
Да, теперь понимаю. Пусть не сразу, но дошло. Со вздохом проверяю карту в телефоне. До Спунса восемь часов пути. Значит, доберемся уже за полночь. В другой раз я остановился бы и переночевал в гостинице, но мы оба вымотаны до предела, к тому же сегодня начинается срок аренды дома, снятого для нас моей начальницей.
Выезжаю на шоссе, мысленно перебирая события своей жизни в надежде вычислить ошибки, в результате которых после пятнадцати лет, посвященных кулинарии, я потерял работу.
Наверное, все началось с первого плохого отзыва пятилетней давности. Узнав, что некая фуд-блогерша собирается заглянуть в «Мозговую косточку», я отложил поездку домой на праздники, а она обозвала мои телячьи щечки заурядными.
Вероятно, моя карьера дала трещину в прошлом году; я слег с мононуклеозом, а по возвращении обнаружил, что без меня на кухне гораздо спокойнее и веселее.
Может, ответ еще проще: нельзя так долго трудиться в изматывающем ритме, когда на счету каждая секунда и мельчайшая деталь.
Как бы то ни было, заставляю себя проживать эту ситуацию снова и снова, вслушиваюсь в ощущения, надеясь почувствовать тоску по работе или гнев из-за ее потери… Ничего не получается. Послевкусие стыда, легкая горчинка раздражения, и только.
Одно я знаю точно – карьера перестала иметь для меня значение три года назад, когда моя сестра погибла в дорожно-транспортном происшествии.
Происшествие. Обманчиво безобидное слово для описания события, прекратившего существование человека и перевернувшего жизни его близких. Всего лишь чья-то ошибка, кто-то на секунду отвлекся, потерял бдительность. К сожалению, подробности мне не известны. Впрочем, даже если бы я знал, как это случилось, уже ничего не изменишь: ограждение не придвинется ближе и не спасет Фрейю от падения с набережной. Сестры больше нет, а осиротевшая племянница, пару месяцев назад сбежавшая из дома, теперь сидит на заднем сиденье моей машины, пылая праведным гневом на весь мир и на меня заодно.
Стараясь удержать мысли в узде, сосредоточиваюсь на живописном пейзаже за окном и принимаюсь обдумывать ресторанный квест, который мне предстоит выполнить.
Говорят, Бог троицу любит. А еще – беда не приходит одна. Три месяца назад меня уволили. Два месяца назад ко мне на порог заявилась Инди. Месяц назад, вернувшись после унылой прогулки по Центральному парку, я обнаружил дома незваных гостей…
Стоило войти в квартиру, как я узрел свою бывшую начальницу, непривычно доброжелательную. Карли Висконти, решительная и несгибаемая глава франко-итальянского клана рестораторов, многие из которых считаются королями кулинарного мира, пришла ко мне домой и смотрит с плохо скрываемым участием, хотя по моей вине ее ресторан лишился звезды «Мишлен». Поневоле насторожишься.
Рядом с ней – мой бывший сушеф и новоиспеченный главный шеф-повар Арчер. Инди со скучающей миной съежилась в кресле.
– Я здесь не для того, чтобы обсуждать отзыв, звезду и все прочее, – с ходу объявляет Карли.
– Тогда зачем…
– Но ты мог бы не подставляться, Фишер. – Она уже сто раз мне это говорила. И я себе тоже. – Богг – мудак, виртуозно кропающий разгромные отзывы, потому что за них больше платят. Несмотря на цветистые жалобы, он все равно признал твой талант.
– Вы вроде не собирались поднимать эту тему, – бесцветным голосом произнес я.
– Я и не поднимаю.
– Тогда зачем мы все здесь собрались?
– Мне позвонила твоя мама.
– Господи! – Я со стоном бросил ключи на полку. – Мне тридцать один год. Зачем маме понадобилось звонить моей начальнице?
Арчер сосредоточенно уставился на ботинки.
– Я считала, наши отношения глубже. Ты был для меня скорее партнером, чем подчиненным, – уязвленно проговорила Карли.
Нервно сглотнув, я опустил глаза. Я ни капли не сожалею о вспышке, из-за которой лишился работы, хотя ее последствия действительно достойны сожаления. Ричард Богг сам подошел ко мне, когда я спокойно обедал, и начал глумиться над тем, как ловко он облил меня грязью и обесценил труд моей команды. Выбора не оставалось – пришлось засветить тортом ему в лицо.
У Карли тоже выбора не оставалось – ей пришлось расторгнуть мой контракт.
– Судя по всему, твоя мама не знает, что ты больше у нас не работаешь. Ты должен ей об этом сообщить.
– Карли… – Голос предательски дрогнул. Жаль, я и ее разочаровал. Работа стала для меня второй семьей, однако, после моей выходки, о том, чтобы остаться в ресторане, не могло быть и речи.
Когда мои родители вместе с Инди приезжали в Нью-Йорк на праздники, Карли приглашала нас к себе в гости. Они с мамой даже в некотором роде подружились. Впрочем, сейчас это вовсе не радовало.
– Раз уж ты отказываешься признать очевидное и не хочешь довериться близким, скажу прямо: ты ведешь себя некрасиво. Инди тоже.
– Нечего втягивать меня в ваши дела! – взвилась девочка.
Я покачал головой.
– Оставьте ее в покое.
Может, разбор полетов мне и не повредит, но моей несчастной племяннице точно не пойдет на пользу. Она и так сбежала из дома моих родителей, в третий раз за три года. Не стоит давать ей повод для очередного побега.
Карли недовольно поджала губы, поправила седую прядь, обдумывая, с какой стороны зайти.
– Спрошу по-другому: ты хочешь все вернуть?
Меня так и подмывало задать встречный вопрос: «Что – «все»? Достоинство, работу, мишленовскую звезду или прежнюю жизнь?», но я сдержался. И так понятно – Карли имеет в виду и то, и другое, и третье.
– Конечно, – севшим голосом ответил я, на заплетающихся ногах пересек комнату и плюхнулся на единственный свободный стул.
Карли тяжело вздохнула, взглянула на Арчера и принялась излагать подробности инвестиционного проекта по строительству ресторана на орегонском побережье, которым она занимается уже почти год. Мне стало стыдно: в течение последних десяти лет моя начальница искренне интересовалась моей работой и личной жизнью, а я эгоистично не обращал внимания на то, чем она живет, если это напрямую меня не касалось.
Как выяснилось, дела у нового ресторана идут не ахти: сроки постоянно срываются, местные власти чинят препоны. Чтобы довести проект до конца, нужны свои люди. Карли посылает Фрэнки, генерального подрядчика, руководившего постройкой «Мозговой косточки»; ему предстоит завершить строительство.
– А мы с Арчером там зачем? – недоумевающе спросил я.
Арчер откашлялся.
– Я хотел бы стать главным шефом, когда ресторан откроется, – сказал он. – Спунс недалеко от моего дома.
Всегда удивлялся людям, называющим место своего рождения домом.
– На текущий момент Арчер нужен здесь, иначе я останусь без шефа, – перебила Карли. – В «Мозговую косточку» тебе пока возвращаться нельзя. Пусть шумиха уляжется. – Я ждал, еле сдерживая дрожь нетерпения. – Помоги мне со «Звездолетом». Разработай меню, выясни, чего хотят местные, создай атмосферу. Ты же мастер. Докажи, что мозги прочистились, и я возьму тебя обратно. Возможно, за это огребу – ну и плевать. Мы вернем нашу звезду, а потом получим следующую, если захочешь.
Карли будто плеснула масла в огонь. Во мне возродилась искра жизни – слабая, но вполне ощутимая. Теперь у меня появилась цель, пусть даже продиктованная гордостью или тщеславием.
Инди подняла взгляд от телефона.
– Я только что вырвалась из одной дыры, и теперь мне придется переехать в другую? Отстой! – Она выбежала из гостиной, хлопнув дверью.
– Я стараюсь, – развел я руками в ответ на встревоженный взгляд Карли. Ощущение, будто я бегу вверх по крутому склону, дыша через соломинку. – Понятия не имею, почему Инди рвется жить здесь, со мной, но я вижу, ей этого хочется, вот и… стараюсь.
– Чего тут непонятного? – встрял Арчер. – Шеф, ты – живая легенда, и девочка это видит. Должно быть, ты – ее герой.
Какая чушь! Наверняка Инди со мной согласится. Возможно, когда-то я и был ее героем, но не теперь. За последние три года мы оба сильно изменились.
Впрочем, я понимаю, почему она решила сбежать из дома: бедняжка совсем отчаялась. Без Фрейи захудалый городишко в Небраске потерял последние остатки привлекательности.
– Ты не против, что я начну обустраивать ресторан без тебя? – спросил я Арчера. Нас нельзя назвать приятелями – впрочем, я ни с кем из коллег близко не сходился. Хотя он отличный повар и заслуживает руководить собственной кухней.
– Я просто хочу готовить, шеф. Ты же меня знаешь, – беспечно ответил тот. – В Спунсе я смогу развернуться в полную силу. Уверен, ты все наладишь как полагается, – добавил он, дерзко усмехнувшись. Что ж, если собираешься управлять рестораном, без самолюбия никуда.
Карли встала, поправила сумочку.
– Можешь взять время подумать, но я знаю, это верное решение, Фишер. В любом случае вам с Инди нужна перезагрузка.
Перезагрузка.
Мысль о том, чтобы снова оказаться на кухне, вгоняет в тоску, которая быстро сменяется отвращением к себе. Меня тошнит от непонятного, ранее незнакомого ощущения. Получается, от моего счастья зависит счастье другого человека. А поскольку все, что я уже перепробовал, не работает, ничего не остается как согласиться.
– Мне нужно вернуться к концу лета, – произнес я в спину уходящим гостям. – Инди осенью пойдет в школу.
Позже я понял, что должен благодарить Карли за непоколебимую веру в меня и готовность дать еще один шанс. По ее рекомендации я записал нас с Инди к психотерапевту и приложил все усилия, дабы направить наши отношения на верный путь.
Мелькают минуты и мили под монотонное урчание мотора и сонное сопение моей ершистой племянницы.
Ровно в полночь в свете фар показался щит с надписью:
СПУНС, ШТАТ ОРЕГОН
(не путать с Форкс, штат Вашингтон) [1]
Хорошо, что Инди спит, не то бы обязательно отпустила какое-нибудь едкое замечание.
Наконец подъезжаем к арендованному дому. В иссиня-черном небе висит полная луна. Я слишком измотан, чтобы выгрузить вещи или осмотреться. Борясь со сном, негнущимися пальцами набираю код от почтового ящика, достаю ключ. Вместе с Инди заходим внутрь, вскарабкиваемся по лестнице, разбредаемся по спальням. Сбрасываю ботинки и без сил падаю на кровать.