Глава 1 Смертная скука
– У-у-у-у-уй, как ску-у-у-чно! – скулил Живчик Пеппер, закрыв глаза передними лапами. – Скучно, скучно, скучно!
– И мне тоже! – простонал хомяк Мартин, от нечего делать размахивая своим крошечным мечом. – Скучно так, как ещё никому и никогда не было.
Стояло пасмурное воскресное утро, моросил дождь, капли одна за другой стекали по стёклам. Орландо – маленькая обезьянка – зевнул во весь рот. Потом он порылся в своей сумке, аккуратно выбрал чайную ложку и принялся молотить себя по лбу.
Поместье Старкросс-Холл в английском городе Бартоншире только что закрыли для посещений: пришла зима. Совсем недавно во всех залах хохотали и верещали туристы, а теперь дом вновь погрузился в спячку. Коллекцию головных уборов накрыли чехлами, вывеску «Не прошляпь наши шляпы» сняли. Стулья из кафе сложили штабелями, сувенирную лавку закрыли. Коридоры позёвывали, пустые комнаты дремали.
Лорд и леди Пеппер, дочиста вымотанные летними трудами, напялили на глаза маски с лавандой, добрели до спальни и на много дней погрузились в глубокий сон – носом в подушку. Только тикали часы в библиотеке, а так в доме было даже тише, чем в могиле.
Заяц Валентин смотрел в окно на облетающие листья – ему казалось, что вид у него элегантный и меланхолический.
– Странно, когда нет посетителей, да? – размышлял он, разглаживая длинные уши и прихорашивая усы. – Прямо как в доме с привидениями.
– Да, было куда веселее, – вздохнула Винни Пеппер, поглядывая на цирковую афишу, висевшую в раме на стене. – Цирк Томбеллини действительно приезжал в Старкросс или это мне такой дивный сон приснился? Когда в доме кипит жизнь, это похоже на волшебство, пусть даже и происходит только летом…
Гусь Габриэль нетерпеливо захлопал крыльями и зацокал клювом.
– Да что же вы за оглоеды такие! Музей всего неделя как закрылся! – протрубил он, поправляя плакат «Весной мы снова откроемся», висевший в окне прихожей. – Так рас-хлюпались, можно подумать, кто-то умер! Слышали? УМЕР! Это шутка такая. Очень смешная, поскольку мы все – ЖИВОТНЫЕПРИЗРАКИ. Ха-ха!
Но Живчику было не смешно. Взбираясь по ступенькам на чердак, он думал про себя: всего неделя без посетителей – а кажется, что прошла целая вечность. Да дело было не только в посетителях. У Винни начался новый учебный год, Живчик целыми днями тосковал без неё. Нечестно это, что они видятся только по утрам. И по вечерам. И в выходные. И пока она спит, а он на неё таращится. А всё остальное время она где-то пропадает.
Нет, он вовсе не жалел, что стал призраком – быть Любимцем оказалось лучше всего на свете, – но лето прошло так весело! Добравшись до верха лестницы, он обернулся и проскулил:
– Ведь теперь нам совсем нечем заняться, Габриэль! А собаке нужно чем-то заниматься!
– Да чтоб я провалился, Живокост Пеппер! – откликнулся Габриэль, вразвалочку взбираясь по той же лестнице. – Для Любимцев, а также членов Общества призраков Старкросса скука не штука! Хранители дома и его духа всегда при деле. У нас куча работы.
– Например? – уныло поинтересовался Мартин, залезая на верхнюю ступеньку и с укором глядя на гуся через подзорную трубу.
– Ну, это самое … – проговорил Габриэль, обиженно встопорщив перья. – Много всякого… гм… носки сортировать… пыль сметать… пылесосить…
Все дружно застонали, а Живчик толкнул носом дверь чердака. Мартин вбежал внутрь и тут же для успокоения зарылся в пакет с имбирными пышками. После приключений с тиграми-призраками, цирками и всемирно известными похитителями драгоценностей работа по дому казалась невыносимо нудной.
Орландо вспрыгнул на старый баул, потянулся и отцепил с гвоздика на стене старую цирковую открытку. На ней были изображены мальчик и тигр. Орландо прижался носом к открытке, и по его морщинистой щёчке скатилась слеза.
– Орландо скучает по длиннозубому тигроморду. Он очень Орландо нравился. – Обезьянка негромко шмыгнула носом. – Орландо без него плохо.
– Мы все скучаем по Руджу, – вздохнул Живчик. – Давай прочитай открытку ещё раз.
Орландо читал медленно, заполняя театральные паузы всхлипами:
Повисло долгое горестное молчание. Винни пошарила в кармане и вытащила подарок от циркового шпрехшталмейстера Берти. Подняв миленькие карманные часики к осеннему свету, она прочитала надпись: «Любовь бессмертна». После этого тихо вздохнула – и даже Габриэль повесил нос, вернее, клюв. В воздухе вяло, будто полусдувшийся шарик, витала тоска.
– Насколько мне известно, в непростых обстоятельствах вроде нынешних полезно обращаться к книгам, – заявил Габриэль.
Он вытащил «Пособие для примерного призрака», которое переставил для удобства в комнату на чердаке, где жили Любимцы.
– Конечно, ты гусь-библиотекарь. Тебя послушать – всегда полезно обращаться к книгам, – вздохнул Живчик, крутясь на месте с опущенным вниз носом – будто бы в какой-то угрюмой луже.
– Потому что так оно и есть. И прошу не забывать, Живчик Пеппер, что это не просто какая-то старая книга, это ТА САМАЯ книга. Нам нужно придумать, чем себя занять до весны, а в этой книге должен быть ответ. Например, – продолжал гусь, и его голубые глаза сверкали, – тут есть целый раздел про всякие хобби. От них настроение точно поднимется! – Габриэль долистал книгу до нужной страницы и заложил её кончиком крыла. – Вот! Видите? Начинается с буквы «А».
Живчик посмотрел на страницу и с сомнением поднял брови.
– Абрикосовый джем? Аномальные явления? Да ты о чём, Габриэль?
Гусь загоготал:
– Не туда смотришь. СЮДА смотри.
И он указал ещё на одно слово.
Валентин прочитал его по слогам:
– Ар-хе-о-ло-ги-я. – Он поднял глаза и свесил уши набок. – А что это такое?
– А это, дружище, такое хобби: искать в земле закопанные сокровища. – Габриэль выпятил пушистую грудку: это означало, что он собирается сказать что-то очень умное. – Официально называется «археологические раскопки».
Уши у Живчика моментально встали торчком, и он вскочил на лапы. Копаться? В грязи? Вот это дело! И мир сразу же показался гораздо светлее.
Они тут же отправились в старую оранжерею. Когда-то, в викторианские времена, это было залитое солнцем диво, но потом оранжерею почти на сто лет бросили в темноте. Теперь она напоминала угрюмый затонувший корабль: пальмы тянулись к стеклянной крыше, точно какие-то лохматые мачты. Это был таинственный сад, где все растения давно успели одичать: они вились и ветвились, превратившись в непролазные джунгли со множеством странных цветов и плодов. Грязи и мусора тут было вдоволь, и опыт тут же подсказал Живчику, что лучшего места для поиска сокровищ даже и не представить.
Несколько лет назад они с Винни отыскали здесь ценнейшую кость динозавра и едва не отправили её в Музей естественной истории – вот только леди Пеппер деликатно дала им понять, что это всего лишь бараний хрящ.
Раздвигая древнюю чёрно-белую плитку на полу, Валентин своими мощными задними лапами копал глубокие ямы, а Габриэль просеивал землю клювом. Они очень скоро обнаружили несколько ценнейших пенсов и перемазанных карточек для лото. Мартин так перепачкался, что стал похож на картофелину.
Орудуя ложкой из старой сумки леди Пеп-пер, Орландо аккуратно выкопал что-то гладкое и круглое. Ахнув, он поднял находку повыше.
– А у меня грибочек из древней-древнющей деревяшки! – объявил он в восторге – глазки его так и сияли.
– Ничего подобного, обормот, – охладил его Мартин, рассмотрев находку. – Это дверная ручка. Копай дальше.
Ближе к полудню у наших друзей собралась целая куча сокровищ (или старья). Цветные бутылки, осколки тарелок, кольца для штор и битую черепицу сложили шаткой башенкой. Габриэль составил на листе бумаги список находок. Мартин откопал маленького оловянного солдатика, а Орландо – синюю пластмассовую сову. Обалдев от счастья, он окрестил её ласковым именем «Уху» и поклялся ей в вечной любви.
Живчик провёл почти всё утро, засунув нос в одну и ту же дырку – вынюхивая, фыркая и копая. Он страшно переволновался, так как решил, что отыскал меч или как минимум кость жирафа, но в результате оказалось, что это кусок старой водосточной трубы или что-то вроде того. Сплошное расстройство.
– Что там у тебя, Живчик? – поинтересовалась Винни, вытирая грязные руки о коленки.
Живчик принёс свою находку и положил к её ногам. Винни взяла трубу, осмотрела. Вроде не водосточная, потому что на обоих концах стекляшки.
– Живчик, какой ты умница! – воскликнула Винни, заглянув в мутное стёклышко и радостно рассмеявшись. – Похоже, это что-то вроде подзорной трубы.
Живчик завилял хвостом. Ему казалось, что подзорная труба не идёт ни в какое сравнение с костью жирафа, но он обрадовался тому, что обрадовал Винни.
– Ага! – протрубил Габриэль, клюв у которого был весь в бурой жиже, будто в скверной губной помаде. – Молодчина, Живчик! Как раз вовремя, потому что следующее хобби в нашем списке – астрономия! Изучение звёзд! – Он возбуждённо захлопал крыльями. – Вперёд, в библиотеку!
Любимцы покорно потопали по коридору, оставляя за собой грязные следы. Они знали, что сейчас залипнут в самых разных справочниках.
Но залипла в результате одна только Винни, зато очень крепко, точно приклеенная.
Живчик знал, что Винни – самая умная девочка на свете, но даже он удивился тому, какой у Винни проснулся аппетит ко всему астрономическому. После этого воскресенья она принялась проглатывать книжки про сверхновые звёзды и чёрные дыры, будто пирожные с кремом: едва положив одну, сразу бралась за следующую. Винни читала и читала, пичкая и забивая свой мозг самыми разными сведениями, – и была ненасытна. Говорила она только про спиральные галактики и часами могла повествовать про загадку космических снежков. Она с рассвета до заката раздумывала над тёмной материей, мерцающими звёздами и космической пылью.
Все остальные, слегка встревожившись и не так сильно заинтересовавшись, быстро перебрались к букве «Б», где имелись балет, боулинг в бальной зале и безобразия. А вот Винни Пеппер больше не видела ничего, кроме звёзд.