Я вздрогнула и зажмурилась, когда его стальные когти сверкнули совсем близко.
– Ой, – пискнула я, но ничего не случилось. Я открыла глаза, видя улыбку перед самым носом.
– Жук, – пожал плечами кот, отряхивая мое плечо. – Так, на чем мы остановились! А, я принимаю тебя на работу!
Мою безвольную руку схватили и потрясли, мило улыбаясь. Я осторожно с опаской вытащила ее из чужой руки и спрятала себе за спину. Ну, хоть так…
– Погодите, – застыла я. Меня, значит, тут только что чуть не съели, а теперь работу предлагают!
– Итак, форма одежды кокошник и улыбка, – произнес кот, крутанувшись на месте. – Больше ничего.
Я представила себя в кокошнике с улыбкой, стыдливо прикрывающей руками «больше ничего».
– Да вы с ума сошли! – ужаснулась я, все еще приходя в себя. – Чтобы я голая в кокошнике… Да вы совсем…
Я озиралась в поисках выхода, но пока что кроме огромного количества сваленного барахла ничего не находила.
– В твои обязанности будет входить – приемка чудес – чудных и див- дивных. А так же выдача чудес- чудных и див-дивных, – расхаживал кот рядом с грудами сундуков, блюдец, мечей и прочего хлама, который светился, словно магический.
– А откуда они вообще берутся эти чудеса? – спросила я, глядя на золотое блюдце с яблоком, покрытое пылью. Мои пальцы осторожно коснулись толстого слоя пыли. Блюдце засветилось, а я испуганно отдернула руку, снова пряча ее за спиной.
Дуб изнутри казался огромным залом с завалами.
– Понимаешь, – обнял меня кот, пока я тревожно смотрела на его руку на своей талии, собрав свои возле груди. Меня вели вдоль хлама, который то сверкал, то блестел, то вспыхивал под слоем пыли. – Ты в сказки веришь?
– Если бы я верила в сказки, то уже бы вышла замуж, – ответила я, нехотя следуя за ним.
– А придется, – улыбнулись мне широкой улыбкой. – Знаешь, в каждой сказке ей доля правды.
– Я что-то не помню, чтобы котик из Лукоморья людей ел, – прошептала я, опасливо косясь на кота.
– Ну, скажем, сказки недоговаривают, – улыбнулись мне, ведя по бесконечному складу. – Ну вот ты хоть раз думала, что бывает после того, как Иван Царевич добыл перо жар птицы при помощи меча – кладенца? Кстати, перья жар птицы у нас там! Это тебе на будущее!
– Даже не пыталась, – осторожно попробовала я убрать его руку.
– Рано или поздно все вот эти очень нужные вещи оказываются здесь! Чаще всего несут закладывать вещи! Все, Василиса свободна, подвиг окончился, зачем меч – кладенец? Ему золото на свадьбу нужно, а не меч! Многие вещички разочаровывают хозяина. Многие сдают по нужде! – взмахнул рукой кот. – Кризис, золотко, не щадит никого! И несут нам Иваны да Емели сапоги- скороходы, гусли – самогуды, щук и золотых рыбок. Все это оказывается здесь и пылится веками до востребования! Кстати, вот этот ларец не открывай. Запомни и не открывай!
– А что там? – спросила я, видя, как дорогой ларец сверкнул драгоценными камнями.
– Эм… Лучше не спрашивай, – потащили меня дальше. Я не буду здесь работать! Я твердо решила! Вот, сейчас он закончит, я ему так и скажу!
– … недавно принесли скатерть самобранку! Между прочим, у нас их уже восемь! Тут, по местности, валяются! – хвастался кот, неоднозначно махнув рукой. – Так вот, на чем я остановился?
Почему, когда он говорит, меня клонит в сон? Я зевнула, потряся головой.
–… как там в сказках? Послал Царь Ивана Ахкакогочеловека за … ну, например, за … – кот осмотрелся и вытряхнул из-под слоя пыли. – За пером жарптицы!
Стоило ему стряхнуть пыль, как перо загорелось ярким светом, словно огонь. Это было настолько красиво, что я на мгновение застыла, залюбовавшись.
– А куда он пойдет, если он ничего не умеет? – усмехнулся кот самодовольной улыбкой. – Сюда, конечно! Пошлет Ягиня за молодильными яблоками Ивана Ойкактебяугораздило. Куда он пойдет? Сюда! Никто не будет тебе жар птицу ловить!
– А как же сказки? – спросила я, с удивлением рассматривая красные сапоги, стоящие на сундуке. – Про то, как долго скакал Иван Царевич…
– Ой, да кто там скакал и сражался! Я тебя умоляю! Я тебе могу перечислить, кто сюда приходил и зачем! Сказки либо я сочинил, либо они сами, – скривился кот, глядя на меня как на наивную девочку. – А на самом деле в очереди стояли! У нас тут бывает, что как найдет на людей: «Принеси голову Горыныча! Смерть Кощея! Гусли – самогуды!», так тут целая толпа за последние гусли сражается. А потом как повалят дружно сдавать все обратно!
Тут еще целый магазин при ломбарде!
– А я –то думала, что это на самом деле! И с горынычем рубились! Еще и в пример приводила, что вон какие богатыри в сказках, – вздохнула я, слегка разочаровано.
– Ты богатырей не трогай, – усмехнулся кот, погрозив мне пальцем. – Они у нас молодцы! Они рубятся, сражаются! Вот они чаще всего и приносят чудеса- чудесные и дива-дивные!
– Нет, это все очень интересно, – уклончиво заметила я, решившись сказать правду. – Но я вряд ли справлюсь! Лучше верните меня обратно. Я обещаю, я никому ничего не расскажу.
– Или ты работаешь, или я тебя съем, – улыбнулись мне, снова щелкнув по носу. Его хвост коснулся меня, а я дернула плечом, словно это не хвост, а змея.
– Когда приступать? – дернулась я, от страха забыв спросить про зарплату и, где я буду жить. Если бы не страх, то я бы точно уснула. Он так говорит, что на меня дремота нападает!
– О, я в тебе не ошибся! – обрадовался кот. – Сейчас принесу бересту, договор подпишем.
Я не помню, как дрожащей рукой поставила свою подпись какой-то царапкой.
– Приступай! – произнес кот.
– А зарплата? – спросила я, понимая, что жизнь, конечно, это лучшая награда.
– У тебя испытательный срок, – облизнулся кот. – Испытательный для моего голода.
– Ой, а можно так не делать! – выдохнула я, стараясь держаться от него подальше.
– Располагайся, – улыбнулся кот и… исчез. Только желтые глаза еще горели в темноте, а потом и они исчезли.
– Ладно, – посмотрела я на мрачный склад. Что-то ни на одном из … чудес я не видела маркировку: «Хранить в сухом прохладном месте!». Под слоем пыли было не понятно, что где лежит. Ларцы стояли друг на друге, тускло поблескивая драгоценностями.
Я все еще боялась, поворачиваться спиной к тому темному углу, где исчез этот жуткий кот.