– Так, стоять! Ты слишком рано почувствовал себя совершеннолетним! – кот бросился к двери. – Чего встала! Лови, а то уйдет!
Я бросилась вслед за котом, видя как мрачный лес, обступил избушку – землянку. На пороге валялось разбитое корыто.
– Ай! – ударилась я об него, осматриваясь по сторонам.
– Ты почему сына не удержала? – рявкнул на меня кот так, словно это был наш ребенок.
– С чего ты решил, что это – сын? – опасливо посмотрела я на мрачный густой лес. Вряд ли сюда почтальон приносил пенсию! – Это дочка!
– Это еще почему? – огрызнулся кот, пытаясь понять, в какую сторону укатился наш колобок.
– В ней есть изюминки! – возразила я, вспоминая, куда укатилось наше сокровище.
– Это не изюминки, а тараканы! – отозвался кот.
Так, куда мог укатиться колобок с тараканами?
– Нет, есть и хорошая новость, – заметил кот, внимательно осматривая лес. – Здесь волноваться нужно за лису! Вот так наш малыш пошел по наклонной! По наклонной и в лес! Чего встала! Лови колобка!
Мне вовсе не хотелось идти в этот страшный, дремучий лес. Он пугал меня огромными деревьями, мрачной сыростью и странными голосами, то и дело доносившимися из чащи.
– Пошли! – дернули меня, а я стала отнекиваться. Но меня дернули за лохмотья и потащили в сторону деревьев.
Кот шел рядом, пока я вжимала в голову в плечи, слыша, как там, среди веток кто-то то ли кричит, то ли стонет.
Заросшая тропинка вела в самую чащобу, от которой веяло страхом, ужасом и «не ешьте меня, пожалуйста!».
Впервые в жизни я с надеждой посмотрела на кота, а потом прижалась к нему, вздрагивая от каждого уханья и крика.
– Колобок! Вернись! Мы все простим! – кричала я, в надежде, что у колобка была встроенная природой совесть.
– Это все твои гены, – хищно усмехнулся кот.
– С чего ты решил?! – возмутилась я, с упреком глядя на кота.
– А кто у нас баба – колобок? – усмехнулся кот, глядя на меня. – Кто у нас от Димы ушел, потом от Алексея ушел, потом от Виталия ушел? Мне продолжать?
Я покраснела, удивляясь, откуда кот в курсе моей личной жизни.
– Ты откуда знаешь? – отшатнулась я. И посмотрела на кота.
– А ты думаешь, что я нанимаю сотрудников, не уточняя их биографию? – усмехнулся кот. – Катись – катись яблочко, по золотой тарелочке!
– Значит, ты все про меня знаешь? – выдохнула я, чувствуя неприятную, внезапно нахлынувшую слабость.
– Да, я знаю, что ты постоянно уходила! – усмехнулся кот, бросив на меня мимолетный взгляд. – Посидела немного и ушла. Так что наш колобок в тебя!
– Я уходила потому, что понимала, что это – не мой человек! А зачем отравлять жизнь тому, с кем не хочешь ее провести? – спросила я, чувствуя себя неуютно. – Как только я это понимала, собирала вещи и уходила, освобождая плацдарм для «той самой».
– А ты не думаешь, золотко, что однажды та попадешь на хитрого лиса, который тебя съест? – усмехнулся кот, сверкнув клыком.
– Ты на себя намекаешь? – отшатнулась я. – Так вот, учти! Ты не в моем вкусе! И вообще! Он в тебя! Кто еще песенки поет? У меня, например, ни слуха ни голоса! В сказке колобок должен был петь звонкую песенку!
Я трусливо держала кота за руку.
Кот мимолетно взглянул на меня. Я заметила промелькнувшую улыбку.
Мы остановились и прислушались.
Откуда-то донеслись жуткие, сиплые и леденящие душу хрипы: «… ушел…».
– Ты там что-то говорила про звонкую песенку? – ухмыльнулся кот.
Мы немного ускорились.
– Слушай, давай разделимся? А? – заметил кот, глядя на мою руку, которая была продета в петельку его руки.
– Ты с ума сошел? В этом мрачном лесу? – ужаснулась я, опасливо косясь на черные дупла. – Может, его чем-то приманить?
– Чем? Карманными деньгами и новым телефоном? – рассмеялся кот.
Дожили! Я прижимаюсь к коту-людоеду, как к родному!
– Колобок!!! – крикнула я, осматриваясь по сторонам. Нет, а вдруг?
Я решила, что кричу недостаточно громко, поэтому набрала воздуха в грудь и выкрикнула: «КОЛОБО-О-ОК!!!».
Мне казалось, что в этот момент даже птицы умолкли!
– Колобок!!! – крикнула я, уже без особой надежды.
– Значит, девочка, – усмехнулся кот. – Какая девочка отзовется, если ее будут звать: «Колобком!»?
– Что ты хочешь сказать? – спросила я, соглашаясь с тем, что если меня будут звать колобком, то я предпочту умереть в лесу, чем согласиться с тем, что мне есть куда худеть!
– С тем, что мы допустили ошибку бабки и дедки., – усмехнулся кот. – Мы не дали ему имя. То есть, не было привязки. Поэтому он повторил судьбу первого колобка и слинял от нас во взрослую жизнь.
– Только не говори, что мы найдем ее уже глубоко беременной, с сигаретой в зубах и бутылкой! – проворчала я, косясь на кота. – Итак, мы выяснили, что это – девочка!
– Значит, нам нужно дать ей имя! – заметил кот. – Тем самым мы привяжем ее к нам. Тем самым завершим ритуал. Не надо так на меня смотреть! Первый колобок всегда комом!
– Маша? – предположила я, глядя тоскливо на кота.
– Тебе самой нравится имя Маша? – скривился кот.
– Ну… тогда Анжела! – предложила я, сказав первое пришедшее на ум имя.
– Колобок по имени Анжела? – искоса посмотрел на меня кот.
– Нет, ну твои варианты! Ты ж отец! – усмехнулась я, поражаясь, как мы стали родителями колобка.
– Любава! – предложил кот, пока мы углублялись в этот жуткий лес.
– Анжела!!! – крикнула я.
– Любава!!! – крикнул кот.
– Анжела!!! – крикнула я, как вдруг послышалась хриплая песенка. – И, все-таки Анжела!
Мы поспешили на песенку, как вдруг… Она стихла?
– Съели? – ужаснулась я.
– Кашель и сплевывания не слышно? Значит, не съели! – заметил кот. – Ты гляди!
На тропинке лежал полудохлый заяц, кашляя, словно сбежал из тубдиспансера. Он посмотрел на нас мученическими глазами и махнула лапой дальше.
Мы бежали по тропинке, как вдруг, тропинки стало две!
– Знаешь, дорогая, – заметил кот, приобняв меня. – Я тут подумал и решил. Я слишком молод, чтобы быть отцом! Мне всего лишь несколько тысяч лет. Но я обещаю честно платить алименты!
Я попыталась что-то возразить, но не успела.
– Эй! – крикнула я, понимая, что кот просто исчез. Вот как стоял на месте, так и исчез. Я осталась одна в страшном лесу, стоящей на узенькой поросшей травой тропке.
Мамочки!