Придвинув кресло поближе к широкому офисному столу, пожилая грузная женщина отставила в сторону чашку с недопитым кофе. Изображенные на чашке логотип газеты «Россия молодая» и бодрый слоган «Читай нас смолоду! Нет – информационному голоду!» не давали ни малейшей возможности забыть о работе. Большая стопка разновеликих конвертов с читательской корреспонденцией подлежала немедленному разбору. Хозяйка стола вооружилась ножом для резки бумаги и с немалым азартом принялась за дело.
Имея за плечами не один год работы в прессе, женщина в который раз отмечала, что наплыв писем от читателей становился все меньше и меньше. В результате должность заведующего отделом писем приобретала весьма странные черты: заведовать, по сути, было некем. Свое назначение именно на эту должность она рассматривала как своеобразную почетную ссылку и относилось к данному факту своей предпенсионной биографии не без юмора.
Письма, как и десять лет назад, были разными. Одни читатели жаловались на рытвины и колдобины у подъезда. Другие сообщали, что соседи по лестничной клетке участвуют во вселенском заговоре сил тьмы, готовя неправильный самогон. Третьим очень сильно хотелось излить душу. Во всех случаях люди из разных концов страны предпочитали не решать свои проблемы на местах самостоятельно. Они, минуя все мыслимые и немыслимые инстанции, сразу обращались в солидное центральное издание. А именно таковым и являлась независимая газета «Россия молодая».
Взяв в руки очередной конверт, завотделом заинтригованно промурлыкала. Он был гораздо больше и тяжелее остальных. Женщина попробовала представить, что же могло быть содержимым этого послания. На своем веку она повидала всякого. Читатели присылали книги, дневники, шоколадки с червями, обрезанные локоны волос, стиральный порошок и еще вагон с маленькой тележкой всякой всячины.
Вскрыв конверт, женщина обнаружила пакет из фольги и лист с отпечатанным письмом. Она повертела пакет в руках и увидела на нем желтую наклейку с черным знаком: кружок, в котором вписаны три равнобедренных треугольника. «Радиация?!» – с недоверием прошептала завотделом писем и машинально отбросила пакет на стол. Поколебавшись несколько мгновений, она схватила распечатку и стала вполголоса читать: «В конверте из свинцовой фольги находятся три купюры достоинством 10, 50 и 100 рублей. Каждая из них заражена радиацией и, естественно, опасна для жизни. В самое ближайшее время такие купюры будут вброшены в оборот. Один вброс уже был. Просьба оперативным образом проинформировать власти». Больше в письме ничего не было: мотивы не излагались, требования не выдвигались, подпись отсутствовала. Нервный смешок вырвался из уст женщины. Она не то чтобы испугалась, но приятных ощущений от прочтенного послания явно не получила. Не медля ни секунды, заведующая взяла телефонную трубку и набрала номер главного редактора.
Буквально через пять минут после вскрытия злосчастного конверта отдел писем газеты «Россия молодая» стал весьма многолюдным. Все руководство издания посчитало своим профессиональным долгом присутствовать там. Редактор и заместители недоверчиво рассматривали пакет со знаком радиации. Определить что-либо навскидку не представлялось возможным. Тем не менее большинство почему-то решительно склонялось к мысли, что дело выеденного яйца не стоит.
«Да надо просто выбросить эту ерунду, – довольно эмоционально рассуждал один из заместителей главреда. – По-моему, здесь все ясно, как божий день. Какой-то недомерок насмотрелся боевиков или детективов и решил пошутить на свой манер. Разумеется, шутка совершено дурацкая. Но она вполне вписывается в логику телефонного терроризма: звонят в милицию, предупреждают о минировании школы или рынка, а минирования на самом деле нет и быть не могло. Да и на бумаженцию эту взгляните. Без начала, без конца. Не письмо от террористов, а смех один. Сразу видно, что дело рук полного профана».
Присутствующие внимательно его слушали. Многие из них внешне соглашались с такой точкой зрения. Однако решиться на то, чтобы взять пакет из свинцовой фольги и швырнуть в корзину для мусора, никто не мог. Главный редактор пребывал в молчаливом раздумье. «А стоит ли спорить на пустом месте? – завотделом писем задала риторический вопрос и сразу же внесла предложение. – У завхоза ведь есть бытовой дозиметр. Давайте возьмем и проверим». Шумок одобрения прокатился по кабинету. Главред согласно кивнул головой и лично позвонил отсутствовавшему в кабинете заместителю по хозяйственной части.
Завхоз явился не только с дозиметром, но и со специальными перчатками. С ученым видом знатока он подошел к указанному пакету и небрежно разорвал его. Внутри лежали три купюры, о которых говорилось в письме. Взяв трубку дозиметра, завхоз поднес ее к деньгам, посмотрел на датчик, изумленно присвистнул и тихо сказал: «Господа, у вас есть отличный материал для нового выпуска. Дозиметр аж зашкаливает...»
Подтверждение радиоактивности купюр, полученных простым почтовым отправлением, всполошило всю редакцию «России молодой». Всяческие рассуждения и досужие домыслы руководство решило оставить до лучших времен. В подобной ситуации действовать должны были только специалисты, и никто, кроме них.
Не прошло и часа, как в редакцию прибыли милиция и сотрудники спецслужб. Каждый четко выполнял возложенные на него обязанности. А ведь работа предстояла немаленькая. Следовало сделать предварительный анализ обнаруженных купюр и «одёжек», в которые их облачили неизвестные злоумышленники. Необходимо было провести контрольные замеры радиоактивного фона не только в отделе писем, но и буквально в каждом помещении редакции. В конце концов, и без опроса очевидцев обойтись было трудно.
Используя высокоточное профессиональное оборудование, сотрудники спецслужб подтвердили зараженность радиацией трех купюр мелкого достоинства. Конверт и упаковка из фольги «фонили» значительно меньше. Судя по штемпелю на конверте, определили, что послание было отправлено из Москвы.
После всех замеров злополучные купюры поместили в специальный контейнер. Как только он покинул редакцию, в отделе писем начались дезактивационные работы. Другие проверенные помещения оказались незараженными.
– Скажите, пожалуйста, а не мог ли данный конверт с его содержимым быть предназначен именно для вас? – выяснял у завотделом писем один из сотрудников спецслужб.
– В каком смысле? – попросила уточнения пожилая грузная женщина. Ее, безусловно, задевало все, связанное с происшествием. Она была заметно измучена происходящим, в кресле сидела вальяжно и обмахивала лицо газетой, словно веером.
– Может быть, кто-то желает вам зла и, зная, что читательскую корреспонденцию просматриваете как раз вы, решил таким вот образом посчитаться, – отвечал сотрудник.
– В моей жизни разное случалось. Но чтобы кто-то со мной хотел поквитаться, такого никогда не было... – женщина замолчала и заплакала.
Когда все необходимые работы были закончены, из представителей спецслужб в редакции остался лишь один человек. Этим человеком был Виктор Иванович Снежков. Ему предстояла серьезная беседа с главным редактором «России молодой».
Стараясь избежать излишней официозности, Виктор Иванович отказался пройти в кабинет главреда. Они остановились у окна в конце длинного редакционного коридора. Снежков начал первым:
– Я надеюсь, что вы воздержитесь от искушения и откажитесь от сенсационной публикации. Подумайте, зачем вам это надо? У вас же солидное аналитическое издание, а не бульварка с зелеными человечками. Вашу газету в Кремле читают. Да, бесспорно, не со всем написанным соглашаются. Но ведь очень уважают за профессионализм и преданность национальным интересам нашего государства.
– Позвольте, речь ведь не идет о слепой погоне за сенсацией. Мы просто хотим обнародовать весьма важный факт. И имеем, кстати, на это полное право, – не поддавался редактор.
– Неужели вы не понимаете, что вашу газету хотят элементарнейшим образом использовать для слива информации! – возбужденно восклицал Снежков. – Давать любое, даже самое маленькое сообщение о зараженных купюрах нельзя. Преднамеренная выдача государственной тайны карается...
– Вот только давайте уж без этих штучек, – прервал его собеседник. – Вам должно быть известно, что мы действуем исключительно в рамках «Закона о государственной тайне» и не выходим за данные рамки ни на шаг. А где в данном случае гостайна? Нет, конечно, я могу чего-то не знать. Проинформируйте меня в таком разе. Покажите мне, пожалуйста, гриф «совершенно секретно».
– На чью мельницу воду льете? Вы же должны понимать, что информация о зараженных банкнотах вызовет массовую панику. А это может привести к страшному экономическому и политическому кризису. Неизвестные злоумышленники и пытаются его спровоцировать. И получается, что ваша газета собирается посодействовать достижению их грязных замыслов.
– Вы тоже должны понять меня правильно. Я считаю, что наша задача состоит в том, чтобы своевременно оповестить людей. Люди должны быть в курсе. Это наш профессиональный долг. Предупрежден – значит вооружен. Открытая информация на страницах серьезной газеты – это ведь гораздо лучше, чем мутные слухи при полном молчании масс-медиа и властей. Вот ведь в чем закавыка. Да и не исключено, что банкноты уже расползаются по всей стране великой, будто тараканы. Тут уж действительно последствия вырисовываются самые катастрофические. Подумайте о здоровье сотен тысяч россиян!
Как ни старались собеседники убедить друг друга, каждый из них в результате остался при своем мнении. И главный редактор, и сотрудник спецслужб были движимы стремлением спасти соотечественников от страшной беды. Вот только спасать они собирались совершенно противоположными способами. Сказывалась специфика профессионального мышления, никак не позволявшая им прийти к взаимопониманию.