Март
Пётр Ершов (1815–1869)
6.03.2025
Русский поэт, драматург и педагог, чьё имя неразрывно связано с созданием великолепной сказки «Конёк-горбунок». Родился в семье чиновника в селе Безруково (ныне – село Ершово, Тюменская область), в детстве познакомился с богатым фольклором Сибири, который оказал глубокое влияние на всё его творчество.
Ершов обучался в Санкт-Петербургском университете, где начал писать стихи и драматические произведения. «Конёк-горбунок», написанный им в возрасте всего 19 лет, сразу же принёс автору широкую известность. Сказка выделяется своеобразным синтезом народного эпоса и авторской фантазии, благодаря чему стала одним из самых любимых произведений в русской литературе для детей.
Помимо сказки, Ершов создал ряд лирических и эпических стихотворений, а также драматические работы, однако ни одно из последующих произведений не смогло сравниться по популярности с «Коньком-горбунком». В своём творчестве он обращался к истории России, былинам, сибирским легендам, стараясь через призму фольклора осмыслить современность.
После окончания университета Ершов вернулся в Сибирь, где работал учителем и занимался педагогической деятельностью. Его вклад в развитие образования в регионе трудно переоценить, он оставил значительный след в истории русской культуры не только как писатель, но и как педагог.
Наталия Белостоцкая
1.03.2025
Инженер-авиастроитель, поэт, философ. Родилась на Севере – в Мурманске, на берегах студёного Баренцева моря, где с отличием окончила школу, затем – Ленинградский институт авиационного приборостроения. Защитив на отлично диплом авиационного инженера-механика в ЛИАПе, трудится на Ленинградском авиационном заводе. Писать стихи начала с 1999 года и за это время сумела подняться от уровня обычного бытового стиха до создания произведений философского содержания. Значительное место в творчестве занимают мифы, легенды, притчи, сказки, басни. Является победителем многочисленных поэтических конкурсов. Более подробно с творчеством автора можно познакомиться в интернете: https://stihi.ru/avtor/belost.
Акропортреты
Маяковский
Митинговые призывы к коммунизму
Агитатора, горлана, главаря
Явно отдавали футуризмом —
Китчевой культурой Октября.
«Облако в штанах» ему пригрезилось,
Волком грыз любой бюрократизм.
Сбив азарт, и самому поверилось —
Как сады, цветущей станет жизнь.
И, не растекаясь слёзной лужей,
(Й) Известил: «Стихи – моё оружье!»
17 марта 2009 г.
Артур Конан Дойль
Английский частный сыщик с Бейкер-стрит
Раскрыл всю тайну дела «Пёстрой ленты».
Там, дедуктивный метод применив,
Утёр нос Скотланд-Ярду, став легендой…
Решенья часто Шерлок принимал,
Коль выкурит (в раздумье) трубку в кресле.
Он, эрудит и логик, раздражал
Незримый криминал, готовый к мести…
А Шерлок разгадал «Знак четырёх»
(Не ребус – тайну клада) – без усилий.
Дал в целом графстве смелости урок:
Он укротил «Собаку Баскервилей»…
(Й) Истории сыскные сэр-писатель
Любил творить: он – «Шерлока» создатель.
Ь……………………………………………
19 июля 2010 г.
Сергей Есенин
Свою «кабацкую» столицу
Единоверцам он открыл.
«Русь – край берёзового ситца!» —
Гремел поэт, что было сил.
Его жаргонность хулигана
(Й) И нарочитый вульгаризм
Едва ль рождались под наганом —
Свободу он любил и жизнь!
Ещё знал драки и сомненья…
Но только «Чёрный человек»
Из уязвлённости, из мщенья,
Но сокрушил поэта век.
10 июля 2012 г.
Роберт Шекли
Рождён – где прагматизм и все свободы
Оберегают «статус-кво» страны,
Большой фантаст, писавший не для моды, —
Его душа иной величины.
Рассказы и остры, и ироничны —
Так написать нью-Чехов только мог…
Шестое чувство для страны практичной
Едва ли ценно, если деньги – бог…
«Кошмар» он знал, и знал «Предел
желаний»,
Легко мог «Запах мысли» уловить,
И он ценил свободу, чтоб творить.
21 апреля 2010 г.
Джек Лондон
«Держи на Запад», – говорил он кратко,
«Железною пятой» вступая в вечность…
Его талант – «Великая загадка»,
Как «Лунный лик», что был Землёй
замечен…
Любил писать он в свой двадцатый век
О «Лютом звере», о «Костре», «Дороге»;
«Неукротимый белый человек»
Де-фaкто изложил «Ошибку… Бога»…
Он «Силу сильных» видел и не только —
Неистребимый дух «Морского волка».
24 февраля 2010 г.
Шолохов
Шум славы долго слышал «Тихий Дон»,
Обласканный признаньем за границей.
«Ликуй, казак, писатель награждён!
Он родом сам из Вёшенской станицы», —
Хвалил его народ. Ругал собрат:
«Он молод для шедевра… Это – фарт!»…
Важнее для писателя – талант.
30 марта 2010 г.
Ганс Андерсен
«Гавань» жизни – мир воображенья,
А наследье – ярких сказок том…
Но ведут борьбу за вдохновенье
Спорщики: чернильница с пером.
«Ах! – чернила в творческом избытке
Начинали «капать» на перо,
До чего же всё-таки вы прыткий,
Если не скрипите мне назло»…
Рассказал историю об этом
Сказочник – писатель всех времён,
Если сочинял он – был поэтом:
Нараспашку весь, как в сказке – Лён.
06 апреля 2009 г.
Александр Грин
Ассоль, глядя с надеждой в даль морскую,
Любимого ждала на берегу:
«Единственный, я по тебе тоскую…
Кто ты – не знаю?! Но я ждать могу…» —
С мечтой дружила… Люд над ней смеялся,
А ей судьбу поведал странник (маг?!):
«Настанет день, и парусник по галсу
Дойдёт к тебе на алых парусах»…
Российский автор этот сказ поведал,
Где преданность мечте постиг и Грей:
«Романтика – большой любви примета!»
И Грей приплыл за милою своей.
«Не может быть?!» – дивился люд, став злей.
19 апреля 2010 г.
Булгаков
Безбожья культ он зрил от власти странной
Униженной и попранной страны.
Лакеи культпросвета над романом
Глумились, словно слуги сатаны…
А Мастер небывальщины реальной,
Как только описал бал тёмных сил,
Открыл всей жизни (не сюжета) тайну:
«Великий Воланд не покинет мир…».
06 октября 2009 г.
Лермонтову
Любил Отчизну… Стих «Бородино»
Ей-ей живая летопись: все строки —
Размах сраженья отражён умно
Мечтательным поэтом одиноким.
Он, презирая лживый высший свет,
Не ведал счастья и не жил ликуя
Трагедий убедительный поэт.
О чём грустил, задумчиво любуясь,
Высотами Кавказских строгих гор?
Уже ли знал грядущий приговор?
11 февраля 2009 г.
Виктор Голубев
22.03.2025
Родился в 1963 году в Ленинграде (Санкт-Петербург). В 1986 году получил высшее техническое образование, окончив Ленинградский кораблестроительный институт. Трудовая деятельность автора до сих пор связана с современным машиностроением и новейшими конструкторскими разработками.
Начал писать рассказы и стихи в 1990-е годы. За прошедшее время опубликовал несколько повестей, объёмный роман в жанре психологической драмы «Бомба в голове» и два цикла стихотворений, большая часть из которых была создана в последние 8–10 лет.
Автору интересны и поэзия, и жанровая проза, интеллектуальные романы, а также истории о любви, о столкновении идей и взглядов, философия. Публикуется в изданиях Русского литературного центра и издательства «Четыре».
Вернисаж
На выставке было непривычно много народу. Представительные пары степенно расхаживали в поисках знакомых, приглашённые собирались в большие и малые группы и вели между собой непринуждённые разговоры. Нафранченные мужчины очень разных лет, дамы в глубоком декольте и дорогих украшениях, сновавшие между ними аккуратно одетые мальчики с бокалами напитков на подносах – всё это означало, что происходящее событие представлялось по высшему разряду.
Кучки людей постоянно распадались и образовывались вновь, но сохранялась их общая распределённость по залам и обращённость исключительно к середине помещений, где и происходило всё самое интересное. При этом развешанные на стенах картины никого не интересовали, и, наверное, было бы даже нелепо одиноко рассматривать их, выпадая из круга увлечённой самою собой публики. Собственно, рассматривать там было и нечего: несколько десятков полотен утверждали неоспоримость законов геометрии, с математической точностью воспроизводя округлость кругов и треугольность треугольников, а также уводя куда-то ввысь строгую параллель оттенённых разными тонами граней. Кое-где масштабов холста просто не хватало, чтобы навечно убедить зрителя в существующей правде, и поэтому из-под рамы торчали обрывки бумаги и картонные модели геометрических тел. Самая большая из картин наполовину вообще была закрыта материей, прикреплённой к раме обычными канцелярскими кнопками – на вторую половину холста, очевидно, не хватило масла. Впрочем, что там могло быть изображено, угадать не представляло особого труда: на абсолютно жёлтом фоне была нарисована какая-то волнистая линия, которая начиналась в одном углу картины и заканчивалась, скорее всего, в противоположном. Всё это многозначительно называлось «Жизнь».
Среди всех работ только одна была посвящена «посторонней» теме: она напоминала пейзаж, очевидно, представлявший на выставке что-то из раннего творчества художника. На тёмном полотне сияла луна и блики осветительных ламп – больше ничего разобрать было невозможно.
Сам виновник торжества затерялся среди гостей, попеременно выпивая с каждым из них и выслушивая поток изощрённых до убожества, будто подготовленных заранее комплиментов. Периодически им интересовались вновь прибывшие, отвлекая его от рассуждений в кругу друзей. Было видно, что организованное мероприятие доставляет ему огромное удовольствие, и те же встречи, носящие случайный характер, не имели бы для него того особого значения, которое он придавал им сейчас.
Со временем публики заметно прибавилось. Званый вечер набирал силу, открывая посетителям новых персонажей. Например, таких, как молодцеватый щёголь в чёрном костюме и бабочке, который переходил от одной группы лиц к другой, нагло совал руку в чужие карманы и мило улыбался на недоуменные взгляды гостей. Никто не понимал производимых этим хитрецом пассов, замирая в негодовании и быстро соображая, как ему достойно ответить, пока кто-нибудь с запозданием не объяснял, что это неизвестно кем приглашённый сюда фокусник. Когда он вынимал из пустого кармана пачку сигарет или яркий цветок и дарил его даме, окружающие одобрительно ему кивали и улыбались.
Одна привлекательная особа удивила всех, придя на выставку со своей декоративной собачкой, объясняя на каждом шагу, что ту сегодня не с кем оставить. Собачка громко тявкала и, путаясь под ногами, интересовалась ароматами буквально всех встречаемых ею граждан. В конце концов ей наступили на лапу. Её душераздирающий визг и мелкая суета по поводу травмы привлекали внимание присутствующих целых пять минут, но потом всё успокоилось.
У парадной лестницы при входе в главный зал элегантный высокий мужчина давал интервью. Его рука описывала плавные движения, будто усмиряя мысли, а сам он, произнося речь, напряжённо хмурился, не то подбирая слова, чтобы по достоинству оценить творчество художника, не то сожалея о недостаточно полном собрании его работ. Когда он натыкался взглядом на знакомые лица, то заметно оживлялся, и, казалось, его мысли обретали наконец нужную форму выражения. К эмоциональному монологу подключилась и вторая рука, двигаясь в такт с первой, а по окончании тирады они обе рухнули вниз, точно подведя неоспоримый итог творческим метаниям художника, а вместе с тем и столь сильному хвалебному отзыву его ярого поклонника. Телевизионщики отсняли общий план и спешно удалились, а праздник продолжал раскручиваться по своему сценарию.
Скоро вкатили сумасшедших размеров торт. Голоса зазвучали оживлённее, зал наполнился гулким эхом. Тут и там послышались остроты, выражающие слабую привязанность к сладкому. Тем не менее круглый стол, на котором стоял торт и были разложены стопки тарелок и ложки, провожали взглядами до самого того момента, пока он не остановился в углу помещения, – и после все потихоньку направились в его сторону.
Через некоторое время, в самый разгар представления, вдруг погас верхний свет – это был один из сюрпризов устроителей вечера. Потом один за другим стали гаснуть светильники. Гости закрутили головами, воцарился мрак. Тот, кто уже взял в руки тарелку, не видел, откуда в неё можно положить, и застыл в безмолвном ожидании. Но это было полбеды. Некоторых темнота застигла с воткнутой в сладкое месиво лопаткой, из-за чего несколько секунд они были вынуждены орудовать ею наугад. Раздались шёпот и недовольные комментарии. Чувствовалось, как дамы встревоженно пытались нащупать своих мужчин, переживая за себя и за свои украшения. Но после некоторой паузы, вызванной, как всегда в таких случаях, непредвиденными обстоятельствами, по центру зала откуда-то из-под потолка ударил мощный многоцветный юпитер, и засверкали бокалы с шампанским, мириадами брызг рассыпались огоньки от светящихся на шеях и запястьях женщин драгоценностей.
Все сразу оживились. Световое шоу оказалось неожиданным, поскольку настраивались немного на другое, однако впечатление, судя по всему, было сильным. Какой-то находчивый от наплыва эмоций захлопал в ладоши, его поддержала бóльшая часть публики. Разразившиеся в зале аплодисменты на несколько секунд подавили всех присутствующих своей нелепостью. Кому они предназначались, не понимал никто. Но и то, что происходило на открытии выставки, было слишком явно отмечено печатью экстравагантности, невольно побуждая к самым необычным реакциям. Заиграла музыка. Одновременно в соседнем зале послышался взрыв хохота, что вызвало любопытство у остальных гостей, ещё не отметивших для себя ничего смешного. Некоторое время ушло на подключение главных действующих лиц вечера, в связи с чем неорганизованная толпа напоминала броуновское движение. Но уже скоро атмосфера яркого неординарного события разлилась широким фронтом и достигла всех уголков выставочного центра. Каждый и все вместе направляли внимание только в одно какое-то место. Празднование набирало обороты. Задел был сделан, настроение масс определено.
Верхний свет больше не включали, только подсветку. Тех, кто не успел посмотреть экспозицию, очевидно, приглашали прийти ещё раз.
В середине торжества грянуло выступление ансамбля песни и пляски. В центр анфилады, на освещённое место, выскочила дюжина славных парней в косоворотках и под включённую фонограмму лихо пошла отмахивать руками и ногами. Поющие дородные девицы в сарафанах и с платочками в руках выстроились тут же полукругом, бойко покручивая станом, звеня развесёлым ойканьем. Хор чистых звучных голосов многократно отразился под сводами залов и, смешавшись с эхом, наполнил пространство громовыми раскатами. Всё вокруг задрожало, шум достиг критической отметки, нагрев атмосферу до всеобщего возбуждения. И мысли, и голоса терялись в потоках одолевающего публику неистовства.
Среди приглашенных заметили известных певцов и разлохмаченного, одетого во всё яркое клоуна. На вернисаже затевался большой концерт.
1992
Владимир Курков
26.03.2025
Родился в 1962 году в городе, который сегодня носит имя Заречный, Пензенской области. Все годы жизни связаны с этим небольшим городком, который и не на каждой карте можно найти.
За свою жизнь имел множество увлечений: играл в шахматы, неплохо стрелял, увлекался электроникой, но самым большим увлечением до сих пор является рыбалка. По складу характера – романтик. Частые прогулки по лесу и на водоёмы научили ценить красоту родной природы. Созерцание ночного неба рождало яркие фантазии, которые теперь воплощаются в стихах. Природа – вот источник вдохновения.
Стихов пока немного, но уже вышел полноценный сборник. Книга «Объять необъятное», изданная в Санкт-Петербурге издательством «Четыре» в 2023 году, стала дебютной работой. Сейчас в печати – сборник «Линия фронта» (М.: тип. им. Пушкина), который планируется отправить в зону СВО нашим бойцам.
Подари мне звёздочку, дяденька солдат
Мариуполь вызволен. Всюду гарь и смрад.
Силуэты издали разглядел комбат.
Порванное платьице. Расплелась коса.
Испугалась, пятится. В пол-лица глаза.
И тогда спросил её пожилой солдат:
«Как зовут-то, милая? Кто с тобою – брат?» —
«Я Алина Стешкина. Ванька – мой сосед.
Мамы, папы, дедушки, брата – больше нет».
Обнял воин девочку, накормил пайком
вместе с Ванькой. Ленточки ей поправил он.
«Подари мне звёздочку, дяденька солдат.
Как война закончится приходи назад».
По щеке предательски поползла слеза.
«Это обязательно! – ком сглотнув, сказал. —
Буду жив, хорошая, я тебе звезду
золотую, может быть, даже принесу».
Уходил с тяжёлою ношей на душе.
Надвое расколото сердце. И уже
не забыть глазастую. Ваньку не забыть:
щёки перемазаны, ручки – не отмыть…
Солнце скоро спрячется. На траве роса.
Порванное платьице. Русая коса.
Сложенные лодочкой руки. Вслед:
«Постой!!!
Нет, не надо звёздочки. Приходи живой!»
У зелёной звезды
У зелёной звезды, на четвёртой по счёту
планете:
изумрудный песок и янтарного цвета река.
Здесь пасутся пегасы, а их несмышлёные
дети
беззаботно резвятся и гладят крылом облака.
Мы дружны много лет. Я всегда улетаю
к ним в мае,
вкусной корочкой хлеба кормлю и чешу
за ушком.
В благодарность вожак машет гривою
и приглашает
над пурпурными травами мне прокатиться
верхом.
Этот сказочный край разглядеть можно
только в полёте.
Золотые потоки бегут с малахитовых гор,
растекаясь ручьями меж красной травы
на болоте,
создают бесподобный, знакомый осенний
узор.
Из салатовых туч льют дождей лимонадные
струи,
и по мокрой траве скачут стаи чудесных
зверей.
Белокрылый пегас мне уставшую душу
врачует,
отвлекая от жизни, прошедшей внутри
кораблей.
Мягкий стук по песку: опустилась крылатая
стая.
Впечатленьями полон, за шею коня обниму.
На далёкой Земле и в полётах, стихи
сочиняя,
буду мысленно здесь и, конечно, скучать
по нему.
Брошено?
Брошено,
двадцать годков не кошено,
лет пятьдесят не пахано
поле – бурьян сплошной.
Прошлое
скрыто под расторопшею
и васильковым бархатом —
в землю с водой ушло.
Боже мой!
Сколько гостей непрошеных,
злато отнять и яхонты
шло по Руси родной.
Сложены
вместе с мечами, с ножнами —
все обратились в прах они,
но уцелело зло.
Коршуны
сплетни и слухи ложные
в клювах разносят, страхами
потчуют люд честной.
Вожжами
ждут, чтобы Русь стреножили.
Недруги росомахами
смотрят со всех углов.
Розовым
скрыты их цели грозные.
За океаном знахари
варят густой настой.
Плошками
в глотки льют зависть с пошлостью.
В пекло, как пешек шахматных,
гонят стада «ослов».
Строже бы
стать и ударить в рожу им,
чтоб не казалась сахаром
жизнь. Угрожать бедой
можно ли
тем, кто, пылая, с кожею
рвал на себе рубаху и
насмерть стоял скалой?
Лошади
скачут в полях некошеных,
лет пятьдесят непаханых,
топчут ковыль седой.
Брошено?
Кажется неухоженным?
Лишь протяните лапу, и
выметем всех метлой!
Закон космического братства
Ужасный мир: темно и днём, и ночью.
Уснуло время, скованное тьмой.
Вулканами планета кровоточит
в системе с остывающей звездой.
Отсюда SOS послал корабль-разведчик,
попавший в пояс каменных дождей.
Никто не застрахован от «осечек».
Мы ближе всех, и нам спасать друзей.
Восьмой виток. Ощупывает сканер
поверхность: пики, кратеры, разлом.
Потоки лавы лижут языками
нависший над огнём отвесный склон.
К огню плато хребтом большим прижато.
С надеждой штурман тихо прошептал:
– Дай шанс нам, Боже…
Круглою заплатой —
глубокий кратер. Там на дне – металл.
Две капсулы спустились на поверхность.
По трапу вниз сползает вездеход.
Всем кажется, минуты длятся вечность.
Сигналит лампа – вызов, первый борт:
– Второй, ответь, как слышишь нас, спасатель?
Четыре корабля, ваш – «Пересвет».
Пропавший много лет назад «Искатель»
погиб. На прочих – сигнатуры нет.
Четыре корабля – лишь два земные.
Немыслимо, разыскивая след
разумной жизни, отыскать впервые
его на самой жуткой из планет.
– Разведчик, – принял. Сканер видит цели.
Наш вездеход уже на полпути…
Прости, «Искатель», нас. Мы не сумели
твой экипаж от гибели спасти.
Живые ждут…
Мы двигаемся дальше.
Огромный конус справа. Слева – диск,
вспорол поверхность, как гигантский
скальпель,
космических масштабов обелиск.
Прожектор режет тьму. Уже недолго.
Металлом «Пересвет» в луче блеснул.
Фрагмент метеоритного осколка
в обшивке. Шлюз открыт, и слышен гул.
Сквозь шум помех и бесконечных скрипов,
как вздох последний, принят был сигнал:
– Друзья, вы здесь! Вы нас нашли! Спасибо!
Девятый сектор, трое… – и пропал.
Надежды голубой сапфир
Пять лет прошло, мы вновь в системе
«Призрак».
Остывшая звезда и пять планет.
Свидетельства иной разумной жизни
здесь были обнаружены. Тот след
был очевиден: пару звездолётов
нашли мы на планете, но тогда,
спасая из беды своих пилотов,
пришлось забыть находку на года.
Планета два: бурлят вулканы лавой,
река огня всё так же лижет склон,
хребет. А кратер посредине плато
дал трещину. Сканируем разлом.
Активность есть, но только лишь локально.
А вот и корабли: земные – два
и конус. Где же диск? Разгадка тайны
в разломе: там он скрылся навсегда.
Печально: мы так много потеряли.
Второй корабль – наш последний шанс.
Десант спустился, и, вгрызаясь сталью,
наш вездеход старается бежать.
Чем ближе, тем загадочней корабль:
по корпусу спиральные витки,
какой-то знак (напоминает саблю),
двухцветный круг с кристаллом…
– Погоди! Ведь это глаз.
– Действительно, похоже.
Немного странный, но вполне себе…
Выходим, смотрим, и мороз по коже.
Сапфиром глаз моргнул нам в полутьме.
– Что дальше?
– Стоп! Других здесь нет ли знаков?
– Не видно.
Подношу свою ладонь.
Всё бесполезно, но рискну, однако:
глаза в глаза… Щелчок и низкий стон.
Качнулся конус, медленно поднялся.
Под ним открылся треугольный люк.
– Со мною – двое. Остальным – остаться.
Раздался грохот – кратер треснул. Круг
огнём нас очертил.
– Отставить! Быстро
на вездеход и мигом всем на борт.
Потоки лавы устремились вниз, но
взмывает в небо модуль. Звездолёт
встречает нас, а мы молчим печально.
Так близко к нам был неизвестный мир.
Когда ещё в необозримых далях
моргнёт надежды голубой сапфир?
Иван Чебан (псевдоним – Иван Крайности)
27.03.2025
Родился в Молдавии в селе Гаузены (ныне Республики Молдова). Живёт в Москве. Более 33 лет служил в Вооружённых силах, прошёл путь от рядового солдата до полковника. Сейчас преподаёт охрану труда, ОБЖ и другие предметы в Московском колледже геодезии и картографии.
Поэт, прозаик, публицист. Работает в самых разных жанрах – от лирического стихотворения и миниатюры до репортажа, очерка, романа. Неоднократно издавал романы совместно с Екатериной Драгуцэ и другими писателями.
Публиковался в журналах: «Мост», «Российский колокол» и «Автограф», сборнике «Воинская слава» и альманахах Российского союза писателей, Интернационального Союза писателей, Арт-центра, в антологии стихов и прозы «Литературная Евразия» и многих других.
Активно выступает на мероприятиях, приуроченных к юбилеям классиков отечественной литературы и другим событиям в мире культуры и общественной жизни, регулярно читает свои стихи в московском клубе «Горизонт» и других клубах и библиотеках г. Москвы. В МКГиК создал творческий клуб «Вдохновение», где студенты занимаются литературой и сценическим мастерством. В 2022 году под эгидой данного клуба стал составителем сборника стихов и прозы студентов и преподавателей МКГиК и выступил в качестве одного из авторов.
Награждён звездой «Наследие», медалями «Святая Русь», «Георгиевская лента – 250 лет», «Александр Пушкин – 220 лет», «Владимир Маяковский – 125 лет», «Антон Чехов – 160 лет», «Анна Ахматова – 130 лет», «Сергей Есенин – 125 лет», «Иван Бунин – 150 лет», «Афанасий Фет – 200 лет», «Фёдор Достоевский – 200 лет». Победитель в номинации «Выбор редактора» в рамках проекта «Постановка «Жизнь»» (сборник, посвящённый 200-летию со дня рождения русского драматурга А.Н. Островского). Член Международной академии наук и искусств.
Библиография автора обширна и включает себя такие книги, как «Две подушки» (М., 2012), «Проклятие в семи поколениях» (М., 2013), «Маленький гном» (М., 2014), «Реальные и виртуальные миры» в 2 ч. (СПб., 2015), «Остров Врангеля» (в соавторстве с Е. Драгуцэ) (М., 2017), «Цикл стихотворений о любви» (М., 2019), а также сборники поэзии и прозы «Стихи и проза поэтов и писателей МКГиК» (М.: РСП, 2022), «Точка опоры» (М.: ИСП, 2023), «Окна в мир» (СПб.: Изд-во «Четыре», 2023).
Девушка с глазами, как у лани
Я на Кавказе много раз бывал
И любовался статью грозных гор.
Там яства я восточные вкушал,
Их сладость ощущаю до сих пор.
На женщин томных взглядов не бросал,
Ведь это для Кавказа не почёт!
Я думал: «Как суров, хоть слишком мал,
Живущий там, на склонах гор, народ».
Был восхищён дорожным серпантином,
Ведущим вверх и вниз по склонам гор,
И реками. Бурля потоком длинным,
Они шумят и поражают взор!
А Каспий удивлял меня прибоем.
И глянцем штиля. И потоком волн седых…
Я был согрет кавказским летним зноем,
Терялся там в ущельях гор крутых.
Но я в Москве живу и, тут бывая,
Порою с высоты вокруг смотрю…
Я на равнины взгляд томясь бросаю,
Как будто красоту тех гор ловлю!
И в час, когда спускаюсь с высоты,
Плыву в толпе, как в Каспия волнах!
Гляжу в глаза людей, что так пусты…
Погасли все в заботах и делах.
Работа, дом, работа, краткий сон…
Дела, что оставлять никак нельзя.
Зимой и летом, в бархатный сезон,
И по весне, и ночью, и в полдня.
Мой взгляд орлиный, гордый, одинокий…
Вдруг, несмотря на суету сует,
Увидел тут горянку, что проникла
Мне в душу, словно ясный лунный свет!
Её глаза подобны юной лани!
Она пленяет бархатом ресниц,
А взгляд её притягивает, манит,
Выводит ум мужчины из границ!
Атлас её волос и кожи шёлк —
Как зеркала в оправе золотой!
И неприступность в нежности её!
И строгость в сочетании с теплотой!
Как полная луна на тёмном небосклоне,
Овал её лица, её бровей разлёт,
Как крылья птиц, парящих в небе знойном,
Забыть о них мне память не даёт!
Как вишенки, созревшие в саду,
Сочны и спелы губы у неё…
Готов, пожалуй, побывать в аду
За тёплый взгляд. За поцелуй её.
Я стал невольно пленником кавказским,
Когда услышал вдруг горянки речь.
Она была волшебною, как сказка…
И на любовь смогла меня обречь.
И я пошёл за ней, не отставая,
Стараясь обольщать вниманием своим.
Кругом народ, что в сути не вникая,
Даёт пройти тропой и нам, двоим.
Девушка с глазами юной лани,
Полная энергией любви!
Я хочу побыть однажды с Вами,
Чтобы обомлеть и не уйти.
Ноябрьские дни
Ноябрь спокойно по земле идёт.
Не холодно. А осень сыростью не вышла.
Но непонятно тем, кто зиму всё же ждёт,
Что ждать погоду далее нет смысла.
Бушуют ураганы на востоке,
И страсти накаляются в Европе.
А север уж давно не одинокий.
И Африку загнали миром – в «попе».
В Америке горят поля, леса.
Россию душит в санкции «задира»!
И тянется такая «полоса»,
Как воз начала при «концовке мира».
Ноябрь как месяц мимо пролетает,
Как тот Октябрь сто лет назад прошёл!
Но люди помнят. Люди точно знают,
Что тот Октябрь в историю вошёл!
Ноябрь – последний месяц мокрого сезона.
Потом декабрь, а значит, вот зима.
И новый год даст шанс людям «резона»,
Ждать дни, когда придёт опять весна!
А за весной ведь лето уж не за горами.
И надо поливать, ведь жаркая пора!
Так хочется, чтоб, как когда-то сами,
Купалась в море детства детвора!
Московский планетарий
Присел. Удобно, мягко в кресле.
И купол яркий – полушарий,
Сижу и жду. Мне интересно,
Что может скрыться в планетарии?
Вдруг яркий свет совсем погас.
И небо вскрылось надо мной!
И звёздный мир блеснул в тот час,
Как в тихий свежий миг ночной!
Кругом все в мистики да в знаки,
И я лечу, как в корабле,
Средь звёзд, галактик, зодиаки,
Песчинкой, поднятой в песке.
Песчинкой ведь сама Земля.
Песчинкой – Солнце и Система.
Песчинкой и Галактика,
Туманности… живут несмело.
И страх ничтожества во мне
Растёт, как млечный путь вселенной!
Кругом планеты, но нигде
Не спрятаться от «неземельной».
И среди ярких многих звёзд
Ищу свою. Свою одну!
И этим занятый всерьёз,
На лица в зале всё смотрю.
О всенародной любви
Любите, люди, Родину свою!
И научите деток помнить быль.
Россию создали родные в старину,
Чтоб не пожрал красу лихой упырь.
Кочевники, они везде бывали
И, жадно убивая и воруя,
Всех в страхе и насилии держали,
Пока Иван не спел им «аллилуйя».
Потом другие на Руси пришли,
Террор и гнёт с собой везя в родную.
Но им про песню тоже наплели,
Надеюсь, всем понятно про какую.
И жили мы, любя страну народно.
И били всех врагов всегда сплетясь!
И власть любили дружно, всенародно.
Мы жили, выполняя их наказ!
Всегда так было – чинно, благородно.
Любили, жили, коль душа согрелась.
Мы из страны, где дышится свободно,
Где заграница всем давно приелась.
Нам нужно изучить свою страну.
Любить и верить: мы живём в богатстве!
Мы родились и бились в старину
За блага, за детей, за наше счастье!
Завтра была война
«Ты помнишь, что завтра была война?» —
Спросил ребёнок, спутав времена.
«Война, давно была! – ответил дед. —
Партнёрам нашим передай привет!
Надеюсь, это слово позади!
Кругом партнёры. И они нужны.
Их сложно обвинить в агрессии и лжи.
Те, что, воюя, ищут приключения,
Не помнят, что были детьми,
Что жить хотели в мире, вне сомнения,
Как я хочу сегодня. Как и ты…
Нас выбрали козлами отпущения,
Чтобы прикрыть свои дела-грехи.
И всё, что делают во имя славы,
На самом деле повод воровства!
Утехи, развлечения, забавы,
Лишают отдыха людей и сна.
А жизнь, внучок, у каждого одна!
Жизнь – дар природы и её дела…
Обязанности мыслить и права!» —
(Дед новости внимательно все слушал
И нежно говорил, душевно и любя…).
Он внука часто наставлял
И прав был непременно, как всегда:
«Так что война была. Была война!
И помнить мы должны её веками!
Обязаны не забывать её везде!
Кто воевал когда-то с нами,
Все погибали, будто дурачьё!
А санкции – война другой породы!» —
Дед слушать стал уже прогноз-погоды,
И возмущения его нашли
В прогнозе слов, как в эхо отражение:
«Погоду усмирять мы, может, и смогли б!
Но только сообща, прося прощения
У нашего Создателя Земли,
Который придал времени вращение!
Учти, когда взрастёшь, внучок, учти!
Историю свою коль забываешь —
Теряешь всё! И больше не найти
Страны такой, где жизнь, как понимаешь,
Зависит от тебя и от войны,
Которую по книгам изучаешь».
Нашей любимой
Я и не знал, что есть на свете та,
Которой даже звёзды покоряются!
В ней сочетаются и ум, и красота…
Ей без причины люди улыбаются.
Она есть воплощение доброты,
И мысль её глубокая и чистая,
А сердце – как источник теплоты,
И щедрость, бесконечная, лучистая.
Её душа – как Тихий океан,
Украшенный коралловыми рифами,
А голос, словно сладостный дурман,
Пьянит, как песнь, исполненная нимфами.
Не знал. Но, встретив, сильно полюбил!
Восточную, загадочную леди.
Её одну, из множества светил!
Которые в ночи нам ярко светят!
Отец её прекрасный – Исмаил!
А мама – кремень с щедрою душой!
И вот тандем сей бережно взрастил
Ту, что навеки стала мне родной!
Ту, о которой хочется мечтать.
Ту, о которой думаю в ночи.
Ту, о которой вынужден молчать,
Жестоко задувая блеск свечи.
Мне хочется припасть к твоим устам,
Как сладок для меня запретный плод!
Когда мы рядом – мало жизни нам.
Когда же без тебя – сам час земной ползёт!
Любовные значения
Сказать «люблю» для многих просто…
Любить любя куда сложнее!
Умело надо ждать, терпеть…
Быть выше зависти, умнее.
Прощать. Обид не замечать.
Иммунным стать от слов и взглядов,
С высоких планок себя спускать,
Умом уйти от злых доглядов.
Не верить скомканным сплетениям,
Уметь любя горой стоять!
В минуты больного значения,
Душой любовь свою объять!
В минуты счастья рядом быть!
В миг расставания – сберечь!
До смерти верить и любить!
Молчать, когда скудеет речь.
Проблемы сообща решать.
Уметь быть сильным, не пугливым.
Душевных ран не принимать.
Быть светлым, чистым и красивым.
Признание в любви
Ты так добра ко мне!
А я к тебе!
И всё добро нашей любви
Из глубины идёт, с души!
Честна, умна.
Стесняешься, как я…
Великодушна!
Телом хороша!
И мне любить тебя
Ничуть не скучно!
И ты ко мне
Совсем неравнодушна!
Мы счастливы вдвоём
И выглядим прилично!
Не оставляем на потом
И любим только на отлично!
И нет причины горевать.
В волнах любви мы на гребне!
Мы любим жизнь, а не кровать.
И не смешаем их нигде.
Сын Бога
Родился, как все, душою святой.
Без злости, желаний наживы.
Христос – Человек, но другой,
Ведь мысли его чисты и не лживы!
Хрусталики глаз с глубиной…
Лицо и глаза по-божьи красивы!
С улыбкой он доброй и мягкой, простой,
Слова его чисты и игривы.
Он рос, понимая: святая душа,
Навечно витает над миром Земли.
А тело, как камень из извёстка,
Исчезнет вся в прахе и тли!
Мирским помогал поправляться,
Лечил от болезней на теле, в душе.
Он отдал себя, не стал ополчаться,
И умер, чтоб жить не как все!
При жизни учил любить, улыбаться,
Прощать все грехи чужаков «во грехе».
Отдать всё свое и скромно прощаться,
Оставив идеи любви на земле.
И воскрес, чтобы лучше понять,
Как силы добра велики!
Как нужно нам всем любить, веровать!
Как жить в преисподней мечты!
И, воскрес, растворившись во мгле.
Но в мыслях, в душах всё живя,
Нас греет, как солнце при тёплой весне,
Божественно, нежно, любя.
Он Бог, как Отец!
Весь святой, как и Мать!
Он прожил, как мудрец
И смог по-людски умирать.
Любить и страдать
С рождения нам даны вдохновения:
любить и страдать.
Любить свет,
хоть и режет нам остро глаза!
Страдать от неожиданно наступившего
объёма
пространственного холода.
Любить руки, прижимающие нежно
к тёплому телу,
где слышен запах детства,
молочный!
Страдать от того,
что отвергнуты были недавно,
родимой нам оболочкой.
Любить Солнца лучи,
что нежно светят
и обогревают!
Страдать от окружающих
с рождения: родню
не выбирают.
Любить любимую, которая, того не зная,
вонзилась в душу, как стрела!
Страдать от счастья, понимая,
что нашлась, что мимо
не прошла.
Любить этот мир
и людей, в нём живущих!
Страдать, встречая злодеев,
Больных, ничего не могущих.
Любить того, кого не зная,
все называют просто Богом!
Страдать, не видя, как косой
Смерть косит нас, в свою
дорогу.
Любить страну,
всю карту Мира изучая!
Страдать, поняв, что люди гибли в войнах,
её защищая.
Любить и гордо понимать:
Страна у нас одна!
Страдать, боясь её терять,
и защищать, на смерти
не глядя.
ПЛАНИРУЙТЕ СВОЁ ВРЕМЯ
Установите конкретное время для письма каждый день, выделите такое время для творчества. Это поможет сформировать привычку и избежать прокрастинации. Попробуйте использовать таймер: пишите 25 минут, затем делайте 5-минутный перерыв. Такой метод, известный как «помидорная техника», позволяет поддерживать концентрацию и избежать усталости.
Наталья Бабочкина
30.03.2025
Родилась в г. Грозном, живёт в г. Москве. По образованию журналист, литературный редактор. Член Союза писателей Москвы. Публиковалась в журнале «Огонёк», поэтическом альманахе «Муза» и других печатных изданиях. Соавтор литературоведческой монографии «Милая сердцу Малеевка», автор поэтических книг «Всё лучшее – тебе», «Пока живёт на свете доброта», «Я дожидаюсь журавля», «Легко ли быть женщиной». Свои произведения размещает на сайте «Стихи. ру».
Ангел-хранитель
Чем дольше лет раскручиваем нить,
нам хочется былое оценить.
Однажды человеку снится сон.
По берегу песчаному шёл он.
С ним – Ангел, коего послал нам Бог
на каждой из нам выпавших дорог.
Мелькнут картины жизни, а потом —
следов две пары на песке сыром.
Одни – его, другие – от того,
кто все года оберегал его.
Последняя картина пронеслась,
и ужасом душа вдруг обожглась:
остались на песке одни следы.
Таких плохих времён не вспомнишь ты.
– Не ты ли обещал меня хранить,
от бед и от несчастий сторонить?
Но в трудный час, уж объясни мне ты,
я вижу на песке одни следы…
Так, значит, ты оставил в трудный час,
хотя помочь мне мог и в этот раз?
Бросал меня, когда пришла беда?
– Нет, на руках я нёс тебя тогда…
Родные
А снегом вся заметена околица.
Сугробы возле домика стоят.
А там уже за нас никто не молится.
Они с небес молитвенно глядят.
И наблюдают, как мы в их отсутствие,
переживают, что не дать совет,
не зная – мы по-прежнему их чувствуем,
хоть пронеслось уже так много лет…
И мы за вас, конечно, тоже молимся,
чтоб путь небесный был для вас широк…
А вьюга заметает за околицей,
разлуки нашей прибавляя срок…
Душа настроена на лучшее
Душа настроена на лучшее.
Вновь растревожит бытиё…
Но я, сомнениями мучаясь,
лишь сердце слушаю своё.
И солнца рыженькие зайчики
нам улыбаются опять.
И усомниться так заманчиво,
когда неведомо, что ждать…
Пусть треплет сердце дух сомнения,
как ветер – купол шапито,
но ты сумей не слушать мнения
тех, кто не верит ни во что!
И часто в жизни получается,
хоть не подскажет вам никто:
на что надеешься – случается,
в чём усомнился – ни за что!
Не отдавайте
Мечты о вечной молодости лгут.
Года бегут, но вы не унывайте.
Не сетуйте, что, мол, своё берут.
Не отдавайте им, не отдавайте…
Не отдавайте юности души,
обидные просчёты забывайте
и не меняйте чувства на гроши…
Не отдавайте им, не отдавайте…
Не отдавайте молодости жар,
жалейте тех, кто любит, тех, кто рядом…
К чему гасить нетленных чувств пожар?
Не отдавайте, я прошу, не надо…
Не отдавайте им удачи свет,
надеяться вы не переставайте…
Всё, чем вы дорожили столько лет,
не отдавайте им, не отдавайте…
Что дорого нам – не понять чужим.
Любовь хранить навечно обещайте!
Года бегут, но всё, чем дорожим,
не отдавайте им, не отдавайте…
Золотой запас
Да, всё по-разному у нас.
То горевать, то праздновать…
Душа – как золотой запас.
Вот только пробы разные.
Ты на сомненья не греши.
Надежда не изменится…
Вот только широта души
добром извечно ценится…
Чем дорожишь ты, кроме слов,
и сколько делал гадостей,
и чем пожертвовать готов,
чтоб людям стало радостней?
Ты о прошедшем не жалей.
Оно судьбой оправдано.
Чем выше проба, тем светлей
душа, что Богом дадена…
Наслаждайся
Долой душевную усталость!
Её нам осень объяснит.
Не так уж много нам осталось!
Цени мгновения и дни,
И эту осень золотую,
и наш предутренний туман…
О, как о них мы затоскуем,
когда в права войдёт зима…
И эту зиму, всю в снежинках,
грядущих вёсен забытьё…
Всё, что любило и кружило
здесь сердце грешное моё…
И этот запах ягод летних
и роскошь наших ярких клумб…
Момент ухода незаметен
и караулит нас вокруг…
И снова осень в ритме вальса
нас на аллеях закружит…
Проходит всё. Так наслаждайся
тем, что нас радовать спешит…
Ностальгия по доброте
Все мы в жизнь вступаем нагие,
повинуясь своей мечте…
Не по прошлому ностальгия —
ностальгия по доброте!
Милой матери ясным взглядом
ободряемся в детстве мы
и идём с добротою рядом
против царства горя и тьмы.
Изначально у колыбели
на просторах родной земли
нас баюкали, песни пели,
от печалей нас берегли.
Ты попробуй на миг вглядеться
в пролетающие года,
помяни добрым словом детство —
то, что в памяти навсегда!
Доброта тех, кого мы любим,
словно солнышко в синеве.
Доброта и доверье к людям —
словно капли листвы в траве…
Пусть нас ждут удачи другие
в неизведанной высоте…
Не по прошлому ностальгия —
ностальгия по доброте!
Не потому…
А мы с тобою вместе много лет.
И это счастье в жизни как отрада
не потому, что клином белый свет,
а потому, что нам других не надо…
Всё также ярок неба синий шёлк,
обидеть недоверием не смеем
не потому, что вместе хорошо,
а оттого, что врозь мы не умеем…
Над головой проносятся века.
А мы с тобой глядим на них беспечно
не потому, что жизнь так коротка,
а оттого, что счастье быстротечно…
Деля невзгоды и тепло побед,
храним любовь и гоним прочь досаду
не потому, что клином белый свет,
а потому, что нам других не надо…
Не то цените…
Не сомневайтесь преждевременно…
Не думайте, что это малость…
Не то цените, что потеряно.
А то цените, что осталось…
О чём мечтали – в кучу свалено,
как будто им не дорожили…
Не то цените, что подарено.
А то, что сами заслужили…
В любой судьбе бывает трещина.
Вы зря души своей не рвите…
Не то цените, что обещано.
То, что исполнено, цените…
Да мало ль что судьба насыпала!
О многом вряд ли и мечталось…
Не то жалейте, что не выпало,
а то жалейте, что осталось…