– Проклятье, проклятье, проклятье! – Президент Грузии раздраженно мерил шагами комнату. – В тот самый момент, когда у нас почти все готово для воссоединения Грузии, эти идиоты хотят все нам испортить. Какова сейчас обстановка на улицах? – он остановился и повернулся к министру внутренних дел.
– Толпы людей по-прежнему перекрывают проспект. Похоже, они и не собираются расходиться. В остальных городах тоже происходят акции протеста, но намного меньшего масштаба. Мы стянули к проспекту Руставели дополнительные полицейские и армейские силы и держим ситуацию под контролем.
– Под контролем?! – взорвался Саакашвили. – Из-за них все наши планы летят к черту! В такой обстановке мы просто не можем начинать обе наши операции. И вы это называете «держать ситуацию под контролем»! Интересно, что же произойдет, когда вы потеряете контроль над ситуацией? – тон Саакашвили был полон сарказма.
– Ну, по крайней мере, они не преступают рамки закона, – несколько неуверенно ответил министр, смущенный этой вспышкой гнева.
– Нам нужно, чтобы они не просто не преступали рамки закона, как вы говорите, – нам нужно, чтобы они вообще убрались оттуда, разошлись по домам, – взмахнул руками Саакашвили. – Как мы можем рассчитывать на победу, имея такую пятую колонну у себя в тылу? Мы должны положить этому конец. Давид, вы прикидывали, как эти события могут повлиять на проведение наших операций? – обратился он к министру обороны.
– Нам пришлось перебросить несколько подразделений в столицу для усиления полиции, – ответил Кезерашвили. – Но мы в принципе можем начать операцию и без них. Остальные части готовятся к операции в соответствии с планом. Но при текущей ситуации мы не сможем провести мобилизацию и призвать резервистов, если нам вдруг потребуется усиление.
– Слышите? А вы говорите, что у вас все под контролем… – Саакашвили снова повернулся к Мерабишвили. – У вас есть какие-то идеи, как нормализовать ситуацию?
– Нет, – мрачно ответил тот. – И вообще, это не полицейская, а политическая проблема. Пока они не преступают закон, мы ничего не можем сделать.
– Политическая? – казалось, Саакашвили просто не поверил тому, что только что услышал от своего министра. – Вы что, не слышали их требования?! Или вы тоже предлагаете мне уйти в отставку?! – он в упор посмотрел на Мерабишвили.
– Нет, – спокойно ответил тот. – Я думаю, нам надо как-то договориться с ними.
– Ну так договоритесь! – Саакашвили буквально выкрикнул последние слова.
– Господин Саакашвили абсолютно прав в том, что в сложившейся ситуации вы не сможете осуществить задуманное, – негромко произнес молчавший до сих пор Элисон. – В то же время мы не можем откладывать нашу оперцию бесконечно долго. Вам нужно решить эту проблему, и как можно быстрее, если вы хотите воспользоваться ситуацией.
Все трое присутствующих в комнате грузин удивленно посмотрели на него.
– Вы так говорите, как будто наши операции не взаимосвязаны, – произнес Кезерашвили.
Элисон неторопливо посмотрел поочередно на каждого из них. Похоже, они не понимали, кто от кого здесь зависит. Ну что ж, надо слегка просветить их.
– Ваша операция действительно напрямую зависит от успеха нашей, но при этом наша никак не зависит от вашей, – с холодной улыбкой сказал он.
– Но, мистер Элисон, мы всегда поддерживали все ваши действия, – торопливо заговорил Саакашвили. – И сейчас вы должны войти в наше положение и отложить вашу операцию, пока мы не будем готовы.
– Господин президент, мы, конечно же, можем ненадолго отложить исполнение наших планов, но вы должны принять соответствующие меры к скорейшей нормализации обстановки, или нам придется начинать без вас, – прищурился Элисон.
– Все наши свободные люди брошены на решение этой проблемы, но пока мы не видим достаточно простого выхода из сложившейся ситуации. Если у вас есть какие-то конкретные предложения, мы их внимательно выслушаем, – произнес Мерабишвили.
– Раз они не хотят разойтись по-хорошему, значит, надо заставить их сделать это, – спокойно сказал Элисон.
– А вы хоть видели, сколько там народу? – поинтересовался Мерабишвили. – Их не так-то просто будет заставить разойтись. К тому же неизвестно, как такая акция повлияет на дальнейшее развитие ситуации. Она может дать оппозиции еще больше сторонников, и тогда мы точно не сможем справиться с ними.
– Если вы просто пошлете против них людей с дубинками, скорее всего, так и случится, – как бы соглашаясь с ним, кивнул Элисон. – Но есть и другие варианты… – Он многозначительно посмотрел на министра.
– Например? – удивленно спросил Мерабишвили.
– Господин Саакашвили, я проконсультируюсь с нашими специалистами здесь и поговорю с моим руководством в Вашингтоне. Возможно, у нас есть средство, которое поможет разрешить эту проблему, – загадочно улыбнулся Элисон, игнорируя вопросительный взгляд Мерабишвили.
– Мистер Элисон, мы были бы безмерно благодарны вам и вашему правительству, если бы вы поспособствовали скорейшему разрешению ситуации. – Просящие нотки в голосе Саакашвили неприятно резанули слух обоих его министров.
– Это в наших общих интересах, господин президент, – согласно кивнул Элисон. – Я сегодня же поговорю со своим руководством и завтра представлю наши предложения.
– Спасибо, мистер Элисон! Со своей стороны могу вас заверить, что мы окажем любую необходимую поддержку вашим действиям.
– В таком случае я пойду, не стоит откладывать это, – сказал Элисон, поднялся, попрощался со всеми и вышел из комнаты.
– Вано, ты тоже не сиди сложа руки, а принимай все возможные меры. Мы не можем все время полагаться на помощь Америки. Идите, – произнес Саакашвили, кивнув головой на дверь.