Бабушка и клофелин

А Лидии Константиновне таблетки помогали справляться с ранимостью и высоким давлением. Таня рано поняла, как легко можно было обидеть бабушку – например, своим невниманием. Несмотря на внешнюю кажущуюся суровость, бабушка Лида изнутри была очень хрупкой.

А вот Танина мама Римма этого понимать никак не хотела. Она частенько игнорировала Лидию Константиновну – упрямо пыталась жить своей, взрослой жизнью. Которая никак не получалась, потому что бабушка Лида жила в соседнем подъезде – на том же этаже, с одной общей стеной и смежным с дочерью балконом.

Танин папа даже проделал в балконе дыру, чтобы тёща в любой момент могла беспрепятственно попасть к внучке.

Бабушкин силуэт в балконном окне прочно ассоциировался у Тани с папиным «Полундра! Идёт!». Таня не совсем понимала значение слова «полундра» – она решила, что папа так называет бабушку, и тоже за глаза стала звать её «Полундрой».

«Полундра» могла прийти в любое время, иногда появлялась в квартире в самый неожиданный момент – чем пугала Таниных папу и маму.

Однажды мама «самовольно» уехала за город, к свекрови, и оставила Таню с бабушкой. Бабушка обиделась, расстроилась – и у неё сильно подскочило давление.

Снизить «такое высокое» давление мог только клофелин, который бабушка приняла в тандеме с чем-то ещё из заветной коробки.

Через полчаса давление у бабушки снизилось. Вместе со способностью ориентироваться в пространстве и времени.

– Кто ты, девочка? – спрашивала Лидия Константиновна и смотрела сквозь Таню пустыми глазами. – Я тебя не знаю. А я кто?

– А ты бабушка моя! – кричала Таня в ужасе. И начинала ощущать, будто это не бабушка нуждалась в самоидентификации, а уже и она сама.

А бабушка Лида улеглась на кровать и сладко задремала.

Загрузка...