Глава 7
Срочный сбор всего личного состава базы рано утром возле штаба живо напомнил Нике тренировки морали и боевого духа, которые совсем недавно, хотя казалось, что уже целую вечность назад, устраивала мадам лин Монро…
Но только сейчас перед толпой появилась не замкомандующая, а генерал эр Спата.
– Сегодня майор эр Мада проведет в Патагоне Церемонию камней, – без предисловий объявила главнокомандующая. – Все служащие летной базы, желающие принять в ней участие, могут отлучиться в город на время Церемонии. Те, кто разбудит летный камень, пройдут курс ускоренного обучения в специально сформированной эскадрилье.
– А смысл? – раздался неожиданный выкрик из толпы.
Генерал оглядела толпу. На многих лицах было написано одно и то же чувство – сомнение. Сирион захвачен, провинции вот-вот присягнут Третьему континенту, дни Арамантиды сочтены. Тогда зачем безнадежная борьба и бессмысленные смерти?
– Мыс Горн много лет хранил безопасность нашей Империи, – напряженным тоном заговорила генерал эр Спата, и ее негромкий голос неожиданно легко разнесся над толпой. – Много лет мы сражались один на один с Третьим континентом. И побеждали! И вот сейчас враг впервые нанес подлый удар, трусливо зайдя нам в спину. Почему он пошел в обход? Почему обогнул полмира на кораблях? Да лишь потому, что боялся схлестнуться с нами в открытом бою. Потому что знал, что сквозь нас он не пройдет!
Генерал эр Спата не обладала магнетизмом мадам лин Монро, и все же была в ее словах какая-то особая сила, которая проникала в самое сердце людей – и зажигала их.
Ника почувствовала, как сами собой расправляются плечи, поднимается подбородок. Украдкой оглядевшись по сторонам, девушка заметила, что то же самое происходит и с остальными. Обреченность и сомнения исчезали из взглядов людей, сменяясь гордостью. Гордостью за мыс Горн, частью которого все они являлись.
– Мы долгое время царили в небе и правили миром. Неужели вы считаете, что, раз нас однажды сбили, мы больше не взлетим? Ничего подобного! До тех пор пока жива хоть одна авионера, мы расправляем крылья и поднимаемся в небо! Сирион будет освобожден, а враг – повержен! А до тех пор наша с вами задача – выстоять! И мы выстоим!
Толпа разразилась приветственными криками. Не по команде – по собственному желанию. Ника охотно присоединилась к товарищам по оружию, чувствуя, как вместе с криком вырываются наружу сомнения и страх. Здесь и сейчас Арамантида непобедима!
– Возвращайтесь на свои посты и помните, – напутствовала генерал эр Спата, когда толпа стихла, – вы – это Арамантида, а Арамантида – это вы… Авионеры, прошу вас задержаться.
Неожиданная просьба, высказанная в самом конце, вывела Нику из охватившего ее состояния эйфории. Что происходит?
Оглядевшись, девушка увидела на лицах остальных такое же недоумение и любопытство.
– Многие из вас уже знают, что Тристан рей Дор захвачен врагом, – начала генерал. – По нашим сведениям, он находится в плену в Кондоре, у Красного Барона.
Ника громко охнула. Впрочем, этот звук потонул в едином шумном выдохе авионер. Как это – в Кондоре? Он же остался на Окракоке! А Красный Барон? Она же сбила его зепеллин… Как он выжил? Впрочем, и это неважно. Важно то, что Тристан в плену и вызволить его оттуда будет ох как непросто.
И тут Нику бросило в холодный пот. Генерал сомневалась, снаряжать ли за Тристаном спасательную экспедицию к пиратам, а уж в самое логово врага она ее и подавно не отправит!
– Рей Дор не просто в плену. Он находится фактически в самом сердце вражеских земель, – продолжила главнокомандующая, словно озвучивая худшие опасения Ники. – Именно поэтому я считаю, что не имею морального права отдать кому-то из вас приказ. Однако рей Дор – авионер. Один из нас. А мы своих не бросаем. Мы снарядим спасательную миссию, но только если найдется достаточно добровольцев, и…
Ника не дослушала; после слова «добровольцы» она заработала локтями, пробивая себе дорогу вперед. А когда вышла перед строем авионер, поняла, что она – не первая, там уже стояла Ванесса! Странно, а она-то как тут оказалась? Генерал же попросила остаться только авионер. Впрочем, сейчас это было совершенно неважно, Ника просто обрадовалась, что не она одна готова на это безумство.
Позади раздался шум, и девушка оглянулась, чтобы увидеть, кто еще вызвался добровольцем. Берта! И вид у нее был самый что ни на есть невозмутимый. А затем вперед шагнула… мадам эр Мада!
Ника заметила, как стоявшая в первом ряду майор рей Фол скептически покачала головой, а генерал эр Спата едва заметно нахмурилась. Но мадам эр Мада, похоже, не было никакого дела до их неодобрения; она с независимым видом скрестила руки на груди, словно заявляла: «Только попробуйте меня отговаривать!»
Тем временем все новые и новые добровольцы выходили вперед, и не только авионеры из Танго, но и из других эскадрилий. При виде их у Ники перехватило горло. Она гордилась ими всеми! И гордилась Тристаном: вон сколько людей его уважают и любят и готовы отправиться на его спасение.
Однако среди добровольцев не было авионеры, которую Ника ожидала увидеть одной из самых первых. Не было Мии.
Ника оглянулась, разыскивая ее глазами в толпе. Может, Мия в патруле?
Но нет, та стояла среди других авионер Танго, а заметив недоуменный взгляд Ники, опустила глаза и подалась назад, словно хотела спрятаться.
Ника недоуменно вскинула брови. Что происходит?
– Что ж, – прервала ее размышления генерал эр Спата, – рада видеть среди вас столько неравнодушных к судьбе одной из наших… одного из наших. Благодарю вас всех, но для операции потребуется совсем небольшая группа. Возглавит миссию и займется отбором майор эр Мада.
Речь главнокомандующей прервало появление адъютанты, принесшей ей срочное сообщение. Вид у той был крайне взволнованный, и вскоре такое же выражение появилось и на лице главнокомандующей.
– Как сбежал? – донесся до Ники тихий голос генерала. – Как сегодня ночью? Его же держали под стражей! Привести ко мне караульных!
– Добровольцы, слушаем сюда! – громко объявила мадам эр Мада, отвлекая внимание на себя. – О составе спасательной группы я проинформирую вас всех сегодня за ужином в «деревяшке».
Ника с тревогой уставилась на бывшую директрису. Возьмет ли она ее?
Подошла Ванесса, встала рядом.
– Как думаешь, кого она возьмет? – заговорила она.
«Уж тебя-то наверняка, тебе и волноваться не надо, ты у нее в любимицах», – едва не сказала Ника, но промолчала.
– Я думаю, Черную Берту. И возможно, кого-то из Тени. А вот из Гранита вряд ли, «подушки» в такой операции – не лучший выбор. Ну и тебя, конечно.
– Хотелось бы! – вырвалось у Ники.
– Тут и сомневаться нечего, – фыркнула Ванесса. – Ты же летаешь на «Урагане».
«Да, только мадам эр Мада меня недолюбливает», – возразила про себя Ника.
– А мадам майор – опытный офицер, она никогда не позволит личным приязням или неприязням взять верх над соображениями разума, – словно подслушав ее мысли, продолжила Ванесса. – Интересно, а Мию взяли бы, если бы она вызвалась?
– До сих пор не понимаю, почему она не вышла, – пробормотала Ника.
– Она его просто не любит, – небрежно, словно о чем-то само собой разумеющемся, бросила Ванесса. – Или, во всяком случае, не настолько сильно, чтобы рисковать своей жизнью.
– А ты – настолько? – спросила Ника прежде, чем успела подумать – и удержаться от этого бестактного вопроса.
Лицо Ванессы мгновенно превратилось в ледяную маску высокомерия и аристократического превосходства. Девушка окинула Нику надменным взглядом и молча ушла.
Едва только Кип услышал о том, что требуются помощники для подготовки зала городской Ассамблеи к Церемонии камней, он тут же предложил свои услуги. Эмма совершенно однозначно дала ему понять, что он не обязан сидеть дома и что ей нравится, когда он вносит свой вклад в общее дело, и это его чрезвычайно окрылило.
Правда, Кипу было по-прежнему непривычно принимать такие решения самостоятельно, не получив разрешения жены. И дело даже не в том, что принимать решения – это, оказывается, не так уж и просто. Куда больше его напрягала появляющаяся с этим ответственность. А что, если он примет неверное решение? Тогда придется не просто признавать свою ошибку, но и исправлять ее. И в следующий раз он будет бояться ошибиться еще сильнее! Кип начинал волноваться от одних только мыслей об этом! Ах, насколько легче было бы, если бы он мог хотя бы посоветоваться с Эммой и получить заверение, что он все делает правильно! Как приятно было бы сложить с себя часть ответственности!
«Неужели дамы постоянно живут с таким давлением?» – размышлял Кип, преисполняясь нового уважения к их нелегкой доле.
Впрочем, в свое время Ансель, когда они обсуждали приглашения на танец, утверждал, что это вопрос практики и привычки. Может, и с принятием решений так же? Чем чаще ты их принимаешь, тем меньше боишься?
На пороге здания Ассамблеи Кип и вовсе оробел и уже почти было передумал и развернулся обратно, но в итоге все же заставил себя зайти внутрь. Сбивчиво объяснил, кто он и зачем пришел, и сдержанная дама с резкими манерами и холодной красотой – майор эр Мада – тут же нагрузила его работой, которую Кип с облегчением принялся выполнять. Приказы – это легко и понятно, и думать не приходится. Расставить столы буквой П, накрыть их скатертями, передвинуть стулья, найти чистую бумагу…
Кип уже заканчивал, когда в холле появилась красивая белокурая дама-механикер, которую он видел на мысе Горн, – Ванесса; она работала вместе с Анселем. Ванесса Кипа узнала и даже дежурно ему улыбнулась. Ее улыбка, впрочем, застыла, когда она увидела в дверях Ассамблеи симпатичную юную шатенку в форме авионеры, позади которой стояли монкулы с тяжелыми саквояжами в руках.
– Ванесса, – напряженно поприветствовала шатенка механикеру.
– Вильма, – сухо кивнула та в ответ. – Ты здесь зачем?
– По распоряжению мадам… то есть майора эр Мада. Привезли камни. А вот ты что здесь делаешь?
– Тоже по распоряжению майора эр Мада. Выполняю функции распорядительницы Церемонии камней. Эй, Кип! – отвернувшись от авионеры, позвала Ванесса юношу. – Помоги разложить на столы. – Она указала на саквояжи в руках монкулов.
Юноша с готовностью бросился выполнять поручения, чувствуя себя счастливым оттого, что может быть полезным. Раскрыл первый саквояж – и на миг замер.
Внутри лежали камни. Разумеется, ведь он пришел помогать с Церемонией камней! Да и Вильма только что сказала, что там находится. И все же Кип будто только в этот момент в полной мере осознал, что перед ним – главные сокровища их Империи.
От охватившего его трепета у Кипа задрожали руки. Он бережно достал один из аэролитов и аккуратно понес его к столам, ступая очень медленно, чтобы, упаси небо, не запнуться и не уронить драгоценность.
– Такими темпами ты будешь их раскладывать до конца войны! – беззлобно поддела юношу Вильма и, взяв целую пригоршню камней, быстро разложила их на скатерти.
К тому времени, как все аэролиты переместились из саквояжей на столы, от дверей на улицу уже выстроилась целая очередь дам – и продолжала расти. Похоже, на призыв попробовать разбудить аэролит откликнулись абсолютно все жительницы Патагона!
– Эр Грана! – услышал Кип, торопливо одернул полы тесноватого и потому постоянно собирающегося складками на талии сюртука и подошел к строгой майору эр Мада.
– Сейчас в холл запустят всех кандидаток, которые смогут тут поместиться. Твоя задача – по мере того как будут освобождаться места, запускать новых. Не торопись; если с Церемонии ушла только одна дама, не надо пускать пять новых. Но и тянуть не стоит. Одна ушла – одну запустил. Понятно? Справишься?
Раскрасневшийся от волнения Кип только кивнул. Подумать только, он своими глазами увидит Церемонию камней! Да, не в величественном Министерстве полетов, куда он даже и не мечтал попасть, а всего лишь в холле Ассамблеи небольшого пограничного городка. Но все равно мало какой джентльмен может похвастаться тем, что был свидетелем столь важного события!
Несмотря на спешность подготовки, некоторую скомканность, сумбурность и торопливость, а также отдаленные звуки выстрелов, которые зазвучали со стороны летной базы, Церемония произвела на Кипа сильное впечатление. А уж когда загорались камни, у него и вовсе перехватывало дыхание!
Однако через некоторое время первый восторг поутих, и внимание юноши само собой переместилось на дам, которых он запускал в зал. Будить летные камни пришли все, от совсем юных девушек до дам очень даже солидного возраста, и реакция у каждой была разная. Одни искренне радовались тому, что им удалось разбудить аэролит, и принимали его из рук мадам эр Мада с восторгом и трепетом, а другие только сурово сжимали губы, словно готовились взвалить на свои плечи неприятную, но обязательную ношу. Кого-то неудача расстраивала до слез, а кто-то, пройдя вдоль всех столов, но так и не увидев заветного света от летных камней, с облегчением вздыхал.
Прошло, пожалуй, не меньше двух часов, прежде чем коридор Ассамблеи наконец опустел, а в холле остались только те, кто разбудил аэролиты.
– Уважаемые дамы, – громко обратилась к ним майор эр Мада, – сегодня наша воздушная армия пополнилась несколькими десятками новых авионер, и это прекрасная новость. От имени Империи благодарю вас всех за исполнение своего гражданского долга. А теперь – к делу. Во-первых, сдайте свои аэролиты распорядительнице Церемонии, – кивнула она на Ванессу. – Камни будут находиться в хранилище на базе и выдаваться непосредственно перед вылетом, это обычная практика. Во-вторых, у вас есть несколько часов, чтобы закончить свои дела, собраться и попрощаться с семьями. Вечером ровно в семь часов жду вас на территории летной базы. С завтрашнего утра вы начнете обучение.
Дамы заторопились по домам, сдавая на выходе аэролиты. Кип и немногочисленные помощники, дотерпевшие до конца этой длинной Церемонии, принялись скатывать дорожки, подметать пол и двигать мебель. Вильма подошла к столам и принялась собирать неразбуженные камни.
– Подержи саквояж, – попросила она Кипа, и он с готовностью откликнулся.
Ванесса тем временем собрала исписанные именами новых авионер листы и направилась к находящейся на другом конце холла мадам эр Мада.
Чей-то громкий вскрик привлек внимание всех присутствующих. Кип оглянулся и увидел, что одна из помощниц, совсем еще юная девочка-гимназистка, указывает на столы, стоящие буквой П. А там среди спящих камней мягко сиял только что разбуженный кем-то аэролит.
Кип нахмурился. Кто его разбудил? Ведь Церемония закончилась!
Не он один пребывал в недоумении, все остальные тоже озирались по сторонам, пытаясь найти ту, кому удалось пробудить камень.
Напряженную тишину нарушил звонкий стук каблуков – это мадам эр Мада пересекала холл. Она остановилась в паре шагов от Ванессы, которая замерла неподалеку от столов, прижимая к груди стопку листов, и, как и остальные, оглядывалась по сторонам.
– Поздравляю, рей Торн, – ровным голосом произнесла майор эр Мада.
Ванесса подняла на нее глаза – и исписанные листы выпали из ее рук и разлетелись по всему холлу Ассамблеи.
Уже смеркалось, когда Агата поняла, что ноги буквально сами привели ее к парку Ржавых Каруселей. Девушка замедлила шаг у ограды. Все те же замершие лошадки, все то же колесо обозрения, все те же скелеты деревьев. И бывшая кондитерская, та самая, где ее жизнь перевернулась с ног на голову.
Повинуясь внезапному порыву, Агата оглянулась и, убедившись, что вокруг, как обычно, безлюдно, проскользнула сквозь приоткрытую решетчатую ограду на территорию заброшенного парка.
Внутри бывшей кондитерской все оказалось по-прежнему – разруха, пыль и запустение. Но, толкнув дверь на втором этаже, ведущую в бывший штаб, и щелкнув выключателем, Агата сразу же увидела внутри следы торопливого переезда: почти все документы, схемы и планы, висевшие на стене, исчезли, на полу валялись обрывки бумаги, осколки разбитой кружки и перевернутый стул. Телеграфный аппарат исчез, не было и сушащихся на протянутой из угла в угол веревке фотограмм. Зато стол на месте, а в углу, служившем кухней, по-прежнему стояли кастрюли, сковорода и несколько тарелок.
Заглянув в спальни, девушка убедилась, что там все на месте – и одежда, и подушки с одеялами. В шкафу импровизированной кухни лежали нетронутыми съестные припасы; впрочем, оно и понятно – зачем сейчас Сегрину и остальным консервы и крупы, когда в их распоряжении все магазины и рестораны города?
А в одной из тесных комнатушек размером с чулан, со скошенной крышей и крошечным «голубиным» окном, так и осталась громоздкая станция радиопередатчика. Вероятно, она была слишком тяжелой для перевозки, и ее просто бросили.
Агата вспомнила, как, увидев ее впервые, она даже не поняла, что это такое; прежде девушка видела только радиоприемники, а вот передатчики встречать не доводилось. Спросить, что это за прибор, Агата тоже не могла, иначе ее фальшивая личина якобы тайного агента зуру тут же вскрылась бы. Но когда девушке наконец удалось выяснить, что массивный механизм – это радиопередатчик, она все же поинтересовалась, почему им не пользуются.
– Телеграфом проще, – пояснил ей тогда Сегрин. – Для телеграфа достаточно шифра; даже если телеграмму перехватят, все равно никто не поймет, о чем она. А вот радиопередачу может услышать любой, кто настроен на ту же волну. Теоретически ее еще и глушить можно, и тогда придется договариваться о новой волне. Да и ретрансляторы порой очень подводят… Нет, радио – вещь, конечно, удобная, но не в нашей работе. Так что оно у нас исключительно на крайний случай.
За все время, что Агата пробыла с агентами, она ни разу не видела станцию в действии, даже и не подходила к ней. И сейчас девушка с любопытством рассматривала приборную панель. Кнопки, рычажки и диски, антенны, наушники и микрофон…
Неясная мысль, преследовавшая Агату с самой первой вылазки в город, наконец обрела форму. На первый взгляд совершенно безумную, и все же… А что, если вместо газеты использовать радио? Приемники есть во многих заведениях и учреждениях, да и в частных домах они не редкость. Если прочитать текст по радио, его услышат очень многие! И как удобно! Не нужна ни типография, ни газета, согласная напечатать репортаж, ни люди, чтобы распространить ее по городу. И, в отличие от газеты, никто не сможет проследить, откуда идет передача.
Агата почувствовала, как ее охватывает азарт. Кажется, она нашла идеальный способ говорить с людьми – эффективный, надежный и безопасный.
Впрочем, несмотря на все восторги, девушка быстро поняла, что все это, конечно, хорошо, но прежде ей нужно разрешить одну немаловажную проблему. Как работает радиопередатчик? Сумеет ли она вообще его включить и уж тем более настроить?
Агата подошла поближе к аппарату.
Над четырьмя одинаковыми маленькими черными рычажками было написано: «Переключатель установки частоты». Над пятью белыми кнопками – «Переключатели работы режимов». Над разноцветными рычагами – совершенно загадочные «Ан. выкл.», «25 % вкл.» и «100 % вкл.». Рукоять в продолговатой прорези, вдоль которой слева шли красные насечки и цифры от единицы до десяти, справа – буквы, а над ними – многообещающая надпись «Связь». И наконец, пожалуй, единственные сразу ясные надписи над двумя кнопками: «Питание вкл.» и «Питание выкл.».
С них Агата и начала.