Последние дни учёбы пролетели незаметно. Вроде бы только вчера слушали рассказы о монастыре, а уже пролетел почти месяц. День отъезда наступил. Все ребята жили в ожидании этой поездки, а волновались, непонятно от чего, родители. До монастыря можно было добираться и на автобусе, и на поезде, но выбрали всё-таки поезд. Каких-то одиннадцать часов и на месте! И безопасней, и со всеми удобствами. К тому же в поезде можно и полежать, и посидеть, и походить, и даже побегать. А в автобусе? Сумки и рюкзаки ребят были забиты всяческой снедью, чтобы не проголодались в дороге, как будто путешествовать им предстояло не одиннадцать часов, а несколько дней. И никакие возражения не смогли подействовать на решимость родителей заполнить их рюкзаки и сумки до отказа. И чего там только не было: и шанежки, и калитки, и пирожки, и котлетки, и огурчики, и помидорчики, и жаренная курочка, и варёные яйца, и… . Вагон накормить можно! Но, если быть до конца честным, надо признаться, что ребята не очень-то и сопротивлялись. Так только, для вида. На самом же деле их не очень интересовало, сколько и какие продукты приготовят им в дорогу. Ожидание чего-то нового и неизвестного волновало всех, включая и Лизу, и о еде они думали в последнюю очередь. А Лиза, уже неоднократно бывавшая в монастыре, волновалась потому, что соскучилась и по монастырю, и монастырской братии, и с нетерпеньем ожидала встречи с ними.
Итак, путешествие началось, и пришло время поближе познакомимся со всеми участниками. Кроме известных нам мамы Юли, Лизы и Кати, в монастырь отправился также одноклассник подружек, «вредина» Витя Верховцев, которому до всего на свете было дело. Мальчик, которого так не любила Катя, отличался большим трудолюбием и любознательностью, не уставал интересоваться всем на свете, не терпел лжи и хвастовства, и всегда готов был прийти на помощь. Прямо-таки пример для подражания, если бы не одно «но». При всех положительных качествах у Вити была одна очень неприятная привычка – он считал своей обязанностью указывать абсолютно всем ребятам, в чём они, по его мнению, неправы. То есть, он высказывал своё мнение даже тогда, когда его никто его об этом не просил. Директор прямо какой-то! Теперь вы понимаете, почему для Кати он был «врединой»? Да потому, что Катя частенько попадала в неловкие ситуации, когда он обличал её хвастовство. Она совершенно искренне считала, что именно из-за этого над ней постоянно подшучивали одноклассники, и очень сердилась на него.
Третьим участником нашего путешествия был шестиклассник Юра. Хулиган, каких ещё поискать. Ни один из ребят, да, наверное, и взрослых, не мог назвать причину, по которой он вдруг решил стать членом команды «Скорой помощи», но отказывать в желании мальчику делать добро никто и не подумал. Раздавались, конечно, сначала отдельные голоса, что от него, мол, толку никакого не будет, а один только вред, но мама Юля пресекла их, а дальнейшие события и вовсе подтвердили её правоту. Юра был у мамы один. Папы у Юры не было. По какой причине, никто не интересовался. Не было и всё! И, если вдруг кому-то из ребят хотелось узнать, где его папа, Юра становился очень агрессивным, начинал говорить любопытствующему всякие нехорошие и обидные слова, и очень скоро желающих что-то узнать о его отце не осталось. А мама Юры, чтобы как-то свести концы с концами, работала на двух работах, поэтому он фактически был предоставлен сам себе. Иногда случалось и так, что ему приходилось самому готовить еду, так как у мамы не хватало на это ни времени, ни сил. Жалея маму, он принял решение помогать ей, и научился готовить сам. Что может быть проще? Взял кулинарную книгу, изучил её, и, как говориться, дело в шляпе. Его умение очень пригодилось в работе команды, так как готовил Юра, несмотря на юный возраст, очень хорошо, чем заслужил уважение не только товарищей, но и похвалы тех, для кого он готовил. Участие в работе «Скорой помощи» заметно повлияло в лучшую сторону не только на характер мальчика, но и на учёбу. Все были рады этим переменам, но в монастырь Юра решил поехать скорее всего потому, что никаких планов на лето у него не было, а провести все каникулы на улице, как это было раньше, он не хотел.
Вот такой он был, Юра Кожевников, один из участников этой замечательной команды. Сейчас он сидел на нижней полке плацкартного вагона и что-то с увлечением рассказывал ещё одной героине нашего рассказа, восьмикласснице Маше Румянцевой, самой старшей из путешествующих детей. Маша, самая удивительная и необычная девочка не только в команде «Скорой помощи», но и, пожалуй, во всей школе, с улыбкой слушала Юру. Она была необычна во всём. Маша никогда ни на кого не обижалась. Её лицо светилось радостью и добротой даже тогда, когда ей говорили какие-то очень неприятные вещи. Но в то же время могла поплакать вместе с каким-нибудь мальчишкой первоклассником, упавшим во время перемены, жалея его. Маша отличалась от всех других ребят абсолютной безотказностью, даже в ущерб себе. Поначалу над ней в школе изрядно поиздевались, считая её ненормальной, но со временем, как-то само собой, отношение к ней изменилось, и вместо издевок пришла всеобщая любовь, и обидеть её стало считаться не просто чем-то неприличным, а настоящим позором.
Прямо напротив них, уткнувшись в планшетный компьютер, сидел одноклассник Юры Вася Роговцев. Мальчик настолько погрузился в какую-то игру, что не замечал ничего вокруг. Вася, один из всех путешествующих, не имел никакого отношения к команде «Скорой помощи», и ехал с ребятами не по своей воле, а по настоянию родителей. И дело было совсем не в том, что Васины родители хотели, чтобы он стал монахом и поэтому настояли на этой поездке, а в том, что он попал в полную зависимость от компьютера. Хотели родители сделать сыну подарок, и купили ему, на своё несчастье, планшетный компьютер. С этого дня Вася забыл обо всём на свете: и о футболе, и об улице, и о товарищах, не говоря уж об учёбе. Об учёбе он забыл в первую очередь, и никакие уговоры, и даже наказания, не могли заставить Васю оторваться от компьютера. И что только не пытались делать родители, но всё было тщетно. Совершенно отчаявшись, они уговорили маму Юлю взять их сына с собой в монастырь в надежде на то, что там ему помогут избавиться от этого треклятой заразы, и вернут их сына к нормальной жизни. Вася, узнав о намерениях родителей, взбрыкнул, закатил истерику и попытался было отказаться от поездки, но угроза папы разбить вдребезги его планшетник, если сын откажется ехать в монастырь, подействовала на него отрезвляюще, и он был вынужден согласиться. «Расстаться с планшетником? Да, никогда! Что хотите сделаю, только не это!» – решил Вася.
Дружная компания путешественников расположилась в двух соседних купе. Устроились быстро, так как путь был недолог и застилать постели не было никакой необходимости. Мама Юля, зная порядки монастыря, предложила всем ребятам выложить свои продукты, чтобы в первую очередь съесть все мясные припасы, потому что монахи мясо не едят, а что-то выбрасывать мама Юля считала недопустимым. Уговаривать кого-нибудь перекусить не было никакой необходимости. Такое могло случиться только дома, когда мама уговаривала сыночка или доченьку что-нибудь покушать, а они могли себе позволить привередничать: «Я этого не хочу», или «Я этого не буду». А здесь, в коллективе, когда никто никого уговаривать не собирался, все эти «не хочу» и «не буду» испарялись сами собой. Не хочешь – ходи голодный! Перечислять заготовленные родителями яства мы не будем, так как, в общем-то, сделали это раньше. Скажем только, что все ребята дружно навалились на еду, причём каждый хотел попробовать то, что приготовили не их мама и папа, а другие родители. Почему? Да, кто ж его знает? Наверное, из любопытства. А может и потому, что чужое всегда кажется вкусней. Трапезничали недолго, не более пятнадцати минут. Покушав, убрали со стола и примостились, кто где захотел. Витя Верховцев, тот даже залез на верхнюю полку, лёг на живот и стал смотреть на мелькавшие мимо пейзажи. Через несколько минут начал напевать что-то неразборчивое и заунывное. Какое-то время на него никто не обращал внимания, но скоро пение заинтересовало не только ребят, но и маму Юлю. Она подняла голову, и спросила:
– Что это за песня, Витя?
– Я недавно прочитал в научно-популярном журнале, что люди, живущие в степи, когда путешествуют, поют обо всём, что им встречается на пути. – ответил Витя. – Вот я и решил попробовать делать также, как и они.
– И что у тебя получилось?
– Не знаю, – честно ответил мальчик.
– А можешь рассказать, о чём ты пел? – настаивала мама Юля.
– Могу, – без всякого стеснения ответил Витя. – Я увидел воробышка, и стал петь о нём. О том, что воробышка ждут в гнезде маленькие детки, а он летает и ловит кузнечиков, чтобы их накормить.
– И всё?
– Нет, не всё. Дальше вспомнил о том, что у кузнечиков тоже могут быть дети, которые ждут своих родителей, и мне стало их жалко, поэтому я стал петь и просить воробышка не кушать кузнечиков, а выбрать себе что-нибудь другое.
– Ну, и что же воробышек? Согласился? – улыбнулась мама Юля.
– Сначала нет. Тогда я стал петь о том, что кузнечики поставят ему памятник, если он согласиться их не кушать, – продолжил Витя.
Слушавшие этот разговор ребята притихли. При последних словах дружно засмеялись, а Маша даже радостно захлопала в ладоши.
– Неожиданное предложение, – согласилась мама Юля, – Ну, и что же ответил воробышек?
– Не знаю, – признался Витя. – Я ещё до этого места не допел.
Разговор заметно развеселил ребят, а Витя, перестав петь, замолчал и задумчиво уставился в окно. «Что я такое смешное сказал? – подумал с огорчением Витя. – Всё! Дальше вслух петь не буду. Степняк один едет на лошади? Один! Его песню кто-нибудь слышит? Нет! Значит и я буду петь так, чтобы никто не слышал!» – решил мальчик и всецело погрузился в себя. Вот так необдуманный смех лишил ребят возможности узнать дальнейшую судьбу воробышка и кузнечиков, и, вместе с этим, обидел их товарища, искренне рассказавшего о своём первом творческом опыте. Его невеликая обида была бы куда меньше, если бы знал, что Маша захлопала в ладоши от того, что он не скрывал своей жалости к кузнечикам, и таким образом хотела выразить своё одобрение. Но он, увы, этого не знал.