Амара хмурилась, сидя в одном из больших залов Коллегии тактики, гордости города Цереры и крупнейшей Военной академии Алеры, одна из немногих женщин в зале среди пятисот мужчин, большинство из которых были в форме и доспехах легионеров. Балкон заполняли любопытные молодые патриции и студенты Коллегии, она же оказалась между двумя юношами, которые не знали, как обращаться к женщине с едва заметным дуэльным шрамом на щеке и мечом на бедре.
Помост для выступлений, размером с небольшую театральную сцену, также был заполнен людьми. Вдоль его задней части полукругом стояли стулья. На них сидели несколько пожилых людей, по большей части опытные боевые командиры, ушедшие в отставку и ставшие наставниками в Коллегии. На предпоследнем месте устроился центурион Джиральди, возможно обладавший самым впечатляющим послужным списком из всех, кто так и не стал офицером. Однако сейчас на своих форменных брюках он носил двойные алые нашивки ордена Льва.
Седой коренастый старый солдат заметно прихрамывал при ходьбе с тех пор, как был ранен в битве с чудовищными существами, называвшимися вордом. Седые волосы Джиральди были коротко подстрижены, как и положено легионеру, на доспехах осталось множество царапин и вмятин от бесчисленных сражений, в которых он участвовал. Но Амара видела, что Джиральди явно не по себе в такой большой аудитории.
Рядом с Джиральди сидел сенатор Гантус Арнос, генерал-консул Коллегии, невысокий, всего пять футов ростом, одетый в темно-синюю мантию Сената. Его седые волосы были намаслены и собраны сзади в хвост, пальцы сложены домиком перед лицом, а на лице застыло выражение трезвой, мрачной рассудительности. «Наверное, он долго репетировал перед зеркалом», – подумала Амара.
Бернард был в своих обычных коричнево-зеленых цветах, и его простая туника заметно контрастировала с богатым одеянием сенатора Арноса. Бернард стоял в центре помоста, спокойно и сосредоточенно глядя на собравшихся в зале.
– Если коротко, – сказал он, – я считаю, что ворд – самая серьезная опасность, которая когда-либо грозила нашей стране.
Его голос услышали все присутствующие благодаря магии ветра, которой обладал зал и которая позволяла слышать оратора даже в самом дальнем конце. Собравшиеся тихонько переговаривались, обмениваясь впечатлениями.
– В мои владения вошла одна королева ворда, – продолжал Бернард. – В течение месяца ворд стал силой, уничтожившей две трети солдат, находившихся под моей командой, в том числе половину центурии рыцарей и все население приграничного домена. Они применяют разумную тактику, как вам сегодня рассказали мы с центурионом Джиральди, что доказывает: эти существа не просто звери. Они разумная и организованная угроза для всего человечества. Если мы не отнесемся к ней серьезно и не покончим с этой заразой, не теряя времени, опасность может развиться так стремительно, что мы не сумеем ее остановить. – Бернард вздохнул, и Амара увидела облегчение на лице мужа, хотя не многие смогли бы его заметить. Он радовался, что заканчивает. – Теперь я готов ответить на вопросы.
Сразу же поднялось несколько дюжин рук, но они тут же опустились, как только стало ясно, что сенатор Арнос хочет задать вопрос.
Бернард нахмурился, но Джиральди пнул его ногу тростью. Бернард посмотрел на него и перевел взгляд на Арноса.
– Конечно, сенатор, – сказал он. – Прошу вас.
Арнос встал и оглядел зал.
– Граф Бернард… – заговорил он. – Я слышал рассказы о том, что произошло в Кальдероне, и каждый следующий выглядел менее правдоподобным, чем предыдущий. Должен признаться, что ваша история представляется мне еще более фантастичной, чем остальные.
По рядам прокатился негромкий смех.
Глаза Бернарда сузились, и Амара поняла, что он начинает злиться.
– Как бы то ни было, уважаемый сенатор, – ответил Бернард, – боюсь, что мне больше нечего добавить: я сказал правду.
– Правда, – кивнул Арнос. – Конечно. Но я думаю, что мы все знаем, какой… аморфной может быть правда.
– Прошу меня простить, – сказал Бернард, – но я не хотел сбить вас с толку, сенатор. Я должен уточнить свои слова. Я не могу ничего предложить вам, кроме фактов.
– Факты, – повторил Арнос и снова кивнул. – Превосходно. У меня есть вопросы о некоторых фактах, которые вы нам сегодня представили.
У Амары возникло неприятное ощущение в животе.
– Я вас слушаю, – ответил Бернард.
– Правильно ли я понял, что вы узнали о существовании чудовищ от варваров-маратов?
– От Дороги из Сабот-га, – уточнил Бернард. – Самого могущественного и влиятельного вождя маратов.
– Но… – Арнос пожал плечами. – Он марат.
– Да, – сказал Бернард.
– От него вы узнали, что их называют вордом.
– Да.
– Фактом является то, что ни один алеранец не слышал о таких существах до тех пор, пока вам о них не рассказал варвар.
– Если учесть опасность, которую представляет ворд, я подозреваю, что к тому моменту, когда мы о них узнаем, будет слишком поздно с ними сражаться. Если бы Дорога нас не предупредил, мы бы потеряли половину страны.
– И вы ему верите? – спросил Арнос.
– Да, – ответил Бернард.
– Тем не менее, если верить варвару, его неграмотное нищее племя, незнакомое с цивилизацией и магией, каким-то образом в прошлом сумело победить ворд.
Бернард немного помолчал, прежде чем ответить. Амара узнала ситуацию: так Бернард поступал, прежде чем выбранить особенно глупого подчиненного.
– Они не победили ворд, сенатор, – возразил Бернард. – Часть их цивилизации бежала и сумела спастись.
– Понятно, – произнес Арнос с нескрываемым сомнением. – Скажите мне, граф, как вы можете доказать, что эта история не является очередным заговором маратов? В мире много опасных существ. У меня сложилось впечатление, что нам не было нужды бояться ворда до тех пор, пока мараты не заговорили о них с вами.
Челюсть Бернарда дернулась.
– Дорога едва не отдал свою жизнь, защищая мои владения и моих людей, когда мы сражались с вордом бок о бок. Он потерял почти две тысячи солдат перед тем, как ворд напал на Кальдерон.
Арнос небрежно махнул рукой:
– Ну, довольно, граф. Коллегия насчитывает тысячу лет военной истории, здесь хранится описание сотен сражений, как больших, так и малых. Мораль сражающихся сторон ломается задолго до того, как потери составят половину. Неужели мы поверим на слово варвару, который утверждает, что его люди продолжали сражаться после того, как потеряли девяносто процентов своих сил?
– Если Дорога так говорит, я ему верю.
Сенатор позволил себе лукаво улыбнуться.
– Понятно. Складывается впечатление, что сражение против чудовищ вместе с варваром привело к тому, что вы начали ему доверять. – Он немного помолчал. – И стали слишком легковерным.
Бернард довольно долго смотрел на Арноса, потом вздохнул и заговорил все тем же терпеливым тоном:
– Сенатор, даже если отбросить свидетельства, которые я не видел собственными глазами, ворд является разумным, изобретательным и безжалостным врагом, который не делает разницы между солдатами и мирным населением противника. Очевидно, они располагают ресурсами, позволяющими причинить огромный ущерб всем, кто окажется рядом.
Арнос передернул плечами, на его губах все еще бродила легкая улыбка.
– Может быть. Но их самая главная и опасная черта, похоже, состоит в способности воспроизводиться с фантастической быстротой. И если даже одно такое существо уцелеет, оно сумеет вновь стремительно увеличить свою численность. – Он склонил голову набок и добавил: – Однако прошло три года с тех пор, как вы с ними сражались, граф, и больше их никто не видел. Таким образом, у меня возникает вопрос, не солгали ли вам мараты, чтобы усилить у вас ощущение опасности, которое приведет к еще большему доверию к ним после того, как вы сумели одержать победу.
– Иными словами, вы утверждаете, что Дорога мне солгал?
– Не будем забывать, граф, что он варвар.
Бернард натянуто улыбнулся сенатору:
– В языке маратов не было слова «ложь» до тех пор, пока они не встретились с нами, сенатор. Понятие «неправда» стало им известно всего несколько поколений назад и не получило развития. Если один марат назовет другого лжецом, это повод для смертельного поединка, отказаться от которого невозможно. Дорога не лжец.
– Однако у меня нет возможности это проверить.
– А у меня есть, сенатор, – сказал Бернард. – Я ему верю. Я граф, гражданин Алеры, ветеран-легионер, который проливал кровь, защищая нашу страну. Я готов подтвердить его слово своим.
– Я в этом не сомневаюсь, – произнес Арнос тоном, которым добрый дедушка обращается к глупому юнцу. – И не ставлю под сомнение вашу искренность. Но я подозреваю, что мараты вами манипулируют.
Бернард посмотрел на сенатора и повел плечами. Амара видела это движение, когда он готовился выстрелить из боевого лука.
– Сенатор, если вы еще раз назовете моего друга лжецом, – теперь его голос стал жестким и звучным, но оставался неизменно вежливым, – мне это не понравится.
– Прошу простить? – сказал Арнос, приподняв брови.
– Я предлагаю вам найти какую-нибудь другую, не столь очевидно глупую, наглую, недальновидную и опрометчивую причину игнорировать очевидную угрозу Алере только из-за того, что вы не хотите верить в ее существование. И если вы не прекратите свою отвратительную клевету, я с радостью встречу вас на поединке, чтобы вырвать ваш змеиный язык.
Все разговоры стихли, и в зале наступила гробовая тишина.
Амара почувствовала, как ее захлестнул прилив яростной гордости за мужа, и обнаружила, что улыбается ему.
Лицо Арноса стало пурпурным от ярости. Без единого слова он повернулся на каблуках и стремительно покинул зал. Примерно треть присутствующих, в том числе и часть тех, кто был на помосте, последовала за ним.
Когда они ушли, Бернард тряхнул головой и почти незаметно подмигнул Амаре.
– Хорошо, – сказал он, – а теперь следующий вопрос.
Поднялся небольшой лес рук. Все оставшиеся мужчины, коротко подстриженные и одетые в форму легионеров, продолжали слушать его ответы.
Амара улыбнулась, когда Бернард отошел от легионеров и приблизился к ней.
– Ты вырвешь его змеиный язык?
Он улыбнулся в ответ:
– Ты считаешь, я перестарался?
Амара произнесла, подражая родисскому акценту Арноса:
– Оказывается, вы варвар, граф.
Бернард расхохотался, но тут же покачал головой:
– Он мне не поверил.
– Он глупец, – ответила Амара. – Когда мы сюда собирались, мы знали, что таких здесь окажется немало.
– Да. Просто я не думал, что одним из них будет сенатор, который контролирует финансы легионов. – Бернард покачал головой. – И его многие поддерживают. Может быть, следовало позволить ему еще немного покуражиться.
– Тогда бы это был уже не ты, – заметила Амара. – Кроме того, ты произвел сильное впечатление на собравшихся здесь настоящих солдат. Именно их мнение имеет значение.
– Именно они пострадают больше всего, если финансирование будет урезано, – сказал Бернард. – Трудно воевать, когда твое оружие находится в плохом состоянии. Особенно если имеешь дело с вордом.
– А разве обхаживание сенатора приведет к тому, что золота на содержание легионов станет больше? И легионы смогут увеличить количество разведчиков и вспомогательных частей?
– Скорее всего, нет, – признал Бернард.
– Тогда и жалеть не о чем. Ты сделал все, что в твоих силах. И я не сомневаюсь, что кадеты, которые присутствовали на встрече, будут еще долго вспоминать, как ты бросил сенатору вызов. Истории об этом станут рассказывать долгие годы.
– Значит, мне все-таки удалось добиться хоть какого-то позитивного результата. Почему ты прямо не сказала?
Амара рассмеялась, взяла его за руку, и они вместе вышли из зала, чтобы прогуляться по парку.
Бернард улыбнулся и повернулся к ней:
– Ты выглядишь… я даже не знаю. Счастливой. Сегодня ты все время улыбаешься.
– Нет, я не выгляжу счастливой, – возразила Амара.
– Неужели?
– Нет, муж мой. – Она глубоко вздохнула. – Я выгляжу так, будто у меня задержка.
Он недоуменно посмотрел на нее:
– Ты выглядишь… – Потом его глаза широко раскрылись. – Ах вот оно что!
Амара посмотрела на мужа и улыбнулась. На мгновение ей показалось, что ее сердце вот-вот выскочит из груди и устремится в небо. Она не смогла больше бороться с искушением позвать Циррус – свою фурию ветра, и та подхватила ее и подняла на семь или восемь футов над землей. Сделав пируэт, Амара опустилась на землю рядом с Бернардом.
На его лице появилась широченная улыбка.
– Так ты… ну, я хотел сказать, ты уверена?
– Насколько это вообще возможно при таких малых сроках, – ответила она. – Может быть, ты с самого начала был прав. Мы впервые провели вместе несколько дней подряд.
Бернард рассмеялся, подхватил ее на руки и едва не раздавил в медвежьих объятиях. На них стали посматривать проходившие мимо кадеты, но Амара наслаждалась происходящим. Именно в такие моменты, когда она ощущала силу Бернарда, его небрежную колоссальную мощь, она становилась настоящей женщиной. Он делал ее красивой. Да, она носила на бедре меч и умела им владеть, если потребуется, но иногда было так приятно почувствовать себя слабой женщиной.
– Знаешь, иногда мне нужно дышать, – пробормотала она через некоторое время.
Он рассмеялся и отпустил жену, и они пошли дальше, но теперь его рука обнимала Амару за плечи.
– И как давно у нас такое положение?
– Шесть недель, – прошептала Амара. – Ты и сам знаешь.
– Неужели прошло так много времени? – спросил Бернард.
Она бросила на него взгляд из-под опущенных ресниц:
– Трудно следить за течением времени, господин, если редко покидаешь спальню.
Он довольно рассмеялся:
– Но едва ли это моя вина. Внешний мир не представляет для меня особого интереса по сравнению с тем, кто находится в моей спальне.
– Мой господин! – сказала она, делая вид, что поражена. – И что это значит?
Его пальцы сжались на ее талии, а потом он слегка погладил ее бедро. Она вздрогнула.
– Позволь мне тебе показать.
– А как же Джиральди?
– Он не приглашен.
Амара тихонько ткнула его локтем под ребра:
– Мы ведь не оставим его одного сегодня ночью?
– Нет-нет. Мы встретимся за обедом, когда захватим Исану. А сейчас он дает урок фехтования как один из лучших инструкторов.
– Хорошо, – сказала Амара. – Если ему нечем будет заняться, Джиральди обязательно попадет в какие-нибудь неприятности.
– А я думал, ты моя жена, – проворчал Бернард.
– Я сама выбираю свои сражения, – заявила Амара. – А ты – неприятности, что бы я ни пыталась делать. Возможно, это у вас семейная черта. Тогда становится понятно не только твое поведение, но и поступки твоего племянника.
– Так нечестно, – возразил Бернард. – У Тави гораздо больше неприятностей, чем у меня.
– Он моложе, – сказала Амара, бросив на Бернарда лукавый взгляд и толкнув его бедром.
– Я тебе покажу, кто у нас молодой, – прорычал Бернард, посмотрел через плечо, и улыбка сбежала с его лица.
– В чем дело? – спросила Амара, опуская голову на его плечо, словно ничего не случилось.
– За нами следуют двое мужчин, – ответил Бернард. – И я не уверен, что они принадлежат к нашему эскорту.
– Какому еще эскорту? – спросила Амара.
Он изогнул бровь и посмотрел на нее.
– Ладно, – вздохнула Амара. – У курсоров есть команды, наблюдающие за возможными жертвами. Я не хотела, чтобы ты чувствовал себя оскорбленным.
Она остановилась, поправляя подол юбки, и призвала Циррус, чтобы та изменила пространство вокруг и Амара видела только то, что находится сзади. Это была довольно сложная магия, и ей пришлось сосредоточиться, но она хотела лишь бросить быстрый взгляд назад.
– Эти мужчины не являются нашим эскортом, – тихо сказала она. – Я их не знаю.
Бернард прищурился:
– Тогда здесь что-то не так.
– Согласна, мне это совсем не нравится, – ответила Амара.