Мужчина!
Это, несомненно, был мужчина. Причем в дорогой теплой одежде. Наметанным глазом Ева оценила плотное сукно, из которого был сделан плащ со множеством пелерин.
Но почему он лежит на пороге, под дождем? Где его экипаж или лошадь?
Улица была пуста. Ева не услышала ни цокота копыт, ни криков возничего. Только дождь лил стеной.
Не задумываясь, она втянула тяжелое тело в дом и быстро захлопнула дверь, а потом инстинктивно принюхалась – алкоголем от незнакомца не пахло. Не поверив, склонилась к лицу мужчины еще раз.
От него пахло чем-то остро-пряным, мужским, а еще табачным дымом и влагой, которая пропитала одежду. Но ни капли спиртного!
А еще он был довольно красив, хоть его красота и пугала. Не слащавый мальчик из храмового хора, а суровый, немного мрачный и от того опасно-привлекательный мужчина. У него были резкие, но правильные черты и волнистые серебристо-пепельные волосы. Правда, лицо было бледным, а на виске, чуть прикрытая слипшимися волосами, зияла кровавая рана. Выглядела она довольно страшно. Но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что там всего лишь содрана кожа, а по краям наливается жуткий синяк.
Ева вздохнула.
Что ж, бросать незнакомца на полу – последнее дело. Но и затащить гостя на второй этаж, в единственную целую спальню она тоже не сможет. Слишком тяжел.
Остается только одно – попытаться его растолкать и усадить к огню.
– Эй, сударь, вы меня слышите? – она потянула ночного гостя за руку.
Тот застонал, но глаза не открыл.
Ева на миг застыла.
Ну хоть живой – уже одной проблемой меньше!
А потом принялась осторожно ощупывать его руку. Пальцы тут же окрасились кровью.
Значит, у него не только на голове рана. Что же делать?
– Это еще что? – раздалось шипение.
Молодая женщина повернулась на звук.
На верхней ступеньке лестницы стоял знакомый черный кот. Спина выгнута, шерсть дыбом, хвост нервно хлещет по впалым бокам…
– Ну вот, опять, – вздохнула устало.
Ей снова мерещится это чудовище, и оно говорит. А она его понимает.
Между тем комок шерсти скатился вниз, принюхался и зашипел еще громче:
– Где ты взяла эту гадость? Немедля выброси за порог!
– Еще чего! – неожиданно для себя огрызнулась Ева.
Ей было страшно одной в пустом доме, рядом с бессознательным мужчиной. А когда Ева боялась, она делала глупости. Например, вступала в беседу с котом, который наверняка плод ее разыгравшегося воображения.
Но пикировка с животным отвлекала и давала силы ворочать тяжелое холодное тело. А кот не унимался:
– Учти, ведьма, труп на заднем дворе неплохое удобрение для растений, но местному констеблю это точно не понравится! Лучше оттащи и брось его за ворота. Авось успеет уползти подальше, пока совсем не околел!
Ева уже раздела мужчину до рубашки и убедилась – рука проколота насквозь. Вероятно, клинком. И нехорошо кровоточит.
Чистого полотна у нее нет, корпии тоже, но… есть бутылочка бренди. Та самая, которую она нашла днем.
Молодая женщина вихрем понеслась в гостиную.
– Эй, – завопил кот, следуя за ней по пятам, – выход в другой стороне! Лучше в сарай сходи, я там видел веревку!
– Зачем мне веревка? – недоуменно откликнулась Ева.
– Как это “зачем”? – фыркнул кот. – Накинешь ему на ноги – и оттащишь подальше. Хотя, – он скосил взгляд на мужчину, – можешь и на шею набросить, ему уже не повредит.
Махнув рукой, Ева скрылась в гостиной. Решив не тратить силы на перебранку, быстро достала спиртное, вернулась в кухню, схватила нож и, как могла аккуратно, отрезала рукав.
Кровь продолжала сочиться. Молодая женщина откупорила бренди. Для этого пришлось поднапрячься, ведь бугельная пробка от времени присохла к бутылке.
Ева осторожно понюхала напиток. В нос ударил запах спиртного. Потом, удивляясь самой себе, шепнула:
– Во благо и здравие, возьми, сколько надо! – и, зажмурившись, плеснула дорогой алкоголь прямо в рану.
Мужчина дернулся, застонал и повернулся на бок, пряча раненую руку под телом.
– Да что же ты творишь! – в отчаянии воскликнула Ева. Разворачивать этого здоровяка было той еще задачей.
– Вот! Уже судороги пошли! – кот подобрался ближе.
Она даже не заметила, когда он успел.
Тот презрительно принюхался к бутылке и добавил:
– Кончается гад! Выбрасывай за порог, пока совсем не умер! Зачем тебе здесь привидение злобного некромага?
– С чего ты решил, что он некромаг?
Заявление кота заставило Еву вздрогнуть и похолодеть. Но она тут же отбросила глупые мысли: кот ей мерещится, как и все, что он говорит. А раненый мужчина реален и нуждается в помощи. Тем более уж некромага любой человек сразу почувствует. Эти чудовища тянут жизненную силу из всего, до чего смогут дотянуться. А этот только лежит и стонет. Никакой он не некромаг.
Она все же сумела развернуть незнакомца и теперь бинтовала руку полосками из подкладки его собственного плаща. Другого подходящего материала у нее не было, а рвать на повязку нижнюю юбку, словно героиня романа, Ева не собиралась. Она у нее одна. Да и не подойдет потертая байка для повязки.
– От него мертвечиной несет! – продолжил ныть кот. – Выброси его! Говорю тебе – выброси!
– Отстань, ты мне мерещишься! – отмахнулась Ева.
Она занялась раной на виске. Промыла папиным бренди и перевязала. К счастью для незнакомца, ее отец знал толк в крепких напитках.
А потом задумалась, как устроить незваного гостя на ночь.
Первое, что пришло в голову – перенести вниз одеяла и подушки из бабушкиной комнаты. Все же на полу спать жестко и холодно, а наверх она мужчину не поднимет.
От мыслей отвлек резкий звук.
Кто-то дернул входную дверь.
Ева замерла, почти не дыша.
Она прислушалась, пытаясь понять – кто это и что ему надо в такое время? Потом перевела взгляд на лежащего рядом мужчину и осознала, что в тихом провинциальном городке люди просто так по ночам, да еще в дождь не шастают.
Дверь снова дернули, но та не поддалась. Видимо, тот, кто стоял с той стороны, просто не понял, что она открывается внутрь.
Кот тоже насторожился, подбежал к двери и приглушенно мявкнул:
– Еще и бандитов за собой притащил!
– Бандитов? – обомлела Ева.
Она вспомнила, что не закрыла дверь на замок, просто захлопнула. Как быстро с той стороны догадаются, что надо толкать, а не тянуть?
– Конечно, бандитов! – зашипел кот. – От них за версту несет железом, кровью и беладонной!
Дерганье резко прекратилось.
На миг воцарилась звенящая тишина, будто разом все звуки умолкли. А потом дверь толкнули…
Но прежде, чем она распахнулась, пальцы Евы выплели в воздухе непонятный узор и швырнули его прямо в дверь.
Потемневшее от времени дубовое полотно пошло мелкой рябью. Словно кто-то потревожил тихую воду.
Кот довольно мурлыкнул:
– Пр-ра-а-авильно! Отворот от ворот уже наложила, теперь еще отвод глаз сделай. И хорошо бы путанку на тропу бросить, чтобы обратной дороги не нашли.
Слушая его, Ева в немом изумлении таращилась на свои пальцы. А те продолжали двигаться сами по себе. Скрещиваться, складываться то в горсть, то в щепоть, то выписывать кренделя. Словно ленты для букета в пышные банты собирали. Руки то поднимались над головой, то прижимались к груди. То резким движением будто что-то бросали прочь…
Наконец, закончив плести заклинания, руки упали вдоль тела и обвисли плетьми.
Ева опасливо поднесла их к глазам.
– Что это было? – шепнула, ощупывая пальцы.
– Дар просыпается, – с важным видом мурлыкнул кот.
– Дар? – Ева нервно сглотнула.
– Ага. Ведьминский. Или ты думала, я просто так тут сидел все эти годы? Вот, теперь буду тебя обучать.
Эту новость следовало переварить. Но времени не было – шум на улице становился громче и громче. В нем различались грубые голоса.
Ева подкралась на цыпочках к боковому окну и осторожно выглянула.
Двор и улицу заполонили мужчины в бесформенных рыбацких плащах. Они бегали под дождем, разглядывая землю, омытую потоками воды и громко ругались между собой.
Незнакомцы носились вдоль ограды кладбища, заглядывали в темные окна лавочек и жилых домов. Сквозь щелястую раму до Евы доносилась брань, плавно перетекавшая в ссору.
Опасливо оглянувшись, молодая женщина машинально скрестила пальцы, делая знак “от дурных людей”.
Кот тут же начал канючить:
– А я говорил! Говорил, что надо избавиться от некромага. Не хотела слушать меня. А теперь эти ироды проклятущие ходят, вынюхивают. И все из-за него!
– Цыть! – одернула Ева. – Не хочешь помочь, так молчи.
Она поднялась на второй этаж, собрала в огромный узел одеяла из бабушкиного сундука, подушки и покрывала, а затем спустила все это в кухню.
Расстелила у печи и перекатила мужчину на своеобразную постель. Укрыла, потрогала лоб, опасаясь лихорадки, и, когда рука скользнула по его мокрым волосам, с ужасом обнаружила еще одну рану.
Кто-то хорошо приложил незнакомца по темечку.
– Вот! У него вся голова отбита! И сзади, и спереди, – завыл кот, забравшись ему на грудь. – Он не только некромаг, он еще и дурак!
Доведенная до отчаяния, Ева хлопнула наглого зверя полотенцем:
– Уймись! Лучше посмотри, убрались те бандиты со двора или нет! Принеси хоть какую-то пользу.
Недовольно ворча, кот послушался. Ушел в лавку, залез на подоконник, но продолжил уныло выть.
Ева покачала головой и вернулась к раненому.
Утерев со лба пот, взяла нож – на повязку пришлось отрезать второй рукав. Но стоило ей плеснуть на рану остатки бренди, как мужчина схватил ее за руку.
Его хватка оказалась железной. Слишком сильной для того, кто одной ногой уже на том свете.
Ева вскрикнула.
Пальцы сжали ее запястье еще сильнее. А затем незнакомец открыл глаза, и она отшатнулась.
Зрачки у блондина закрывали всю радужку, но совсем не блестели, словно поглощали свет без остатка. От этого взгляд казался тусклым и мертвым…
Неужели и правда некромаг?!
Перепуганная Ева хотела вырвать руку и убежать, неважно куда, но веки мужчины вновь опустились.
– Пить… – прохрипел он еле слышно.
Еве пришлось нагнуться, чтобы расслышать.
От его потрескавшихся, обветренных губ исходил болезненный жар.
– Да… конечно…
Вернув пошатнувшееся самообладание, Ева подошла к столу. Налила в чашку остывший чай, взяла ложечку, опустилась на колени рядом с раненым и начала по капле вливать жидкость в его пересохший рот.
Блондин жадно опустошил чашку и попросил еще. Глаз он больше не открывал, а его кожа стала вдруг очень горячей.
Ева налила добавки – уже простой воды, и пожалела, что в доме нет никаких лекарств или хотя бы трав. Сейчас бы заварить малиновый лист, ромашку, девясил…
Вздохнув так, что ее дыхание коснулось воды, она по капле выпоила воду мужчине. На этот раз он затих.
Несколько минут Ева сидела над ним. Затем поднялась.
К этому времени дождь уже успокоился.
Высыпав в печь ведерко угля, молодая женщина погасила лампу, устроилась в кресле, накрылась шалью и попыталась задремать.
Увы, забыть эти странные тусклые глаза у нее не получалось.
Она вздрагивала, дергалась, не могла удобно устроиться и к рассвету довела себя до того, что просто провалилась в сон, ничего не видя и не слыша.