Дом Апельсинника
Оранжевая крыша
И два больших окна…
Пригорок солнцем выжжен,
Чернильная стена;
По жёлтому пригорку,
О камни спотыкаясь,
Бежит от моря домик,
Над пальмами летает
Бескрылый добрый гномик,
А небо голубое,
А море сине-сине;
Я слышу шум прибоя;
Кричу я: «Апельсинник,
Я знаю, где твой дом!»
В зелёной пирамиде,
Воздушно-безобиден,
Скрывается мой гном.
Далёкий остров южный
Мне снится по ночам,
В краю морозно-вьюжном
Я верю чудесам.
Туда, где парус белый,
Где море сине-сине,
Где не гуляет грусть,
Туда, где гномик смелый,
Весёлый Апельсинник,
Однажды я вернусь.
Дождик
Уронили мишку на пол,
Оторвали мишке лапу.
Всё равно его не брошу,
Потому что он хороший.
Дождь по лужам припустил,
Барабанит из всех сил;
Пузырится страшно лужа,
Рядом с лужей пёсик кружит.
Он и лает, и рычит,
Лезть мне в лужу не велит;
Но играться в ней не брошу, –
Дождик тёплый и хороший.
Брызги до неба летят,
Жаль, что нет со мной ребят;
Петю мама не пустила,
Оле бабка запретила,
Дора смотрит из окна,
Ведь наказана она.
Но со мной дружок мой пёсик,
Он играть со мной не бросит.
Дождь куда-то убежал,
Интерес к игре пропал,
Я бегу к подъезду первый,
А за мною друг мой верный.
Мама трёпку нам задаст, –
Я промок не в первый раз;
Друга я в беде не брошу,
Потому что он хороший.
Чудо в парке
Пузыри пускали, мыльные, цветные,
Доставляя в парке радость детворе;
Прибежал к нам пони, розоватый пони,
Соскочив с картинки в синем букваре.
И сказал вдруг пони:
«Дяденька-кудесник,
Можно мне немножко с вами поиграть?»
В летнем парке люди наблюдали чудо –
Пони научился пузыри пускать.
Пузыри летали, дети веселились,
И на задних ножках пони танцевал.
Солнышко смеялось, лужицы светились,
Побывал я в детстве – пузыри пускал.
Настроение
Лодка-тучка в сини нежной
Высоко плывёт, неспешно,
На мгновенье в безмятежном
Мире, чистом и безгрешном,
Оказался я с утра…
На урок опять пора.
Фёдор Михалыч
(монолог мамы Александры)
А. П.
В сапогах резиновых,
В брюках парусиновых,
По морю мужчина,
Полтора аршина,
Шёл себе и шёл…
Рядом плыло брёвнышко,
Улыбалось солнышко:
«Будет моряком!»
Отражаясь в лужице,
Небо с солнцем кружится
Над моим мужчиной.
Нет у вас причины,
Нет причины, нет,
Не поверить важному
Смелому-отважному
Фёдору Михалычу,
Ведь он в парке давеча
Лужу окаянную –
Море разливанное
Взял и покорил.
Шесть годков ему от роду,
Но морской малец породы.
Мишка
М. Р.
У меня есть друг хороший,
Подарю ему калоши,
Будет Мишка вечерами
В них по улице гулять,
Будет друга вспоминать…
Скажет папе, скажет маме:
«Дядя Саша – друг хороший, –
Отдал мне свои калоши,
Все калоши без остатка,
Сам остался без калош…»
Ласков Мишка и пригож,
Словно ласточка-касатка.
Я любуюсь им. На фотке
Из добра друг Мишка соткан,
Глазки чёрные прищурил.
Губы сжаты, прячет смех;
Покорил дружок мой всех
В Подмосковье, в Сингапуре,
В Орше, в Порту, на Камчатке;
Эх, ребятки, без оглядки
С Мишкой я в огонь и в воду,
Даже в прорубь залечу,
Если очень захочу.
С другом мы одной породы.
Он хороший, я хороший,
Он пригожий, я пригожий,
Мишка юный, я чуть старый,
В общем, оба хороши,
Любим жизнь мы от души,
Юн и стар, а вместе пара.
Всё же есть у нас различье:
Бросив старость и приличье,
В юность дерзко ударяюсь
И учусь плясать дэнсхолл,
Друг гоняет мой в футбол.
Вместе с другом я меняюсь, –
В барабаны Миша бьёт,
Дядя Саша пиво пьёт.
Слепой дождь
Редкий дождик споро крапает,
Оживляется трава,
Машет пальма веткой-лапою,
В строки ладятся слова.
Позабытое-далёкое
Дождь слепой на Кипр принёс;
Речка детства неглубокая
Встала рядом в полный рост.
На лугу, у тихой Вилии,
Травы в утренней росе…
По реке моя флотилия
Уплыла во всей красе.
Те кораблики бумажные
Унесла в моря река…
Детство, юность, годы бражные,
И веселье, и тоска…
Шепчет кто-то мне желанное, –
Женский голос нежит слух.
От мечтаний – сердце пьяное,
Прочь тоска – взбодрился дух.
Впереди дорога длинная,
Время тихо вспять течёт;
Я вернусь в места былинные,
Где меня никто не ждёт.
Дождь слепой не зря покрапал,
Машет пальма веткой-лапой.
Я море вмиг переплыву,
Взберусь на облачко в мечтах,
Найду под снегом трын-траву
И поселю её в стихах.
Бываю сыт, от счастья – пьян,
И нос бывает в табаке…
Я – паинька и я – смутьян
С пером и фениксом в руке.
Давно ведь верю в трын-траву
И в сказку верить не боюсь.
Блефуя, я легко живу,
Легко обману поддаюсь.
Взлетаю к звёздам и парю,
Затем бросаюсь камнем вниз,
А то вдруг вспыхну и горю,
То я простак, то хитрый лис.
Мороз и дождь мне нипочём,
Я мыслью горы сворочу;
Мой слог высокий, словно гром,
Но я молчу, всегда молчу.
Мечты
Что ты каркаешь, ворона?
Или я тебе не люб?
У мечты свои законы, –
Сладок вкус солёных губ.
Я стремлюсь туда, где чайки
Реют смело над волной;
Там – чудачества и байки;
Горизонт – весь золотой.
Сумасшедший мир агоний,
Мир жестоких кулаков;
К чёрту карканье воронье,
В море прыг и… был таков.
Может, в южном синем море
Камнем вдруг ко дну пойду?
Смерть красна ведь на просторе
У птиц вольных на виду?
Александре Пальцевой
Деревенька Сонино –
Три старушки, дед один…
Тишь в ночи звенящая,
Жизнь моя – не зряшная,
Сам себе здесь господин.
У Москвы-реки бока
Золотисто-пьяные…
К рюмке тянется рука,
Черти окаянные!
Деревенька Сонино –
Хаты три, один овин
Дрыхнет в запустении,
Небо – в удивлении…
Испарился нафталин, –
И в помине моли нет,
Пахнет звёздной пылью;
Прибабахнутый поэт
Приобрёл здесь крылья.
Деревенька Сонино,
Рифмы в воздухе парят,
В речке воды сонные,
Лето забубённое…
На лугу цветы горят,
Эх, страда, моя страда,
Жизнь – душа шмелиная!
Брошу всё, вернусь туда –
В те края былинные.
Три старушки, дед один, –
Сам себе я господин!