Подробности можете почитать на сайте shakspeare.jimdo.com
Скачать или заказать книгу можно по адресу ridero.ru/books/umer_li_sheikspir
Подробности по адресу ridero.ru/books/tragediya_romeo_idzhuletty
Перечень наиболее интересных приводится в Приложении.
Об этом вы узнаете из дальнейшего прочтения книги.
Судя по постановке 2015 года, где роль Гамлета кричал и плакал Бенедикт Камбербэтч, современные театральные режиссёры Великобритании считают себя в праве корёжить исходник так, как им хочется.
Именно так называется датский городок в 45 километрах к северо-западу от Копенгагена, которому принято приписывать славу родины принца Гамлета.
Невинная фраза, с которой начинаются некоторые сцены в шейкспировских драмах, однако только в «Гамлете» она используется как «открывающая» для всего последующего действия. В К1 в этом месте стоят банальные «Стой, кто там? – Это я», причём произносят эти фразы безымянные «часовые». Тем примечательнее, что здесь отвечает на вопрос персонаж, имя которого в оригинале пишется как Francisco. Напомню, что имя сэра Бэйкона писалось по-английски Francis. И тем многозначительней выглядит ответ Франциско, который вовсе и не ответ, а встречный вопрос.
Поначалу может показаться, что это обычный пароль часовых. Однако дальнейшее появление Горацио и Марцелла это предположение опровергают: они отвечают по-другому. Есть предположение, что здесь обыгрывается, как ни странно, французский язык, где вопрос «Кто идёт?» звучит как Qui vive?, на который так и напрашивается ответное Vive le Roi!, т.е. «Да здравствует король!». К французскому языку мы ещё не раз вернёмся.
Примечательно, что Франциско по чину – рядовой солдат, однако он не только отступает от принципов несения караула, называя так и не представившегося до сих пор собеседника по имени, но и обращается так, почти по-приятельски, к офицеру, старшему по званию. Может ли это рассматриваться как косвенное подтверждение предыдущего примечания о том, что Франциско для автора – несколько больше, чем просто солдат?
Обратите внимание, что не успеет закончиться эта сцена, как петушиный крик известит о наступлении утра. Ничего необычного – драматический приём, когда время действия сжимается, как в «Отелло».
В оригинале – the Dane, т.е. «дан», т.е. «датчанин». В Англии, которую, как говорят, завоёвывали скандинавские викинги, последних в исторической ретроспективе называли именно «данами».
В оригинале – a piece of him. Некоторые критики склонны полагать, что таким образом Горацио показал философское понимание жизни, где телесное есть лишь часть человека. Однако более примечательна теория, по которой piece связано не английским, а с французским языком, в котором оно созвучно во всех отношениях нашему слову «пьеса». Таким образом, автор привлекает наше внимание именно к Горацио и говорит, чтобы мы не только обращали внимание на игру слов, но и черпали её не столько из английского языка, сколько из французского.
Начинайте обращать внимание на только, сколько на протяжении трагедии вам встретится парных предметов, действий и т. п.
Горацио
В Англии того времени верили, что призрак молчит, пока с ним ни заговорят. Марцелл считает лучшим в этом тонком деле переговорщиком именно Горацио в силу его учёности и начитанности, в чём мы убеждаемся ниже.
Обратите также внимание на то, сколько в дальнейшем будет связано со слухом, но особенно – непосредственно с ушами.
В оригинале sensible and true, что, по сути, является тавтологией – приёмом, который используется на протяжении драмы 66 раз (в оригинале).
Ввиду отсутствия газет можно предположить, что осведомлённый Горацио уже не первый день при дворе, хотя ниже он скажет Гамлету, что приехал совсем недавно, на похороны.
Речь о Фортинбрасе-старшем. Помните о «парности»? Так, в частности, в драме выступают два Фортинбраса, два Гамлета (покойный отец и сын), два Клавдия (о чём позднее) и т. п.
Старший, ныне покойный.
Об имени Фортинбрас. Поскольку о нём говорит Горацио, заглядываем во французский язык и узнаём, что его можно внятно перевести: оно означает буквально «сильный руками». Интеллигентных современников Фрэнсиса Бэйкона это могло навести на сопоставление с королём Джеймсом, который, напротив, был «слаб ногами»: из-за приобретённого в детстве рахита одна была вывернута стопой в сторону.
Луна.
До рождения Исаака Ньютона с его теорией «гравитации», по которой Луна притягивает воду и таким образом является причиной приливов и отливов (хотя больше ничего к себе не притягивает), оставалось без малого 40 лет. Однако, как мы видим, могучая кучка «Шейкспиров» уже во всю продвигала подобные идеи.
Примечательно, что строк о влиянии Луны на приливы нет в Ф1 (1623), хотя они есть в обоих предыдущих редакциях. Почему? Фрэнсис Бэйкон, который в начале 1600-х придерживался версии лунной «гравитации», в 1616 году пишет работу De Fluxo et Ferluxu Maris, где опровергает её.
В оригинале I’ll cross it, что позволяет одним актёрам интерпретировать это место, показывая призраку крест и тем отпугивая его, тогда как другие понимают его как «скрестим наши пути», «пересечёмся». Мы можем также думать, что речь может идти о скрещивании с призраком мечей.
Как мы помним, совсем недавно пробило полночь.
Обычное для елизаветинских времён поверье, будто призраки охраняют клады.
Горацио упоминает четыре стихии Аристотеля – воду, огонь, землю и воздух – которые усилиями иезуитов всплыли позднее в подготовленных ими китайских и японских философиях.
Горацио снова показывает себя состоящим из «двух частей»: плотской, мирской и духовной, философской.
Некоторые исследователи видят здесь намёк на смерть в сентябре 1592 года друга и собрата по перу Эдварда де Вира – Роберта Грина (green – «зелёный).
Эпицентр цветастой риторики Клавдия: один глаз скорбит, другой – радуется. Вот так же и он – горюет по брату (им же убитому) и радуется свадьбе с его женой, которую он как-то уж больно многозначно называет ещё и своей «сестрой». Что, конечно, можно списать на нераскрытое здесь понятие sister-in-low, т.е в данном случае «невестка». И всё это говорится открыто, публике, не «в сторону».
Ещё одна «сладкая парочка». Они не только говорят хором, но умудряются даже попугайничать в словах, забирая их – «доблесть» – из обращённой к ним фразе. Скоро их сменит новая – Розенкранц и Гильденстерн.
Некоторые исследователи усматривают в этой «связи» намёк на участие Полония в убийстве Гамлета-старшего.
В образе Полония многие исследователи видят Уильяма Сесила, главу правительства Елизаветы, бывшего и государственным секретарём, и лордом-казначеем. В 1571 году на его дочери, Анне, женился Эдвард де Вир, один из «Шейкспиров». Друг другого великого поэта, Эдмунда Спенсера, и сам поэт, Гэбриэл Харви, в своём обращении к Сесилу (1578) трижды называет его «Полюсом» (Polus), вокруг которого кружатся великие вопросы. Эдвард де Вир (или Бэйкон, приходившийся Севилу племянником), если Полоний появился с его лёгкой руки, мог зашифровать в оригинальном имени Polonius нечто вроде Pole-on-e-us, то есть, буквально, «полюс по нам», где E обозначает де Вира и его друзей по «несчастью» – юных эрлов (earls). Известно, что некоторые воспитанники Сесила за глаза называли его Pond-us («Заполни-нас»). Примечательно, что в ранней версии (К1) Полония зовут Корамбис, что является искореженным девизом Сесила Cor unum via una («Одно сердце – один путь»). В К2 1604 года оно было заменено на Полония, вероятно, из уважения к Сесилу, который умер незадолго до этого.
Кстати, совершенно не обязательно, что «в сторону». Эта, как и 99,9% ремарок в трагедии, является поздним добавлением редакторов. Ни в К2, ни в Ф1 этой ремарки нет вовсе.
В оригинале – A little more than kin, and less than kind. Типичная игра слов kin-kind. Гамлет даёт понять, что Клавдий уже не просто родня, поскольку женился на его матери, однако и отец он не настоящий.
Под «Данией» королева подразумевает и Викинга – Клавдия.
Как станет видно ближе к концу драмы, Гамлет здесь заявляет ровно противоположное истине.
В смысле «настоящий муж», «мужчина».
Кстати, как мы знаем по Библии, «первым трупом» был Авель, убитый братом, Каином.
В этих словах некоторые исследователи видят намёк на то, что Гамлет-младший мог в действительности быть сыном Клавдия, с которым Гертруда согрешила ещё при жизни покойного мужа.
Вообще-то, как будет ясно в конце трагедии, престолонаследие в Дании считалось вопросом выборности, голосования, поэтому уверенная здесь фраза Клавдия, подразумевающая наследование по крови, обычно понимается сегодня как предварительная «рекомендация».
Во-первых, важно заметить, что университет в городе Виттенберг появился в 1502 году. Во-вторых, конечно, что в нём преподавал Мартин Лютер (имя которого он теперь носит), стоявший у истока протестантизма. К моменту появления «Гамлета» Англия уже стала протестантской. Поэтому желание «вернуться в Виттенберг», которое «противоречит нашему стремленью» можно рассматривать с неожиданной точки зрения: как призыв вернуться к католицизму.
Весьма примечательно, что незадолго до выхода первой редакции «Гамлета», в 1582 году шурин Эдварда де Вира, лорд Уиллоуби, вернулся из Дании, где по поручению королевы Елизаветы представлял «Орден Подвязки» и потом долго описывал, как пышно его встречали в Хельсингёре, сопровождая пиршество пальбой из крепостных пушек.
Тема пушек и звука, отражающегося от неба – излюбленная у Клавдия, о чём мы вспомним в последней сцене трагедии. Кроме того, объединение таким образом неба и земли – одна из основополагающих идей просвещения в традиции розенкрейцеров.
В оригинале «плоть» разная в зависимости от издания: в К2 – sallied flesh, в Ф1 – solid flesh, в более позднем прочтении – sullied flesh. Если с solid (твёрдый) плотью понятно, то в случае sallied (вспученный) подразумевается, плоть, вышедшая из-под контроля, тогда как в случае sullied (испачканный) – запятнанная предательством матери и дяди.
Как станет ещё очевиднее в случае с Офелией, самоубийство в елизаветинские времена (как и в любые вообще-то) считалось прямым путём в ад.
Очередная «двойка».
Сатиры – лесные божества у греков, козлоногие и рогатые, похотливые, ленивые, которые проводят время в пьянстве и охоте за нимфами. Примечательно, что упоминание сатира в «Гамлете» – единственное из всех произведений «Шейкспира».
Гиперион – древнегреческий титан. Был женат на своей сестре, Тейе, с которой родил Гелиоса (бога Солнца), Селену (богиню Луны) и Эос (богиню зари). Гиперион ассоциировался со светом, идущим по небу. Во многом его образ схож с образами Люцифера и Прометея, несущими свет, т.е. «иллюминатами».
По легенде Ниоба, дружившая с титанидой Лето, у которой было всего двое детей, Аполлон и Артемида, как-то сдуру похвасталась своим плодородием, поскольку у неё самой детей было куда больше. Лето разозлилась, и Аполлон с Артемидой перебили всех или почти всех детей Ниобы, которая сама была превращена в камень с вечным источником. Тут важно вспомнить, что когда у Анны Сесил и Эдварда де Вира на второй день жизни умер их первенец, Анна написала четыре эпитафии, в одной из которых сравнивала себя именно с Ниобой.
В 1544 году отец Эдварда де Вира, будучи во Франции, убил на охоте дикого кабана не просто в одиночку, а одной полудекоративной рапирой. Когда французы стали восторгаться его поступком, который «превосходил все двенадцать подвигов Геракла», 16-й эрл Оксфордский им ответил, что для его соотечественников убить поросёнка – не подвиг.
В этом месте можно вспомнить множество подобных случаев из истории, однако по понятным причинам остановимся лишь на двух. Отец королевы Елизаветы, Генрих VIII, получил разрешение от папы жениться на Катерине Арагонской, жене его покойного брата, Артура. За 20 лет супружества родилась одна только Мария. Поскольку любой нормальный мужчина хочет наследника, Генрих назвал папское разрешение незаконным и женился на Анне Болейн, от которой у него родилась Елизавета. Возникла религиозная распря, в результате которой Генрих послал католиков куда подальше и стал протестантом. С другой стороны, Роберт Дадли, фаворит Елизаветы и будущий враг Эдварда де Вира, занимавший при дворе пост шталмейстера (о чём мы позже ещё вспомним), соблазнил кузину королевы, Летицию, чья бабушка, Мэри Болейн, была сестрой вышеупомянутой Анны. Муж Летиции, эрл Эссекский, вернулся из Ирландии с докладом о захвате Ольстера и стал угрожать Дадли. Его тот час же отослали обратно, после чего он благополучно умер, говорят, от яда.
Здесь снова мнения исследователей расходятся. Одни объясняют эту фразу Гамлета тем, что для него не узнать такого близкого друга как Горацио – всё равно что забыть себя. Другие, вольнодумцы, вспоминают, что у Эдварда де Вира был кузен по имени Гораций де Вир (не путать с Уильямом Горацием де Виром Коулом, аристократом и поэтом начала XX века). Поэтому здесь они видят намёк на то, что у прототипов Гамлета и Горацио была общая фамилия. Уместно также вспомнить строчку из предисловия к другой трагедии «Шейкспира» – «Троил и Крессида» (1609 год). В нём есть интригующее приветствие – A NEVER WRITER To AN EVER READER – что можно буквально перевести как «от никогдашнего писателя вечному читателю», а можно присмотреться и увидеть (ne) ver writer to (an e) ver reader, то есть «от Вира-писателя Виру-читателю». Фамилия де Вир пишется de Vere. Кстати, последующая фраза Горацио, в которой он называет себя «слугой ничтожным», в оригинале заканчивается на «лишнее» словечко ever – your poor servant ever. Опять e-ver?
В развитие предыдущей темы. В оригинале – I’ll change that name with you, где под name может подразумеваться либо имя (Гамлет-Гораций), либо название – «слуга ничтожный» или «добрый друг».
«На небе» не в смысле «в облаках», а в смысле в будущей, возможно, вечной жизни в раю. Эта вечность в раю наедине с врагом, разумеется, хуже, чем один день в отчем доме.
Примечательно, что в 1-й сцене про «зрячесть рассудка» упоминает именно Горацио – «Соринка раздражает глаз рассудка…»
Едва ли Горацио имеет в виду сказать, что видел отца своего друга и бывшего короля Дании один раз в жизни. Скорее всего, он таким образом готовится сообщить Гамлету о своей пока единственной встрече с его отцом в облике Призрака.
Хотя вообще-то Гамлет не склонен слушать, будучи самым «болтливым» персонажем «Шейкспиров» со своими 1569 строками высказываний.
С одной стороны, выражение понятно буквально: похожи, как две руки одного человека. Хотя вообще-то руки у человека разные не только по названию, но и во всём, начиная с линий на ладонях. Тем более интересно читать это сравнение и смотреть на портрет «Шейкспира» на обложке Ф1 1623 года, где многие исследователи уже заметили, что туловище «автора», судя по камзолу, разделено пополам, причём правильно изображена только левая рука, а правая – это та же левая, только со спины.
Очередной дуэт.
А почему не до 300 или 1000? Конечно, можно сказать, что 100 – обычное число, к которому прибегают, когда хотят сказать «много». Только примечательно, что в 1580 в Англию вторглись иезуиты, которым было поручено вернуть протестантов к католицизму. Их было ровно 100. Кроме того, по тем нумерологическим шифрам, которыми пользовался в своей разведывательной деятельности Фрэнсис Бэйкон (см. Приложение), его полное имя – Francis Bacon – соответствовало числу 100.
Теперь мы знаем, чем занимался Гамлет, приехав из Виттенберга на похороны отца. Вероятно, с горя.
С одной стороны, очевидно, что Лаэрт поэтично говорит сестре «Ты ему не пара». Причём ещё и потому, что Гамлет, даже если бы действительно любил Офелию, мог не получить разрешения на женитьбу. С другой стороны, ближе к концу мы узнаем, что, оказывается, мать Гамлета, королева Гертруда, мечтала, чтобы она стала его женой.
В смысле «Не бойся меня». Мол, бойся всего, но не меня. Логично.
Ведь он уже получил разрешение не только от отца, но и от короля уехать обратно во Францию.
Это напоминает исторический эпизод апреля 1587 года, когда Елизавета, опасаясь за судьбу своего верного пирата, Дрейка, который собирается отплыть из Плимута в испанский Кардис, шлёт ему упреждающее письмо. Дрейк делает вид, будто письмо не застало его, пишет в ответ «Ветер попутный тчк корабль под парусом тчк» и уплывает.
Дальше авторы трагедии цитируют весьма полезные для юношества, и не только, максимы, которыми их в своё время потчевал сэр Уильям Сесил, писавший на эти темы целые трактаты. Как уже упоминалось выше, если Сесил бы непосредственным наставником и опекуном Эдварда де Вира, то Фрэнсису Бэйкону он приходился дядей, будучи женатым вторым браком на родной сестре его матери.
Принцип, которому сам многословный Полоний не следует вовсе.
Про дружбу как «стальной обод» мог добавить от себя де Вир, поскольку именно так он всю жизнь воспринимал опёку Сесила, от которого зависел целиком и полностью: тот давал ему деньги, кров, жену (де Вир женился на его четырнадцатилетней дочери, Анне), приставлял шпионов и т. п.
Уши, уши! Это самое главное. Это – фетиш «Гамлета». Яд заливается через уши…
Не надо думать, будто кредиты, «МММ» или биткоины – это какое-то новое изобретение.
В смысле «так же последовательно, как ночь сменяет день».
Замечательная логика: сперва возмущаться нерасторопностью сына, а потом полчаса читать ему пусть умную, но отвлекающую от дела нотацию.
У Полония, как мы видим, две задачи по жизни: давать советы и собирать информацию.
«Грош» в устах датчанина так же неуместен, как sterling оригинала, поэтому вполне уместен в переводе.
Тех самых вальдшнепов, глупых птиц, о которых перед смертью вспомнит его сын, Лаэрт. Глупые вальдшнепы использовалась птицеловами в качестве «наживки» для более хитрых птиц.
Да уж куда короче! 11 строк до «короче» и ещё 9 – после.
Именно рейнское будет упомянуто позже, в связи с Йориком.
Надо понимать, что Горацио хоть и друг Гамлета, но вхож ко двору не настолько, чтобы знать все тонкости.
Здесь некоторые исследователи видят намёк на звезду в фамильном гербе Эдварда де Вира.
Эдвард де Вир рассказывал друзьям, что его приёмный отец, Тирелл, второй муж его матери, который умер, когда Эдварду было двадцать лет, иногда приходит к нему в ночных кошмарах в виде призрака.
Под «слугами милосердия» (ministers of grace) здесь понимаются не священники, а ангелы.
Первое из двух упоминаний Гамлетом гоблинов в трагедии. Если вы вдруг принадлежите к современному поколению и думаете, что гоблин – это выдумка какого-нибудь Толкиена, то нет, это уважаемый Джон Рональд черпал из богатого английского фольклора, а не наоборот. Гоблинами на Британщине принято называть проказливых чертенят, живущих в домах или дуплах деревьев.
Датчанин, викинг, король.
В этом месте исследователи любят рассуждать об истинной природе дальнейшего «помешательства» Гамлета, то есть, насколько он было его собственным розыгрышем или произошло по-настоящему как продолжение этой полуночной встречи.
Эти вопросы могут восприниматься на двух уровнях: как простое обращение к Призраку и как «вечные» вопросы, которыми задаётся думающее человечество о своём предназначении.
Снова аллюзия к упоминавшемуся раньше Геркулесу-Гераклу (с которым французы сравнивали отца Эдварда де Вира, о чём речь дальше), поскольку убийство неуязвимого для оружия немейского льва стало первым из его подвигов. В честь этого события Зевс поместил на небе созвездие Льва, которое перекочевало в гороскопы.