Командир «Боинга» сказал:
– По правилам нам нужно доложить диспетчеру о том, что мы вышли в заданный эшелон и двигаемся по маршруту.
Равиль подозрительно посмотрел на командира:
– Зачем докладывать? Сколько можно болтать об одном и том же?
– Таковы правила, – пожал плечами командир. – Связь с диспетчером – залог безопасности полета.
– Да зачем нам диспетчер? Мы же уже взлетели!
– Диспетчер знает воздушную обстановку. Мы нет. Если не поддерживать регламентированную связь, он не сможет нас вовремя предупредить об опасности, – спокойно объяснил командир.
Его рассудительность подействовала на Равиля.
– Ну если надо, то связывайся, – разрешил он.
Командир вышел на связь с диспетчером и доложил параметры полета, а также что все системы лайнера работают нормально. Равиль, слушая его переговоры с землей, огляделся в кабине.
Когда сеанс связи наконец закончился, он сказал:
– Ну что, в ногах, как говорится, правды нет. Давай располагаться, Джан. Я сяду вот здесь, прямо под стенкой, а ты в кресло бортинженера. Эй! А ну быстро встал!
Бортинженер посмотрел на Равиля и тут же покосился на командира.
– Если я говорю быстро, значит, быстро! – прикрикнул Равиль.
Его здорово раздражало то, что члены экипажа каждый раз, когда он им что-то приказывал, по привычке ждали одобрения командира.
– Освободи место, Сергей, – поспешно сказал командир, пытаясь разрядить обстановку.
– А ты не лезь! – осадил его Равиль. – Твое дело – крутить штурвал! А кому куда сесть, буду говорить я!
Бортинженер быстро поднялся. Равиль махнул пистолетом:
– В угол садись! На пол! Живо!
Бортинженер двинулся в правый задний угол кабины, но по дороге проговорил:
– Оттуда я не смогу наблюдать за приборами.
– Надо будет за чем-то понаблюдать, командир скажет мне! А я тебе! – отрезал Равиль.
С одной стороны, шахидам было необходимо, чтобы все члены экипажа нормально исполняли свои штатные обязанности. С другой – Равилю с Джаном нужно было расположиться в кабине таким образом, чтобы контролировать экипаж. А для этого нужно было, чтобы Джан сел в боковое кресло.
Когда бортинженер прошел в угол и опустился на пол, Равиль кивнул:
– Садись, Джан!
Джан прошел к опустевшему креслу и сел в него. Кресло было обращено спинкой к правому борту. Теперь слева от Джана сидел в углу бортинженер, справа за штурвалом – второй пилот. Сам же Равиль опустился на пол у левого борта кабины метрах в двух позади командира.
С этого места он видел всех троих членов экипажа и мог в любой момент отреагировать на любое их действие. Небрежно опустив пистолет, Равиль посмотрел на дверь кабины и вдруг вспомнил о камере.