У меня, в принципе, хорошее образование. Классическое.
Маман постаралась.
И теперь это все дело выпирает не вовремя.
Например, утаскивая на руках из клуба свою добычу, слабо вякающую, в голове звучит бравурный марш полковника Боги. А в голове картинка классики «Похищение Европы».
В роли быка – я.
Нормально, как раз подходит. Потому что вел себя именно, как бык. Основную часть придурков на рога поднял, а тех, кто убежать не смог, еще и копытами потоптал.
Европа моя рыжая тихо плачет, заливая мне пиджак слезами благодарности, а я ее только крепче прижимаю к груди. И пытаюсь себя в чувство привести, успокоить.
Потому что дико на взводе до сих пор. Нереально просто. Вот с первой секунды, как увидел ее, маленькую и испуганную, в компании тех, на кого она и смотреть-то не должна, в принципе. Как и они на нее.
Пока иду, мысленно прокручиваю в голове события, только что произошедшие. Пытаюсь за привычным анализом ситуации спастись. Успокоиться, уговорить себя уйти. Просто уйти. Как можно быстрее. Хотя все существо требует вернуться и дотоптать уже всех, кто успел в себя прийти.
За взгляд испуганный бездонных глаз, за эту дрожь худенького тельца в руках, за умоляюще протянутые ко мне тонкие руки.
Ведь, как увидел, как осознал… Так и полетел. В пропасть.
Как будто меня оскорбили, унизили и в грязь мордой всунули. Злоба, которая зародилась в одно мгновение, затуманила взгляд. Я такой лютой агрессии от себя не ожидал. Да и не было такого никогда. Вообще никогда. Даже в самые херовые моменты в жизни!
Мне ведь и разбираться не хотелось, каким образом Лисенок тут оказалась. Почему она не у себя в чистенькой квартирке, не пьет кофе с молоком и не стряпает печенье с корицей, не поет свои глупые, царапающие все нутро песенки. Почем она здесь?
Не хотелось разбираться. И так всё ясно, как божий день. Эта дурёха в тряпке на тонких лямках не могла попасть за стол к группе кавказских парней по собственному желанию. Это лисья мордаха явно во что-то вляпалась. Опять! Опять!
Ну вот как так умудряется?
Я же всего месяц… Месяц за ней не смотрел! Пытался отвыкнуть! Хотя, понимал, конечно, что зацепила. Сильно зацепила.
Под кожу влезла, лиса рыжая.
В сердце поселилась.
Как, интересно, смогла, ведь на камнях только лишайники живут…
Но случилось, а я – не дурак, чтоб от себя это дело прятать и не признавать.
Признать – всегда первый шаг к решению проблемы. А она – моя проблема.
И я ее еще не решил. Стремился к этому, делал все возможное, но пока что… Времени мало прошло. Слишком мало.
Но я был уже на пути! Уже!
И вот на тебе…
Я даже не представлял, что может так снести крышу, так угробить всю мою хвалёную выдержку, самообладание олимпийское, когда я моего… (Ладно, что уж скрывать, признаемся себе в очередной раз в очередной слабости?) Моего личного Лисёнка увидел в такой компании.
Взгляд умоляющий о помощи, ручки тонкие, тянущиеся ко мне. Голосок её, что поёт до сих пор колыбельные мне перед сном!
Ириска! Вот нахрена ты мне колыбельную в больнице пела? Засела с этой песней у меня в голове. Теперь твой голос звал меня по имени, так тонко, жалобно. Личико, от которого я млел, искажалось в мольбе.
И я такое должен был пропустить?!
Нет, ребята. Я понимаю, вы тут все спортсмены, все блатные, крутые, как яйца, но девчонка – моя! И делёжке не подлежит.
Я её лапищами волосатыми хапать не разрешал, грубо дергать на диван не позволял.
Делаю шаг вперед, пока вся компания охуевает от наглости и, соответственно, реагирует медленно, оказываюсь в нужной близости.
Лапа на плечике Лисички смотрится настолько чужеродно, что кровь заливает глаза.
– Руки убрал, – рычу, тащу девчонку к себе.
Отмечаю отстранённо, что никакой дипломатии, да и хер с ним!
Мне физически больно видеть ее!
Лисичка сидит неудобно, между двух бухих мажористых джигитов. Хозяев жизни.
Приходится того, что с края на диване, мордой в пол резко нагнуть и Лапочку к себе подтянуть.
Хозяева жизни начинают возбухать и матерно спрашивать, чего вообще такое происходит.
Времени на разъяснения не трачу, девчонку под мышку хватаю и первый горбатый нос, сунувшийся ко мне, ловит мой кулак. С реакцией у меня всегда было отлично, тренер это отмечал, как одно из главных преимуществ.
Ну вот я им и пользуюсь.
Ну что сказать тут… Яйца оказались не крутые, а всмятку. Очередной хозяин жизни получает ногой, потому что вставать с дивана команды не было.
Хозяева должны сидеть!
Или лежать! В салате!
Перекидываю пищащую Лисичку с одной руки в другую, чтоб не мешала пинать еще одного героя в грудь, а опомнившегося и пытающегося вскочить с пола – в задницу.
Хозяева жизни отдыхают, как они того и хотели, а я сваливаю красиво, ухожу в холодный туман, что тянется с танцпола и ползает по всему клубу.
Девчонку уношу с собой. Именно уношу, потому что она идти не может. Пальчиками мелкими вцепляется в моё предплечье. Всхлипывает тонко, тельцем содрогается.
А у меня желание еще крепче сжать, вообще через плечо перекинуть, как барашка. Как свою добычу. Она сейчас – именно моя добыча. Я за нее дрался, я ее у других отбивал.
Атавизм гребанный.
Выхожу из клуба. Запаковываю трясущуюся Лисичку в свой пиджак. Взгляд невольно скользит по шелковой развратной сорочке. Под ней грудки девичьи красиво так вырисовываются, эстетично. Красивая какая Лисичка. Лапочка. Худощавая, а грудь имеется. В наличии, так сказать. Усмехаюсь, с трудом увожу взгляд от всхлипывающей и цепляющейся за меня Ириски и щёлкаю пальцем глазастому таксисту.
Одновременно пытаюсь выдохнуть, немного успокоиться. А это вообще непросто.
И аутотренинг не спасает тут.
Хочется вернуться и разъебать эту гребанную дыру ко всем чертям. Хочется… Хочется подхватить мелкую дурочку, наверняка, впершуюся по собственной инициативе в такое дерьмище, посадить себе на бедра и потщательней заценить, насколько у нее соски острые. И могут ли они стать еще острее, если их куснуть?
Последнее желание – уже откровенный треш.
Я понимаю, что злобу сменяет откровенная похоть. Даже чувствую, как приливает кровь к члену. Видимо, драка хорошенько меня взбодрила, теперь хочется от спасённой принцессы благодарности. Горячей, страстной. Грязной.
Для чего там Зевс Европу похищал? Вот-вот… Чтоб трахнуть хорошенько.
А я не похитил, я спас…
Заебись, мысли. Молодец, Игореха!
Питер, когда за своей Ладой гонялся, и то ближе к цивилизации был. Наверно, как кроманьонец. А ты – неандерталец чистой воды.
Давай ее прямо тут у стены клуба трахни.
С трудом отметаю прилипшие в мозгу горячие картинки, как перехватываю тонкую талию, разворачиваю, упираюсь в отставленную попку членом… Черт!
Не к месту, не вовремя!
Стресс все же, отходняк.
Давно не дрался вот так экстремально.
Последний раз, опять же из-за нее, лисички рыжей!
Вечно она меня в фигню всякую втравливает….
Усаживаю Лапочку в такси и называю адрес. Не свой. Я, конечно, еще очень не в себе, но все же не дурак.
Потому что, если не на тех людей наехал, то таксиста тряханут моментом. Так что я пару раз машину сменю и пешком до квартиры прогуляюсь. С Ирочкой что не прогуляться? Ей полезно.
А мне уж как полезно… Может, флагшток в джинсах опустится…
В машине Лапочка жмется ко мне, благодарно и доверчиво, что-то, захлебываясь, лепечет. Бессвязно.
Хватаю пальцами её милое личико и направляю к себе. В тусклом свете салона автомобиля явно вижу, как расширены зрачки, как девчонка пытается прийти в себя, что-то мне объяснить, но действие препаратов пересилить не может. Нужно было бы в неё пару литров воды влить, чтобы промыть желудок, но моя задница чует неладное. Вначале в мою безопасную пещеру заберёмся, а потом будем воду пить и выяснять отношения.
Руки чистые, и то хорошо. Значит, не кололи, а в таблетках давали. Или в жидком виде.
Значит, промывание имеет смысл.
Карту видеонаблюдений центра города я знаю неплохо. Выхожу там, где даже на магазинах глазков нет. Ловлю частника через дорогу и еду почти в обратном направлении. Выхожу уже ближе к дому.
Иду широким шагом по тихим улочкам, лисёнка своего несу над землёй. Её мутит, она стонет и жалобно что-то шепчет.
Телефон звонит. «Друг» Митроха меня потерял. Ну-ну, сейчас посмотрим, какой ты друг.
– Демон, ты что, нахуй, творишь?! – Кричит в трубку Митроха. – Я, блядь, с тобой общаться не буду, тебя ни в одно приличное заведение брать нельзя.
– Бля, какое горе! Митроха меня с собой не возьмёт, погоди сопли вытру, – ехидно отвечаю ему. Сука, я так и думал, что крысить будет.
– Смехуёчки тебе? Ты влетел, Демон! Так влетел, что я, пиздец, тебя больше не знаю. Эта шалава…
– За «шалаву», верхние передние на пол…
– … она хозяевам клуба должна. Слышал о Равиле Горце?
– Ебать! Все горцы должны жить в горах! – ржу уже откровенно.
– Ебанат! Равиль – серьёзный чел, он хозяев клуба за эту блядь на счетчик поставил…
– … за «блядь» нижние передние на пол…
– … теперь будешь вместе с ней отрабатывать. Я так и знал, что, уёбище компьютерное, доиграешься однажды.
– Друг, – ласково ехидничаю я. – Ты что звонишь, дорогой?
– Предупредить, что я в такие игры не играю. Либо бабу возвращай немедленно…
– Либо что? – скалюсь я. – Ах ты, сука ссыкушная, ты моё имя им сказал?
– А что мне оставалось? – уже визжит он на истерике, – они нас по камерам пропалили! Теперь проблемы у меня! И у тебя, сука, тоже!
– Ты, главное, жопу потом смажь, стукачок, чтоб в следующий раз легче шло.
Обрываю звонок.
Смотрю на уснувшую прямо во время моего разговора Лисичку.
Маленькая такая, тонет в моем пиджаке. Волосы рыжей волной…
Уже не злость и не похоть руководит мной, когда аккуратно трогаю ее губы, веду пальцами по тонкой коже шейки.
Нет.
Нежность.
Как же так, Лапочка? Как ты так умудрилась?
И как я так вовремя?
Даже думать не хочу, что бы с тобой было, не притащи меня Митроха в этот клубешник. Уже за одно это я ему, пожалуй, прощу стукачество. В конце концов, он всегда был крысой и ссыклом…
Адрес мой просто так не добудешь, родственников трогать – проблем не оберешься, даже такие горцы, как Равиль, это понимают.
Тем более, что и трогать некого.
Мать после приема в Европу улетает, уже, наверно, в аэропорту.
А дядя… Посмотрел бы я на того, кто попробует на него наехать. Может, даже на кладбище пришел, землицу на могилку кинуть.
Так что проблемы, которые я сейчас нажил, вытаскивая Лапочку из притона – только мои. Уже даже не ее.
Мои теперь.
Ладно, домой, Лисенка пристроить в кровать, вызвать врача к ней.
А потом уже выяснять глубину жопы, в которую она меня затащила.