Алина и сама не смогла бы точно определить, что бурлит в котле ее эмоций. Злость? Обида? Гнев? Раздражение? Разочарование?
Да без разницы, в конце концов! Но видеть сейчас Никиту девушке хотелось меньше всего. Как и пьяные лица некоторых одногруппников, встретивших вернувшуюся с террасы Алину многозначительными смешками и тупыми комментариями:
– Почему так быстро? Никитос оплошал?
– Не видишь, что ли, Линка на помеле влетела? Точно слабак оказался наш Никита!
– Да брось ты его, возьми меня, тебе понравится!
– Заткнитесь все! – рявкнула на гогочущих парней Мила, поднимаясь навстречу подруге. Обняла, с сочувствием спросила. – Что случилось? Он тебя обидел?
– Да дурак он! – отмахнулась Алина. – Не знаешь, который сейчас час?
– Часов одиннадцать, наверное, а что? До закрытия еще уйма времени. Кстати, и твой телефон изорался, без конца кто-то трезвонил.
– Сколько?! – ужаснулась Алина, лихорадочно копаясь в сумочке. – Мне конец! Мама велела в десять дома быть! Да где же этот дурацкий телефон!
Алина перевернула сумочку над стулом, высыпав все содержимое, схватила телефон, страдальчески сморщилась:
– Десять пропущенных! От мамы… Блин-блин-блин… – девушка набрала номер, ответил сразу же после первого гудка, Алина торопливо зачастила – Мамульчик, прости, тут громкая музыка, я не слышала…
– Немедленно домой! – голос матери был таким ледяным, что Алина невольно поежилась от холода в ухе.
Ответить не успела, в динамике издевательски хихикали короткие гудки. Алина пару мгновений слушала их, затем нажала на отбой. Молча начала собирать содержимое сумочки, телефон убрала последним. Затем снова вытащила, повернулась к Миле, которая все это время что-то набирала в своем телефоне:
– Милка, помоги такси вызвать, у тебя же есть приложение? Покажи, как это делается.
– Не надо, я уже вызвала, – улыбнулась подруга. – Машина через три минуты будет у входа, серебристая «Тойота», номер я тебе на вайбер скину.
– А как же… Там ведь деньги с карточки сразу списываются, с твоей?
– Ничего, потом отдашь.
– Спасибо, солнце! – Алина обняла подругу. – Ты моя самая близкая, самая родная, самая понимающая, самая-пресамая!
– Ладно, ладно, не перехвали, – растрогано проворчала Мила, но затем увидела сквозь стекло возвращающегося Никиту. – Все, тебе пора, такси уже ждет.
Подхватила Алину за руку и потащила через толпу танцующих к выходу.
Светлана снова и снова набирала номер младшей дочери, выслушивала длинные гудки, с каждым разом становившиеся, казалось, все длиннее, все острее, буквально ввинчивавшиеся в мозг, тревожа воображение.
И вот уже сменяли один другого самые гадкие, самые страшные сценарии возможного развития событий, о которых даже думать было страшно. Светлана отгоняла от себя дурные мысли, сосредоточившись на одной: «Все будет хорошо, Алиночка обязательно позвонит, все будет хорошо!». Это было сейчас главным, все остальное, в том числе и ссора со Снежаной, отошло на второй план.
Ну вот почему, почему она не записала телефон Милы, подруги дочери? Боже мой, что же делать, как быть? Наверное, надо позвонить Игорю, пусть подключит свои связи!
Бывший муж долго не отвечал, а когда ответил, голос добродушием не лучился. Совсем. В трубке раздраженно гавкнули:
– Чего так поздно?
– Алинка пропала!
– В смысле? – явно напрягся Игорь. – Когда? Как?
– Сегодня ушла с группой праздновать сдачу сессии, обещала вернуться в десять, и до сих пор ее нет! И на звонки не отвечает! А уже двенадцатый час!
– Фу ты, напугала, – выдохнул бывший муж. – Была ты дурой, Светка, дурой и осталась! Какого черта панику устроила?! Девчонке двадцать лет, она впервые от мамы-клуши вырвалась, дай ты ей погулять! Хватит душить контролем, а то вырастишь такую же фригидную унылую тетку, как ты!
– Что?! Да как ты смеешь…
Объяснять, как он смеет, Игорь не стал, отключился. Обида на него, на Снежану, обвинившую мать в том же, на жизнь вообще буквально захлестнула Светлану, сбила дыхание, затмила разум, затянув его черной пеленой.
И когда прозвучал долгожданный звонок от дочери, мать ни радости, ни облегчения не почувствовала, пелена затягивала все сильнее, а под ней словно вымерзло все.
Алина вернулась, начала что-то виновато мямлить, и это непонятно почему окончательно взбесило Светлану. Что она кричала, в чем обвиняла младшую дочь, женщина потом вспомнить не могла.
Алина начала огрызаться, подключилась Снежана, торнадо скандала закручивалось все сильнее, и Светлана не сразу заметила, что Алины в квартире больше нет.
Дверь подъезда негромко звякнула за спиной – входную группу недавно заменили, и пока она вела себя прилично, закрывалась интеллигентно, без хулиганского грохота. Жильцы первых этажей могли спать спокойно.
Но выбежавшей Алине сейчас хотелось именно грохота, это больше соответствовало настроению. Впервые в жизни мама вела себя так… так некрасиво. И говорила, нет – выкрикивала ужасные слова, обзывала, унижала. Велась на провокации Снежки, сестра сразу обратила внимание на припухшие губы младшей, на некоторый беспорядок в одежде и прическе. Алине следовало бы зайти в туалет там, в клубе, привести себя в порядок, прежде чем домой ехать, но не подумала, да и разволновалась сильно из-за опоздания и ледяного тона матери.
А в результате…
А в результате Алина стояла сейчас у подъезда, не зная, что делать дальше. Возвращаться домой не хотелось, сил не было снова выслушивать оскорбления и издевательства.
Но ведь у нее еще и отец имеется, в конце концов! Алина очень редко обращалась к нему за помощью, так что злиться не должен. Да и вообще – какой отец позволит дочери оставаться на улице поздно ночью?
Отец не отвечал очень долго, а когда ответил, голос был сонный:
– Да, але…
– Пап, это Алина…
– О, нашлась. Говорил же твоей клуше матери, что все в порядке. Ты чего звонишь так поздно?
– Пап, можно я у вас переночую?
Отец ответил не сразу, в динамике послышался отдаленный женский голос, судя по интонации, новая жена Игоря Некрасова изволила недовольной быть. Да и сам господин Некрасов восторга от ночных звонков бывшей семьи явно не испытывал:
– Еще чего не хватало! Мало того, что Мариночку разбудила, а она беременна, между прочим, ей здоровый сон и покой необходимы, так еще и проблемы свои на меня вешает! Ты теперь каждый раз, поцапавшись с мамашей, будешь ко мне ломиться? Нет уж, дорогая доченька, не морочь мне голову. Иди и помирись с матерью!
Второй раз за вечер самые близкие люди, мама и папа, выстреливали в Алину очередями коротких гудков, не желая разговаривать. Ну и ладно, у нее подруга есть, самая лучшая, самая понимающая, она поможет!
Приятный женский голос вежливо сообщил Алине, что Мила временно недоступна. Небось, опять забыла телефон зарядить, с ней такое часто случается.
Адрес подруги Алина знала, не раз была у нее в гостях. Вызывать такси через мобильное приложение девушка так и не научилась, пришлось воспользоваться помощью диспетчера. Машина пришла довольно быстро, подхватила Алину, и выбежавшая из подъезда Светлана увидела только издевательски подмигнувшие ей стоп-сигналы выезжающего со двора такси. Женщина набрала номер дочери – нет ответа. Следом вышла Снежана, виновато потопталась, тронула мать за плечо:
– Мам, пойдем домой.
– Что я наделала! – голос Светланы задрожал.
– Да ничего особенного, мам. Ну поссорились, бывает. Не волнуйся за Альку, она к отцу поехала.
– Думаешь? – оживилась мать.
– Уверена. Ну куда же еще?
– Я сейчас ему позвоню… – Светлана торопливо набрала номер бывшего мужа, пару мгновений слушала, затем растеряно посмотрела на дочь. – У него телефон выключен.
– Ну и что? Не выгонит же он дочь, верно? Пойдем домой, утром поедем возвращать Альку.
– И ты поедешь?
– Конечно. Я тоже виновата.
Это был какое-то безумие, ничего подобного Никита еще не испытывал. Впрочем, парень в принципе не мог похвастать богатым сексуальным опытом, может, поэтому ощущения были таким яркими, а наслаждение – острым. Или обладание любимой девушкой, которую Никита, казалось, потерял навсегда, было всему причиной?
Да и неважно, главное – это случилось! Алинка теперь его, вся, навсегда! Немного царапнуло, конечно, на периферии сознания, неприятное открытие – он был не первым у любимой. Да и очевидная искушенность в сексе показывала, что Алина не проводила все свое время за учебниками. Но и пусть все это царапается на периферии того самого сознания, которое сейчас, в эти мгновения, в целом взяло самоотвод и оставило Никиту в тумане бешеной страсти.
Он даже толком лица Алинки рассмотреть не мог – в комнате было темно. Где они, как сюда попали – Никита не помнил, да и не важно было.
Важно только здесь и сейчас, сплетение тел, стоны, шепот, горловой приглушенный смех, крики наслаждения и снова сплетение тел, и трель звонка…
Трель звонка?!
Она ворвалась в сознание Никиты, вдребезги расколов эйфорию и прочистив мозги. Завершил процесс возвращения в реальность яркий свет – Мила, прошлепав босыми ногами по полу, щелкнула выключателем.
Стоп. Мила?!!
Никита ошалело смотрел, как девушка набрасывает на голое тело халатик и, даже не поправив взлохмаченные волосы, идет в прихожую, недовольно ворча:
– Да иду уже, иду! Кто там такой нетерпеливый?
Звонок действительно не прекращал свои трели. Для Никиты они складывались в повторяющуюся фразу: «Ты что натворил, скотина?!».
Парень замер в ступоре, пытаясь сообразить, как он сюда попал и почему рядом Мила. И стремительно вошедшая в комнату Алина застала его голым в смятой постели. Единственное, что успел сделать Никита – прикрыться простыней и растеряно проблеять:
– Алинка, я… Это…
– Не то, чем кажется? – криво усмехнулась Алина, затем повернулась к Миле. – Самая понимающая, самая верная… Дрянь!
Та насмешливо фыркнула, затем сладко потянулась, показав, что под халатиком ничего нет:
– Ой, да ладно тебе! Меньше бы корчила недотрогу, была бы сейчас на моем месте. Ты Никиту бросила, я подобрала. Насчет переночевать у меня – сама видишь, не получится.
Алина выбежала из комнаты, Никита, завернувшись в простыню, бросился следом, попытался перехватить за руку:
– Алинка, подожди! Я не знаю, как это случилось, не помню! Мне казалось, я с тобой…
Щеку обожгло хлесткой пощечиной, Никита рефлекторно прижал руку к лицу, простыня упала. Пришлось выпустить руку Алины в попытке перехватить прикрытие, но попытка ускользнула вместе с простыней.
Алина с таким презрением посмотрела на голого парня, что у Никиты впервые в жизни сдавило сердце, стало трудно дышать.
Хлопнула входная дверь, окончательно разделяя Никиту и убежавшую Алину. В прихожую вышла Мила, обняла парня, прижавшись к нему всем телом, мурлыкнула:
– Пойдем, я еще хочу.
– Ты что мне подсыпала? – сквозь зубы прошипел Никита, отталкивая от себя девушку. – Почему я ни фига не помню? Почему мне казалось, что я с Алиной? Зачем ты это сделала, ты же знала, что мне нравится она!
– А мне нравишься ты! С первого курса! Я же лучше, чем она, тебе было хорошо со мной! Постой, куда же ты?! Не уходи!
Мила пыталась помешать Никите, но не получилось – парень торопливо оделся и выбежал из душившей его квартиры. Он надеялся догнать Алину, объясниться, помочь – ведь если она приехала переночевать к Милке, значит, у нее проблемы, идти ей некуда!
Но на улице было пусто. Ночной город спал.
Надо позвонить, надеясь, что ответит. Объяснить… Ладно, попытаться объяснить, но ведь если ответит, значит, готова выслушать?
Так, пошли гудки, не отключила – уже хорошо.
Долгие, мучительно долгие гудки убивали надежду. А еще очень раздражала песня, зазвучавшая в ночи, нежная мелодия, которая раньше очень нравилась Никите – под эту музыку они с Алиной впервые танцевали. Но сейчас она была совершенно не в тему!
Гудки сменились предложением пообщаться с голосовой почтой. И одновременно прекратилась песня…
Нет, не может быть!
Никита бросился в сторону отзвучавшей мелодии и замер, надеясь, что это всего лишь галлюцинации от Милкиного средства продолжаются…
За скамейкой в траве сиротливо лежал смартфон Алины.