Никита Егорович загадочно на нас смотрел, но совсем не торопился рассказывать о конечном пункте нашей командировки. Видимо, ждал, что мы будем «играть в города».
– Сочи! – первым высказался Федя.
– Холодно, – прищурился Горохов.
– Ну, тогда без разницы, в какой город лететь, – удрученно вздохнул Погодин.
– Ростов, – предположил Алексей.
– Почему Ростов? – вскинул на него бровь следователь.
– По статистике в Ростове и его окрестностях больше всего серийных убийц.
Катков себе не изменял – как всегда, поражал противника вычитанными откуда-нибудь фактами.
– Нет, тоже холодно.
Судя по хитрой физиономии шефа и по его косым взглядам в мою сторону, город явно был связан со мной. Нетрудно было догадаться, какой.
– Новоульяновск, – нехотя предположил я.
Горохов тут же энергично ткнул в меня пальцем.
– Совершенно верно, Андрей Григорьевич. Завтра вылетаем в твой родной город, с которого и началась наша совместная деятельность.
Ощущения двоякие. С одной стороны, я рад вернуться на малую родину, хоть и временно, но с другой – мысль, что в Новоульяновске снова орудует маньяк, не особо радовала. Там у меня родные и близкие. Там… Я потерял Зину Рогову. Интересно, а Соня замуж вышла? Детей, наверное, уже нарожала.
г. Новоульяновск. Август 1986 года
В аэропорту нас встретил старый добрый РАФик с надписью: «Криминалистическая лаборатория». Жив еще старик. Та самая служебная машина криминалистов, на которой когда-то мы с Паутовым выезжали на места происшествия.
Возле машины стоял… Витя Драгунов. Старший эксперт, который учил меня премудростям экспертной фотосъемки. Теперь он совсем не был похож на хорька, отъелся немного и раздобрел, а взгляд все равно колкий остался. Но, увидев меня, расплылся в улыбке:
– Андрюха! – подскочил и долго тряс мне руку, попутно кивая и остальным. – Здрасти, здрасти.
– А почему не «Волга»? – поморщился Погодин, косясь на неказистую машину, уж очень ему хотелось прибыть в родное УВД «на карете».
– Так вы бы не влезли все, вот начальник и отравил машину побольше.
– А ты, стало быть, водителем подрабатываешь? – усмехнулся Погодин.
– Я сам вызвался. Хотел вас лично встретить.
Мы закинули чемоданы и уселись внутрь.
– Ну, рассказывай, – сказал я. – Как Паутов? Работает еще?
– Нет, на пенсии Аристарх Бенедиктович. В дом переехал, поросят завел.
Никита Егорович тихо хмыкнул, я не успел понять – не то с сожалением, не то с одобрением, видимо вспомнил как совсем недавно курочек на даче разводил.
– А вместо него кто?
– Теперь я начальник отдела, – Витя расправил плечи.
– Ого, поздравляю!
Неожиданный поворот, учитывая, что в мою бытность старший эксперт Драгунов никак не мог найти общий язык с коллективом. Интересно, как его теперь личный состав воспринимает? Специалист он первоклассный, а вот характер…
– Начальник милиции кто? – продолжал я расспросы. – По-прежнему Сафонов?
Вспомнил я неприятного человечка, который чуть не пристрелил Гошу Индия, да и меня ранил, когда мы с Шубником его сейф вскрывали, не совсем законно искали улики убийства следователя Дубова.
– Да нет, его на пенсию с почестями проводили.
– Как так? Он же в Главк метил, карьерист еще тот был. Начальству одно место лизал.
– Да вот так, прижали его за что-то и попросили рапорт написать по-тихому, – пожал плечами Драгунов.
Вот странно – изменился человек, а жесты все такими же остались. И плечами пожимает, будто все еще худой да нервный фотограф, а вовсе не начальник. Или это у меня ностальгия разбушевалась?
– За что прижали?
– Нам, простым смертным не говорят, за что. Ходили слухи, что за махинации с черными «Волгами». Он их на Кавказ перепродавал втридорога. Любят там черные «Волги». Для джигитов они нарасхват.
– Странно, прижали… – пожал я плечами. – Не поделился, что ли?
– История мутная, опять же, поговаривают, что специально место под нового начальника освободили.
– Какого начальника?
– Ох, Андрюха, все-то тебе сразу и выложи! Его к нам из областного Главка прислали. Он там замом «семерки» был, а вообще, до этого, в КГБ работал. А в Новоульяновск поставили, чтобы углУбить, расширить и улучшить деятельность управления, как это среди начальства говорится.
– Из конторы в милицию, – хмыкнул Федя. – Странная карьера.
На самом деле здесь не было ничего необычного. С приходом к власти Андропова многие начальственные посты в МВД заняли его ставленники по прошлому ведомству. Их назначали замами руководителей оперативных подразделений в Главках, начальниками отделов т. п. Должности раздавали не слишком высокие, но и не маленькие. Очень хотелось Андропову многолетнее противостояние с МВД свести на нет путем внедрения в систему «своих». После его смерти такая практика, конечно же, прекратилась, но большинство ставленников, как ни странно, прижилось. Даже в моем времени я знал такого начальника уголовного розыска, который из конторских выходцем был. Компанейский мужик и спец отличный. В девяностых уже никто не вспоминал, откуда он пришел.
– Бывает, – кивнул я. – А как сам начальник?
– Да вроде ничего, – уже негромко проговорил Витя, будто боялся сболтнуть лишнего. – По сравнению с Сафоновым так вообще нормальды.
– Ну и хорошо…
– Вас куда везти? В управление или в гостиницу? Ну, тебя-то к родителям, это понятно.
– Я тоже в гостинице остановлюсь, – улыбнулся я, косясь на Свету. – Я не один, не хочу родителей стеснять.
– Понял, – кивнул Витя.
– Прошу, товарищи, присаживайтесь, – начальник милиции, полковник Булкин Сергей Альбертович, после того, как каждому из нас пожал руку, указал на ряд стульев в его кабинете.
Знакомый кабинет. В углу все тот же насыпной сейф, который мы вскрывали с медвежатником. Только мебель изрядно пообтрепалась. Сафонов бы давно новую себе поставил.
Сам полковник среднего сложения и роста, с лицом, на первый взгляд, слишком улыбчивым и мягким для такой должности. Но, судя по крепкому рукопожатию и цепкому взгляду выцветших голубых глаз (за полтинник ему явно), человек он бывалый и не такой простой, как кажется на первый взгляд.
– Как устроились? – спросил Сергей Альбертович.
– Спасибо, хорошо, – ответил за всех нас Горохов. – Город уже как родной нам. Не первый раз здесь.
– Наслышан, да. До сих пор про Зинченко и его отца байки ходят. Новоульяновский душитель давно в могиле, но поговаривают, что дело семьи где-то в Таганроге продолжает его мать.
– Серьезно?
– Да слухи, конечно. Здесь она, в Новоульяновске актрисой в местном театре работает. Вернулась после того громкого дела с мужем и сыном. Через несколько лет приехала, думала, народ забыл все, но нет. Иногда участковый выезжает по ее жалобам. То дверь ей разрисуют угрозами, то камень в окно швырнут. Хотя в последнее время утихомирились люди. Не пишет она заявлений больше, вроде.
– А почему она из города снова не уедет?
– Из-за квартиры, я думаю. Как-то оставили за ней жилье горкомовское.
– Расскажите коротенько об убийстве. Раз это дело нам поручили, значит, что-то серьезное произошло.
– Ну, труп без головы – это всегда серьезно. Нет, бывает, конечно, бытовая расчлененка. Ее раскрыть особого труда не составляет. Сами знаете, как это происходит – выпили, подрались, один не выжил. А чтобы из квартиры вынести тело, это частями сподручнее. А тут иное. Тело обнаружено совсем не в квартире, и не на мусорке по пакетам, а в окрестном лесу, в паре километров от города. Убитый – Морошко Евгений Юрьевич, сорок лет. Ничем не примечателен. Работал на Новоульяновской фабрике музыкальных инструментов мастером. Все как у всех: жена, дети, собака и теща. Криминального за ним ничего не числится. Только доставления в медвытрезвитель раз в год, примерно, да штрафы по линии ГАИ.
– Что изъято с места преступления? – спросил Горохов. – Я материалы дела еще в прокуратуре не видел, к производству не принял.
– Да ничего. Следов обуви даже нет, лишь трава примята. Ну, и веревку изъяли.
– Какую веревку?
– Которой тело к дереву было привязано. Он получается, как бы стоял.
– Интересно… Почему стоя? Это же повозиться надо…
– Извините, – вмешалась Света, – это похоже на некий ритуал. Тело привязывают обычно при казни.
– Да, но он был привязан посмертно, – деловито уточнил Булкин. – Медицинская экспертиза показала, что следы от веревки оставлены после смерти. И крови нет. Ни возле, ни в самом трупе.
– Как? – хрипловато поинтересовался Катков.
– Будто слили кровь.
– Получается, что его убили в другом месте? – Горохов побарабанил пальцами по столу.
– Именно, а потом вывезли в лес и к дереву примотали. Только зачем?
– Что пропало из личных вещей? Деньги, документы, ключи?
– Ничего, кошелек и пропуск на фабрику в карманах обнаружили. Опрос знакомых и родственников потерпевшего ничего не дал. Врагов у Морошко не было. Начальство только жаловалось, что выпивает, да и кому он нужен? Непонятно. В общем, не участвовал, не замечен, не судим. Самый что ни на есть рядовой гражданин. Родился в Новоульяновске, где и проживал.
– Может, это дело рук сатанистов? – бесцеремонно вмешался Федя.
– Кого? – в голос переспросили Горохов и Булкин.
– Ну, дьяволопоклонников. Я в «Клубе путешественников» по телеку видел, что в некоторых неразвитых странах есть двинутые, которые поклоняются сатане.
– Ну, у нас тоже такое существует, – кивнул Булкин. – «Орден Сатаны» назывался. Раньше приходилось по нему работать. Правда, в этом году они распались на множество мелких организаций.
– Вот и я говорю, точно сатанисты. Вроде как жертву принесли дьяволу.
– Насколько я понимаю, – опять вмешалась Света, – никаких ритуальных знаков на месте преступления не обнаружено?
– Ничего необычного, – абсолютно спокойно подтвердил полковник. – Если не считать, собственно, отсутствие головы. Ее мы пока не нашли.
– А веревка где?
– В Москву на экспертизу запаховых следов отправили. Новый вид экспертизы такой появился. Слышали? Там запаховые следы выпарят и законсервируют. Но сравнить пока не с чем. Как будет подозреваемый, можно будет тогда сравнительную экспертизу назначить.
– Это вы молодцы, что в Москву направили. Сообразили.
– Стараемся, – улыбнулся Булкин. – Передовые методы внедряем в борьбу с преступностью, так сказать. Обзоры ведомственные по части практической деятельности, что пачками нам шлют, так просто не валяются. Сам читаю и всех замов своих заставляю изучать. В рамках служебной подготовки с личным составом интересные моменты тоже штудируем.
– Похвально, – кивнул Горохов. – А теперь вопрос по нашему устройству здесь. Нам нужен подходящий кабинет и служебная машина.
– Кабинет вам освободили уже. На втором этаже, номер восемь.
– Хм… Наше старое рабочее место, – крякнул Никита Егорович.
– Да, я подумал, что вам там привычнее будет. Да и просторный он.
Федя улыбнулся и заерзал на стуле, видно, вспоминая, как несколько лет сам отработал в этом кабинете в должности оперативника. Там я с ним и познакомился, когда тянул лямку вольнонаемного слесаря, прикреплённого к экспертному отделу. Воспоминания нахлынули. Аж мурашки по коже, вроде недавно я здесь, всего восемь лет, а столько всего произошло за это время.
И вот я теперь снова здесь, в этом городке, в этих же кабинетах. А мог бы в Москве сейчас сидеть и аналитическим отделом в министерстве руководить. Говорят, что как раз после того, как я отказался принять предложение генерала о переводе на другую должность, нашу группу и захотели к «хлопковому делу» присоседить. Не по «специальности» заставить работать. Но не срослось, маньяк объявился. Все-таки хорошо, что я отказался. Да?
– Быков! Твою маковку! Отпусти, задушишь! – я трепыхался в объятиях друга-здоровяка, как цыплёнок в лапах коршуна.
Он обнял и оторвал меня от пола, радостно потряхивая, словно куклу.
– Да соскучился я! – басил Антон.
– Недавно же виделись, в отпуске.
– Ага, раз в год приезжаешь, совсем друга старого забыл. Что-то ты дохлый стал, Андрюха! Легкий.
– Нормальный, в одной поре, – отмахнулся я, когда Антон поставил меня «на место». – Это ты просто жирный стал.
– Есть немного, – Тоха демонстративно похлопал по натянутой на пузе рубашке, казалось, еще немного и пуговички отлетят. – Семейная жизнь, понимаешь.
– А я предлагал тебе в милицию идти, сейчас бы стройный был, как пес бездомный.
– Куда? В ППС?
– Ну, у тебя же сейчас есть вышка? На офицерскую можно.
– Не-е… Теперь я инженер. У меня мастера, старшие смен по струнке ходят. Как-нибудь без ППС-а обойдусь. Ну что? Куда пойдем? В нашу старую пивнушку?
– А есть другие варианты?
– Нет.
– А чего тогда спрашиваешь? Похоже, в Новоульяновске ничего не меняется. Будто бы и не уезжал вовсе.
Честно говоря, это ощущение мне не очень нравилось.
– Это мне и нравится, – закивал тем временем Быков. – Зарплата, премия стабильно. Путевку в Туапсе давали нынче нам с женой.
– И что?
– Отказались, у жены арбуз такой, куда нам.
– Как назовете арбузика?
– Не думали еще, – отмахнулся Тоха. – Я Юлей хочу, но жена против.
– А говоришь, не думали…
Я поддел его локтем, но тот шутливо отмахнулся.
– Ты-то когда выводком обзаведешься?
– Успеется, – уклончиво ответил я. – Вон наш автобус, пошли скорее.
– Не беги так, я теперь вообще не бегаю, хожу только.
– Оно и видно, скоро жопа в кресло влезать не будет. К Санычу бы на тренировки походил, он бы тебя растряс. Кстати, как он?
– Бодрячком. Кует кадры для столицы. Как только кто-то из ребятишек у него поднимается, так его сразу Госкомспорт забирает. Руку жмет и спасибо говорит, что помог найти талантливого боксера.
– Ничего не меняется в этом городе. И в этой жизни…
– Да хорошо живем, Андрюх! Зачем что-то менять?
– Хорошо – никогда не бывает долгим… К сожалению.
– Ты какой-то пессимист стал. Ничего, щас пивка хряпнешь, развеселишься.
– Да я и не грустил.
Через три остановки мы вышли и очутились прямо перед пивным баром. На крыльце братались мужики, один из них разводил руками в стороны и мамой божился, что во-от такую поймал, еле в подсачек влезла.
Мы вошли внутрь пивнушки, но столиков свободных не оказалось. Народ радостно галдел, отмечая самый обыкновенный и рядовой вечер пятницы. Впереди выходные, дача, рыбалка и прочий самогон. Покрутились мы, походили, но ничего подходящего не нашли.
– А пошли в парк на лавочку, – предложил Антон. – Щас только пиво возьмем.
– У нас тары нет.
– Не боись, все будет. Вон мои подчиненные с завода квасят.
Антон подошел к каким-то мужикам, что оживленно и с серьезным видом обсуждали заплетающимися языками недавний запуск орбитальной станции «Мир», и выцыганил у них эмалированный бидон с крышкой.
Протиснулся без очереди, пользуясь своим внушительным видом, и купил пива и парочку вяленых лещей.
– А стаканы? – нахмурился я.
– Вот аристократ, блин. Сейчас.
Парень огляделся и стянул со стола чью-то пустую кружку и газету. Обернул кружку газетой и сунул ее под мышку. Кружка утонула в могучих телесах Быкова:
– Пошли скорее…
– Вообще-то это кража социалистической собственности, – хмыкнул я.
– Ой, какой ты нудный стал, прям как в школе был. Узнаю Петрова. Да верну я ее потом. Верну.
– Кружку хоть помой, грязная же.
– Еще и брезгливый. Где я ее помою? В фонтане ополоснем.
– Лучше тогда вообще не мыть, в фонтане кишечная палочка может водиться.
– От меня любая палочка сама сдохнет, проверено уже…
Мы вышли из пивбара и направились в центральный парк. Прогулялись по городу, прошли пару кварталов мимо кинотеатра и магазина «Радиотовары».
В парке облюбовали одинокую лавочку возле фонтана и расположились в тени старого тополя.
– Эх, жалко, кружка одна, – поджал я губы. – Не чокнемся.
– Кто сказал? – хитро прищурился Быков, наполняя увеситую советскую стекляшку до краев.
Протянул ее мне, а сам взял бидон:
– Ну, за встречу, чтобы старых друзей не забывал.
Стукнулся со мной бидоном и отхлебнул прямо из него. Я, скрепя сердце и стараясь не думать о том, кто до меня пил из тары, зажмурился и тоже отхлебнул. Ничего так. Соскучился я по местному пиву. Второй глоток пошел лучше, а после пятого мне было уже фиолетово на брезгливость.
Не заметили, как опустошили добрую половину бидона, зажевали рыбкой.
– Эх… Хорошо жить, – Антоха откинулся на лавку, разметав по ее спинке руки-бревна.
На соседней лавке расположились четверо парней. С виду гопники, но одеты прилично. Даже модно, для этих-то времен. Кеды, джинсы и футболки с символикой Олимпиады-80 и волка из «Ну погоди».
Они явно собирались распивать напиток покрепче пива, выудив из сумки бутылку с узнаваемой этикеткой «Столичная» и сосиски.
Мимо проходила стайка пионеров со скрипкой в футляре.
– Э-э! Пацаны! – зычно крикнул один из рослых гопников с мордой Дольфа Лундгрена. – Сюда идите. Кому сказал? Быром!
Пионеры, опустив глаза, послушно поплелись к соседней лавочке.
– Курить есть?
Те в ответ испуганно замотали головой.
– А если найду? – «Лундгрен» картинно сплюнул под ноги школьникам. – Мелочь есть?
Пионеры молча хлопали глазами. Я встал и направился к лавочке. Верзила, услышав шаги, обернулся на меня.
Ого! Знакомая рожа. Я узнал в «Дольфе» своего давнего недруга.