– Не бил я Мамая. Его войска – да. Того же Бегича. Когда в 1378 году он послал Бегича на меня, он надеялся на помощь рязанского князя. Но Олег открыто не поддержал ни его, ни меня. Впрочем, он не помешал Даниилу Пронскому совместно с другими рязанскими князьями присоединиться ко мне. Когда мы встретили Бегича, тот не спешил воевать, хотя и было у него пять туменов. Бегич на протяжении несколько суток пытался уговорить князя Олега встать под его знамёна. Ведь мы же стояли почти под самой Рязанью! Но когда он получил окончательный отказ, форсировал реку и, вопреки обыкновению, не стал устраивать перестрелку, а сразу набросился на меня в лобовую атаку с копьями наперевес. Такой бой, как тебе известно, может быть довольно скор и кровопролитен. Я думаю, что Бегич, потеряв несколько дней на уговоры Олега, уже не хотел больше терять время, решил расправиться с нами побыстрей. И у него тогда это почти получилось! Если бы не одновременная атака вовремя с флангов князя Даниила Пронского с одной стороны, и Тимофея Вельяминова с другой, ещё не известно, чем бы всё закончилось. А так бой закончился настолько быстро, что, когда татары отступили, мы все не минуты не сомневались, что их отход притворный, и они, по своему обыкновению, хотят заманить нас в ловушку. Тогда нам повезло. Тогда мы ещё не знали, что все пятеро темников у татар погибли. Лишь на следующий день мы начали преследование. Конечно, никого не догнали, но брошенный обоз захватили.
Дмитрий подошёл к Сергию, положил ладони на стол, посмотрел на старца сверху вниз. Массивная фигура Великого князя делала его похожим на огромного медведя. Постепенно распаляясь, Дмитрий продолжил.
– Но много ли дал войск Мамай Бегичу? Не-ет. Да, там было пять туменов. Но это были обычные, недоукомплектованные, потрёпанные в боях тумены. Одни из тех, что создаются Мамаем ради тёмников, чтобы потешить тщеславие того или иного приближенного, заручиться его поддержкой и поддержкой его сильного, но не особенно родовитого рода. И которые в благодарность за это готовы верой и правдой служить Мамаю, даже несмотря на то, что в их тумене всего две-три тысячи человек. Самое главное, это то, что теперь мурза стал темником! Если при Чингиз-хане сначала создавался тумен, и лишь затем его начальник получал в управление земли, на которые жили племена, давшие людей в этот тумен, то теперь, у Мамая, всё наоборот! Земли объявляются туменными, мурза, управляющий этими землями, обзывается тёмником, а соответственно, боевая единица, собранная с этих земель, называется туменом!