Демон, огромный, многорукий, с шипами и броней, наступал на юношу, и тот прекрасно понимал всю степень опасности. И пусть лица за маской было не разглядеть, но напряженное, готовое к мгновенным действиям тело выдавало его с головой. Поднявшееся из земли чудовище заполоняло собой все пространство, спрятаться тоже не получилось бы, а отступать некуда. Молодой человек пятился, но места для маневра практически не оставалось. Монстр это видел и самодовольно скалился. Где-то били барабаны, или так громко ухало сердце. Несколько мгновений – всё, что оставалось смельчаку.
Когда демон взревел, стало ясно – время закончилось. Пудовые кулаки с обеих сторон понеслись к юноше, грозя расплющить его, как жука, однако каким-то невероятным образом, разве что не распластавшись по земле, он увернулся. Метнулся в сторону и ударил. Тонкий меч уперся в бок монстра, но не пробил броню, лишь разозлил. Чудовище взревело и вновь занесло кулак. Казавшийся сейчас крохотным человечек метался по небольшой площадке, уходя из-под ударов, подпрыгивая, перекатываясь, уворачиваясь на пределе возможностей. Не раз и не два у него получалось достать противника, но не ранить. Юноша дышал все тяжелее, а демон не выдохся совсем. Он все больше загонял его в угол, лишая столь необходимого пространства для маневра. Все понимали, конец близок.
И когда монстр полностью преградил любую возможность увернуться, случилось непонятное – маска на лице молодого мужчины сверкнула так ярко, будто ее на одно краткое мгновение заменило солнце. Ослепленный демон схватился за глаза и заревел. И тот же миг меч его противника вонзился ему в пасть. Чудовище, воя, повалилось назад, а юноша ловко выпрыгнул из ловушки. Скоро монстр затих, и Армандо вытащил свой меч. Поднял его над головой и изящно поклонился публике. Зал содрогнулся от аплодисментов.
Хлопали и Ингвар с друзьями, наблюдающие спектакль с мест для почетных гостей.
– Какая верная тактика для боя с подобным противником, – одобрительно заметил Реол, чуть склоняясь к жрецу. Тот, полностью поддерживая, кивнул. – Ничего лучше и не придумаешь.
– Если, конечно, нет магии.
В этот раз кивнул уже Реол.
– А маска хороша-а, – заметил он.
– И особенно интересно, что она вернулась в театр, пусть и не в срок, – поддержал Ингвар. Зрители продолжали аплодировать и переговаривались, тоже явно одобряя и выбранную тактику, и победу добра над злом, и мастерство актеров.
– Куда интересней, у кого она находилась, пока ее не было в театре.
Несколько месяцев назад, когда красные клены качали на ветру свои алые листья, друзьям пришлось бороться с тварью, порожденной чужой злобой и странным, иноземным колдовством. Ингвар разгадал жестокий замысел – тогда все свелось к обычной жажде наследства: убийце мешала родная тетушка. Однако в ту ночь, когда жрец ждал чудовище в засаде, Реол обнаружил недалеко от ее дома еще одного наблюдателя. Неизвестный мужчина, держась на достаточном расстоянии, с удивительной легкостью залез на крышу дома и оттуда с помощью неизвестного заклинания следил за тем, как шла драка Инвара с монстром. Когда же обнаружил, что его присутствие не осталось незамеченным, попытался скрыться. От Реола редко кто уходил, но этому удалось. В основном благодаря маске, которой он в тот вечер прикрыл лицо. В нужный момент она вспыхнула точно так, как сейчас показали на сцене. Это на миг ослепило воина и дало неизвестному фору.
Покумекав, друзья сообразили, где видели подобную расписанную в сине-стальных цветах маску – в спектакле про героя Армандо. Любимая многими пьеса изобиловала многочисленными сценами драк, сражений и ловкачества. Однако при всем при этом она рассказывала о том, кто преодолеет все испытания, убьет любого монстра, который встанет на пути к любимой, кто не остановится, какие бы преграды перед ним ни высились.
Тогда Ингвар, Реол и Тоё решили узнать побольше об этой маске, а заодно о самой пьесе и отправились в дом рода Энцио, который вот уже многие столетия содержал один из немногих традиционных театров и единственный, кто имел право ставить пьесу об Армандо, вышедшую из-под пера великого мастера слова Лорико Идзу. Оказалось, что с ними обеими все очень непросто. Во-первых, это произведение сильно отличалось от того, что драматург когда-нибудь писал. Во-вторых, пьесу создали буквально за сутки. В-третьих, отдавая работу, мастер вел себя весьма странно, дрожал, оглядывался. В-четвертых, он потребовал никогда не отдавать текст людям, не входящим в семью Энцио. Пьеса про Армандо даже не публиковалась в сборниках произведений Лорико Идзу. И самое странное – про маску. Автор потребовал, чтобы в постановке актер, играющий главную роль, использовал только ту маску, которую принесут через несколько дней. Маску действительно принесли – просто положили на крыльцо дома. Неизвестного курьера не остановил ни высокий забор, ни злые собаки. Маска оказалась просто прекрасна, идеальна для пьесы. В коробке же нашли записку, в которой неизвестный – почерк не принадлежал Лорико Идзу – напоминал об обещании использовать в постановке только эту маску. Также там сообщалось, что раз в сорок девять лет будут приносить новую маску. Какой бы нелепицей это ни казалось, но автор послания сдержал обещание: следующую маску принесли ровно в срок, а прежняя в ту же ночь потеряла все особенные свойства. Долгие века представители семьи Энцио пытались хоть краем глаза увидеть таинственного дарителя, но этого так и не удалось сделать.
И вот – очередной период прошел, а новой маски не появилось. Старая же перестала сиять, как того требовалось в пьесе. Год пьесу не ставили, пока однажды в дом Ингвара не постучал чрезвычайно взволнованный Хо Энцио, третий по старшинству в роду и немало помогший жрецу в прошлый раз.
– Нашлась, – выдохнул Хо, когда увидел Ингвара. – Нашлась.
Оказалось, маску прошлой ночью подкинули на крыльцо театра. Находка поставила всех в немалый тупик. Помедитировав на новообретенное сокровище и погадав, кому и зачем этот ход понадобился, решили пьесу все-таки ставить. Ингвара с его извечными спутниками пригласили в качестве почетных гостей.
Так друзья оказались в таинственном мире традиционного театра, где колдовство творилось без магии, где жили и действовали великие герои, гордые красавицы, исполненные коварства злодеи и восхитительно верные, веселые друзья. Пьеса умело перемежала романтику с боевыми сценами, смех и напряжение. Музыка – странная и волнующая – вплеталась в повествование, подчеркивая акценты и заставляя сердце колотиться чаще.
Ингвар никогда не считал себя заядлым театралом, а раньше вообще больше предпочитал обычные постановки. Пожалуй, на традиционном представлении в последний раз был… да, точно, еще до того, как стал истинным жрецом бога Удзару. Почему они ему раньше не нравились? Восхитительная же вещь! Имлаймори, а Ингвара Оду куда чаще называли именно так – «творящий заклинания», украдкой огляделся. Ни единого свободного места в зале. Все их занимали люди и духи. С разными выражениями лиц они все смотрели на сцену. Например, друг и телохранитель Ингвара – Реол – наблюдал за очередным поединком с оценивающим прищуром профессионала. А вот помощник Тоё, похожий на призрака, такой же полупрозрачный, будто из темного дыма, юноша, прижимал руки к груди, стискивая пальцы. И широкая лента, закрывающая его глаза, нисколько не мешала ему подмечать малейшие нюансы представления. Посмотреть и правда было на что. Началась схватка с каким-то новым монстром, которых перо автора немало прописало для героя. Армандо вновь метался по сцене, уворачиваясь от противника и кого-то защищая. Резкий стук – на деревянный пол разом выпрыгнули несколько одинаково одетых актеров. Держа в руках копья, они одновременно подались вперед, делая выпад. И тут же назад. Провернули оружие над головой и ударили снизу. Все их действия – имитация боя – поражали синхронностью и удивительной, доступной только танцу красотой.
Гулко звучали деревянные барабаны, тревожилась флейта, задорно звенели колокольчики, зло огрызались литавры, и, словно холодное течение в прогретой летней реке, тек чистый голос гуциня. Актеры танцевали свой бой, разве что не летая по сцене. Красивый рисунок. Сознание жреца будто разделилось, и наравне с представлением он стал видеть тонкие нити энергии, порожденные музыкой, движениями, эмоциями зрителей. Все это дрожало и колыхалось, создавало что-то новое, точно пытаясь выстроиться в какую-то структуру, словно сплетая заклинание. Заклинание… Но такое же невозможно… Ингвара будто окунули в холодную воду.
Не веря глазам, он уже осознанно всмотрелся в энергетический рисунок. Или он чего-то не понимает, или…
Единственное, что успел жрец, – это чувствительно пихнуть в бок увлеченного действом Реола. В следующий миг струны гуциня взвизгнули под рукой музыканта, и Ингвар прыгнул на сцену. Прямо к распахнувшему пасть демону. Шипастому, гривастому, ужасному и нелепому одновременно. Очень-очень голодному. Танцоры так же синхронно отпрянули, выставляя перед собой бутафорские копья. Деревянный меч нацелил на монстра и Армандо. И только зрители встретили неожиданный поворот аплодисментами и одобрительными криками.
Имлаймори поднял руку так высоко, как только мог, собирая в ней энергию для удара. Демон завороженно уставился на сияющую в ладони человека звезду. Но увидел блеск меча, который верный Реол вытащил еще в прыжке, следуя за своим господином. Чудищу потребовалось лишь мгновение, чтобы понять, что за противник перед ним. Взвизгнув, оно бросилось прямо через ткань декорации вглубь сцены, за нее. Ингвар с Реолом, как в портал, прыгнули туда же, оставив за спиной восторженно орущий зал и актеров, вернувшихся к танцу, будто все действительно так и было задумано.
Жрец же с телохранителем неслись по закулисью за демоном, перепрыгивая через какие-то коробки и ждущие своего часа декорации, сопровождаемые визгом девушек и руганью мужчин, которым в этот момент не повезло оказаться рядом. Такой упорядоченный для зрителей театр сейчас казался лабиринтом, хаосом, где то тут, то там возникали люди. Ни о чем не подозревающие и даже не сразу понимающие, что произошло. Демон с удовольствием ими бы подзакусил, но инстинкт самосохранения гнал его прочь. Скакать ему было легче, чем преследователям, но куда бежать, не знал, и это позволяло тем не упускать его из вида. Поймать и уничтожить – вот что собирались сделать Ингвар и Реол, и, увы, неспроста. Они прекрасно знали, что оказавшийся в этом мире демон начнет жрать все, до чего дотянется, а уровень у него не такой уж маленький. Да и соображает, коли так быстро понял, что против имлаймори и воина ему не выстоять.
– Проклятье! – рыкнул Ингвар. Демон, будто прочитав его мысли, перестал метаться и, потянув носом, помчался к выходу. В полутьме почти не отличимая от стены дверь стала заметной, когда в нее вошел какой-то бедолага с горой коробок. Ему удалось сделать всего шаг, когда на него напрыгнули и повалили. Не будь позади монстра погони, ушибленной головой и спиной мужчина бы не отделался. Однако чудовище понеслось дальше, а жрецу с телохранителем пришлось перепрыгивать и через ругающегося человека, и через разбросанные коробки с их вывалившимся содержимым.
– Нельзя упустить! – крикнул Ингвар. Реол на бегу кивнул. Он как никто понимал, насколько опасен в густонаселенном городе такой зверь. Высокая фигура мечника с длинными черными волосами ускорилась, будто по волшебству. Имлаймори же зарычал. Пребывая в отличной форме, он тем не менее не смог бы обогнать Реола, разве что того бы ранили, но вот этого никак не хотелось. Поэтому в ход пошло колдовство. Вернее, со стороны именно так и показалось.
Жрец резко опустил руки, и в них устремилась энергия, стягиваясь к ладоням столь мощно, что ее стало видно невооруженным взглядом. Сила вливалась в мужчину, подпитывая, наполняя собой, пьяня голову дармовой энергией, ускоряя. Имлаймори оттолкнулся от земли, прыгнул на один из невысоких – по пояс – каменных фонарей. Скачок – и вот мужчина на крыше. Одной из изогнутых традиционных крыш, украшенных фигурками нечисти и монстров. И теперь только бежать – сейчас удержать его от падения может только движение. И Ингвар мчался вперед, высматривая внизу свою цель и посылая духам-хранителям домов сигналы, что это он, не вор. Пожелания удачи неслись вслед, изрядно напоминая проклятья.
Реол и сейчас превосходил по скорости, но ему никак не удавалось догнать демона. Или хотя бы заставить его остановиться. Ингвар на ходу принялся плести сеть. Сам себе напоминая прядильщицу или паука, он бежал и прыгал по крышам, собирая нити энергии в одно заклинание. Но его не бросишь, как настоящую сеть. Она просто рассеется. Чтобы сработало, нужно оказаться ближе.
– Ингвар! – заорал Реол, неожиданно прыгая и бросая кинжал. Имлаймори среагировал мгновенно, пусть и не понимал, что случилось. Но друг нуждался в помощи… Хотя нет, он просто увидел тупик, куда можно загнать монстра. И летящий клинок, наполненный силой Удзару, не дал демону свернуть не туда. Уклоняясь от стальной смерти, чудовище метнулось в другую сторону и попало в короткий тупичок, в конце которого и по обеим сторонам стояли здания с отлично выстроенной защитой. Беглец прыгнул на одну такую, стремясь забраться по стене, однако зашипел от боли и отскочил. Прямо на Реола. Воин поднял меч, от которого монстр шарахнулся, но, оглядевшись, понял, что выхода нет, и снова прыгнул, на этот раз лапами с огромными когтями целясь в горло преследователя. Мужчина отклонился и ударил мечом. Зверь успел уйти от удара и попытался рвануть в образовавшуюся щель. Однако Реол схватил его за холку и, используя энергию движения, крутнул чудовище вокруг своей оси, отбрасывая назад. Раздался взвизг, но уже миг – и демон вновь летит в атаку.
В следующее мгновение на него опустилась сияющая серебром сеть, а Ингвар встал рядом с Реолом. Воин поднял клинок, имлаймори вновь собирал энергию в заклинание.
– Надо посмотреть, что за тварь, – стараясь не выдать сбившееся дыхание, проговорил жрец.
– Давай.
Они двинулись вперед, и тут заклинание начало рваться. Монстр оказался сильнее. Меньше мига – чтобы переглянуться – и совместный удар. Тело демона дернулось, изогнулось, скукожилось и вдруг начало исчезать, превращаясь в черную, антрацитовую пыль.
– Вот ведь дрянь! – не смог сдержать досады Ингвар. Реол полностью понимал его чувства – уничтожить мало, нужно разобраться, что за существо и нет ли угрозы повторения.
– Ты понял, что это было? – спустя минуту возмущения спросил жрец.
– Демон. Мелкий. Но не самый. Четвертый-пятый уровень с конца. – Телохранитель вложил меч в ножны. – Но именно с таким я дела раньше не имел.
Посмотрев, как Ингвар заворачивает несколько черных песчинок в платок, Реол отправился искать свой кинжал.
– Зараза, такое представление испортил, – возмутился жрец на полдороги к театру, попутно отряхивая снег с длинной одежды. – Мало того, что пропустили часть спектакля, теперь еще и осматривать здание придется.
– И ставить защиту еще.
Ингвар поднял глаза к темному звездному небу и буркнул что-то нелицеприятное.
– Наверняка у них есть доверенный чародей или имлаймори.
– Наверняка, – согласился Реол. – И с сегодняшнего дня это ты.
Жрец помрачнел. Добрые отношения с таким уважаемым родом – это важно. Но почему-то не радовало. Ингвар не признавался себе, но он хотел домой. Там, за прозрачной стеной, его ждала девушка с бирюзовыми волосами, которая сегодня тоже собиралась развлекаться. Ее ждал бал. Какой-то очень важный городской бал, который нельзя пропустить.
И она отправилась туда в синем платье с серебряной оторочкой, невозможно красивая и совершенно недостижимая. Ингвар просто хотел убедиться, что она благополучно вернулась домой. Просто по-дружески знать, что с ней все в порядке. Только это.
Когда несколько месяцев назад стена в доме Ингвара вдруг поменяла свои свойства и стала показывать комнату в доме совершенно незнакомой девушки, имлаймори изрядно расстроился. Кому понравится, когда уединение прерывают таким экстравагантным образом? Более того, кто это? Что за женщина? Почему такой необычный цвет волос и глаз? Это вообще их мир? Наверняка это все таит в себе немалую угрозу.
Да и девушка отнеслась к тому, что видит незнакомца вместо стены, весьма прохладно. Поначалу они оба даже приняли друг друга за нечисть и приготовились обороняться. Все оказалось проще и сложнее одновременно. Оба люди, оба умеющие обращаться с энергией. Ингвар – жрец и имлаймори, в основном занимающийся не столько храмом, сколько борьбой с духами и прочими агрессивными существами, которых обычным мечом не победить. А Анарил Экхольм – оннонге, так в местах, где жила его неожиданная соседка, называли магов, составляющих заклинания. Разумеется, занималась она не только этим, но стоило кому-то столкнуться со сложной магической задачей, бежали к ней. Вот так последние несколько месяцев они и жили – наблюдая друг за другом, общаясь, делясь произошедшим за день и прислушиваясь к идеям, зачастую весьма необычным. Ингвар и Анарил так и не смогли выяснить, что именно заставило два мира настолько сблизиться, но все меньше сожалели об этом.
Но как ни хотел Ингвар быстрее оказаться дома, пришлось возвращаться в театр. Они с Реолом даже успели к финалу представления, посмотрев его из-за кулис.
В этот раз для пьесы выбрали счастливую концовку.
– Чтобы двое полюбили, не всегда нужно что-то невероятное. Иногда достаточно, чтобы они просто смотрели друг на друга, – прозвучало в самом конце, когда герои, держась за руки, именно это и делали.
«Нет, – подумал Ингвар, – или все же да?»
Он помнил историю. Красавица отвергала всех, в том числе и мастера масок Армандо, пока ей в руки не падал его подарок – прекрасная сине-стальная маска. Надевая ее, девушка могла наблюдать за его жизнью. Самой обычной – встречи с друзьями и заказчиками, работа над произведениями искусства, что выходили из-под его рук, болтовня с девушками. Она увидела, что перед ней очень хороший человек. То, как он занимался с учениками, как общался с родными, как улыбался людям, как любил свое дело, тронуло ее холодное сердце.
«Можно ли просто смотря, полюбить? Но ведь потом ее похитил демон, и Армандо отправился за ней и спас. То есть все-таки она полюбила его за дело?» Не найдя ответа, Ингвар откинул мысли об этом. «Все эти чувства… мутная вода, быстрая река – ничего не разобрать, а пойти на дно можно».
За кулисами по окончании представления их с Реолом и нашел Тоё, не участвовавший в погоне.
– Вы что устроили? – еле слышно прошипел он. Ингвар мысленно рассмеялся. Его помощник отличался неизменной вежливостью и невероятным уважением к традициям. Он чтил субординацию, хотя жрец этого никогда не требовал, справедливо полагая, что Тоё на самом деле весьма древнее существо. Но тут дух не выдержал, настолько велико было его возмущение. Почтенный театр, самый разгар представления – и такая выходка!
– Мы ни при чем! – решил сразу прояснить имлаймори.
Даже сквозь повязку его прожег подозрительный взгляд.
– Вы слишком быстро среагировали на него, – предъявил Тоё главный аргумент.
– Я почувствовал неладное… – Ингвар очень хотел бы обсудить произошедшее, потому что не до конца разобрался в нем, но тут к ним подошел Хо Энцио, и пришлось объяснять про демона уже ему. И хвала его разумности, доказывать свою непричастность не пришлось! Имлаймори бросил ироничный взгляд на Тоё, тот только неприступно задрал подбородок. Испортить такое представление! Кто только сподобился?!
После того как все посетители покинули здание, а это произошло нескоро – публика жаждала выразить актерам свое восхищение, пришлось обходить всю территорию театра, включая ту часть, где жила семья и наемные работники. Ингвар совсем не желал, чтобы еще какой-нибудь демон появился здесь, когда все будут спать, и выкосил таких важных для города и искусства людей. Однако сколько ни бродил имлаймори по театру, ничего подозрительного не обнаружил. Право слово, будто демон и правда был придуманным трюком для увеселения почтенной публики. Но нет же! Ингвару с Реолом пришлось немало за ним побегать. Но такие твари не появляются из ниоткуда. Их вызывают ритуалом или через специальные порталы. Конечно, существовало еще несколько необычных техник, но любая из них оставляет следы. А вот тех-то как раз и не получалось найти! Только потревоженный энергетический фон, который легко объяснялся эмоциями публики. Больше же – ничего. А так не бывает! Не бывает!
Ситуация осложнялась еще и тем, что работники театра знали, что никакого дополнительного демона в постановке не планировалось, и очень волновались по этому поводу. Их эмоции кружились вокруг, а взгляды провожали Ингвара везде, куда бы он ни пошел. Но хоть не подходили, предпочитая выяснять все у Хо Энцио.
Имлаймори вздохнул и ушел на второй уровень бытия. Здесь обнаружил нескольких духов, которые явно наблюдали спектакль без билета, но они быстро прыснули в стороны при виде жреца. От демона энергия колебалась бы намного сильнее. Ингвар сделал усилие и скользнул на третий уровень. Здесь почти никого не было, лишь солидный домовой дух с достоинством поклонился имлаймори. Тот тоже согнулся, приложив руки к груди, и пояснил свое вторжение. Демона защитник заметил, но отреагировать не успел.
– Границу не пересекал, – с трудом выдавил дух. Ситуация его явно тревожила. – Раньше такого не было. Дело свое знаю.
Жрец краем глаза проследил многочисленные текущие к духу нити силы, которые, он уверен, дотягивались до каждого уголка охраняемой территории, и поверил.
– Если повторится, – медленно произнес Ингвар, зная, как тяжело существу воспринимать речь, – лучше вывести живых. Драка – слишком опасно.
Дух, явно недовольный, с неохотой серьезно кивнул. Как любой домовой защитник, он действительно не мог победить демона, но очень хотел бы. Охрана дома и живущих в нем со временем становилась даже не столько любимым делом, сколько сутью этих существ. А хранитель театра Энцио разменял не первое столетие.
– Защити.
– Я поставлю защиту. И подумаю над оружием, – кивнул Ингвар, поклонился и ушел еще ниже. Здесь никого не оказалось. Как и на более низких уровнях, куда спускались только самые одаренные маги и самые опасные существа. И слава Удзару. Драться тут – то еще удовольствие.
Имлаймори медленно проявился в реальности, напугав какую-то девушку. Потом пришлось ставить на театр и жилые помещения защиту. С учетом того, каков был демон. И все же Ингвар сомневался. Слишком все странно… слишком странно. Как и все в этой истории с пьесой и маской.
Вернулись в храм, вернее, в дом при нем, поздно. Говорить не хотелось. Хотелось любоваться начавшимся снегом. Неспешным и пушистым, который не падал – танцевал – в роскошном темно-синем небе.
Тоё мечтательно улыбался, явно вспоминая спектакль. Ингвар с Реолом давно не видели духа таким довольным. Это радовало. Никто из них не знал истории помощника, но они не сомневались, что в его жизни случалось немало тяжелого – слишком уж часто Тоё видели печальным. Да и лента эта… Просто так глаза себе не завязывают.
Реол тоже пребывал в отличном настроении. Он не ожидал от вечера ничего особого, а тут и боевые сцены у актеров удались, и сам подрался. Прелесть же! Сам Ингвар тоже успокоился. Анарил, наверное, уже спит, значит, можно не спешить, а просто наслаждаться этим тихим вечером, в котором сплелось так много и такого разного.
Добравшись до храма и пройдя по саду, мужчины еще какое-то время поговорили, а потом разошлись. Ингвар отряхнул снег с длинных одежд – проклятые традиции, потопал на пороге и только потом вошел. Привычный уют его холостяцкого жилища – и стена, словно стекло, демонстрирующая другой уют – прелестную девичью комнату. Анарил, конечно, маг и ученый, но она женщина, насколько это возможно при таком рациональном, аналитическом уме. Захотелось улыбнуться… Только имлаймори не улыбнулся, потому что понял, что его соседки до сих пор нет дома. Вечерами она поднималась в спальню, подсвечивая себе путь специальной переносной лампой. Утром возвращала ее обратно – к двери, где та сейчас и находилась.
Брови Ингвара сошлись на переносице. Что-то случилось… Проклятье… Проклятье, проклятье, проклятье!!! Таких красавиц, как Анарил, нельзя отпускать одних. Слишком лакомая добыча для разных уродов! Да, она маг, но если подкрасться сзади или опоить… От неожиданностей никто не застрахован! Как эта девушка вообще умудрилась к своим годам не обзавестись мужем или хотя бы женихом? Симпатичная, талантливая, приятная, вежливая, она легко составила бы пару достойному мужчине. Должны же у них найтись достойные… Мысль царапнула. Если Анарил выйдет замуж, останутся ли их вечера, полные разговоров и смеха? Смеялась, правда, в основном девушка, но… с ней он улыбался больше, чем с кем-либо еще. И, кажется, его характер, немного угрюмый и слишком спокойный, ее не тяготил. Правда, когда он спросил, не смущает ли ее подобная молчаливость, Анарил удивленно посмотрела на него и долго смеялась. «Ты – молчаливый? Правда?» И тут Ингвар смутился надолго. Оказывается, с такой собеседницей он говорит много, действительно много. Умеют же некоторые! Слушать и задавать вопросы, от которых заливаешься соловьем и сам того не замечаешь. И где же она?
Нет, он не волнуется, но… это необычно. Жрец весьма спокойного и нетребовательного бога не любил сюрпризы.
Пожалуй, он немного подождет.
Анарил появилась через полтора часа. Впорхнула в дверь, мечтательно улыбаясь и разве что не пританцовывая. Слова замерли на губах Ингвара. Сейчас он мог только смотреть – чужое счастье завораживает, а девушка именно что сияла. В этом сине-серебряном платье, так интригующе обнажающем ноги ниже колена, с подкрученными бирюзовыми волосами, в туфельках на каблуках, она была такой манящей, такой обворожительной. Таких женщин надо любить, оберегать, холить и лелеять, чтобы они купались – и купали! – в своем счастье, своей пленительной женственности.
– Хорошо отдохнула? – как можно мягче спросил Ингвар. Голос все равно хрипел, и поделать с этим ничего не удавалось.
И она засмеялась. Счастливо – именно так, как мужчина хотел. Побежала к нему, но вдруг на полпути остановилась и, вскинув руки, закружилась. Сначала просто, а потом как в танце, подняв руку так, будто клала ее на плечо партнеру, а другой держа юбку. Вообще такого обычно за Анарил не водилось. Ингвар, отчаянно жалея, что не может подхватить ее в этом танце, тем не менее отметил совершенно особенный блеск в глазах и некоторую вольность в движениях. Похоже, вина на балу не жалели. Хорошо еще, что явилась девушка одна, а не с кавалером. В том смысле, что обычно на утро о кавалере жалеют.
– Хорошо, как же хорошо, Ингвар! – Анарил все же подпорхнула к нему, вернее, к стене, и положила на нее ладошки. Будь он рядом, точно бы обнял ее. Обязательно. Хотя бы для того, чтобы довести до комнаты.
– Я рад, – зачем-то сказал имлаймори, и девушка снова засмеялась.