На Листре тёплая осень. Только в конце лета природа преображается: синеет золотистое море, становятся тёмно-зелёными листья на деревьях, темнеет трава. Листья опадают не на всех деревьях, а только на некоторых, и то сразу же вырастают снова, только более тёмные; всё так же цветут цветы, только другие. И лишь высокое иссиня-серое небо остаётся прежним.
Стало немного прохладнее по вечерам, и Костёр стал неотъемлемым компонентом собраний молодёжи. Теперь ряды Ангелов и Демонов заметно поредели: кто учился, кто работал, кто женился, а кто уехал навсегда. Рон и Ана исчезли. Вик появлялся редко и выглядел довольно странно, что рождало множество колкостей и вопросов в его адрес, на которые, он впрочем, не отвечал. Ула большую часть свободного времени проводила в молчании у Костра. Многие заметили происшедшую в ней перемену: она не потеряла своей ловкости и желания риска, но стала будто серьёзнее, молчаливее. Она стала бурно реагировать на малейшее событие, а любая фраза, обращенная к ней, заставляла её вздрагивать. Никто не догадывался, о чём она думает. Впрочем, у всех были свои проблемы. Для многих закончилась школа. Началась жизнь…
Сегодня, идя к Костру, Ула издалека услышала голоса, а подойдя к поляне, заметила, как возбуждённо спорят Демоны. Когда её заметили, все вопросительно посмотрели в сторону Улы. Как всегда, от неё чего-то ожидали.
– Ула, у нас есть предложение, – начала Оли.
– …
– Мы хотим провести несколько дней в палатках.
– Давно пора! – обрадовалась Ула.
– Дело в том, что мы хотим уйти на этот раз далеко, к храму, – восторженно рассказывала Оли.
Храм находился в самой отдаленной части Холмов, он стоял чуть поодаль от всех Старых Зданий. Ула еще не облазила все окрестности, в том числе и вокруг Храма. Пожить там в палатках несколько дней – вот здорово!
– Ула, мы видели возле храма Охотника! – шёпотом сказала ей вечером Оли, – Может, он остановился там?
– Может быть, – спокойно сказала Ула, а её сердце бешенно заколотилось.
На следующий день Демоны с палатками и огромным запасом провизии расположились в самой отдалённой части Холмов, у странного старого здания – Храма. В пустом храме завывал ветер. Летучие мыши группками висели по крышей. Запылённый алтарь, скамейки, украшения из драгоценных металлов, высокие серые своды, светильники без свечей. Всё навевало тоску и ощущение запустения. Везде лежала пыль. Ула не первую ночь приходила сюда. Её манили эти останки былой цивилизации, непонятной, жестокой и странной, где верили в Бога, ездили на машинах и просто так убивали. После Великой Катастрофы жители Листры сильно изменились. Они стали больше всего на свете ценить жизнь. Ветер, задувая в пустой храм, играл мелодию, которую и приходила каждую ночь слушать Ула, пока Демоны рыскали в окрестностях Старых Зданий. Она сидела и слушала музыку ветра и вековой пыли. Мыши улетали куда-то и вновь возвращались. Ула знала, что раньше на Листре женщины носили на голове покрывала, и она сделала себе такое – синее, шёлковое, в тон её голубой длинной тунике.
Охотника видели то там, то здесь, но он оставался недостижим. Ула не принимала участия почти ни в чём, кроме приготовления ужинов, а чаще делала вид, что принимает во всём участие. Может, Оли и видела что-то в её взгляде, но ничего не говорила.