Несколькими днями ранее в Афинах совершилось еще одно святотатство. Неведомый злодей, затаившись после захода солнца на Акрополе и дождавшись, пока наступит безлунная ночь, сломал запор на двери опистодома (закрытой пристройки, примыкающей с запада к Парфенону и отделенной от наоса, центральной части храма, глухой стеной) и совершил кражу. Любой свободный гражданин, и метэк-иностранец, и даже последнее «тело», как афиняне презрительно называли рабов, знали, что опистодом не что иное, как государственное хранилище, где сберегается храмовая утварь, многочисленные ценные подарки и приношения от горожан и чужеземцев, даже державная казна. Казалось уму непостижимым, что бдительная, хорошо выученная стража проворонила грабителя, но факт остается фактом – он остался не то, что не пойманным, но даже не замеченным.