Я знаю, читатель не любит разного рода примечания, пояснения, приложения и дополнения. Даже не то чтобы не любит, а не склонен их читать. И надо сказать, совершенно напрасно. Конечно, заставлять и принуждать читателя – упаси Боже, смертный грех для писателя, да и дело, в общем-то, бесполезное: читатель вольный стрелок, ему не укажешь, и уговорами не возьмешь. Уж прочел бы он основной текст сочинения, куда там до примечаний, пояснений и страх сказать – приложений и дополнений! Поэтому все свои усилия и хлопоты писатель и прилагает к основному тексту сочинения. Текст этот должен обладать привлекательностью, и даже изяществом, и некоторой стройностью. И даже как бы потакать вкусам и пристрастиям читателя, давать ему стимул – о великий и первородный язык древних греков! – к тому, чтобы переворачивать страницу за страницей. Поэтому писатель и угождает читателю. Ну, хочется ему про нежные тревоги девичьего сердца – будет и про нежные тревоги. Нравятся ему – о Боги! – убийства, коварства и интриги – будет ему и про это. Такова уж доля писателя: не так пиши, как хочется, не так, как можется, а так, как надобно.
И я совсем не так жесток, как граф Л. Н. Толстой. Да и он, хотя и отличался упрямством характера, а тоже колебался, и то включал философические свои размышления в основной текст, то выносил в примечания. Ведь это очень удобно. Ну не хочется кому-то философских изысков – и не заглядывай в них. А захочется – открывай да и читай себе сколько душе угодно. Исходя из этого, я, уже совершенно не колеблясь, и вынес все, что только мог в приложения и пояснения, примечания и дополнения. А что показалось не столь увлекательным в основном тексте, отметил курсивом, чтобы разборчивому читателю легче пропускать то, что не по вкусу или вроде бы не интересно. Но не все же пропускают. Ведь разные бывают и читатели. Иной возьмет да и прочтет и примечания. И ничего, между прочим, не потеряет, а только приобретет тьму сведений познавательного характера, что никому не в тягость и даже, наоборот, многие из этих сведений могут быть чрезвычайно полезными и пригодятся в дальнейшей, по нынешним временам, многотрудной читательской жизни, а то даже и повлияют на его судьбу, такую непостоянную, капризную и переменчивую, что иной раз и не знаешь, чем запастись в расчете на ее зигзаг и неожиданные повороты.
Жан де Лабрюйер – Жан де Лабрюйер (1645–1696), французский писатель, автор знаменитой книги «Характеры, или Нравы нашего века», в которой обнаружил не только знание психологии, но и понимание суровых и непредсказуемых законов книготорговли. Посвящение Лабрюйеру не случайно; автор питает особое пристрастие к тонкой иронии и глубокой проницательности, казалось бы, беспечного француза.
Теория заговора… – Источник не установлен.
Какой роман… – Слова, приписываемые Наполеону Бонапарту (1769–1821), но, как справедливо отмечено, слова эти могли сказать о своей жизни довольно многие известные в XVIII веке люди, в том числе и указанные в подписи к этому эпиграфу. Как стало впоследствии известно, автор намеревался эпиграфом ко всей серии романов (или многосерийному роману, по авторскому определению) взять строки:
О чем, прозаик, ты хлопочешь?
Давай мне мысль какую хочешь:
Ее с конца я завострю,
Летучей рифмой оперю,
Взложу на тетиву тугую,
Послушный лук согну в дугу.
А там пошлю наудалую,
И горе нашему врагу!
(Стихотворение А. С. Пушкина (1799–1837) «Прозаик и поэт». 1825 г.). Однако, чтобы не вводить в заблуждение читателя, который мог бы принять многосерийный роман за роман в стихах наподобие «Евгения Онегина», автор сделал выбор в пользу фразы Наполеона, несмотря на то, что к самому Наполеону не питал никаких симпатий.
Екатерина II Алексеевна – София Фредерика Августа Анхальт-Цербстская, в замужестве Екатерина II Алексеевна (1729–1796), после смерти мужа от геморроидальных колик (императора Петра III Федоровича (1728–1762)) – российская императрица. Ах, Боже мой! Написав это имя, я с трудом удерживаюсь от того, чтобы отложить в сторону свое с таким размахом начатое сочинение и тут же взяться за другое, посвященное только великой императрице, и только ей одной! С каким бы упоением рассказал бы я, как она совсем еще, можно сказать, юным, но любопытным подростком попала из далекой Германии в заваленную снегом Россию, где многие хотя и понимали по-немецки и даже по-французски, но только и делали, что говорили по-русски, где ее ждали и горести и обиды – и великое будущее; ведь в отличие от трудолюбивой, аккуратной, содержащей в строгом порядке все, что ни попадись под руку, но маленькой Германии – да еще как на грех и раздробленной, по числу дней в году, на 365 княжеств, один список которых устанешь читать, а запомнить их все под силу только человеку, обладающему поистине немецким усердием, так вот в отличие от этой Германии, Россия – страна великая, безалаберная, погрязшая в лени и беспорядках, где никогда ничего не положат на место, а если по случаю и положат, то потом по забывчивости и разгильдяйству все равно не сыщут на этом месте – но страна огромная, великая, и все в ней великое, в том числе и будущее, ожидавшее Екатерину, так потом для простоты и удобства и названную Екатериной Великой. Но я удержусь от соблазна отложить свое сочинение в сторону. Во-первых, из позаимствованного у все тех же немцев пристрастия к порядку, то есть из выработавшейся под их, немцев, влиянием привычки доводить до конца начатое дело, или хотя бы стараться, или хотя бы делать вид, что стараюсь – по крайней мере, для соблюдения приличий; не беря в пример какого-нибудь – пусть себе даже и графа – Л. Н. Толстого, размахнувшегося на предисловие (называется «Война и мир»), а самого романа о смутьянах, взбунтовавшихся от унылости коротких декабрьских полунощных дней в пронизываемом холодными ветрами призрачном городе, построенном спьяну царем Петром на время от времени текущей вспять реке Неве, дальше первоначального наброска первых глав так ничего и не написавшего по своей барской лени; и даже А. С. Пушкина, который писал, не в пример графу, коротко и складно, даже о тех же вспять обращенных водах Невы, но так и не дописал своего искрометного романа. Во-вторых, потому что мое сочинение будет столь пространно, что в нем хватит места и Екатерине Великой, как бы велика она ни была и сколько бы места ей со всеми ее скромными и нескромными спутниками не потребовалось. И в-третьих, я знаю, что читатели не любят сочинений, в которых одно действующее лицо. Им подавай побольше героев и героинь – и здесь я готов идти на поводу у читателей, готов к их неусыпному вниманию, снисходительности и любопытству, надеясь, что, удовлетворив их капризы и прихоти, смогу рассчитывать на увеличение числа этих самых читателей, число коих я мысленно сопоставляю с тиражом, который согласно закону, открытому одним чудаковатым, но пристрастным к разного рода вычислениям англичанином, прямо пропорционален гонорару – хотя его, гонорар, не так-то легко выколотить из никогда не переводящихся на нашей грешной земле издателей-книгопродавцев. Поэтому героев и персонажей в моем повествовании будет не просто много – их будет множество.
Князь Потемкин – Григорий Александрович Потемкин (1739–1791), вопреки своей фамилии, имевший титул Светлейшего и многие другие титулы и звания, о которых подробно будет сказано в основном тексте. О Потемкине часто пишут, что он был тайным мужем императрицы Екатерины II Алексеевны, что совершенно не так, ибо кто же в России да и за ее пределами не знал этой тайны?
Гавриил Державин – Гавриил Романович Державин (1743–1816), по предкам своим татарского происхождения, по горячности и поэтической восторженности и пылкому правдолюбию совершенно русский человек. Кем он только не был! Начав службу с того, что по ошибке был записан из казанских гимназистов в рядовые лейб-гвардии Преображенского полка, он служил и губернатором, и кабинет-секретарем императрицы Екатерины II, целую неделю числился фаворитом императора Павла I, а при императоре Александре I занимал должность министра юстиции и члена Государственного совета. Ловкость рук картежного шулера помогала ему в делах материальных, возвышенный полет мысли поэта – в духовном прозрении и величии первого поэта России.
Шиллер – Иоганн Фридрих Шиллер (1759–1805), великий немецкий поэт, сам даже не предполагавший, сколь популярен он в России.
Гёте – Иоганн Вольфганг Гёте (1749–1832), великий немецкий поэт; шурин его прославился на всю Европу романом о знаменитом храбром и благородном разбойнике Ринальдо Ринальдини, покорителе сердец юных барышень.
Граф Мирабо – Оноре Габриель Рикети Мирабо (1749–1791); отец долгое время пытался держать его в тюрьме, но, в конце концов, Мирабо сумел вырваться на волю и поразить мир своими феноменальными пороками. Он был вождем Французской революции и ее кумиром, но когда после смерти графа нашли документы, свидетельствовавшие, что он получал плату как тайный агент короля, поклонники отреклись от необычного графа, депутата третьего сословия в Генеральных Штатах.
Талейран – Шарль-Морис Талейран-Перигор (1754–1838), воплощение лжи, пороков, разврата и низкого лакейства и предательства, прославившийся как величайший дипломат. Он хромал на одну ногу, то ли потому, что повредил ее в детстве, то ли чтобы иметь более полное сходство с дьяволом.
Лафайет – Мари Жозеф (1757–1834), маркиз, действительно веривший во все то, что ему говорили о свободе и равенстве и все время путавшийся под ногами у тех, кто боролся за власть – и во всем мире, и во Франции. Наполеон называл его «наивным кретином», и это было очень близко к правде.
Мадам де Сталь – в девичестве Анна Луиза Жермена Неккер (1766– 1817), краткое время преследовавшая Наполеона попытками переспать с ним, несмотря на огромную разницу в росте и весе, и, ничего не добившись, всю жизнь изображавшая, будто Наполеон преследует ее по политическим мотивам.
Неккер – Жак (так он назвал себя на французский манер) Неккер (1732– 1804), банкир из Женевы, в самом деле хорошо погревший руки на развале Франции.
Питт – Уильям Питт Младший (1759–1806), премьер-министр Великобритании в 1783–1801 и 1804–1806 годах. Умудрился ненавидеть сразу и Наполеона, и Россию, умер не пережив известия о победе Наполеона под Аустерлицем над войсками союзников – Австрии и России, которым он платил деньгами из английской казны.
Фокс – Чарлз Джеймс Фокс (1749–1806), лидер партии вигов в английском парламенте. Согласно порядкам, заведенным в этом парламенте, Фокс, выступая с речами, говорил все противное, то есть противоположное тому, что говорил Питт. Оба они были любителями поесть. Победа Наполеона при Аустерлице ничуть не расстроила Фокса. Но тем не менее умер он в один год с Питтом, что стало одной из загадок для историков; предполагали даже, что Фокс умер от скуки, не имея более возможности перечить Питту.
Князь Репнин – Николай Васильевич Репнин (1734–1801), генерал-фельдмаршал и посол в Польше, где он так набедокурил, что бедная Польша, в конце концов, развалилась. Потемкин держал Репнина как своего заместителя, хотя тот и был отчаянным масоном, но Потемкин считал, что лучше иметь дело с Репниным, чем с генерал-фельдмаршалом Румянцевым-Задунайским.
Румянцев – Петр Алексеевич Румянцев-Задунайский (1725–1796), граф и генерал-фельдмаршал, внебрачный сын императора Петра I Алексеевича, победитель турок при Рябой Могиле, Ларге и Кагуле. К концу жизни он возненавидел свою сестру, подругу императрицы Екатерины II Алексеевны, бывшую замужем за Я. А. Брюсом, – «Брюсиху» и стал холоден к своим сыновьям.
…вместе с сыновьями… – Николай Петрович Румянцев (1754–1826) и Сергей Петрович Румянцев (1755–1838).
…стар и млад семейства Разумовских… – Семейство Кирилла Григорьевича Разумовского (1728–1803), графа и разжалованного гетмана, брата фаворита и морганатического супруга императрицы Елизаветы Петровны (1709–1761/1762), свинопаса и певчего Александра Григорьевича Разумовского (1709–1771).
Безбородко – Александр Андреевич Безбородко (1747–1799), хитрый хохол, секретарь императрицы Екатерины II Алексеевны, всю жизнь завидовавший Потемкину и всеми силами души мечтавший попасть в постель императрицы, но даже в мечтах не надеявшийся на это.
Павел I – Павел Петрович (1754–1801), великий князь, с 1796 года император, сын императора Петра III Федоровича и его жены – императрицы Екатерины II Алексеевны, родившийся незадолго до смерти своего отца от геморроидальных колик.
Александр – Александр Павлович (1777–1825), великий князь, с 1801 года император, старший сын Павла I Петровича и любимый внук императрицы Екатерины II Алексеевны.
Гойя – Франсиско Хосе де Гойя (1746–1826), великий испанский живописец, первый из испанских художников изобразивший обнаженную женскую натуру не только сзади, как это в свое время сделал великий Родригес де Сильва Веласкес (1599–1660), но и спереди.
Бомарше – Пьер Огюстен Бомарше (1732–1799), один из величайших проходимцев, подвизавшихся во всех темных делишках своего бурного века и прославивший прохиндейство в пьесах о цирюльнике Фигаро.
Людовик XVI – Людовик XVI (1754–1793), король Франции из династии Бурбонов, внук короля Людовика XV.
Мария Антуанетта – Мария Антуанетта (1755–1793), дочь австрийского императора Франца I (1708–1765) и Марии Терезии (1717–1780), королева Франции.
Катенька Нелимова – главная героиня настоящего сочинения. Согласно мнению многих исследователей, прототипом Катеньки Нелимовой называют Екатерину Ивановну Нелидову (1756–1839), камер-фрейлину императрицы Марии Федоровны (1757–1828), воспитанницу Смольного монастыря, выпущенную из него в 1777 году, а с 1796 года – камер-фрейлину императорского двора, признаваемую всеми фавориткой императора Павла I Петровича. Мнение основательное, на что указывает и сходство фамилий – Нелидова – Нелимова, и сходство имен.
…в России… – Если быть точным, – а точность вопреки всему прежде всего! – то в Европе, включая Скандинавию – эту маленькую часть света на отшибе той же Европы (как сама она на отшибе Азии, называемой европейцами в угоду самим себе Евразией) – и включая Турцию, которая, как и Скандинавия по отношению к Европе, расположилась на отшибе и Европы и собственно Азии, на полуострове, который так и назвали – Малая Азия, потому что он, этот полуостров, намного меньше самой Азии с ее Индией, Аравией, недоступным Китаем с его шелковичными червями и неистребимыми, как саранча, китайцами и с ни кому не известной Японией с ее странными поэтами – но, к слову сказать, Малая Азия куда как побольше всех вместе взятых полуостровов (да и островов в придачу) Греции, которая когда-то дала названия всем этим частям света, включая и Россию, переделав ее имя-название в патриаршей канцелярии на свой, уже византийско-греческий манер.
…африканским темпераментом… – Пытливый и осведомленный читатель легко догадался, что автор говорит об А. Дюма-отце (1802 – 1870), перу которого принадлежит множество романов, отличающихся легкой манерой изложения исторического материала. А. Дюма, как и некоторые другие писатели, по отцу был происхождения африканского.
…гвоздь Истории… – Восходит к знаменитой фразе А. Дюма-отца (см. выше) «История для меня – это гвоздь, на который я вешаю свою картину», – как всегда, стараюсь цитировать по памяти, это гарантирует точность смысла, иногда в ущерб буквальности, презираемой как великими романистами всех мастей, так и их верными читателями. Читатели жаждут не приземленной буквальности, а возвышенных тайн, влекущей интриги и пикантных подробностей, от них часто скрываемых; а уж романисты как чумы бегут буквальности, они стремятся произвести впечатление – и в порыве своей мятежной души и в надежде на гонорар, дающий возможности блистать среди восторженных женщин.
…портреты… – Уж не знаю, как издатели, а я, не стесненный необходимостью сводить кредит и дебет, и не обремененный, по склонности к легкой рассеянности, заботами о сальдо, помещал бы в сочинения любого рода – в свои тем более и в первую очередь и даже настаиваю на этом – побольше картинок, включая планы и карты, как географические, так и изображения игральных, которыми многие очень интересуются. Книжки с картинками куда интереснее книжек без картинок. Книжки с картинками легче читать, их можно даже и не читать, а просто перелистывать, разглядывая картинки и полеживая себе на диване, – все равно интересно.
Антисфен – древнегреческий философ Антисфен (444 – 366 гг. до н. э.), сын фракийской рабыни, ученик Сократа, основоположник философской школы киников (циников), учитель и наставник знаменитого философа Диогена. Вел аскетический образ жизни и очень любил выставлять напоказ свой дырявый плащ, на что проницательный Сократ не однажды говаривал: «Сквозь дыры твоего плаща, Антисфен, я вижу твое тщеславие».
Сократ. – Имеется в виду древнегреческий философ Сократ (470 – 399 гг. до н. э.), сын камнереза и повивальной бабки, приговоренный согражданами афинянами к смертной казни по обвинению в растлении юношества. Многие историки утверждают, что обвинение было ложным, а засудили Сократа за то, что он подверг нападкам принципы демократии и некоторые общественные обычаи. Но тем не менее Сократ выпил чашу цикуты – так, согласно все тем же обычаям, в Древней Греции осуществлялась смертная казнь.
Диоген. – Имеется в виду древнегреческий философ Диоген Синопский (412 – 323 гг. до н. э.), начинавший свою жизненную карьеру фальшивомонетчиком, но позже занимавшийся философией. Ученик философа Антисфена, учение которого получило свое название по кличке Диогена – его называли Псом или Собакой – по-гречески «кион» или «цион»; отсюда и произошло название философской школы киников, или циников. Диоген в самом деле самый знаменитый из философов, потому что жил в бочке, ходил днем по городу с зажженным фонарем, кричал: «Ищу людей!» и называл себя космополитом, то есть гражданином мира.
…из древнегреческого языка… – Больше всего слов происходит именно из древнегреческого, ну еще из латинского.
Александр – Александр Македонский (356 – 323 до н. э.), разрубивший мечом знаменитый Гордиев узел, завоевавший почти весь мир по подсказке философа Аристотеля, часто заблуждавшегося в своих выводах и утверждениях, что стало известно только впоследствии.
…далеких звезд… – Явный намек на немецкого философа И. Канта (1724–1804). В силу слабого здоровья Кант строго придерживался заведенного им порядка совершать перед сном прогулки и поэтому имел возможность время от времени посматривать на далекие звезды на вечернем небосводе, мерцание которых может навести на глубокие размышления не только философа.
…еще один француз… – Имеется в виду Проспер Мериме (1803–1870), автор знаменитой «Хроники царствования Карла IX» и многих других произведений. Мастерство Мериме ввело в заблуждение даже А. С. Пушкина (1799–1837), не причинив, правда, нашему великому поэту никакого ущерба, а только обогатив его, легкого и беззаботного даже в своих ошибках и заблуждениях.
…африканским темпераментом… – Подразумевается все тот же А. Дюма-отец (см. прим. на стр. 313). Но возможен намек на А. С. Пушкина, иногда упоминавшего, что со стороны матери он происхождения африканского.
…поменял бы… – Проспер Мериме (см. прим. на стр. 314), ничуть не смущаясь, писал: «…я с удовольствием отдал бы Фукидида за подлинные мемуары Аспазии или Периклова раба…»
…малоизвестные… – Спешу уверить читателей, успевших ознакомиться с многочисленными историческими трудами, что они, эти труды, не только скучны, но и не полны. В них отсутствуют очень многие подробности, которых без труда можно набрать на пару-тройку томов сочинений. Смею заверить, что я в своих сочинениях не скрываю ничего, что могло бы представить интерес для любопытного читателя.
Карамзин – Николай Михайлович Карамзин (1766–1826), автор «Истории государства Российского» в 12 томах – прелюбопытнейшее, надо сказать, чтение для людей усидчивых и счастливо обладающих крепкими нервами.
Соловьев – Сергей Михайлович Соловьев (1820–1879), автор «Истории России с древнейших времен» в 29 томах, для чтения которых необходимы все те же качества, что и для чтения трудов Н. М. Карамзина (см. прим. выше).
Лависс и Рамбо. – Эрнест Лависс (1842–1922), Альфред Никола Рамбо (1842–1905) – французские историки, авторы «Истории XIX века» в десяти томах.
Увы, парламент не хочет… – Цитата из четвертой главы «Эдикты Ломени» третьей книги «Парижский парламент» сочинения Т. Карлейля (1795 – 1881) «Французская революция. История» (1837).
Людовик XV – король Франции (1710 – 1774).
Моле – Яков-Бернар, или просто Жак, как часто пишут его имя. Последний Великий магистр, или мастер ордена тамплиеров, или Гроссмейстер с 1298 года. В 1306 году папа римский Клемент V, послушный королю Франции Филиппу Красивому и потому находившийся не в Риме, а в Авиньоне, вызвал Моле с Кипра, где он готовился к войне с сарацинами, во Францию. 14 сентября 1307 года секретным указом короля было предписано арестовать всех рыцарей тамплиеров. 13 октября 1307 года Моле арестовали и посадили на цепь в подвале башни Тампль. Под пытками он признался в предъявленных ему обвинениях, в содомском грехе, поклонении идолу с кошачьей головой, почитании дьявола, в кощунствах над святым распятием, в занятиях магией и колдовством, а кроме того, в растрате денег, собранных со всего мира и в заговоре против короля Франции и папы римского, которых тамплиеры замышляли убить. В 1312 году на Вьенском соборе тамплиеры были преданы суду, а Моле осужден на вечное заточение. Но когда Моле отрекся от своих признаний, его сожгли 18 марта 1313 года на медленном огне. На костре Моле объявил себя достойным казни за свои первые показания, которые он дал против себя и ордена, потеряв силу духа и не сумев выдержать пытки. Моле призвал папу и короля к ответу перед судом Божьим. Согласно легенде, он проклял короля Франции Филиппа IV Красивого и канцлера Гийома де Ногаре до тринадцатого колена и предсказал их смерть не позднее чем через год после своего сожжения, что и случилось в действительности.
Филипп – Филипп IV Красивый, французский король (1285 – 1314), сын короля Филиппа II Смелого, погибшего во время войны с Испанией (1245 – 285), и Марии Брабантской, внук короля Франции Людовика IX Святого, прославившегося крестовым походом, мудрым судом (он судил под столетним дубом и к его суду приходили и простые крестьяне, и правители соседних государств), утверждением независимости французской церкви от Рима, критикой развратной жизни пап и постройкой церквей, за что его называли Периклом средневекового зодчества, мать которого, Бланка Костильская, была женщиной большого ума, выдающейся силы воли, чрезвычайно религиозной, по смерти мужа Людовика VIII правившая страной с необыкновенным умом и ловкостью и укрепившая во Франции авторитет королевской власти. При таких предках как было не блистать и Филиппу Красивому! Он продолжил дело отца, деда и бабушки. Современник писал, что он «подчеркнул окраску насильственности и жестокости, не вполне отсутствовавшую и в предыдущих царствованиях, и, воспитанный в духе традиций древнеримского права, всегда старался подыскать законную почву для своих требований и беззастенчивых домогательств и облекал свои претензии в форму судебных процессов». В 1295 – 1299 годах он требовал к себе на суд короля Англии Эдуарда I, в 1300 году присоединил к Франции Фландрию, проиграл восставшим фламандцам в 1302 году битву при Куртре, но все-таки заставил их в 1305 году покориться окончательно и выдать три тысячи недовольных для казни. В 1302 году Филипп впервые собрал Генеральные штаты и, пользуясь их поддержкой, обвинил отрешившего его от церкви и от власти папу Бонифация VIII во «всяких злодействах», и если бы Бонифаций не умер, то засудил бы и его. В 1304 году новый папа римский Клемент V (1305 – 1314) основал свою резиденцию в Авиньоне и не поехал в Рим, положив тем самым начало «авиньонского периода в истории папства», который называют «вавилонским пленением церкви», длившимся с 1307 по 1377 год. В 1306 году Филипп начал чеканить низкопробную монету, что привело к бунту парижан, королю даже пришлось на время бежать из разбушевавшейся столицы. Задолжав ордену тамплиеров огромные суммы денег, Филипп в 1307 году приказал арестовать всех членов ордена и начал против них процесс, длившийся несколько лет, пока тамплиеры не сознались в ереси, богоотступничестве и пороках. В 1311 году папа Клемент V по настоянию Филиппа ликвидировал орден тамплиеров и в 1313 году король сжег на кострах руководителей ордена, за что и был ими проклят. Филипп вынудил папу Клемента V устроить суд и над умершим Бонифацием VIII, обвиняя покойного в ереси, противоестественных пороках и неуважении к королевской власти, и требовал вырыть из могилы и сжечь труп Бонифация. Суд признал короля совершенно правым, но обвинять мертвого папу отказался. В 1314 году король умер – по мнению одних – согласно проклятию тамплиеров, по мнению других, он был отравлен их сторонниками, избежавшими очистительного костра. По свидетельству современников, народ ненавидел своего короля за готовность на любое преступление и особенно за алчность и патологическую жадность, но любил за представительный вид, войны против соседей и уничтожение еретиков.
Ногаре – Гийом или Вильгельм де Ногаре, знаменитый легист. Легисты в XIII веке во Франции составляли особый класс юристов, разночинцев по происхождению, предпочитавших старинное римское право феодальному средневековому праву и церковно-каноническому. В истории права о них сказано: «Вооруженные юридической логикой столько же, сколько казуистическими приемами интерпретации законов, склонные к формализму и не стесняющиеся, вместе с тем, в выборе средств, они постепенно подчинили страну господству королевского права. Оспаривая права феодалов и противясь самостоятельности городского самоуправления, они служили государственной идее и вместе с этим, следственно, абсолютизму с сопровождавшим его бесправием. Отсюда сильная ненависть к легистам. Поборники свобод видели в них злейших своих врагов и жестоко мстили им, особенно в мнении потомков. Сила легистов заключалась в их единстве и коллективной деятельности, потому среди них и не явились выдающиеся, или хотя бы сколько заметные личности». За исключением, нужно сказать, Гийома Ногаре. Король Франции Филипп IV Красивый призвал его ко двору и назначил капитаном жандармов. В 1304 году Ногаре по приказу короля с небольшим отрядом прибыл в итальянский город Ананья, где укрывался бежавший из Рима папа римский Бонифаций VIII, попытавшийся доказать французскому монарху, что власть папы выше власти королевской, как это обладатели папской тиары делали не однажды. Вместе с Ногаре был племянник кардинала Калонна, заклятого врага святого отца. Они должны были арестовать Бонифация и доставить его на суд короля Филиппа IV Красивого, этот суд уже точно выяснил бы, чья власть выше – папы или короля. При аресте – как утверждают одни историки – Ногаре даже пришлось дать папе римскому пощечину, чтобы прекратить поток проклятий, изрыгавшихся из его уст. Другие историки пишут, что пощечину папе дал несдержанный племянник кардинала Калонна, причем не снимая с руки железной рыцарской перчатки. Через несколько дней папа умер, возмущенный такой бесцеремонностью. Хотя Ногаре не доставил папу на суд короля, Филипп Красивый остался доволен поездкой капитана жандармов. Позже, выполняя волю короля, Ногаре арестовал всех евреев в провинции Лангедок, конфисковал их имущество и изгнал за пределы Франции. Ногаре вел и процесс над тамплиерами, за что в 1307 году король сделал его канцлером, а Великий магистр ордена тамплиеров – Жак де Моле в 1313 году, уже стоя на костре, проклял Ногаре вместе с королем, пообещав им обоим смерть в течение года. Ногаре действительно умер в 1314 году. Из семьи Ногаре происходили ставшие знаменитыми в XVI–XVII веках герцоги д’Эперне. Один из них прославился храбростью и сделался любимцем короля Генриха III, после смерти которого он долго отказывался признавать Генриха IV, и, как предполагают некоторые историки, именно он вложил роковой кинжал в руку убийцы Равальяка, и после смерти короля стал приближенным его вдовы – Марии Медичи (1573 – 1642). Сын герцога не ладил с кардиналом Ришелье (1585 – 1642), и будучи по его настоянию заочно приговорен к смертной казни, бежал в Англию. Вернувшись после смерти всемогущего кардинала на родину, он стал губернатором Гиени и прославился необычайной гордостью, непомерной жадностью и невообразимой порочностью – так считали его современники, а кроме того, был известен тем, что правление провинции при нем находилось в руках его любовницы Нанон, которая, по слухам, нажила огромное состояние, поражавшее воображение, говорили, что она была богаче короля; состояние это исчезло без следа, никто не знает куда, возможно, его и не было вовсе, и оно существовало только в воспаленных умах завистников. Вот каким потомственным эхом отозвалось имя Ногаре в истории Франции.
Д’Артуа – французский король Карл X (1757 – 1836) с 1824 года по 1830 год, из династии Бурбонов. До восшествия на престол носил титул графа д’Артуа, третий сын дофина Людовика, внук Людовика XV, первый эмигрант из революционной Франции.
Мирабо – граф Оноре Габриэль Рикети Мирабо (1749 – 1791), знаменитое «чудовище революции», хотя родной отец называл его чудовищем значительно раньше. С 1790 года – тайный платный агент королевского двора. О нем я не премину рассказать поподробнее в основном тексте своего сочинения, но, как и о многом другом, попозже.
Иду на вы… – старославянск. «Иду на вас» – эти слова князь Святослав Игоревич (? – 972) с гонцом передавал своим противникам как объявление войны.
Иосиф – Иосиф II (1741 – 1790), с 1765 года – император Священной Римской империи, в 1765 – 1780 годах соправитель своей матери Марии Терезии, с 1780 года – австрийский эрцгерцог..
Карл Великий – Карл Великий (742 – 814), франкский король с 768 года, император с 800 года, из династии Каролингов.
Бонифаций VIII – Бонифаций VIII (1235 – 1303), с 1294 года папа римский, сто девяносто девятый по счету, происходил из древнего рода Гаэтани из Ананьи. Красноречивый юрист и дипломат, красавец собой, он был избран папой после того, как предшествующий папа Целестин V, известный своей искренней набожностью, покинул престол по совету вещего голоса свыше, раздававшегося в часовне, где он сутками напролет возносил молитвы. По слухам, этот голос исходил из уст самого Бонифация, тогда еще носившего имя Гаэтани, и передавался в часовню по специальному устройству. Бонифаций VIII объявил каждый сотый год летосчисления юбилейным. Празднование юбилея 1300 года собрало в Рим два миллиона паломников со всей Европы и доверху наполнило папскую казну. Бонифаций мечтал восстановить могущество папского престола времен папы Григория VII (между 1015 и 1020 – 1085), к которому императоры Священной римской империи германской нации ходили в замок Каноссу босиком и во власенице вымаливать прощение в страхе перед отлучением от церкви, что в свою очередь грозило освобождением от присяги подданных, только и ждущих повода сбросить монарха с трона и занять его место. Когда король Франции Филипп IV Красивый обложил налогами духовенство, папа пригрозил ему проклятием и отлучением. «Не думай, что ты не подвластен никому и можешь не подчиняться главе святой церкви. Так может думать только безумец или нехристь», – написал папа королю. Король в 1302 году собрал в соборе Парижской богоматери представителей сословий и, получив их поддержку, сжег письмо папы и отписал в Рим: «Филипп, милостью Божьей король французов, Бонифацию, мнящему себя верховным владыкой. Да будет известно вашему нахальству, что как светская власть, мы никому не подчинены; кто думает иначе, тот бездельник и дурак». Бонифаций отлучил Филиппа от церкви и объявил, что его корону получит тот, кто доставит французского короля в Рим живым или мертвым. Филипп обвинил Бонифация в торговле церковными должностями, стяжательстве и «противоестественных пороках». В 1303 году он послалл в Рим своего канцлера Ногаре с отрядом рыцарей. Они должны были схватить папу и доставить его на суд во Францию. Папа бежал в родной Ананьи. Но Ногаре захватил папский дворец, а приехавший вместе с ним племянник кардинала Колонна – лютого врага Бонифация, стащил Бонифация с алтаря, ударил по лицу рукой в железной рыцарской перчатке и назвал первенцем сатаны. Папа не вынес такого унижения и через два дня умер. По другим сведениям, он умер, потому что, находясь в плену у своих врагов, два дня ничего не ел и не пил, боясь отравы, и организм старика не выдержал этого поста. Тот факт, что папство в лице одного из самых гордых своих представителей было жестоко унижено, и земля не разверзлась, чтобы поглотить оскорбителей, совершивших чудовищное преступление, произвел сильнейшее впечатление на всю Европу. Впрочем, многие отнесли это на счет нечестивости самого папы. Современник написал о Бонифации: «Он подкрался как лисица, царствовал как лев и умер как собака». Данте (1265 – 1321) поместил Бонифация VIII в восьмой круг ада, где в огненных ямах горят те, кто обогатился торгуя церковными должностями и церковным имуществом..
Людовик XIII – Людовик XIII (1601 – 1643), французский король с 1610 года из династии Бурбонов, прославленный благодаря роману А. Дюма (1802 – 1870) «Три мушкетера».
Ришелье – Арман Жан дю Плесси (1585 – 1642), кардинал с 1622 года, фактический правитель Франции.
Мопу – Рене Николай Шарль Огюстен де Мопу (1714 – 1792), приближенный и самый доверенный царедворец французского короля Людовика XV. Он был сыном президента Парижского Парламента и канцлера, унаследовал должности отца в девятнадцать лет, потому что с молодых ногтей отличался практичным умом. Мопу мгновенно покинул своего покровителя, знаменитого герцога Шуазеля, не пожелавшего признать фаворитку короля мадам дю Барри, и стал первым человеком при дворе, преклоняясь и льстя графине дю Барри. О Мапу говорили, что он человек без всяких принципов, гордый, злобный, скрытный, умеющий угождать и лицемерить, когда это нужно для достижения его целей. Отзыв несколько противоречивый, так как весь этот перечень вполне можно назвать принципами, если им строго следовать. И следуя им, Мопу помог Людовику XV свести к нулю влияние оппозиционного королевской власти парламента. Людовик XVI «подчиняясь общему настроению» и по совету своего первого министра Морепа сместил Мопу с должности канцлера. Но Мопу отказался сложить с себя звание хранителя печати и удалился в свои поместья. Когда после революции начали распродавать церковные земли, Мопу скупил все, что только мог, и нажил огромное состояние. В 1790 году, узнав, что государственная казна совершенно пуста, старый канцлер ссудил без процентов правительству полмиллиона ливров. Конечно же, денег этих он больше не увидел, да и спустя два года они ему были уже не нужны…
Морепа… – Жан-Фредерик-Фелиппо, граф Морепа (1701 – 1781), с 1774 года первый министр короля Франции Людовика XVI. В ранней молодости он достиг министерских постов еще при короле Людовике XV, блистал живым умом, проявлял интерес к наукам, организовал несколько экспедиций – на экватор и в Северно-Ледовитый океан для измерения меридианов, но легкомысленно лишился своего положения за злую эпиграмму на маркизу Помпадур (1721 – 1764). Уверения, что эпиграмму ему приписали его враги, не помогли и Морепе пришлось уехать в ссылку в собственное имение Поншартрено, где он продолжил писать эпиграммы и песенки. «Он насочинял их столько, что хватило на три тома, которые он назвал своими мемуарами», – недовольно заметил великий А. Дюма-отец (1802–1870), который, как известно, любил под горячую руку страницами вписывать разного рода мемуары в свои романы (что, впрочем, их ничуть не портило, а даже, наоборот, придавало интерес и заметно увеличивало объем и, само собой разумеется, гонорары, до которых Дюма – как всякий писатель – был великий охотник) – и тут его легко понять, три тома, написанные стишками, ни к черту не годными, и это называется мемуары!
Несмотря на свое сочинительство, Морепа был в чести у наследника, сына Людовика XV, дофина Луи Фердинанда, известного святоши. Луи Фердинанд, страдая чахоткой, так и не дожил до восшествия на престол. Это пришлось сделать его сыну, Людовику XVI. Отец завещал ему «превыше всего знать страх Божий и любовь к религии». И, кроме того, передал небольшой ларчик, о котором русский посол в Париже князь Иван Сергеевич Барятинский, отвлекаясь от превратностей своей нелегкой семейной жизни, писал в далекий Санкт-Петербург: «А покойный дофин, отец нынешнего короля, при кончине своей поручил епископу Верденскому маленький запечатанный ларчик с завещанием никому его не отдавать, кроме ныне владеющего короля, однако не прежде восшествия его на престол. Покойный король, сведав о сем, требовал у помянутого епископа сего ларчика, однако он в том отказал, и никакими угрозами не могли его склонить на то, чтоб нарушил данное ему от дофина завещание. Спустя некоторое время епископ умер. При смерти своей поручил он означенный ларчик брату своему, называемому Николай, который теперь первый президент Счетной камеры, с подтверждением ему дофинова завещания. По скончании короля на другой же день упомянутый Николай поехал в Шуази и вручил сей ларчик новому королю. Утверждают, что в оном найдено собственноручное дофиново наставление нынешнему королю о правлении государственных дел и о выборе людей к оным, и в сем наставлении якобы граф Морепа означен первым человеком в государстве».
Так в 1774 году граф Морепа, известный находчивостью и остроумием, которого при дворе называли «шустрым старичком» – ему уже было под восемьдесят, а одна из любовниц короля Людовика XV дала ему приклеевшееся прозвище «Негодяйчик», стал первым министром доброго и полного надежд осчастливить Францию Людовика XVI, прозванного Желанным.
Но А. Дюма-отец излагал эту историю иначе, так как обладал удивительной способностью знать о давно прошедших событиях больше даже непосредственных участников этих событий – он видел все происходившее когда-то, словно ожившую картину, многокрасочную и яркую, картину кисти Рубенса (1577 – 1640) и никак не Рембрандта (1606 – 1669). По поводу призвания Морепы А. Дюма живописал знаменитый случай со шпорой (знаменитый благодаря этому описанию).
Согласно этому описанию, пролив слезы по поводу того, что жестокий рок возложил на него королевскую корону, Людовик XVI, озабоченный тем, что он не умеет управлять страной, решил поручить это дело сведущему человеку. И такой человек был – его звали Жан-Батист Машо. Он занимал когда-то пост генерального контролера финансов. К его приходу финансовое положение было ужасным. Войны и огромные траты двора, расточительство госпожи Помпадур поставили страну на грань разорения. Но Машо отличался умом, энергией, ловкостью и предприимчивостью и имел просвещенный взгляд на вещи. Он облегчил налоги, ввел свободу хлебной торговли, предпринял ряд мер по улучшению земледелия и промышленности. Он придумал пятипроцентный налог на доход, который заставил платить всех, включая дворянство и духовенство. Но Машо был сторонником терпимости по отношению к протестантам. И более того, он провел закон, согласно которому монастыри и аббатства не могли увеличивать свои земельные наделы и даже хотел провести ревизию церковного имущества. Естественно, духовенство нашло способ повлиять на короля Людовика XV. И король, видя, что пустовавшая казна уже полна, нехотя отправил Машо в отставку. его наследник, Людовик XVI решил Машо вернуть – ведь казна опять была пуста и ее опять нужно было наполнить.
О, если бы Машо был возвращен! Крестьяне пахали бы землю, буржуа торговали, парламент прекратил бы интриги, дворяне и духовенство покорно платили бы налоги вместе со всеми, а король, не расточая деньги на фавориток, правил бы счастливой Францией!
Людовик XVI и хотел назначить первым министром Машо. Но об этом проведали его тетки – дочери короля Людовика XV, три старые девы, которых их отец называл Тряпка, Ворона и Пустомеля. Они были очень набожны. От своего духовника им было известно, что Машо – ужасный человек, а вот Морепа, несмотря на все свои эпиграммы и песенки, человек приятный во всех отношениях.
Однако король узнал, что тетки, которым он по своей доброте ни в чем не мог отказать, идут к нему с просьбой о назначении Морепы. Людовик XVI запер дверь, но тетки остались сторожить у двери. Их было трое, они могли спать по очереди, не покидая своего поста, чтобы подкараулить племянника и уговорить его отказаться от нечестивца Машо.
Через запасную дверь Людовик XVI призвал к себе верного пажа, написал своей королевской рукой всего несколько слов: «Немедленно приезжайте в Париж. Я назначаю вас своим первым министром. Людовик». Эту записку он вложил в конверт с надписью «Графу де Машо, в Арнувиль», отдал пажу и приказал скакать во весь опор. Потом подождал полчаса, чтобы паж мог умчаться как можно дальше и его было бы невозможно догнать, и только потом впустил к себе дрожайших тетушек. Выслушав все их увещевания, король развел руками – он только что послал депешу Машо, и если Машо ее получит, король не может отказаться от своего королевского слова. Вот если догнать гонца, тогда он, король, согласен поступить так, как этого требуют его любимые тетушки. Тетки короля со всех ног бросились на конюшню. Людовик XVI ликует – прошло так много времени, что его гонца уже не догнать!
Но, о судьба Франции! Уходя от короля, спускаясь по лестнице, паж зацепился за ступеньку и сломал шпору. Всего лишь шпору! Командующий королевской конюшней шевалье д’Абзак не позволил пажу выехать в таком виде. И пока сделали новую шпору, тетки короля ворвались на конюшню и отняли депешу. Они разорвали конверт и, прочтя написанное королем: «Немедленно приезжайте в Париж. Я назначаю вас своим первым министром. Людовик», вложили это послание в другой конверт, написали на нем «Графу де Морепа, в Поншартрено». И паж, уже при двух шпорах помчался совсем по другому адресу, и Франция погибла.
Она погибла не сразу. Явившись в Париж, Морепа удалил в ссылку ненавидимого всеми, угождавшего некогда фаворитке Людовика XV графине дю Барри канцлера Мопу, уговорил короля разогнать презренный всеми парламент Мопу и восстановить старый добрый Парламент, вызвав этим всеобщее ликование. Этот-то Парламент и бросит первый камень – нет, не в короля, а с горы, вниз, и камень этот покатится по склону, увлекая за собой ревущий камнепад, лавину, которая поглотит и Парламент, и короля, и всю старую добрую Францию.
Да, началось все с Парламента. И это видели и понимали многие, в том числе и русский посланник Барятинский, который писал своей императрице: «Если старый парламент будет восстановлен на прежнем основании, то полагают, что не только королевская власть будет уменьшена, но и может воспоследовать совершенная перемена формы правления, ибо когда старый парламент возьмет верх, то весь народ без исключения встанет на его сторону. Правда, трезвомыслящие люди надеются на благоразумие и искусство в делах графа Морепы, что он сумеет все так устроить, что и король сохранит свою власть, и парламент более нынешнего будет иметь полномочий».
То есть и волки будут сыты, и овцы целы. И устроит это славный, ловкий, изящный и остроумный негодяйчик Морепа! Но насытить волков при целых овечках не удавалось никому последние несколько тысяч лет – не получилось и у Морепы, которому, правда, не пришлось увидеть, что из всего этого вышло. В отличие от Машо, не получившего королевской депеши из-за сломанной А. Дюма шпоры, Морепа дожил до страшных дней террора, по нелепому недоразумению случайно попал в тюрьму, где и умер в 1794 году.
Мечты, мечты… – Строка из шестой главы романа в стихах А. С. Пушкина (1799 – 1837) «Евгений Онегин» (1823 – 1831).
Анна – имеется в виду дочь царя Петра I Алексеевича (1672 – 1725), Анна Петровна (1708 – 1728).
Дмитриев-Мамонов – Александр Матвеевич Дмитриев-Мамонов (июль 1786 – июль 1789), и граф, и флигель-адъютант, нежнейший друг императрицы Екатерины II Алексеевны. В скобках указаны не годы жизни, а время трудов Дмитриева-Мамонова в постели императрицы.
Алексашка Меншиков – Александр Данилович Меншиков (1673 – 1729), из денщиков царя Петра I Алексеевича, выросший в «полудержавного властелина», как писал А. С. Пушкин.
Кулибин – Иван Петрович Кулибин (1735 – 1818), русский механик-самоучка.
Суворов – Александр Васильевич Суворов (1730 – 1800), великий русский полководец.
Мельхиор Гримм – барон Фридрих-Мельхиор Гримм (1723 – 1807), один из проходимцев, промышлявший перепиской со знаменитостями и монархами. Вел оплачиваемую переписку с императрицей Екатериной II Алексеевной.
Карл XII – Карл XII (1682 – 1718), шведский король с 1697 года.
Ростопчин – граф Федор Васильевич Ростопчин (1763 – 1826), главнокомандующий (генерал-губернатор) Москвы. Он ли ее, Москву, сжег в 1812 году или нет, спорят вот уже два века..
Наследник всех… – Строка из первой главы романа в стихах А. С. Пушкина «Евгений Онегин» (1823 – 1831).
Долгоруковы – русский княжеский род, происходящий от Михаила Всеволодовича Черниговского (1179 – 1246). Долгоруковы возглавляли «верховников», которые при восшествии на престол императрицы Анны Иоанновны пытались ограничить самодержавную власть.
Рюрик – Рюрик (IX век), легендарный первый русский великий князь, основатель династии Рюриковичей, которая до Романовых правила в Киевской и Московской Руси.
Петр II – Петр II Алексеевич (1715 – 1730), царь, император, внук императора Петра I, дважды неженатый, ни на дочери Меншикова (1673 – 1729), ни на сестре своего фаворита Ивана Долгорукова (1708 – 1739).
Анна Иоанновна – Анна Иоанновна (1693 – 1740), императрица, средняя дочь царя Ивана V Алексеевича, соправителя царя Петра I Алексеевича, любовница немца Эрнста Иоганна Бирона (1690 – 1772), своего единственного фаворита, который обошелся России дороже остальных фаворитов всех императриц вместе взятых.
Бирон – Эрнст Иоганн Бирон (1690 – 1772), внебрачный сын корнета и няньки его законных детей, недоучившийся студент, фаворит императрицы Анны Иоанновны.
Елизавета – Елизавета Петровна (1709 – 1761), императрица, дочь императора Петра I Алексеевича, чуть было не разогнавшая всех немцев, набежавших в Россию во времена Петра I.
Ньютон – Исаак Ньютон (1643 – 1727), великий английский физик и математик и неудачливый астролог и алхимик.
Алексей Разумовский – Алексей Григорьевич Разумовский (1709 – 1771), морганатический супруг императрицы Елизаветы Петровны (1709 – 1761/62).
«К чести этого… – так характеризовал А. Г. Разумовского (1709 – 1771) наш знаменитый историк Д. М. Бантыш-Каменский (1737 – 1814). В своем четырехтомном труде «Биографии Российских генералиссимусов и генерал-фельдмаршалов» между пространными описаниями жизни и сражений А. В. Суворова (1730 – 1800), М. И. Кутузова (1745 – 1813) и П. А. Румянцева (1725 – 1796) и многих других известных военачальников, блиставших и не блиставших, но тем не менее на полях сражений, он уделил две странички и Разумовскому, поскольку тот все-таки имел официальный чин генерал-фельдмаршала, хотя на полях сражений никогда не бывал.
Однажды играли… – Слова, послужившие А. С. Пушкину началом его повести «Пиковая дама» (1834).
Они сошлись… – Часть строки из второй главы романа в стихах А. С. Пушкина «Евгений Онегин» (1823 – 1831).
Толстой – Петр Андреевич Толстой (1645 – 1729), граф, родоначальник нового поколения Толстых послепетровских времен.
Софья – Софья Алексеевна (1657 – 1704), правительница при царях Иване V и Петре I Алексеевичах, свергнутая Петром I, так и не ставшая ни царицей, ни императрицей, хотя и очень того желавшая. Умерла, насильно постриженная в монахини.
Петр I – Петр I Алексеевич (1672 – 1725), царь, с 1721 года – император, преобразовавший Московское государство в Российскую империю, уничтожив четверть ее населения, устроив новую столицу Санкт-Петербург в болотах на реке Неве, так как немцы и прочие иноземцы уже не помещались в немецкой слободе на окраине Москвы.
…недавно обыграли… – Цитата из первого явления пьесы Н. В. Гоголя (1809 – 1852) «Игроки» (1842).
…у одного из его потомков… – Несомненно имеется в виду великий русский романист, поднявший отечественную словесность на мировую высоту и еще выше – Лев Николаевич Толстой (1828 – 1910).
Три сестры – Название пьесы А. П. Чехова (1860 – 1904) «Три сестры» (1901).
Шувалов – Иван Иванович Шувалов (1727 – 1797), фаворит императрицы Елизаветы Петровны, в свободное от трудов в спальне императрицы время, устраивавший в России университеты и академии художеств.
Мила как Божий… – Источник не установлен.
…«жених сыскался ей»… – Цитата из сказки А. С. Пушкина «Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях» (1833).
…нашего поэта… – т. е. А. С. Пушкина.
…тридцать один год… – Цитата из третьей главы третьей части второго тома романа Л. Н. Толстого «Война и мир» (1863 – 1869).
– Займи, поди… – Цитата из второй сцены первого действия пьесы А. Н. Островского (1823 – 1886) «Таланты и поклонники» (1881).
А. Дюма – Александр Дюма-отец (1802 – 1870), французский писатель.
…ни немок… – княгиня Тверская, по-видимому, недолюбливала императрицу Екатерину II Алексеевну, ставя ей в укор частично немецкое происхождение.
…торичеллиеву пустоту… – то есть пустоту, обнаруженную в изобретенном итальянским физиком Эванджелистом Торичелли (1608 – 1647) барометре.
Бабушка надвое… – Источник не установлен.
Вдруг закипит… – Цитата из первой сцены седьмого явления пьесы А. Н. Островского «Не было ни гроша, да вдруг алтын» (1871).
Евклид – Евклид (III век до н. э.), величайший из геометров, отец геометрии, главный труд которого «Начала» стал началом математического осмысления мира, а его параллельные прямые, уходящие в неведомые дали, по сей день не дают покоя всякому, кто задумается о том, сойдутся ли они там, вдали, в одной точке или нет.
Плутарха – Плутарх (45 – 127 гг. до н. э.), древнегреческий философ и писатель, автор книги «Сравнительные жизнеописания выдающихся греков и римлян», которая вывела в люди очень многих выдающихся и не выдающихся деятелей всех времен и народов.
Незваный гость… – Вариант первой части русской пословицы «Непрошенный гость хуже татарина». Вторая часть не приведена, видимо, из нежелания вводить читателей в заблуждение относительно национальности Соколовича, который был не татарином, а русским, хотя и с польскими корнями.
Свиньины – старинный дворянский род, известный с XV века.
Румянцев – Петр Алексеевич Румянцев-Задунайский (1725 – 1796), граф и генерал-фельдмаршал, внебрачный сын императора Петра I Алексеевича, победитель турок при Рябой Могиле, Ларге и Кагуле. К концу жизни он возненавидел свою сестру, подругу императрицы Екатерины II Алексеевны, бывшую замужем за Я. А. Брюсом – «Брюсиху» и стал холоден к своим сыновьям.
…«загибал»… – загнуть угол карты при игре в «банк» означало удвоить ставку.
Надеяться – верить, уповать… – Цитата из статьи В. И. Даля (1801 – 1872) «Надеяться» из «Толкового словаря живого великорусского языка» (1881).
Шешковский – Степан Иванович Шешковский (1727 – 1794), глава Тайной экспедиции императрицы Екатерины II Алексеевны. От одного его имени некоторые современники падали в обморок, а некоторые так сразу умирали от разрыва сердца.
Эйлер – Леонард Эйлер (1707 – 1783), швейцарский математик и астроном, с 1727 года жил в России (в 1741 – 1766 жил в Берлине). С 1766 года – академик Петербургской Академии наук.
Есть многое на свете… – Цитата из пятой сцены первого действия пьесы У. Шекспира (1564 – 1616) «Гамлет» (1601), в переводе М. П. Вронченко (1801/1802 – 1855) 1825 года.
Панин – Никита Иванович Панин (1718 – 1783), несостоявшийся по неопытности молодых лет любовник императрицы Елизаветы Петровны, приставленный ею позже воспитателем к внуку Павлу, будущему императору Павлу I Петровичу. Панин усердно помогал ссадить с престола императора Петра III Федоровича, чтобы для вида посадить на его место своего воспитанника, а самому заправлять делами и даже ввести в России конституцию, до наших дней никому из порядочных людей не нужную, потому как и без нее хорошо. Но Панин слегка замешкался, и трон заняла Екатерина II Алексеевна, как раз в тот момент находившаяся рядом с этим троном, и не пустившая на него ни сына, ни его хитроумного воспитателя. Панин при императрице Екатерине II руководил Коллегией иностранных дел, пока Екатерина II, в конце концов, не спровадила его подальше и от трона, и от двора, а Коллегией, ничуть не затрудняясь хлопотами, стала руководить сама.
Орловы – не старинный русский дворянский род, более всего известный с тех самых времен, когда Григорий Григорьевич Орлов (1734 – 1783) стал фаворитом императрицы Екатерины II Алексеевны.
Наталья Алексеевна – Вильгельмина-Луиза Гессен-Дармштадтская, в православии Наталья Алексеевна (1755 – 1776), с 1773 года великая княгиня, первая жена великого князя Павла Петровича.
…сынок Разумовского… – Андрей Кириллович Разумовский (1752 – 1836), сын Кирилла Григорьевича Разумовского (1728 – 1803), брата фаворита императрицы Елизаветы Петровны, Алексея Григорьевича Разумовского (1709 – 1771), происходившего с хохляцкого хутора Лемеши.
Родство дело святое… – Пословица из статьи В. И. Даля «Рождать» из «Толкового словаря живого великорусского языка» (1881).
Диоген – Диоген Синопский (400 – 325 гг. до н. э.), древнегреческий философ, которого все знают, потому что он жил в бочке.
Тацит– Гай или Публий Корнелий Тацит (58 – 117), великий римский историк. Многие строки его «Анналов» и «Истории» леденят душу безучастным описанием жестокости человеческой натуры.
Оболенские – старинный русский княжеский род, отрасль князей черниговских, известен с XIII века. Из Оболенских вышел род князей Долгоруковых.
Долгоруков – Яков Федорович Долгоруков (1659 – 1720), князь, один из знаменитых представителей рода князей Долгоруковых.
Иван Долгоруков – Иван Алексеевич Долгоруков (1708 – 1739), князь, фаворит императора Петра II Алексеевича, ловко обошел всесильного Меншикова и вволю повеселился вместе с Петром II, за что потом и потерпел в Сибирской ссылке, пока не был колесован.
Шереметева – Наталья Борисовна Шереметева, в замужестве Долгорукова (1714 – 1771). Страстно полюбила своего мужа Ивана Долгорукова – см. прим. выше – распутного красавца, и последовала за ним в Сибирь, хотя могла отказаться от брака, опала настигла ее жениха, когда она была только помолвлена с ним. После смерти мужа постриглась в монахини и написала «Своеручные записки», которые издал ее внук спустя семьдесят лет после смерти своей бабушки.
Геродот – Геродот (490/480 – 425 гг. до н. э.), древнегреческий историк, отец истории.
Ювенал – Децим Юний Ювенал (60 – 127), римский поэт-сатирик, суровый бичеватель пороков.
Век живи… – Источник не установлен.
Фридрих – Фридрих II (1712 – 1786), прусский король с 1740 года, из династии Гогенцоллернов.
Перекусихина – Марья Саввишна Перекусихина (1739 – 1824), камер-юнгфера императрицы Екатерины II Алексеевны.
…пузыри земли… – Здесь «Русский Тацит» и Новый Диоген обнаруживают знакомство с мрачной драмой У. Шекспира (1564 – 1616) «Макбет».
Запретный плод сладок… – Непосредственный источник не установлен. Видимо, связано с библейской историей о запретном плоде, как многие полагают, яблоке с древа познания добра и зла в первой книге Библии Бытие, глава вторая, стих 16 – 17. Также, возможно, источником послужила строка из восьмой главы романа в стихах А. С. Пушкина «Евгений Онегин» – «Запретный плод вам подавай».
Александр – Александр Павлович (1777 – 1825), великий князь, впоследствии император с 1801 года, любимый внук императрицы Екатерины II Алексеевны.
Брюсиха – Прасковья Александровна Брюс (1729 – 1786), жена графа Я. А. Брюса (1742 – 1791), сестра полководца П. А. Румянцева (1725 – 1796), до поры до времени ближайшая подруга императрицы Екатерины II Алексеевны.
Пугачев – Емельян Иванович Пугачев (1742 – 1775), выдавал себя за императора Петра III Федоровича и вполне мог бы им стать, не подведи его ненадежные люди, а так был казнен, сложил буйную голову на плахе. А. С. Пушкин описал его в своем романе «Капитанская дочка».
Фонвизин – Иван Денисович Фонвизин (1744/1745 – 1792) или фон Визин, недообрусевший немец, автор пьесы «Недоросль» про Митрофанушку, которым он хотел уязвить русских и полностью обрусевших немцев, но которые приняли Митрофана с распростертыми объятиями. Служил секретарем у П. И. Панина, был соучеником Г. А. Потемкина, завидовал ему всеми силами души своей, некоторое время был им облагодетельствован, но потом Потемкин, благодаря подсказке императрицы, раскусил завистника.
Бакунин – Петр Васильевич Бакунин (1732 – 1786), член Коллегии иностранных дел, один из приближенных Н. И. Панина.
Остерман – Имеется в виду граф Иван Андреевич Остерман (1725 – 1804), сын А. И. Остермана. Хотя он и считался главою Коллегии иностранных дел, но в истории остался известен только необыкновенною рассеянностью.
Не учи ученого – Источник не установлен.
Вобан – маркиз Себастьен Ле Претр де Вобан (1633 – 1707), маршал Франции, военный инженер, основоположник новейшей фортификации, автор проектов трехсот крепостей, основоположник минно-подрывного дела.