Я хочу какать
У нас в школе недавно случилась странная история. Один мальчик из параллельного класса на уроке захотел какать. На самом деле это совсем не странно. Сейчас объясню. Он поднял руку и сказал, что ему надо выйти. А Марина Станиславовна, учительница, которой я не нравлюсь, не хотела его отпускать, ботаник из него слабоватый. Она, наверное, думала, он пойдёт по коридорам слоняться. Ну и привязалась к нему: зачем тебе выходить? Куда? Почему? Мальчик помялся и честно заявил: «Какать хочу». Что тут началось! Говорят, Марина Станиславовна покраснела, закричала, выбежала из класса, хлопнула дверью. Кто-то утверждал, будто она даже рыдала в учительской, но это не точно.
Зато она бегала по всей школе и всем учителям и детям рассказывала о случившемся и восклицала: какой позор! Собственно, так я обо всём и узнал.
В нашем классе Марина Станиславовна тоже рассказала о том, что мальчик посмел захотеть какать.
– Нет, ну представляете! – горячилась она. – Это как надо расслабиться! На моём уроке! Значит, он совсем меня не слушал! Какать захотел! Маленький негодяй.
Слов «маленький негодяй» она не произносила, это я додумал, но всё остальное сказала, честное слово.
Вся школа бедного мальчика заклеймила. Заклеймила за то, что он хотел какать. Эту постыдную потребность обсуждали который день.
Поскольку меня Марина Станиславовна и так очень не любила, мне было особенно нечего терять, и я спросил:
– А что такого?
– В каком смысле? – спросила она.
– Ну, я имею в виду – что такого ужасного в том, что кто-то хочет какать?
Было видно, что вопрос Марине Станиславовне, мягко говоря, не понравился, но она почему-то решила на секунду задуматься и сердито ответила:
– Нет, в том, что кто-то хочет какать, нет ничего ужасного. Все люди какают.
– И писают, – добавил я.
Класс заржал.
Марина Станиславовна крайне недовольно кивнула и хотела перейти к другой теме, но я спросил:
– Так что же всё-таки тогда плохого?
– Слушай, Витя, ну не на моём же занятии! – возмутилась Марина Станиславовна.
– То есть хотеть какать можно где угодно, только не на вашем занятии?
Мои одноклассники хохотали как ненормальные. Марина Станиславовна покраснела и смотрела на меня ненавидящим взглядом.
– К директору! – скомандовала она.
Я встал, и меня сопроводили к директору.
Директриса сидела в большом кресле и читала газету. Когда она спросила, что случилось, Марина Станиславовна сказала: «Витя грубит».
– Ты зачем учителю грубишь? – с любопытством спросила директриса.
– Я не грублю. Просто Марина Станиславовна сказала, что у неё на уроке нельзя попроситься в туалет.
Директриса вопросительно посмотрела на Марину Станиславовну.
– Я такого не говорила! – спокойно произнесла Марина Станиславовна. – Я сказала только про покакать!
– То есть пописать можно? – не выдержал я.
– Вот опять! – Марина Станиславовна всплеснула руками и с негодованием посмотрела на директрису.
– Витя, – мягко сказала директриса, – не надо спрашивать Марину Станиславовну про такие вещи. Понимаешь, дорогой? – Она по-доброму улыбнулась и подмигнула мне.
Я тоже улыбнулся и кивнул. Вздохнул:
– Извините, пожалуйста, Марина Станиславовна.
В тот день я наконец всё понял. Вот почему она такая злая! Вот почему с ней ни о чём нельзя поговорить. Просто-напросто моя учительница никогда не какает.