Что смешного?
Когда у нас в школе один мальчик на уроке пукнул, все смеялись. Просто умирали от хохота. Он, кстати, сам сначала посмотрел на нас испуганно, а потом засмеялся. А Марина Станиславовна, учительница литературы, которая меня не любит, разозлилась. Она сказала: «Что смешного?» И почему-то посмотрела на меня. И хотя у меня почти всегда готовы ответы на её вопросы, тут я не нашёлся что ответить. Я просто перестал смеяться. С трудом, но перестал.
Паша в тот день в школу не пришёл, обсудить было не с кем, так что я вернулся домой и спросил у папы его мнение. Папа занимался работой и совсем не хотел делиться мнением.
– Ну пап, – приставал я.
Папа сидел за компьютером и звонил по двум телефонам.
– Ну что? – Папа как раз набрал номер и включил громкую связь.
– Как ты считаешь, пуки – это смешно?
Папа оцепенел. Стало тихо. Его деловой партнёр как раз снял трубку и услышал меня.
– Уйди, – произнёс папа замогильным голосом, и я понял, что ему совершенно не смешно.
Поскольку с папой ничего не вышло, я пошёл к маме. Я знал, что она много знает про пуки. Она рассказывала, что всё время пукала, когда была мною беременна и у неё был большой живот.
В общем, я зашёл на кухню, сел на стул и стал наблюдать за тем, как мама варит борщ. Суп был уже почти готов, но мама всё ещё хлопотала, добавляла приправы, пробовала. Когда она поднесла ко рту очередную ложку с горячим супом, я спросил:
– Мам, а пукать – это смешно?
Мама слегка подавилась супом, кашлянула и сердито сказала:
– Что ты глупости говоришь! Прямо под руку!
На следующий день после того, как мой одноклассник пукнул, мой другой одноклассник – Коля – придумал специальный трюк. Он как-то сжимал ладони, между ладонями скапливался воздух, и получался такой звук, как будто кто-то пукнул. Ну и на каждом уроке Коля изображал эти пуки, весь класс сходил с ума от хохота, а учителя сердились, недоумевали, в конце концов вычислили Колю, выгнали из класса и долго вели с ним воспитательные беседы. Смысл бесед заключался в том, что пуки – это не смешно. Почему не смешно, учителя так и не объяснили.
– Но почему не смешно? Ведь на самом деле смешно! – Я шёл из школы вместе с Пашей, и мы рассуждали.
– Ну потому, что… ну это как описаться… Вроде как неприлично, потому что… Вернее, нет, это как бы не смешно, потому что указывает на какую-то, – Паша задумался, – аномалию!
Я посмотрел на него в упор, и мы оба расхохотались.
– Ага, пукнул – это, конечно, аномалия! – смеялся я.
– Ну, я не знаю, может, просто звук смешной?
– Абсолютно обычный звук.
– Ну, значит, это и впрямь не смешно. А все, кому смешно, просто дураки. Вот ты сам, когда пукаешь, ну, в одиночестве, ты ржёшь?
Я опять захохотал. И хохот не проходил.
– Вот видишь… Почему-то смешно, только когда другие…
Так мы с Пашей ничего и не выяснили, а вечером мы с родителями поехали на машине за продуктами. Я хотел сам выбрать себе большие чипсы, мама вечно покупала не те. Папа был не в духе и постоянно огрызался на маму. И ещё заодно мне припомнил, как я ему подпортил деловую беседу.
– Да не обращай на него внимания, – весело говорила мне мама. Она всегда подтрунивала над папой, когда он злился. – Папа наш сноб, его пуками не рассмешишь.
И тут у меня в голове что-то щёлкнуло.
– А кто такой сноб? – спрашиваю.
– Ну-у… – Мама взяла с полки хлопья. – Это тот, кто всем портит веселье. Не даёт посмеяться над пуками, например.
– Я не сноб! – Папа вдруг резко обернулся и выронил банку с горошком. – И никому я не порчу веселье!
– Тогда признай, что пуки – это смешно, – сказал я.
Папа отвернулся. Домой мы ехали молча. И вдруг мама случайно пукнула. Пукнула на всю ивановскую. Мы с папой молчали. Я боялся его разозлить. Мама смущённо сказала:
– Извините, пожалуйста, не удержалась.
И вдруг папа как захихикает. И я вслед за ним. А вслед за нами засмеялась мама.
– Вы же говорили, что пуки – это не смешно! – ухохатывался я.
– Конечно, не смешно! – веселился папа.
– Абсолютно не смешно! – выдохнула мама сквозь смех.
«Ну и ладно, – подумал я. – Значит, иногда можно посмеяться над тем, что абсолютно не смешно. И это очень даже весело!»
