Лидия.
– Ну, давайте сейчас придумаем? А Милана, Рост? Как тебе? Шикарное же имя… Как вам, Елена Васильевна?
Ростик бледнеет. Его губы стремительно синеют, а потом изо рта предателя вылетает хриплый кашель.
– Господи… Ростик! Лида, скорее налей ему воды. Мой сын подавился.
Так ему, мерзавцу… Не хочет, чтобы дочь напоминала о любовнице?
– Ростик, что же ты так неаккуратно? Наверное, пирог очень вкусный? – глуповато моргаю я.
– Милана мне нравится, отличное имя, – отрывается от газеты свекор.
– Вот и я говорю! Ростик, как оно тебе? – мило улыбаюсь и сканирую мужа взглядом.
– Не нравится, Лида. Предлагаю оставить эту тему… Ты еще не беременна. Предлагаю сначала поработать над этим, как тебе идея?
– Ой, замечательная, – хлопает в ладоши Елена Васильевна. – Молодежь, если хотите, можете поехать в выходные куда-нибудь за город. А за Ванюшей мы присмотрим.
Знаю я ее присмотр… Свекровь посидит с ним ровно час, а потом «сляжет» с приступом мигрени. А малышом будет заниматься наша домработница Оксана.
– Я подумаю, спасибо за предложение, Елена Васильевна.
Значит, муж придет ко мне ночью… Господи… Как он не устает с такой-то работой?
И как не устает лгать… Из меня необходимость притворяться все соки выжала… Мне плохо, понимаете? Юлить, улыбаться, делать вид, что все хорошо, когда на душе скребут кошки, не по мне.
Рост убегает в кабинет и сидит там допоздна. Переговаривается с иностранными коллегами, обсуждает новые, инновационные методики операций…
Свекры прогуливаются по саду, а домой возвращаются задумчивыми, нагружёнными чем-то…
Оксана работает у них давно. С моим появлением траты на домработницу у семьи Волгиных существенно снизились, однако я уговорила Елену Васильевну оставить женщине работу. Она приходит один-два раза в месяц. С ней у меня теплые, дружеские отношения, если так можно выразиться. Да и о какой тесной дружбе с прислугой может идти речь?
Но, как ни странно, я знаю, где работают ее дети и чем увлекается сама Оксана. И адрес ее мне известен…
– Я сама, Лидочка. Вы и так столько наготовили, – отмахивается она от моей помощи.
– Жалко их, да? – энергично вытираю посуду полотенцем, взирая на свекров через окно. – Переживают насчет Ларисы.
– Ох… Я думала, вы не знаете, – шепотом отвечает она.
Не знала, да… Три года прожила в этом доме и ничего не знала… А Оксана Андреевна слишком деликатная и знающая свое место сотрудница, чтобы попусту болтать…
– Как это не знаю? Ростик мне все выложил. Как на духу… Правда, о подробностях ее смерти умолчал.
Посуда уже сухая, но я продолжаю ее монотонно натирать… Скажи мне хоть что-то, Оксана…
– А он и сам не знает, как это случилось. Елена Васильевна тогда была дома. Ларисочка гулять вышла. Потом… В общем, на вскрытии обнаружили, что она умерла от перелома основания черепа.
– Да? Мне сказали, что утонула. Или…
– В том пруду она утонула, – взмахивает Оксана ладонью в сторону красивейшего, старинного пруда, возле которого любит играть мой сын. – Споткнулась, ударилась затылком и… в воду. Господи… Такая она была красавица и умница… Ростик долго никого в дом не приводил. Елена Васильевна его пыталась сватать, но все без толку. А потом и вы появились, Лидочка. Волгиным очень с вами повезло.
– А Лариса не вела себя странно перед смертью? Может, что-то записывала или…
– Лидочка, скажите честно, что происходит? – прищуривается Оксана.
– Простите, но… Не могу я сказать. Это личное. Мое личное дело. Но мне очень важно знать, понимаете?
– Писала. У нее маленький ноутбук был, наверное, ее родители забрали его после смерти. И знаете еще что было странным? – замирает Оксана. Смотрит куда-то вдаль, мысленно возвращаясь в тот злополучный день.
– Что? – распахиваю глаза я, не выпуская из рук полотенце и чашку.
– На бортике пруда криминалисты нашли странную надпись, сделанную кровью. Римская один и рядом ноль в скобках.
– Один и ноль…
Оставляю посуду и возвращаюсь в гостиную. Ванюша смотрит мультик, лежа на диване в гостиной… Может, это какое-то медицинское обозначение? Или простое совпадение, не имеющее отношение к делу?
Ванюшка смеется, над тем, как Гена помогает Дружку вытравить из дневника двойку, а я решаюсь написать Дарине… Сначала рассказываю последние новости, а потом прошу помощи.
«Римская цифра один и рядом ноль. Это может что-то значить? Прости, Дарина… Семья Волгиных сведет меня с ума…».
«Хм… I(0), вот так, Лид? Это обозначение первой группы крови. Что это может значить?»
«Не знаю, Дарин. У Елены Васильевна вторая группа, у Антона Олеговича четвертая».
«А у Роста?».
«Четвертая».
«Что-то здесь не то, Лид… Шифр, о котором ты говоришь, крайне специфичен. Лариса определенно на что-то намекала. Что она выяснила? Советую держать связь с Вадимом Семеновичем. Если тебе не дает покоя смерть Ларисы, можно поднять дело о ее гибели в Следственном комитете. Но разве тебе нужно об этом думать? Главное – развод. Семёныч готовит доки?».
«Да. Хочу сбежать с торжественного вечера. А документы адвокат отправит им курьером. Вернее, Ростиславу».
«Почему именно с него? Можно ведь раньше?».
«Мне некуда идти, Дарин. До торжества неделя. Мне нужно найти жилье где-то в области, работу… Хотя бы попытаться».
«Могу помочь. Я взяла отпуск».
«А что случилось?»
«Расскажу при встрече. Но я не против уехать в область на неделю. Домик у реки, лес, лето… Что может быть прекраснее? Давай завтра встретимся? Хочешь, приезжай за мной в больницу, у меня последний рабочий день».
«С удовольствием приеду».