Доктору Елене Тороповой
Свет разлился по равнине,
Сколько видно – далеко,
До березы на плотине,
Где мне дышится легко.
А оттуда – дальше, дальше
По сверкающей воде –
К исчезающей без фальши
Привечаемой звезде.
И обратно – по равнине,
Через рощу – на шоссе,
Где поспешно тает иней,
Оставляя свет в душе.
Последние листья
Предзимних лесов
Упали, как кисти,
На звуки басов.
Осенние звуки
Из песни ветров –
Примета разлуки
Без пафоса слов.
Все сказано прежде
В полночной тиши,
Где призрак надежды
Метался в глуши.
А память о стуже
Пока – не нужна:
Купается в луже
Беспечно луна.
Скудный орнамент предзимнего леса
Не привлекает к себе интереса…
Голые ветви, корявые сучья,
Жалкие клочья мишени паучьей;
Стынь захолустья, припасы молчанья,
Елей промокших немые качанья;
Бедные краски, закат, – как подачка,
Звери пропали – вселенская спячка,
Время затишья земной круговерти –
Это ль не признаки временной смерти?
Запах моря, запах терпкой хвои,
Влажный дух погасшего костра.
Мне тепла хватило бы с лихвою
Посидеть, подумать до утра.
Мир уснул, и только птичья стая
Не угомонится до поры.
Первый луч, в листву не проникая,
Не осушит сумрачной коры.
Что еще напомнит о далеком? –
Резкий свет оконного огня,
Где живет легко и одиноко
Женщина, любившая меня.
Пресный запах дремотной воды
Мне сегодня уже не приснится,
Как забытая птица-синица
И укрытые льдами пруды…
И какие же могут быть сны,
Кроме сна, где спешу повиниться