Причиной всех бед, как происходит очень часто, оказалось пьянство. Если б не затуманившее рассудок зверское похмелье и лечебная порция водки, полностью отключившая тормоза, Виктор Данилов ни за что на свете не взялся бы за это дело, от которого за версту разило тухлятиной.
Впрочем, начнем по порядку. Бывший офицер спецназа, а ныне частный детектив Виктор Александрович Данилов давно грешил пристрастием к зеленому змию. Тяжелое ранение, вынудившее его уйти в отставку, развод с женой, наплевательское отношение со стороны государства, которому Данилов много лет служил верой и правдой, а также ряд других, более мелких причин толкали Виктора к бутылке. Правда, он не сделался законченным «синюшником», попрошайничающим возле пивнушек, не утратил человеческого облика и, несмотря ни на что, умел заработать себе на пропитание. Полученные на службе навыки и кое-какие старые связи дали ему возможность получить лицензию частного детектива. Неделю назад завершив выполнение очередного заказа, Данилов ушел в тяжелый запой. Первые два дня Виктор «гудел» в ближайшем баре, потом, затарившись выпивкой, не выходил из дома. В настоящий момент он чувствовал себя прескверно: гудела голова, дрожали руки, перед глазами плавали оранжевые круги, тело стало ватным, непослушным, любое движение давалось с большим трудом. Кое-как доковыляв до кухни, Виктор разыскал в холодильнике последнюю бутылку водки, налил полстакана, давясь и морщась, протолкал вовнутрь «лекарство», закусил ломтиком лимона, отдышался, прикурил сигарету, и в этот самый момент заверещал телефон.
– Твою мать! – хрипло выругался Данилов, снимая трубку. – Какого черта?!
– Здравствуйте, Виктор Александрович! – послышался на другом конце провода вежливый голос. – Вы меня не узнаете?
Звонил глава фирмы «Форум» господин Земцов, охраной которого Данилов занимался несколько месяцев назад.
– Узнаю! – хмуро буркнул Виктор.
– Один мой знакомый очень нуждается в ваших услугах, – немедленно затараторил Земцов. – Ему на несколько дней нужна надежная охрана. Он хорошо заплатит!
– Ладно! – сразу согласился Данилов. – Встретимся в баре «Розовый слон» через два часа…
– Большое спасибо! – обрадовался Земцов.
У Виктора давно вошло в привычку никогда ни при каких обстоятельствах не отказываться от работы. Сегодня есть заказ, завтра – нет, и неизвестно, когда будет. Это тебе не государственная служба с регулярной зарплатой. Живешь от случая к случаю. Поэтому нужно всегда иметь некоторый запас денег на черный день.
Превозмогая слабость, Данилов побрился, помылся, опрыскался душистым одеколоном, глотнул для поддержания сил немного водки, несмотря на полное отсутствие аппетита, заставил себя съесть тарелку куриного бульона из кубиков, поглядел на часы и вышел из дома. До встречи оставалось пятнадцать минут, благо бар «Розовый слон» находился неподалеку. На улице было холодно. Падал пушистый снежок. Ярко светило солнце. В голубом небе плавали легкие облачка.
Данилов с удовольствием вдыхал полной грудью морозный воздух.
«Хорошо, что сейчас не лето, – думал он. – Жара б меня окончательно доконала! А морозец ничего, освежает!..»
Бар «Розовый слон» располагался в подвале старого трехэтажного дома. Спустившись по выщербленным каменным ступенькам, Виктор толкнул обитую деревянными планками дверь. Внутри было полутемно. Жужжал под потолком вентилятор, светилась разноцветными бутылками стойка, суетился за ней бармен. Несмотря на ранний час, посетителей хватало с избытком, причем некоторые успели изрядно поднабраться. Голоса подвыпивших завсегдатаев сливались в неразборчивый гул. Земцова Данилов заметил сразу. Тот сидел за угловым столиком вместе с каким-то господином лет пятидесяти.
– Виктор Александрович! – махнул рукой Земцов. – Присоединяйтесь к нам! Знакомьтесь, это Петр Васильевич Кулебякин, – продолжал он, когда Виктор тяжело опустился на стул. – Про вас я ему уже рассказал. А теперь извините, мне пора!
Господин Земцов быстро вышел из бара. Данилов внимательно оглядел нового знакомого. На первый взгляд Петр Васильевич производил впечатление уютного безобидного добряка: круглое улыбчивое лицо с ямочками на щеках, мягкое брюшко, обходительные манеры. Портили впечатление только глаза: хитрые, вороватые, бегающие из стороны в сторону. Влажный, расшлепанный рот также не вызывал симпатий.
Данилов не считал себя телепатом, однако сразу ощутил волны опасности, исходящие от этого человека.
Между тем господин Кулебякин плеснул в два фужера водки «Абсолют» и, дождавшись, пока Виктор выпьет свою порцию, перешел к делу. На измученного недельным запоем Данилова спиртное подействовало оглушающе, и он с трудом вникал в суть длинного, порядком запутанного повествования. Сохраняй Виктор ясность мышления, он бы сразу понял, что клиент безбожно врет, по крайней мере о многом умалчивает, но мешали водка, тошнота и окутавшая тело непомерная усталость. В настоящий момент ему больше всего на свете хотелось расслабиться в горячей ванне да завалиться в постель.
– Когда приступим? – только и спросил Виктор, когда Кулебякин, закончив рассказ, выжидательно уставился на него.
– Желательно прямо сейчас!
– Нет. Сегодня не могу! – решительно возразил Данилов. – Лучше завтра.
– Хорошо, – с явной неохотой согласился Петр Васильевич. – Вот мой телефон. Позвоните с десяти до одиннадцати утра.
Вернувшись домой, Данилов во избежание искушения вылил в раковину остатки водки, наполнил ванну и с наслаждением погрузился в горячую воду, обдумывая на досуге новый заказ. Господину Кулебякину требовалась охрана примерно на неделю, возможно, немного больше.
От кого?! Виктор наморщил лоб. Именно этого клиент как раз и не сказал. Петляя, словно заяц, туда-сюда, юлил, прятал глаза.
Внезапно Данилов пожалел, что согласился на предложение Кулебякина. Он не любил лунокрутов, однако отступать было поздно. Слово есть слово.
Часам к восьми вечера, основательно пропарившись в ванной, Данилов улегся в постель и на удивление быстро заснул. Как всегда после запоя, снились кошмары, но на сей раз особенные. Если в прошлые разы Виктору мерещилось нечто неразборчивое и быстро забываемое, то теперь сон был четким, до боли реалистичным. Привиделось Данилову, будто находится он в темном, глухом лесу. Сероватый свет с трудом просачивается сквозь густую листву разлапистых деревьев. Вокруг царит мертвая тишина. Виктор не слышит даже звука собственных шагов. Его мучает нестерпимая жажда, горло ссохлось, распухший язык одеревенел. Неожиданно он замечает неподалеку Кулебякина. Тот улыбается, манит рукой, протягивает хрустальную чашу, до краев наполненную прозрачной водой. Спотыкаясь о торчащие из земли коряги, Данилов устремляется к нему. В голове только одна мысль – быстрее напиться, смочить спекшуюся гортань. Он жадно тянется к воде. Кулебякин расплывается в широчайшей улыбке, и чаша превращается в скользкий, шевелящийся, шипящий клубок змей. Да и сам Петр Васильевич уже не человек, а неимоверной длины кобра. В маленьких глазах гадины пылает подленькое торжество. Виктор пытается убежать, но змеи подобно веревкам скрутили руки и ноги, ползают по телу, лезут под одежду…
Громко закричав, Данилов проснулся. Часы показывали половину третьего ночи. Дрожа словно в лихорадке, он уселся на кровати, вытер ладонью покрытый холодным потом лоб. Действительно очень хотелось пить. Пройдя на кухню, Виктор надолго припал к крану. Потом опустился на табуретку, прикурил сигарету. В темное окно воровато заглядывала луна. Под раковиной, возле мусорного ведра, скреблась обнаглевшая мышь. Сделав несколько глубоких затяжек, Данилов более-менее успокоился, однако спать расхотелось.
«Странный сон, – подумал Виктор. – Очень странный! Впрочем, чего, кроме кошмаров, можно ожидать с перепоя! Хорошо б совсем бросить пить, но как тут завяжешь?! При такой собачьей жизни?! Никому-то ты, брат Витя, не нужен! Был здоров – уважали, ордена давали, а получил три пули в грудь – и все. Вышвырнули на помойку с нищенской пенсией».
Данилов промучился бессонницей до утра и лишь около шести ненадолго задремал. Затем, проснувшись и напившись крепкого, до черноты, чая, позвонил Кулебякину.
Петр Васильевич Кулебякин обитал в четырехкомнатной, роскошно обставленной и оборудованной по последнему слову бытовой техники квартире. Даже унитаз тут был импортный, розовый, причудливой формы, стоящий около тысячи долларов. Усаживаясь на него, Кулебякин испытывал исключительное блаженство. Еще бы, страна в нищете, а он опорожняется в тысячедолларовую посудину! Кайф! Сегодня, однако, Петр Васильевич был не в духе. Скопившиеся неприятности висели над головой дамокловым мечом. Правда, после звонка Данилова он несколько оживился, а увидев его самого, ощутил глубокое облегчение. Честно говоря, в настоящий момент частный детектив выглядел не лучшим образом: опухший, хмурый, помятый. Зато от него, несмотря ни на что, исходила аура силы, решительности, уверенности, да и Земцов дал о Данилове самые восторженные отзывы. К тому же бывший майор спецназа, хотя бы и крепко пьющий, – это вам не шутки!
– Проходите, Виктор Александрович! Попьем чайку, а потом съездим по делам! – ласково мурлыкал Кулебякин, пропуская Данилова в гостиную.
Виктор опустился в мягкое, обитое натуральной кожей кресло и огляделся по сторонам. Н-да! Петр Васильевич не умел себе ни в чем отказывать! Обстановка одной лишь этой комнаты стоила как минимум несколько десятков тысяч долларов.
Неожиданно зазвонил телефон. Господин Кулебякин побелел как полотно.
– Слушаю… – сказал он в трубку подрагивающим от волнения голосом.
В ответ послышались короткие гудки.
– Проверяют, дома ли я, – потерянно пробормотал Петр Васильевич.
Данилов недоверчиво усмехнулся:
– Вполне возможно, просто ошиблись номером, или АТС не соединила, или сорвалось. У меня так часто бывает!
– Не-е-т! Это они!!!
Господин Кулебякин, позабыв об обещанном чае, надолго погрузился в глубокие и, похоже, не очень приятные размышления.
– Так мы едем или нет? – нарушил тишину Виктор.
– Придется!..
Выйдя из подъезда, Данилов сразу обратил внимание на двух подозрительных бугаев, усердно пытавшихся казаться праздношатающимися бездельниками. При виде Кулебякина они не сумели скрыть кровожадного восторга.
– Садись к нам в машину! – пробасил один из них, неторопливо приближаясь к съежившемуся от страха Петру Васильевичу. На Данилова он вообще не обратил внимания. А напрасно!
– Погодите-ка, молодой человек! – вежливо сказал Виктор. – По-моему, вы ошиблись адресом!
– Чего?! – изумился бугай, презрительно разглядывая Данилова. – Закрой хлебало, недо…
Закончить фразу он не успел. Железный кулак бывшего спецназовца свернул челюсть, надолго приведя ее хозяина в бессознательное состояние. Огромное тело рухнуло навзничь, гулко ударившись головой об асфальт.
– Иди сюда, детка! – поманил Данилов пальцем второго, но тот, как видно, очень благоразумный, не принял приглашения и попятился назад, испепеляя Виктора взглядом, полным бессильной ярости…
– У-уф! Пронесло! А вы молодец! Настоящий профессионал!!! – выдохнул Кулебякин, когда его «БМВ» выехал со двора и влился в несущийся по проспекту поток машин.
– Кто эти люди? – не реагируя на лесть, спокойно спросил Данилов. – Мне необходимо знать подоплеку дела!
– Понятия не имею, – пожал плечами Петр Васильевич. – Вероятно, конкуренты подослали!
– А звонок?
– Гм, понимаете ли, последнее время кто-то постоянно мне звонит, угрожает, обещает стереть в порошок… Ой, гаишник! Пристегните ремень! Иначе прицепится! – ловко сменил тему разговора Кулебякин и начал длинную, гневную, обличительную речь в адрес «оборзевших ментов».
«Виляет, сука! – раздраженно подумал Виктор. – Хитрит, твою мать!!! Ну ничего, я тебя выведу на чистую воду!»
– Вконец менты распустились! – явно переигрывая, с пафосом вещал Кулебякин. – Стражи порядка, называется! Взяточники!!!
Тяжело вздохнув, Данилов отвернулся к окну…
В это время во дворе кулебякинского дома Дмитрий Кушаков по кличке Куш с трудом затаскивал в машину стодесятикилограммовую тушу своего товарища Леонида Фомина по кличке Фома. Тот до сих пор не пришел в сознание, мычал, хрипел и пускал слюни.
«Вляпались, твою мать! – мысленно стонал Куш. – Нарвались! Теперь Стас нам башки поотрывает! Но кто мог ожидать такого?! Однако надо смываться по-быстрому. Тетки из окон вон как зыркают, стервы любопытные, чтоб у вас гляделки полопались! Хочешь не хочешь – придется ехать к Стасу, докладывать о неожиданно возникшем препятствии. Ох, что будет!» Кое-как запихав бесчувственного Фому на заднее сиденье, Куш плюхнулся на переднее и завел мотор.
Пока Кулебякин решал свои проблемы в офисе акционерного общества с помпезным названием «Путь к успеху», Данилов не удержался от искушения выпить три бутылки пива, продававшегося в стоящей напротив коммерческой палатке. «Все же я алкоголик!» – с горечью подумал Виктор, вспомнив, как неудержимо потянуло его к уставленной разномастными бутылками витрине. Тем не менее эта грустная мысль не помешала ему с наслаждением смаковать живительный напиток. Правда, Данилов не забывал внимательно наблюдать за выходом из офиса. Работа есть работа. В АО «Путь к успеху» жизнь била ключом, вернее водопадом.
То и дело подъезжали и отъезжали шикарные иномарки, сновали взад-вперед холеные господа. Массивная дверь с притаившимся за ней мордастым охранником выбивала чечетку. Наконец на улицу поспешно, словно ему дали крепкого пинка под зад, вывалился Кулебякин – взъерошенный, потный и злой как черт.
– Ничего, ничего, жлобы проклятые! Погодите у меня! Придет время!!! – бурчал он себе под нос.
– Куда теперь? – хладнокровно осведомился Данилов.
– Еще в два места, потом домой…
Станислав Коржов, он же Стас, главарь крупной банды, непосредственный начальник Куша и Фомы, жадно затягивался папиросой с анашой. Хотелось уколоться, но он, стремясь сохранить для работы ясность рассудка, оттягивал это приятное занятие до вечера. Стас сидел у себя дома, дожидаясь доклада подчиненных о поимке Кулебякина. Те должны были позвонить ему по телефону и сказать условную фразу: «Мы заказали сауну на вечер. Не желаешь съездить попариться?», которая означала, что коммерсант уже пойман, отвезен в надежное место и под усиленной охраной дожидается прибытия Коржова для выяснения отношений. Фраза вполне невинная, не вызывающая никаких подозрений. Стас, дабы не вводить в искушение ментов (всех-то в конце концов не купишь!), никогда не пользовался стереотипными кодами типа «товар упакован» или «птичка в клетке».
В его просторной, со вкусом обставленной, но, по правде сказать, давно требовавшей уборки холостяцкой квартире было тихо. Толстые стены старого, добротного дома не пропускали ни звука. Коржов любил тишину, однако на сей раз она угнетала бандита. Проклятый телефон упорно молчал. Стас знал, что Кулебякин обычно выезжал из дома около восьми, а ребята поджидали его у подъезда аж с четырех утра. Куда же запропастились эти олухи? Внезапно послышался звонок в дверь.
– Кого там черти носят?! – процедил сквозь зубы Стас, затем, обращаясь к собственному отражению в зеркале, высказал все, что думает по поводу незваных гостей, нехотя прошел в прихожую, осторожно заглянул в телескопический дверной глазок и замер в удивлении. На лестничной площадке стоял Куш – один, без Фомы!
– Тэ-э-эк… – протянул Коржов, запуская Кушакова в квартиру и окидывая последнего таким взглядом, будто собирался немедленно съесть его живьем, без соли. – Ну говори, голубчик! Чем порадуешь?!
Ежась под змеиным взглядом шефа и заикаясь от волнения, Куш торопливо рассказал о случившемся. По мере рассказа лицо главаря банды сделалось сперва красным, потом багровым и, наконец, сизым.
До смерти перепуганный Кушаков мысленно представил свои похороны: свежий могильный холмик и груду траурных венков.
– Ублюдки недоношенные! – охарактеризовал Куша с Фомой Стас, с трудом удержавшись от искушения перерезать глотку стоящему перед ним, трясущемуся от страха идиоту. – Ни на что не годитесь, дармоеды! Мастерский удар, говоришь?! Телохранитель барыги исключительно опасен?! Врешь, падла! Скажи уж прямо! Ты обоссался!!! А Фома лоханулся! Кстати, где он сейчас? В больнице?! Заботливый ты наш! У-у-у, паскуда! Ладно. Вызовем Быка, пусть он займется, и, если справится – а здесь можешь не сомневаться, – заказывай себе гроб, самый дешевый! Лучшего ты не достоин.
Николай Бочаров прозвище Бык получил недаром, но отнюдь не из-за умственных способностей, так как вышеупомянутое животное значительно превосходило Николая по интеллекту. Просто Бочаров обладал невероятной, нечеловеческой силой, легко сгибал руками рельсовые костыли, мог запросто проломить кулаком стенку в панельном доме, играючи разбивал о голову кирпичи и тому подобное. Выслушав переданное белым словно мел Кушаковым приказание шефа, он незамедлительно отправился к дому Кулебякина, выбрался из машины и принялся терпеливо ждать. Куш остался сидеть за рулем. «Увидишь, сявка, как работают настоящие мужчины, а потом решим, что с тобой делать!» – до сих пор звучали в ушах Кушакова прощальные слова Коржова. По данной причине он не желал Быку успеха, хотя и не сомневался в нем.
Ждать пришлось довольно долго. Кушаков совершенно изнервничался. Зато Быку было все до лампочки. Он только переминался с ноги на ногу, тупо, но внимательно наблюдая за выездом со двора. Наконец показался долгожданный «БМВ» Кулебякина.
«Ну все! – затравленно подумал похолодевший Кушаков. – Сейчас эта обезьяна прихлопнет телохранителя как муху, скрутит барыгу, доставит куда нужно, позвонит Стасу, и мне – хана!»
«БМВ» остановился, двери отворились, и Бык, не меняя выражения лица, медвежьей походкой направился к вышедшим из машины людям.
Данилов за день порядком устал. Катание взад и вперед по городу ни в коей мере не способствовало восстановлению подорванного запоем здоровья. Однако заметив приближающегося к нему необъятных размеров дегенеративного бугая, Виктор моментально подобрался, приготовился к бою. Кулебякин же, напротив, съежился, как сдутый воздушный шарик. Вокруг воцарилась гробовая тишина. Даже болтливые бабы с колясками, сбившиеся в жужжащую кучу возле подъезда, замерли в сладострастном предвкушении крупного скандала. Бык недоумевал. Почему ему, грозе района, поручили расправиться с этим мужичонкой, среднего роста, отнюдь не геркулесовского телосложения и к тому же, судя по опухшей роже, пьяницей?! (Сам Николай спиртного не употреблял и расслаблялся исключительно при помощи анаши.) Однако ничего не поделаешь, поручения шефа, пусть даже глупые, надо выполнять. Бык размахнулся…
Когда горилла попыталась нанести сильнейший, но довольно неграмотный удар, Виктор низко присел и молниеносно вогнал кулак в пах нападавшего, затем захватил его руками под колени и резко выпрямился. Не ожидавший от своей жертвы такой прыти Бык грохнулся затылком о мостовую. Дилетант не может тягаться с профессионалом, и Бык, получивший вдобавок ко всему носком ботинка под ухо, надолго отключился. Кулебякин облегченно вздохнул. Сидевший в машине Куш, кстати, тоже.
– На сегодня все или еще куда-нибудь поедем? – как ни в чем не бывало спросил Данилов Кулебякина.
– Все! Все! Т-только п-проводите меня, п-пожалуйста, до к-квартиры!
Услышав о том, как играючи вырубил Быка барыгин телохранитель, Коржов на несколько секунд потерял дар речи. Он беззвучно хлопал ртом, таращил на подчиненных налитые кровью глаза. Кушаков втихомолку злорадствовал. Бык же, еще не до конца очухавшийся, огромной амебой расползся в кресле, запрокинув назад голову.
– Действительно, опасный тип! – опомнившись, сказал Стас. – Нужно его устранить.
– Пристрелим? – оживился Куш.
– Нет! По крайней мере не сейчас! На карту поставлено слишком много, и нельзя раньше времени поднимать шум вокруг этого дела! Мы поступим иначе. Для начала выясним, кто он такой, где живет, а потом… потом по обстоятельствам! Куш, отмобилизуй пару молодых. Пусть его выследят. Сам не суйся, ты уже засветился. Действуй!!!
Оставшись в одиночестве, Коржов достал из аптечки шприц, наполнил раствором наркотика и вколол в вену. «Ничего страшного, – словив кайф, подумал он. – Справимся с этой проблемой. Помимо мордобоя есть и другие средства, гораздо более эффективные!»
Данилов заметил за собой слежку почти сразу. Сказалась многолетняя выучка профессионального диверсанта, тем паче что двадцатилетние обормоты действовали на редкость топорно и чуть ли не наступали ему на пятки. Доставив Кулебякина домой, Виктор хотел было оторваться от «хвоста», но потом передумал. «Пускай выследят, – решил он. – Тогда будет легче выяснить, что тут происходит».
Дома он принял горячий душ и устало растянулся на диване. Денек выдался хлопотный. Кулебякин носился по городу, как собака, которой привязали к хвосту консервную банку. Они успели побывать в самых разнообразных местах – от шикарного офиса преуспевающей фирмы до затрапезного ресторанчика на окраине. Всюду Кулебякин встречался с какими-то людьми, о чем-то беседовал. Дела у него, похоже, шли не блестяще. К концу дня коммерсант напоминал лицом утопленника, беспрестанно курил, шептал неразборчивые проклятия.
«Где-то этот сукин кот здорово нагадил, – подумал Данилов. – Теперь пытается выкрутиться, да не получается. Эх, дурак я дурак, что с ним связался. Однако придется работать! Слово дано, аванс получен. Твою мать! Вот до чего пьянство доводит! Кстати, о пьянстве, не выпить ли с горя?»
Повод показался подходящим. Отбросив слабые доводы рассудка в пользу трезвости, Виктор решительно оделся, вышел на улицу и направился в бар «Розовый слон». «Сильно напиваться не буду. Посижу немного, и обратно», – утешал он себя. В баре кипела пьяная жизнь. Спиртное лилось рекой. Галдели захмелевшие гуляки.
Шустрый бармен бессовестно обсчитывал осоловевших посетителей. Воздух превратился в густую смесь перегара и табачного дыма. Купив стакан бренди, Виктор с трудом разыскал свободное место. Помимо него за столиком сидели еще четверо мужчин. Один беспрерывно травил анекдоты. Остальные ржали.
– Илья Муромец просыпается с большого бодуна, смотрит: все кругом перекорежено, дубы с корнем выворочены, Бабу Ягу кто-то в ступу головой вниз засунул… Вынимает ее и спрашивает: «Да кто же тебя так, бабушка?..» – «Ой, – плачет Яга, – Илюшенька, какой ты добрый, когда трезвый!..»
– Гы-гы-гы!.. Ха-ха-ха! Молодец, браток! Валяй еще!..
– Пожалуйста. В трамвае парень втискивается на сиденье и говорит сидящему рядом старику: «Ну ты, жопа, подвинься!» – «А откуда вы знаете мою старую партийную кличку?..»
– А-ха-ха-ой – класс!!!
Данилов невольно улыбнулся. Затем сделал хороший глоток. В желудке вспыхнул приятный огонек, настроение заметно улучшилось…
– Он в баре «Розовый слон». Похоже, угнездился надолго! – выпалил запыхавшийся от быстрого бега по лестнице один из наблюдавших за Даниловым «шестерок».
Другой остался на посту.
– Подойдите к нему и вразумительно объясните, чтобы отвалил от этого дела, если хочет живым остаться, – ответил Коржов.
– Хорошо! – отчеканил парень и моментально испарился.
Стас уже успел кольнуться, прибалдел, поэтому забыл предупредить молодых бандитов, что объяснять нужно вежливо, не нарываясь на приключения…
Пробыв в «Розовом слоне» не менее трех часов и основательно нагрузившись, Виктор наконец засобирался домой. С минуту он размышлял, не выпить ли стаканчик на посошок. Но в конце концов героическим усилием воли удержался от соблазна. Тоскливо поглядев на стойку, Данилов вздохнул, отворил дверь и вышел на улицу. Этот район в отличие от многих других был хорошо освещен. Пушистый снег на ветвях деревьев искрился в свете уличных фонарей. Прохожие попадались редко. Час был поздний.
– Тормози, мужик! – окликнул Виктора нахальный тенор. – Разговор есть!
Данилов обернулся. К нему вразвалку приближались двое парней в небрежно распахнутых дубленках. Лица Стасовых «шестерок» выражали наглость и самодовольство. Они не знали, что случилось с Фомой и Быком, поэтому собирались проявить крутость, благо мужик не производил впечатления опасного противника.
– Слушай сюда! – свысока обратился к Данилову первый из «шестерок», по имени Вася. – Отваливай от этого дела, иначе плохо будет! Усек?!
Виктор молчал.
– Дядя не понимает, – хихикнул второй, которого звали Коля. – Придется объяснить доходчиво.
Считавший себя прекрасным бойцом (поскольку прозанимался два года карате) Вася нанес Данилову удар ногой в лицо.
Вася так никогда и не понял, что с ним произошло дальше. Запомнились только пронизавшая тело острая боль, падение, удар головой об обледеневший асфальт, желтые искры из глаз и истошный вопль Коли, получившего носком ботинка в пах. Затем до поверженного «каратиста» донесся насмешливый голос Данилова, посоветовавшего ему быть хорошим мальчиком и не приставать к прохожим на улице.
Спустя десять минут после инцидента мало-мальски опомнившиеся крутые, охая и стеная, побрели к Стасу докладывать о случившемся. Там их ожидал суровый нагоняй, закончившийся несколькими оглушительными затрещинами. Вышвырнув бестолковых «шестерок» на лестницу, Коржов надолго задумался, затем набрал знакомый номер телефона.
– Слушаю! – отозвался на другом конце провода уверенный баритон.
– Это я…
– Понятно. Возникли проблемы?
– Да.
– Где встретимся?
– Лучше у меня.
– О'кей. Жди. Подъеду…
Брезгливо поморщившись, Коржов опустил трубку на рычаг…
– Этот хмырь мне мешает, лезет куда не следует, – объяснял он через полчаса коренастому мужчине средних лет. – Прими меры.
– Есть за что зацепиться?
– Придумай, здесь ты мастак.
– Ладно, помыслим.
– Только не тяни, дело срочное.
– Договорились!..
После ухода гостя Коржов удовлетворенно вздохнул. Он не сомневался, что тот выполнит обещание. Харчи нужно отрабатывать, иначе останешься на бобах. Правда, Стаса всегда мутило от общения с этой продажной сволочью, но в нынешнее время без таких не обойтись. Приходится прикармливать! Интересно, что бы сказали по данному поводу воры старой формации[1]? Да пес с ними! Они ушли в прошлое вместе со своими понятиями. Однако противно!!!
Немного поколебавшись, Стас достал из аптечки новый шприц. Передозировка опасна, но, как говорится, была не была! А сдохнешь – ничего страшного! Жизнь давно опостылела! Укол… Кайф!
Уделав наглых малолеток, Данилов купил в коммерческой палатке бутылку коньяка «Белый аист», вернулся домой, выпил полстакана, закусил ломтиком лимона и погрузился в размышления. Голова работала на удивление четко, будто не пил вовсе. Кулебякин упорно не желает говорить, кто за ним охотится. Ну сказал бы прямо: бандиты достают, нужен телохранитель, чтобы не украли, не замучили, не убили. Так нет! Темнит, скотина! Почему? Вероятно, сам по уши в дерьме увяз! Может, послать его куда подальше, вернуть аванс? Но для отказа нужны конкретные доказательства недобросовестности клиента, а их нет. Немотивированный же отказ от работы подмочит репутацию. Пойдут кривотолки типа: «Спился детектив Данилов…», «Никуда не годен…», «Не стоит к нему обращаться». Озлобившийся Кулебякин приложит все усилия для более широкого распространения подобных слухов в среде московской буржуазии. И прощай работа! Раздосадованный Данилов потянулся к бутылке, но тут же отдернул руку. Хватит! Иначе завтра морда в зеркале не поместится. Пора спать!
Сон не принес ни успокоения, ни отдыха: опять скользкие, шевелящиеся змеи, страх, удушье, отвращение. Кошмар, одним словом…
В девять утра Виктор проснулся, привел себя в порядок, выпил крепкого чая и только собрался к Кулебякину, как в дверь длинно, требовательно позвонили. Он открыл и увидел трех милиционеров с автоматами.
– Гражданин Данилов?
– Да.
– Вам необходимо пройти с нами для выяснения некоторых обстоятельств.
Сегодня начальник уголовного розыска Н-ского отделения милиции майор Александр Михайлович Кондрашкин явился на службу раньше обычного, но отнюдь не из-за служебного рвения, хотя криминогенная обстановка в районе накалилась до предела и милиция оказалась буквально завалена работой. Это майора не особенно беспокоило. Два заказных убийства, четыре групповых изнасилования (одно со смертельным исходом), четырнадцать квартирных краж, восемь разбойных нападений и тому подобное вполне могли подождать. Главное другое – поскорее выполнить поручение Стаса, кормильца, благодетеля! Поэтому он не мешкая отправил к Данилову (адрес сказал Коржов) наряд милиции. К чему же, черт возьми, прицепиться?! Подперев голову руками, Кондрашкин принялся перебирать в уме возможные варианты….
– Сюда! – сержант указал стволом автомата на обитую дерматином дверь.
Данилов вошел внутрь. За широким столом, заваленным бумагами, сидел крепкий мужчина с темными волосами и недобрыми карими глазами.
– Садитесь, – недружелюбно пригласил он, указывая рукой на стул напротив себя. – Рассказывайте!
– Что?
– Все!
– Интересно, – саркастически прищурился Виктор. – Кстати, с кем я разговариваю?
– Начальник уголовного розыска майор Кондрашкин, – нехотя представился хозяин кабинета.
– И в чем же, простите, меня обвиняют? Если не секрет?
– Сам знаешь.
– Слушай, майор! – Данилов не на шутку рассердился. – Перестань ваньку валять! Мне эти штучки прекрасно известны! Они годятся только для малолетних сопляков, у которых нет мозгов и хронический мандраж, а я в спецназе восемнадцать лет оттарабанил! Говори по делу и не бери на понт!
Кондрашкин невольно поежился под холодным, тяжелым взглядом Виктора, тем более что по делу ему сказать было, собственно, и нечего.
– Ты лезешь куда не следует! – с ненавистью процедил он. – Отойди в сторону, ясно?!
– Ага! Ну наконец-то! – усмехнулся Данилов. – Теперь понятно! Вы все тут заодно!
– Запомни, ты, спецназовец хренов! – Начальник уголовного розыска от злости аж привстал из-за стола. – Это тебе так не пройдет, а за что привлечь – мы придумаем, не беспокойся!
– Думай, думай, – спокойно ответил Данилов. – А сейчас извини, мне на работу пора. Как придумаешь – вызывай повесткой! Адью!
– Крутой какой! Грамотный, сволочь! – прошептал Кондрашкин, когда дверь за Виктором закрылась. – Ну, ничего! Я тебе устрою райскую жизнь…
«С поганого мента мало толку! – подумал Стас, внимательно выслушав смущенного Кондрашкина. – Ладно, теперь по крайней мере ясно, кого нанял для охраны Кулебякин! Впрочем, если б не проклятая наркота, я бы сразу догадался! Профессионал! Устранить? Убрать офицера спецназа не так-то просто, разве что снайпера приглашать, но поднимется шум! У проклятого засранца наверняка осталось немало друзей в соответствующих структурах, да и не все менты куплены с потрохами. Или…» – Внезапно ему в голову пришла некая интересная мысль.
– В общем, так, – сказал он вслух Кондрашкину. – Попытайся его подставить и задержать хотя бы на несколько суток. Большего нам не требуется…
«А я применю свои методы», – добавил Коржов про себя.
После ухода начальника уголовного розыска Стас опустился в низкое кресло, закинул ногу на ногу, закурил сигарету и принялся составлять план действий.
Сегодня, как обычно, Данилов проводил Кулебякина до дверей квартиры.
– До завтра! – сказал коммерсант. – Позвоните в…
– Минуточку! – перебил Виктор. – Нам нужно поговорить.
Петр Васильевич потемнел лицом.
– О чем? – глухо спросил он.
– Может, вы объясните наконец, что происходит?
– Не понимаю.
– Первое – кто за вами охотится; и второе – почему меня вызывает и пытается запугать начальник уголовного розыска. Я не боюсь трудностей, но не люблю работать вслепую и не желаю быть марионеткой в чьих бы то ни было руках.
– Виктор Александрович, я ничего не знаю! – горячо заверил Кулебякин. – Бандитов, вероятно, подослали конкуренты, а милиция… – Тут коммерсант недоуменно развел руками.
– Ладно, до завтра! – криво усмехнулся Виктор и начал спускаться вниз по лестнице.
«Нужно разузнать, что это за фрукт, – на ходу думал он. – Вот только где? Гм… Ба, как я мог забыть?! Конечно же, у Степки!»
Степан Андреевич Корнилов, бывший одноклассник Виктора, после перехода страны к рыночной экономике занялся бизнесом и достиг на данном поприще неплохих результатов. В настоящее время он возглавлял крупную фирму по торговле недвижимостью и имел обширные связи среди «новых русских». Именно Корнилов обеспечил Виктору несколько хороших заказов, познакомил с нужными людьми. По счастью, богатство его не испортило, как случается со многими другими.
Корнилов остался хорошим человеком и никогда не отказывал в помощи старым товарищам.
Несмотря на позднее время, Степан Андреевич находился у себя в офисе, под который переоборудовал четырехкомнатную квартиру в доме, расположенном недалеко от центра города. Корнилов был завален работой по самую макушку, однако встретил Данилова радушно, усадил в кресло, предложил рюмку коньяку и строго-настрого приказал секретарше: «Не беспокоить!»
– Ну, – обернулся он затем к Виктору, – с чем пожаловал?
– Хочу проконсультироваться.
– Валяй.
– Кто такой Кулебякин?
– Сволочь! – безапелляционно отрезал Корнилов. – Исключительная сволочь!
– У вас с ним были общие дела?
– Слава Богу, нет.
– Тогда почему ты так считаешь?
– Видишь ли, Витя, – хмуро ответил Корнилов. – Когда видишь дерьмо, вовсе не обязательно к нему притрагиваться. И так все понятно.
– А поконкретнее? Факты есть?
– Нет! Просто друзья советовали никогда с ним не связываться. Говорят, он большой любитель подставок, а партнеров по бизнесу безбожно надувает. Но почему ты спрашиваешь?
– Я нанялся его охранять!
– Н-да, тебе не позавидуешь! Послушай доброго совета! Пошли его куда подальше, пока не поздно, иначе наживешь на жопу приключений. – Корнилов замолчал, налил себе коньяку и залпом выпил.
За окном разыгралась непогода. Тоскливо завывая, бился в стекла ветер, густо валил снег.
– Мне пора, – поднялся с места Данилов. – Спасибо за совет!
На улице ветер подхватил его, облепил с ног до головы белым снежным саваном и поволок к дому. Возле подъезда Виктора ожидал неприятный сюрприз. Грузовик с потушенными фарами внезапно сорвался с места и ринулся прямо на него. Лишь годами отработанные в спецназе рефлексы спасли Данилову жизнь. Упав на бок, он кубарем откатился в сторону и угодил в сугроб. Злобно рыча, машина выехала со двора.
«Приключения, о которых говорил Степан, не заставили себя долго ждать!» – поднимаясь и отряхиваясь, подумал Виктор.
Душу захлестнула холодная ярость. Данилов был из той особой породы людей, которых нельзя запугивать. От этого они только звереют. Вот и сейчас Виктор, уже собиравшийся по совету Корнилова послать Кулебякина к чертовой матери, передумал.
«Сперва выясню, что тут творится и какая сволочь пыталась подстроить мне несчастный случай!» – с ненавистью подумал он.
Позвонив утром Кулебякину, Виктор узнал, что на сегодня ему предоставляется выходной. По словам коммерсанта, он приболел и отлеживается дома под защитой сигнализации, пуленепробиваемых стекол и бронированной двери.
– До завтра, Виктор Александрович! – льстиво пропел Кулебякин, вешая трубку.
Первой мыслью Данилова было напиться на радостях, и лишь с огромным трудом он от нее отказался, но не потому, что заботился о собственном здоровье, а из-за неясного предчувствия. Во время службы в спецназе, особенно в горячих точках нашей необъятной, некогда великой страны, интуиция не раз спасала жизнь майору Данилову.
Сейчас кто-то невидимый, таинственный, но благожелательный подсказывал ему: «Не пей, Виктор! Нельзя! Накличешь беду!» Поэтому он отправился в баню, тщательно отпарился, выгнав из тела остатки алкоголя, затем вернулся домой, пару часов поспал, с аппетитом пообедал и решил пойти подышать воздухом, тем паче что вчерашняя пурга улеглась и погода стояла ясная, солнечная. Ребятишки во дворе увлеченно лепили снежную бабу, весело скакала вокруг хозяина выведенная погулять собака, около накрошенного добросердечной теткой хлеба жадно ворковали голуби.
Виктор улыбнулся, достал сигареты, закурил и пошел куда глаза глядят, однако не успел он пройти и двух кварталов, как рядом резко затормозил милицейский «воронок».
– Гражданин, вы пьяны, – важно заявил откормленный, розовощекий лейтенант. – Садитесь в машину, поедем в вытрезвитель!
– Да неужели?! – саркастически усмехнулся Данилов. – А если вы ошибаетесь?!
– Залазь в машину, алкаш! – истерично взвизгнул худощавый сержант с наглыми глазами навыкате. – Пьянь хренова!
Сержант попытался огреть Виктора дубинкой, но тот легко перехватил его руку и с такой силой сдавил кисть, что служитель закона невольно вскрикнул. Дубинка упала на землю.
– Сопротивление карается… – корчась от боли, залепетал сержант.
– Беспредельничаем, да? – вежливо осведомился Данилов. – Может, мне позвонить своему адвокату, а также прокурору?
«Он абсолютно трезв! – раздраженно подумал лейтенант. – Намутил воды проклятый Кондрашкин: «Отъявленный алкоголик… Вечно лезет в драки… Опасен для общества». Черт побери!»
– Извините, гражданин, обознались! – вслух сказал он, и «воронок» укатил восвояси.
«Твою мать! – спустя полчаса яростно ругался Кондрашкин. – Кто мог такое предвидеть? Ведь согласно данным, полученным от соседей, Данилов надирается каждый день! Не просыхает! А тут вдруг трезвый! Придется изобрести нечто пооригинальнее!»
«Провоцируют, волки позорные! – идя по улице, думал Данилов. – Видать, здорово я им мешаю! Боже, до чего отвратительное время! Милиция настолько срослась с мафией, что уже не разберешь, кто где!!! Твари продажные! Наверняка новую гадость готовят. Придется в ближайшие дни воздержаться от спиртного, хотя душа горит синим пламенем, и держать ухо востро! Скоро они предпримут следующий ход!»
Виктор оказался прав. В шесть часов вечера к нему нагрянули с обыском. Кондрашкин, всеми правдами и неправдами наплетя в прокуратуре с три короба, исхитрился получить ордер, без которого, как он отлично понимал, опытный Данилов милицию и на порог не пустит. План начальника уголовного розыска был предельно прост и ранее неоднократно проверен на практике. Сводился он к следующему: оперативники в присутствии понятых некоторое время роются в вещах, потом заявляют: «Обыск закончен. Понятые, распишитесь!» – и подсовывают понятым протокол обыска, заполненный чин-чином, вот только в графе «Произведенным обыском обнаружено и изъято» ничего нет. В девяноста девяти процентах из ста понятые не обращают внимания на подобные мелочи. Они торопятся домой, стремясь быстрее покончить с неприятной обязанностью и вернуться к прерванным делам. Когда понятые, расписавшись, уходят – дело в шляпе! В незаполненную графу можно внести что угодно, например наркотики, краденые вещи, «мокрый»[2] ствол и т. п. Тогда голубчику не отвертеться! По крайней мере под арестом вдоволь насидится. План, надо сказать, великолепный! Однако на сей раз подручным Кондрашкина не повезло. С понятыми осечка вышла! Одним из них оказался сосед Данилова по лестничной площадке Федор Ильин, отмотавший срок по двести восемнадцатой[3], ненавидящий поганых ментов всеми фибрами души и в совершенстве изучивший их уловки.
– Погоди, начальник, – ехидно усмехнулся Федор, отстраняя руку оперативника, протягивающего ему протокол обыска. – Под чем я должен подписываться?
– Тут, внизу! – нетерпеливо ответил тот.
– Да-а-а?! – ухмыльнулся Ильин. – Интересно! А где, пардон, результаты обыска? Графа-то пустая! Мало ли чего ты потом там накатаешь! Думаешь, лоха встретил? Ошибаешься!
Оперативник скрипнул зубами с досады. Прекрасный, почти безотказный план с треском рушился.
– Знаем мы вас! – распалялся между тем Ильин. – Закрыть[4] мужика хотите? Да?!
– Молодец! Соображаешь! – улыбнулся Данилов. – Спасибо! А теперь, господа-товарищи… – обернулся он к оперативникам, когда те, побелевшие от злости, оформили все как полагается, – нам придется распрощаться! Входная дверь вон там!
– Падла сраная!!! Изничтожу! Сгною! Лично пристрелю! – бесновался Кондрашкин, узнав об очередной неудаче.
Примерно так же выразился Стас и решил пойти на крайние меры…
Валентин Изотов во время службы в армии считался лучшим стрелком батальона, работал в банде Коржова на должности ликвидатора[5]. Свою работу он исполнял добросовестно, за что неизменно получал от шефа благодарности в виде солидных, приятно похрустывающих долларовых пачек. В течение трех лет Валентину всегда удавалось, совершив убийство, выходить сухим из воды, правда, этому в немалой степени способствовало покровительство майора Кондрашкина. К примеру, три месяца назад он средь бела дня при нескольких свидетелях расстрелял в упор из пистолета выходившего из подъезда человека, а милиция – хоть бы хны!
Благодать, да и только! Хорошо живется убийцам, когда большинство ментов на содержании у бандитов. Попадаются, конечно, в милиции честные, не купленные, но их мало, да и коллеги-иуды не дают им работать по-настоящему, ставят палки в колеса. Короче – раздолье!
Посему Изотов, выслушав приказ Стаса, нисколько не опасаясь уголовной ответственности, принялся за дело. Изотов отличался редкостной самоуверенностью и поэтому пропустил мимо ушей предупреждение шефа, что объект крайне опасен.
«Позвоню в дверь, – подумал он. – А как откроет – всажу в него несколько пуль. Делов-то!»
После ухода оперативников Данилов затер мокрые следы на паркете, в сердцах выругался и улегся на диван с сигаретой в зубах. «Милиция прогнила насквозь, – раздраженно думал он. – Интересно, сколько там осталось непродажных?! Сделали б меня министром – я навел бы у них порядок, хоть относительный: ужесточил бы кадровую политику, повысил в несколько раз зарплату, а за коррупцию беспощадно б уничтожал! Почему в ГРУ[6] почти не было предателей? Да очень просто! Во-первых, кого попало туда не брали; во-вторых, изменников сжигали в печи крематория живьем, заснимали данный процесс на кинопленку и демонстрировали новичкам. Действовало безотказно!»
Виктор уставился на потрескавшийся потолок, затем перевел взгляд на потертые обои. Его квартира давно нуждалась в капитальном ремонте, но не было у Данилова на это ни сил, ни желания. Да и зачем? Для кого? Для приводимых время от времени потаскух? Перебьются! А ему и так сойдет! Ему апартаменты не требуются!
Неожиданно в дверь позвонили.
Давя пальцем левой руки на кнопку звонка, Изотов правой извлек из-за пазухи пистолет с глушителем. Убийца держал оружие профессионально – рукоятка удерживалась спереди пальцами, сзади – ладонью, верхняя часть – в вилке между большим и указательным пальцами. Тыльная часть рукоятки всей плоскостью прилегала к ладони. Ступни Изотов расставил на ширину плеч, равномерно сбалансировав вес тела на обе ноги. Рука – под небольшим углом к линии плеч… Как только откроется дверь – он плавно нажмет спуск… Потом – контрольный выстрел в голову, и дело сделано! Однако жертва Изотова была профессионалом гораздо более высокого уровня.
Данилов нутром почувствовал надвигающуюся угрозу. Поэтому дверь открыл стоя сбоку, под прикрытием стены. Ошарашенный киллер, не увидев на линии прицела объекта, непроизвольно шагнул внутрь и в ту же секунду, получив удар в висок, мешком свалился на пол…
Очнулся Валентин не скоро, крепко и умело связанный, причем таким изощренно-жестоким способом, что вскрикнул от мучительной боли в вывернутых руках и выгнутом до предела позвоночнике.
– Не нравится? – насмешливо-учтиво осведомился незнакомый голос.
Продолжая постанывать, Изотов скосил глаза. Рядом стоял мужчина лет сорока, роста чуть выше среднего, ничем не примечательной наружности. «Неужели это он меня так?!» – мысленно изумился убийца.
– Больно? Ах, бедняжка! Ну ничего, потерпи малость! – продолжал Данилов и вдруг рявкнул: – Кто прислал, сучий потрох?! Выкладывай в темпе, иначе сейчас узнаешь, что такое настоящая боль!
Было в его голосе нечто настолько страшное, что крутость Валентина растаяла, как мороженое на солнцепеке. Спустя несколько секунд, завороженный холодным, гипнотическим взглядом Виктора, он раскололся, как гнилой орех.
Внимательно выслушав «исповедь» Изотова, Данилов надолго задумался. Перво-наперво как поступить с подонком? Убить? Не хочется, да и возни с сокрытием трупа… Сдать в милицию – в теплые, дружеские объятия продавшегося с потрохами Кондрашкина?! Отпустить восвояси? Нет уж, дудки! Ага! Вот оно! Развязав перетрусившего бандита, Виктор быстро, умело переломал ему пальцы, а также руки в локтевых суставах, сунул за ремень штанов пистолет и пинком под зад вышвырнул на лестницу. Попробуй теперь пострелять, гнида!
Когда вопли искалеченного киллера стихли в отдалении, Виктор вернулся на диван. Ему предстояло осмыслить услышанное, сделать выводы….
Весь день Петр Васильевич Кулебякин провел в мрачном настроении. Даже столь любимое раньше барахло (в том числе тысячедолларовый унитаз) не радовало больше сердце. В глазах застыла смешанная со злобой тоска. «Как, черт возьми, выкрутиться?! Влип по уши! Попался, как кур в ощип!» – с ненавистью думал он. Надо сказать, что самого себя Петр Васильевич ни в чем не винил, хотя в неприятности влез исключительно из собственной жадности и душевной нечистоплотности. Занял под проценты у коммерсанта Кутилова громадную сумму денег, отдавать, естественно, не собирался, а тот, сволочь, обратился к бандитам. Более того, Кутилов оказался не коммерсантом в полном смысле слова, а ширмой, под прикрытием которой Коржов отмывал деньги, и Кулебякина не убили до сих пор только потому, что Стас все же надеялся вернуть свои кровные, вместе с процентами, разумеется. Он собирался изловить Кулебякина, при помощи определенных методов вытрясти, как Буратино, а уж потом… Потом рассчитывать на снисхождение не приходилось. Эх! Подставить бы кого вместо себя! Вот только кого?! Последние дни Петр Васильевич недаром обивал пороги различных фирм, вел переговоры, пытался заключить контракты на поставку ему бензина, цветных металлов…
В общем, чего угодно! Тогда можно сказать Стасу: «Деньги перевел такому-то, а он, гад, надул. Не отдает ни товара, ни денег! Разбирайся с ним!»
Однако московские бизнесмены, вдоволь наслышанные о неприглядной репутации господина Кулебякина, посылали Петра Васильевича куда подальше, иногда вежливо, иногда матерно… Пока спасал телохранитель. Пока! Стоп! А почему бы не подставить его?! Но как?! Ба! Придумал! Кулебякин набрал номер Кутилова.
– Алло, Женя, это я.
– Чего тебе, сволочь?!
– Ну зачем так сразу?! Я возвращаю деньги! С процентами!
– Неужели?
– Конечно! Почему ты обо мне плохо думаешь?!
– Когда и где?
– Я, признаться, опасаюсь встречи с твоими друзьями. Мало ли! Сам понимаешь! Деньги принесет мой телохранитель. Завтра в черном «дипломате»!
– Гм! Давно бы так!
«Теперь пусть разбираются с Даниловым, а я уеду от греха подальше хотя бы на пару месяцев, – облегченно подумал Кулебякин. – А там… Там посмотрим!» Коммерсант довольно потер ладошки, хихикнул, обозрел в окно окрестности, ничего подозрительного не заметил, пулей вылетел на улицу и угодил прямо в объятия бандитов, которые по приказу Коржова денно и нощно караулили его возле дома.
– Попался, падла!! – восторженно воскликнул один из них, запихивая бизнесмена в машину. – Сейчас мы поедем в «комнату дядюшки Мюллера». Гы-гы-гы! Кайф!!! Я тебе лично глаз на жопу натяну!
«Комната дядюшки Мюллера» оказалась подвалом старого дома неподалеку от отделения милиции, в котором доблестно защищал закон майор Кондрашкин. При содействии последнего подвал официально числился спортзалом и был оборудован по последнему слову палаческой техники. Тут Стас в тишине и покое проводил экзекуции провинившихся коммерсантов или своих оборзевших соратников.
В настоящий момент он с садистским вожделением разглядывал связанного Кулебякина, валявшегося на бетонном полу. Трое подручных усердно готовили орудия пыток.
– Ну-с! – зловеще протянул бандит. – Приступим к процедуре!
– Не надо! – взвизгнул бизнесмен. – Я и так все расскажу!
– Валяй!
– Деньги должен был еще вчера принести мой телохранитель. Можете спросить у Кутилова! (С момента поимки Кулебякина прошли сутки. Раньше Коржов приехать не смог, поскольку так обкололся наркотой, что мало чем отличался от покойника.)
– Ладненько! – охотно согласился Стас, доставая из-за пазухи радиотелефон. – Звякнем! Это не сложно! Но если ты, козел, врешь…
– Да нет же, нет!
– Посмотрим…
Выслушав Кутилова, Коржов нахмурился.
– Похоже, барыга говорит правду, – процедил он. – Кутилов все подтвердил, кроме получения денег! Ты точно отдал их телохранителю?!
– Мамой клянусь!!!
– Вероятно, твой супермен почувствовал себя настолько крутым, что задумал прикарманить лавы! Вполне возможно! Наших пацанов он уделал, как котят, от ментов отвертелся… Гм… гм…
Стас мерил людей по собственной мерке. На месте Данилова он именно так и поступил бы, поэтому выдвинутая Кулебякиным версия показалась бандиту вполне правдоподобной. Лицо главаря банды почернело от ярости.
– Придется охотиться за этим спецназовцем! Да! Задачка! Разве что сюда его выманить! Шансов мало. Впрочем, попробовать стоит. – Коржов развязал Кулебякину руки и вручил радиотелефон. – Звони, сука! – рявкнул Стас. – Ври что хочешь, но замани его сюда!
Не обнаружив дома клиента, Данилов обрадовался. Баба с возу – кобыле легче! Весь день Виктор провел в приподнятом настроении, но пить не стал. Не хотелось почему-то! Он убрал квартиру, приготовил обед, с аппетитом поел, взял с полки одну из любимых книг и погрузился в чтение. Время пролетело незаметно, а в одиннадцать вечера зазвонил телефон.
– Виктор Александрович! Срочно приезжайте! – донесся из трубки испуганный голос Кулебякина. – Нет! Ничего еще не случилось, но может понадобиться ваша помощь! Записывайте адрес!
Минут десять Данилов раздумывал: ехать или не ехать? Шевелилось в глубине души нехорошее предчувствие, смутное, неопределенное. Потом решил: «Поеду! В последний раз! Выскажу паразиту все: мол, так работать невозможно! Или выкладывай всю правду, или до свидания!»
Памятуя о высоком профессионализме Данилова, Коржов основательно подготовился к встрече, собрал побольше своих людей. Двух самых надежных, переодетых пьяницами, оставил в засаде в подъезде, снабдил их позаимствованным у Кондрашкина нервно-паралитическим газом.
Стас понимал: в открытой схватке им никогда не справиться с офицером спецназа. Единственный шанс – застать врасплох, неожиданно прыснуть в лицо газом. Бесчувственного связать. Нет! Лучше сковать наручниками. Тогда Данилов уже не сможет ничего сделать.
План сработал безотказно. Едва Виктор зашел в подъезд указанного Кулебякиным дома – в лицо брызнула удушливая струя. Сознание затуманилось, ноги подкосились, и, ударившись головой о каменный пол, Виктор потерял сознание.
– Наручники! Живо! – скомандовал Стас. – Великолепно! Теперь волоките в подвал! Посмотрим, супермен, как ты выносишь пытки!
Данилов очнулся от сильной головной боли. Он лежал на бетонном полу, с вывернутыми назад, скованными руками. В горле и носу саднило, глаза слезились. «Опрыскали газом, ублюдки! – подумал Виктор. – Ну ладно, погодите у меня!» Неподалеку Виктор заметил несколько бандитских харь, а среди них – господина Кулебякина, собственной персоной.
– Оклемался, пидор? – спросил бандит с суженными от постоянного потребления наркотиков зрачками. Судя по всему – главный в этой компании. – Колись, куда лавы дел?!
– Че-го?! – удивился Виктор.
– Не хочет сознаваться, а ведь я ему их отдал! Мамой клянусь! – зачастил Кулебякин.
В глазах коммерсанта горела гаденькая радость. Еще бы! Ему наконец поверили! Теперь крайним окажется другой, а Петр Васильевич будет по-прежнему наслаждаться комфортом, испражняться в тысячедолларовый унитаз, обедать в лучших ресторанах, развлекаться с красивыми девочками…
– Не скажешь сам – заставим! – с угрозой произнес Коржов.
– Совсем охренели?! – возмутился Данилов. – Белены объелись?!
– Врет! Врет! Врет! – твердил, как попугай, Кулебякин.
– Приступайте к «физиотерапии»! – распорядился Стас.
Пытка началась. Длилась она долго, однако не принесла никаких результатов. От страшной боли Виктор потерял сознание.
– Крепкий оказался, – констатировал главарь банды. – Продолжим завтра на свежую голову. Я поехал, а вы… – ткнул он пальцем в двух первых попавшихся мордоворотов, – постерегите его. И барыгу заодно, на всякий случай…
Данилову опять снился страшный сон про змей. Только на сей раз гадины беспощадно жалили его, вопреки всем законам природы, сосали кровь и глумливо хихикали. Кругом расстилался белесый туман, из которого периодически выплывали рожи: то Кулебякина, то главаря бандитов, то майора Кондрашкина. В отдалении виднелся силуэт огромной черной фигуры, как догадывался Виктор – хозяина этой своры. Иногда силуэт повелительно рычал, и рожи тотчас же подлетали к нему, надо полагать, за инструкциями. Заслышав зов хозяина, они расплывались в заискивающих, подхалимских улыбках.
«Шкуры гребаные! – с ненавистью думал во сне Данилов. – Так вот кому вы служите! Ничего, погодите, в свое время он воздаст вам по заслугам»[7].
Внезапно обморочный сон прервался. Виктор вновь оказался в Стасовом «спортзале», на холодном полу, скованный. Изодранное пытками тело мучительно болело. В дальнем углу за столом, не обращая на пленника ни малейшего внимания, вдохновенно резались в карты охранники. Рядом притулился Кулебякин.
– Скучновато вдвоем, – вздохнул один из бугаев. – Эй ты! – поманил он пальцем коммерсанта. – Так и быть! Давай с нами!
Взвизгнув от радости, Кулебякин незамедлительно присоединился к игре.
«Дама…. королем… еще дама… взял», – слышались возбужденные голоса.
Предоставленный самому себе, Данилов осторожно огляделся. Взгляд его упал на длинную иглу, использовавшуюся накануне для пытки. «Повезло! Ползем к ней! Тихонечко, тихонечко! Ложимся сверху, так, чтобы игла оказалась под скованными руками. Есть! Слава Богу, пальцы шевелятся!» Открыть иголкой обыкновенные милицейские наручники (подарок Стасу все того же Кондрашкина) для бывшего майора спецназа не составило ни малейшего труда. Дождавшись, пока в руках восстановится кровообращение, Виктор молча, без предупреждения напал на увлеченных картами врагов. Первый ломающий шею удар достался сидевшему ближе всех Кулебякину. Бизнесмен умер мгновенно. Второй – локтем в висок – одному из охранников. Третьего картежника Данилов для начала просто оглушил, оттащил к батарее и приковал к ней наручниками.
Затем Виктор утер пот со лба, перевел дыхание, разыскал в кармане убитого бандита пачку сигарет и с удовольствием закурил. Тело болело по-прежнему, но страшная, ледяная ненависть поддерживала силы.
«Сон был в руку, – думал он. – Здесь действительно настоящий змеиный клубок. Бандиты, продажные менты и нечистоплотные коммерсанты сплелись в единый, скользкий, отвратительный узел. Но, наверное, вы, господа гадюки и кобры, забыли про мангустов[8]?! Так мы напомним!» Прикованный к батарее бандит затряс башкой, очухался и с ужасом уставился на Данилова.
– Приветик, – ехидно поздоровался Виктор. – Узнаешь? Ты большой мастер загонять иголки под ногти, но интересно, как тебе самому это понравится?!
Закончив допрос и получив необходимую информацию, Данилов покинул «спортзал», предварительно тычком кончиков пальцев в горло отправив бандита на тот свет…
Сегодня Станислав Коржов проснулся рано, выпил кофе, набил папиросу анашой и жадно затянулся. Смертельно хотелось уколоться, но нельзя. Работа! Пришлось ограничиться «травкой».
Вспомнив пытку спецназовца, он поморщился: до чего упорный, падла! Возни не оберешься! Но лавы вернуть необходимо! Иначе и самому Стасу головы не сносить. Боялся он чиновников высшего ранга, с которыми его связывали неразрывные цепи, сотканные из зеленых долларовых бумажек. При воспоминании о том, что могут сделать с ним высокие и опасные покровители, тело Стаса покрылось липким потом. «Стоит освежиться!» – решил бандит и взглянул на часы. Шесть утра. Бассейн еще закрыт, но это не беда. Там свои люди. Откроют! Вызватъ пару телохранителей, как обычно? Да ну их! Кого тут, к чертовой матери, опасаться? Коржов оделся, прихватил спортивную сумку с купальными принадлежностями, вышел из подъезда и неожиданно потерял сознание…
Японский микроавтобус «Ниссан» Данилов взял взаймы у заспанного Корнилова. Степан Андреевич не спросил причину, только слегка прищурился и попросил быть осторожнее. «Неужели догадался? – изумленно подумал Виктор. – Ясновидящий, что ли?! Впрочем, Степка не продаст, не тот человек». Сразу после этого – а заходил он к Корнилову в пять утра, – Виктор отправился по указанному вчерашним бандитом адресу «пасти» Коржова. Тот не заставил себя долго дожидаться, выпорхнул из дома в пять минут седьмого.
Данилов рубанул его ребром ладони в основание черепа, засунул бесчувственное тело в машину, накрыл брезентом и двинулся к выезду из города. Благополучно миновав пост ГАИ, он проехал по шоссе километров тридцать и свернул на проселок, углубляющийся в лес. Примерно через километр Виктор заглушил мотор, огляделся, убедился в отсутствии свидетелей, вытащил все еще не опомнившегося Стаса из машины, взвалил на плечи и понес в глубь леса.
Найдя подходящее место, он швырнул бандита на землю.
– Вот и все, господин крутой, – сказал Виктор Коржову, который глухо застонал и недоуменно вытаращил глаза. – Доигрался!
– А, это ты? – сказал Стас, не выказывая, впрочем, особого страха. – Убьешь?!
– Конечно! Сделаю из тебя подснежник[9]. Кстати, о птичках! Когда встретишь в аду Кулебякина – набей ему морду! Денег я действительно не брал!
Коржов криво усмехнулся:
– Не думай, что легко отделаешься! Кондрашкин за меня горой! Он тебя из-под земли достанет!
– Кондрашкин?! Спасибо за предупреждение! – ответил Данилов, умело захлестывая на шее бандита тонкий шелковый шнурок…
Убийства Кулебякина, Коржова и двух его «шестерок» так и не были раскрыты, а майор Кондрашкин бесследно исчез. Пошел в магазин и не вернулся. Виктор Данилов продолжает работать частным детективом. Пьет он теперь гораздо меньше, а если иногда срывается, то пока полностью не оклемается, не принимает никаких решений.
Кроме того, Виктор стал гораздо разборчивее при принятии заказов: занимается главным образом бракоразводными процессами, выслеживанием любовников жен богатых коммерсантов и тому подобным. Если же Данилов берется кого-нибудь охранять, то только по рекомендации Корнилова. Змеиных-то клубков много! Ох как много! Вся страна ими усеяна!