Глава 1 Мёрф

На самом Краю Света, куда в здравом уме и по доброй воле не забредал ни один странник, стояла таверна. На старой, выцветшей от времени вывеске сохранились только отдельные буквы – «З К Н М Р Ф». Со временем «З», «К», «Н» тоже стёрлись, остались «М», «Р», «Ф», и таверну стали называть «Мёрф».

Она выглядела такой ветхой, что, казалось, могла развалиться от любого порыва ветра. Но это только казалось. Неизвестно было, кто её построил и когда, и некоторые остряки поговаривали, что сначала появилась таверна, а уж затем весь остальной мир.

Раньше тут кипела жизнь, «Мёрф» повидала немало. Например, времена, когда люди Червонного Дома не боялись косых взглядов, а это было ещё до начала Третьей Великой войны Мастей. Таверна пережила и несколько пожаров – в каждом она сгорала почти дотла, но каким-то чудом спустя некоторое время снова отстраивалась, – и немало проливных дождей, заканчивавшихся наводнениями. Помимо этих невесёлых событий, она стала свидетельницей нападения Чёрных Рубашек, когда бунт из-за Червонной дамы только начал разгораться. Не зря в королевстве говорили: нет другого такого места, где неприятность, если должна произойти, произойдёт обязательно. Но «Мёрф» умудрялась уцелеть в любых передрягах.

Таверна отличалась скверным характером. Ей нравилось сбивать с толку странников, и без того сбившихся с пути. Она поднимала шум и гам, которые разносились по всему Тёмному лесу. Голодные, измученные люди спешили сквозь чащу на звук. Они видели пристанище, сулившее отдых, слышали голоса, чувствовали запах еды, но дверь открыть не могли. Сколько они ни стучали, как громко ни молили о помощи, никто их не слышал. Наутро Зандра, хозяйка таверны, находила таких гостей на крыльце либо в отчаянии, либо бездыханными.

Для того чтобы попасть в «Мёрф», нужно было знать одну хитрость.

– Принятие неудачи, принятие неудачи…

Кристофер плотнее закутался в плащ, который был гораздо больше, чем нужно, но другого у Зандры не нашлось. Он нетерпеливо переминался с ноги на ногу у самого крыльца, обдумывая, как бы попасть внутрь без особых потерь. Наконец он шагнул вперёд, тут же запутался в плаще и едва не стукнулся носом о дверь, однако успел вытянуть руки и удержался на ногах.

– Ну же, старушка… – процедил он сквозь зубы, точно зная, что это проделки «Мёрф», которая хотела получить плату за вход.

Всё дело в том, что войти в таверну мог лишь истинный неудачник. Без этого никак.

Но была одна лазейка, о которой почти никто не знал. Если ты готов принять свою неудачу, смириться с ней, «Мёрф» позволит тебе попасть внутрь. Вроде бы не так уж сложно, но на деле задача не из простых.

Кристофер терпел неудачи постоянно, и каждая оставляла болезненный след – достаточно вспомнить, к примеру, выбитый зуб, когда он опоздал к ужину. Он тогда хотел добежать до Края Света, но испугался каменных пещер и вернулся обратно. А ещё он как-то распорол ступню, наступив на гвоздь. И ушиб спину, когда поскользнулся на внезапно обледеневшем пороге. Неудачи, случившиеся с ним за несколько последних лет, можно было перечислять бесконечно. Кристофер давно убедился – таверна его ненавидит.

– Я готов, – прошептал он и закрыл глаза, уговаривая себя расслабиться, но его тело категорически возражало против перспективы снова испытать боль. – Я готов, – уже спокойнее произнёс Кристофер.

Деваться было некуда и, если он действительно хотел как можно скорее оказаться внутри, требовалось принять правила, которые устанавливала эта вздорная старуха.

Стоило ему так подумать, как с крыши на голову упал кусок черепицы. Кристофер стиснул зубы, мысленно перебирая ругательства, которые узнал от редких посетителей таверны, и потёр голову. Решив, что на этот раз легко отделался, он схватился за ручку, дёрнул и… не рассчитав силы, с размаху ударил себя дверью прямо в лоб.

– Кристофер! Почти вовремя! – встретил его весёлый худощавый старик, близкий друг его тёти Зандры и завсегдатай таверны.

В руке он держал свою неизменную трубку. С ней он был похож на волшебника из тех времён, когда они ещё носили длинные одежды и постоянно пускали колечки дыма.

– Кажется, на этот раз тебе не сильно досталось?

– Совсем не сильно, Олдред, – соврал Кристофер, всё ещё морщась от боли. Перед глазами всё плыло.

– Кристофер, ну наконец-то! – Всплеснув руками, Зандра выбежала из-за стойки. – Я уж думала, придётся начинать без тебя.

В отличие от Олдреда, она была довольно грузной, но это не мешало ей двигаться с таким проворством, что иногда в глазах рябило.

– Принёс? – спросила Зандра.

– Принёс.

Кристофер достал из кармана плаща мешочек, сквозь который пробивался яркий жёлтый свет.

– Не злись на старушку. – Олдред ласково похлопал по двери. – В эти неспокойные времена мы целы только её стараниями.

– Какие ещё неспокойные времена?! Не мели чушь, – прервала его Зандра. – А даже если и так, до нас тут никому нет дела. – Кивнув в сторону лестницы, она бодро проговорила: – Кристофер, поживее! Снимай свой плащ. И причешись! Почти все уже пришли, скоро начинаем.

– Ага, если только им удастся попасть сюда целыми, – раздражённо сказал Кристофер.

– Времена, может, и спокойные, – продолжал Олдред. – Но только Чёрные Рубашки всё ещё рыщут в Тёмном лесу.

Они с Зандрой могли препираться часами.

– В прошлый раз, когда они заявились, – гордо заметила Зандра, – таверна так им наподдала, что они сюда больше не сунутся.

– К нам не сунутся. Но чем они в лесу занимаются? Говорю тебе, Пиковый король опять что-то неладное затеял, с нечистью всякой договаривается.

– С какой нечистью?! Уже столько лет никого не видно, даже хобгоблины и те ко мне в помощники на кухню перебрались. Помяни моё слово, скоро в Тёмный лес люди начнут на пикники приезжать. С семьями!

– Мало ли кого не видно!

– Ей-бубны, опять завёлся! И говорить об этом не хочу, – раздражённо отмахнулась Зандра. – Клянусь четырьмя Мастями…

– Четырьмя?! – не унимался Олдред. – Так ведь осталось только три!

– Да замолчи ты, неугомонный! – воскликнула Зандра. – Какое это имеет отношение к…

Кристофер взбежал по лестнице на второй этаж и не слышал продолжения разговора. Добравшись до своей комнаты, он без сил упал на кровать. Предложение сходить за звёздной пыльцой для шоколадного теста сразу ему не понравилось, но он был готов к тому, что тётя найдёт для него занятие. Накануне любого мало-мальски важного события в таверне начиналась немыслимая суета. Обычно он с радостью выполнял поручения Зандры и помогал на кухне, но на этот раз ему было не так-то просто. А тётя, как заведённая, пекла, варила, жарила, коптила…

В раннем детстве Кристофер обожал помогать Зандре на кухне. Даже иногда сам смешивал серебряную глазурь для водяных безе или резал стекольный пудинг на части и красиво выкладывал на тарелки. Правда, после того как он, не удержав тяжёлый серебряный поднос, уронил пудинг себе на ноги, его звали на кухню уже не так часто.

Тётя готовила необычные блюда, о которых можно было узнать только из поваренных книг придворных кухарок. Она говорила, что находит рецепты в свитках, доставшихся ей от бабушки. Та всё записывала очень подробно и делала на полях заметки, ведь некоторые блюда были не только безумно вкусными, но и опасными в приготовлении.

Но Зандра любила удивлять и на прошлый день рождения Кристофера затеяла печь огненный торт. Ей понадобилось пламя двенадцати драконьих детёнышей! Пламя доставил горе-посыльный, который никак не мог попасть в таверну, пока та наконец не сжалилась и не пропустила его, поддав сначала ему как следует поднявшейся половицей. Бедняга так испугался, что две недели боялся высунуть нос наружу – так и сидел в одном из номеров, пока у него не кончились деньги. Даже не вышел посмотреть на торт, из-за которого ему так досталось.

А торт и вправду вышел чудесный. Пламя прислали в каменном ларце с запиской от одного из драконьих смотрителей. Каждый огонёк находился в одном из стеклянных шаров. Стекло оказалось съедобным и защищённым заклинаниями, шары не нагревались, можно было держать их голыми руками. Но обращаться с ними всё равно следовало очень осторожно, ведь одного огонька хватило бы, чтобы спалить не только кухню, но и весь Край Света. Так было сказано в записке.

Рецепт торта оказался очень интересным: один шар нужно было разбить прямо в тесто, как обыкновенное яйцо, и перемешать массу латунной палочкой. Второй и третий шары – ударить друг о друга, чтобы они рассыпались над тортом и как следует его опалили. Четвёртый шар нужно было оставить для приготовления крема и ни в коем случае не смешивать с алкоголем, иначе пиши пропало: пламя потеряет магические свойства и крем окажется пресным или вообще станет ядовитым.

Всё это требовало полной сосредоточенности. Кристофера выставили за дверь, на кухне остались только хобгоблины, которые должны были помогать Зандре, и Олдред, заявивший, что никогда не видел вблизи ничего похожего на дракона. И хотя огонь из пасти драконьих детёнышей – это ещё не дракон, он всё равно хотел его увидеть. Оказавшись за дверью, Кристофер приник к замочной скважине, но Олдред вскоре загородил обзор.

Позже он всё-таки узнал подробности – Зандра всем рассказывала, как толкла в ступке волшебное стекло, чтобы украсить торт. Ничего вкуснее Кристофер в жизни не ел! Бисквит не обжигал, но в животе возникало приятное ощущение тепла. Хрустящая корочка с приятным сливочным вкусом таяла на языке. Кристофер готов был поклясться, что до конца своих дней мог бы этим тортом завтракать, обедать и ужинать. Правда, после того как его пёс Хвостик сшиб и перевернул стол вместе с тортом, Зандра сказала, что больше никогда не станет его печь. Удивительный торт достался только Кристоферу – ни его тётя, ни гости не успели к нему даже притронуться.

Вообще-то Кристофер думал, что всё дело в том, что пламя маленьких драконов – большая редкость. Достать его, да ещё в таком количестве, было почти невозможно – если, конечно, не знать, кого просить, как говаривал Олдред. Но у Зандры было столько знакомых и связей, что иногда казалось – спроси у неё кто-нибудь, где Червонная дама, она и это сможет узнать.

Шишка на голове росла, но Кристофер решил не обращать внимания – может, быстрее пройдёт. Он оглядел комнату, которую ему вскоре предстояло покинуть, и остановил свой взгляд на рисунках, которые в прошлом году повесил над столом. Это было единственным, что он тут изменил.

На прошлый день рождения Кристофер попросил Олдреда подарить ему что-нибудь связанное с Великими Домами, но не особо надеялся, что тот выполнит просьбу. Интересно, где Олдред раздобыл эти рисунки? Кристофер так обрадовался подарку, что сразу же приклеил картины на стену, чтобы скрыть непонятные надписи, которые так его раздражали.

Со стены на него смотрели четыре фигуры – королевские особы Великих Домов на парадных портретах. Кристофер даже побаивался их, так живо они были написаны.

Тусклые рыжие волосы, спадающие с плеч правящего монарха, Бубнового короля Бедивира I Завоевателя, казались настоящими. Кристоферу не раз хотелось коснуться их, чтобы убедиться, но суровый взгляд правителя из-под тяжёлых век так пугал, что он никогда бы на это не отважился.

На портрете Бедивира I и кроме волос было на что посмотреть – одна корона чего стоила! Массивная, тяжёлая, усыпанная огромными сверкающими камнями, с зубцами в виде ромбов…

Кристофер не раз представлял, каково это – носить такую корону, и тут же одёргивал себя. Но возвращался к этому мыслями снова и снова, особенно когда Зандра заставляла его подметать полы во всей таверне. Тогда Кристофер думал, что корона ему не помешала бы – не пришлось бы заниматься домашними делами. И можно было бы наконец свести счёты с таверной, которая доставляла ему столько неприятностей.

Он представлял, как разберёт её до основания и зашвырнёт каждую доску за Край Света. Но понимал, что это разобьёт сердце Зандры, которая искренне любила таверну и относилась к ней как к самому дорогому существу, и гнал эти мысли прочь.

На одном из портретов была изображена та, на кого Кристофер мог смотреть часами, днями, неделями, годами… Та, ради кого он мог бы заколотить двери в комнату, чтобы без препятствий не сводить глаз с бледного идеального лица и чёрных волнистых волос, таких длинных, что они даже не уместились на портрете.

Мелайора. Ме-лай-ора. Кристофер благоговейно прошептал каждый слог любимого имени. Он так редко себе это позволял, что у него перехватило дыхание. Её изображение уже год согревало его сердце. Он и представить не мог, каково это – не видеть её больше.

Кристофер вскочил с кровати. А что, если увезти её с собой? Зандре вряд ли понравится, что он испортит стену, но тут уже до него постарались. Мальчик подошёл ближе, стараясь не встречаться взглядом с королём Бедивиром, и залез на стол.

Коснулся краешка рисунка и разочарованно вздохнул. Слишком крепко приклеено. Если он дёрнет посильнее, бумага порвётся. Знай он год назад, что всё так обернётся, не стал бы приклеивать. Недовольно промычав что-то, Кристофер слез со стола. «А если всё-таки попытаться аккуратно снять портрет, даже если придётся потратить на это целый день? Но если он порвётся…» Он вновь посмотрел на благородное лицо черноволосой девушки. Она была старше него, но, сколько ей лет, Кристофер не знал.

Время шло, он не сводил с неё глаз, и вдруг ему показалось, что леди Мелайора укоризненно смотрит на него. Кристофер вспыхнул и преклонил колено.

– Кристофер! – Голос Зандры прозвучал неожиданно близко.

Мальчик вскочил, но было поздно, тётя уже открыла дверь.

– Чем это ты тут занимаешься? – с подозрением протянула она.

Кристофер стремглав бросился к шкафу.

– Опять засмотрелся на даму Треф?

Кристофер покраснел и застыл на месте, будто его огрели метлой. Зандра поспешила скрыть улыбку, чтобы не смущать его ещё сильнее. Все в таверне знали, что в прошлом году, когда Кристофер захотел учиться в рыцарской академии, он внезапно решил поступить на службу в Дом Треф. Он запоем читал всё, что только удавалось найти о Трефах, и мог часами рассуждать о том, как прекрасен этот Дом, но только Зандра догадывалась об истинной причине его интереса.

– Я… ищу парадный костюм, – соврал Кристофер и начал лихорадочно рыться в шкафу.

– Я могу помочь, – сказала Зандра. – Он на тебе.

– Ой, – смутился Кристофер. – И правда…

– Пойдём к столу, – оглядев его с ног до головы, предложила Зандра.

Внизу кто-то вскрикнул, послышался грохот.

– Похоже…

– …старый Голланджер пришёл. И таверна наподдала ему под зад. Ей-бубны, ну что там такое?..

Зандра поспешила вниз, туда, где всё ещё раздавались болезненные охи.

Кристофер вздохнул. Если кому и доставалось от таверны столько же, сколько ему, так это Голланджеру. Зандра говорила, что таверна невзлюбила его с того самого дня, когда тот появился на пороге. Да и Голланджер не был с таверной любезен. Он постоянно бранил её, осыпал проклятиями, а после трёх рюмок лесной настойки грозился сжечь. Олдред, правда, считал, что всё началось с того случая, когда Голланджер, будучи ещё совсем юным, имел неосторожность слишком громко заявить, что краска на крыльце «Мёрф» облупилась и совсем её не красит. Но это было так давно, что никто не мог сказать, правда это или нет. А сам Голланджер распространяться об этом не желал.

Снизу вновь послышались проклятия, что-то разбилось. Кристофер закрыл шкаф и улыбнулся. Кое-что в «Мёрф» не менялось, и это было хорошо.