Девушка двигалась по комнате почти бесшумно. Заученно огибая каждый предмет мебели, она то подходила к изголовью тахты и клала прохладную ладонь на его лоб, то вновь отходила в свой уголок, где сидела, поджав ноги, в огромном удобном кресле.
Странно…
Все ему здесь казалось до безобразия странным. И планировка этой малогабаритной квартиры, которую он успел механически отметить, переступив порог. И мебель, функциональная пригодность которой была взята им под сомнение с первой минуты пребывания здесь. И сама хозяйка, являющая собой нетипичный пример современной независимой женщины.
Какая, к черту, независимость, если не смогла справиться с такой, пусть нештатной, но все же не из ряда вон выходящей ситуацией? Допустим, он держал ее под прицелом, допустим, она не знала, что в стволе у него уже не было ни одного патрона, допустим, даже позволила ему войти, ну и что? Потом-то, потом! Он же отключился, «пушку» выронил. Тут бы ей, дурехе, и действовать. Бежать без оглядки, звать на помощь. А она что?! Она вместо этого перетащила его из столовой в свою крохотную гостиную. Уложила на единственную кровать. Перевязала. Да еще колола всю ночь какой-то дрянью. Может, и не дрянью, раз ему заметно полегчало, но это нисколько ее не оправдывает. Дура, она и есть дура! Наверняка насмотрелась сериалов или начиталась романов этих бульварных, и ей в каждом мерзавце чудится тот единственный и неповторимый, что будет любить ее вечно и преданно.
«Дура!!!» – едва не сплюнул Игорь.
Он вновь устремил свой взгляд в угол комнаты, где едва угадывался ее силуэт.
Задремала. Дыхание ровное, едва слышное и наверняка чистое. А что, интересно, можно сказать о ее мыслях? Куча романтических бредней? Не меньшее количество сентиментальных помыслов? И, что всего вероятнее, мечты об обеспеченном и прекрасном будущем. А может быть, он ошибается. Может, все не так. Поразил же его с первых минут ее умный и спокойный взгляд. Трусила, он же видел, что трусила, а смотрела прямо. Ни тебе бегающих глаз, ни трепетного взмаха ресниц, ни вздымающейся груди. Ничего того, на что он в любой другой ситуации непременно бы клюнул. Не-ет, здесь его обольщать не собирались. А как взорвалась, когда он ее телефон разбил! Двести долларов… Какие деньги!
Игорь едва не рассмеялся вслух. Да одна его булавка для галстука стоит дороже. А она даже на оскорбления решилась, невзирая на пистолет.
Стоп! Вот где собака зарыта! Деньги! Плевать ей на него, как на мужчину. Плевать, как на возможного избранника. Ей от него нужны деньги. Городок не так уж велик. Слухи расползаются, словно масляное пятно по поверхности воды. Прослышала наверняка, пока возвращалась домой, что он и кто он. Вот и пестует сейчас, как ребенка, в надежде сорвать процент.
Ошибочка вышла, девочка! Ошибочка! Он не станет платить. Ему предостаточно выпало от этого подлючего городишки вместе со всеми его долбаными обитателями, чтобы он еще какой-то занюханной сучке платил. Не его и не ее вина, что такая карта выпала и он очутился на ее лестничной клетке в тот момент, когда она вернулась с покупками. А раз уж случилось, то, как говорится, се ля ви… «Пушку» его, правда, куда-то задевала, но не беда. Шейка у девочки совсем тонкая и нежная. Сжать такую и подержать немного не составит большого труда. Нужно только малость окрепнуть. Совсем немного…
Игорь плотно смежил веки и начал потихоньку погружаться в блаженное состояние успокаивающей дремоты, когда раздался звонок в дверь…