Всегда приходится взобраться на холм, чтобы посмотреть, что за ним. Около двухсот тысяч лет назад мы покинули Африку, каждый раз перебираясь через следующую гряду, и примерно двадцать тысяч лет назад мы распространились по всей земле. Вообще-то, судя по недавним удивительным находкам в Бразилии, мы расселились по всей земле около тридцати тысяч лет назад.
До некоторых мест оказалось особенно трудно добраться. Например, люди поздно появились на островах в Тихом океане, затерянных посреди пустынных морей. Под конец долгого исследования нашей планеты пришлось изобретать новые виды транспорта, чтобы посетить неизвестные человеку места. Люди испытывали особый интерес к этим путешествиям, невозможным в прежние времена. Это было испытание нашего мужества и изобретательности, создание новых артерий, использование самых передовых технологий. В терминах инь-ян это был не водный поток инь, а взрывная волна ян. Сумеем ли мы сделать следующий шаг?
К началу девятнадцатого столетия прежде невозможные путешествия – по крайней мере, невозможные для европейцев, – включали Северо-Западный проход и внутренние части Африки. Позже в том же столетии цели сместились к Северному и Южному полюсам, оба в равной степени труднодоступные. Но в начале двадцатого века добрались и до них. Внимание сосредоточилось на вершине Эвереста и Марианской впадине, самой высокой и самой глубокой точках на глобусе.
После того, как покорились и эти места, когда, казалось бы, мы побывали везде, люди стали пересекать Тихий океан на примитивных плотах, чтобы понять, могут ли современные люди воспроизвести путешествия древних. Это были вершины археологии и вроде бы конечный пункт, ведь мы уже покорили всю планету. Но тогда, к всеобщему изумлению, русские и американцы запустили животных и людей на земную орбиту, выше неба. А потом, что еще более поразительно, американцы отправили человека на Луну.
Кто мог себе такое представить!
Но мой друг Оливер однажды попросил меня обратить внимание, как часто после подобных подвигов люди заселяют эти места. Теперь люди живут на Южном полюсе, круизные лайнеры заходят на Северный, туристы предпринимают опасные восхождения на Эверест. Люди работают в космосе. Но большинство проявляет мало интереса к подобной деятельности. Несколько десятилетий все глаза были обращены к Марсу, но когда несколько лет назад там впервые высадились люди, основав крохотную базу в Лабиринте Ночи, к Марсу быстро утратили интерес. Теперь фокус снова сместился.
То есть, очевидно, нас интересует не какое-то конкретное место, а скорее возможность до него добраться. Нас завораживает сам процесс покорения, а не цель. Пожалуй, в этом есть черты нарциссизма. Так вот, в наши дни мы слышим об астероидах, спутниках Юпитера и Сатурна, облаках Венеры и так далее. Теперь наш интерес прикован к этим местам, наше главное побуждение – перевалить за новый холм и посмотреть, что за ним.
В общем, теперь я здесь, на Луне. После того как американцы высадились на ней в двадцатом веке, они покинули ее, и долгое время Луна на небе оставалась такой же пустой, как и во все прежние времена. Кипенно-белый шар из обломков. Без воздуха, иссушенная и замороженная, безжизненная, без извлекаемых ресурсов. Зачем туда возвращаться, если мы уже на ней побывали?
Это вопрос для другой передачи. А пока что могу сказать, что мы все-таки вернулись, как вы увидите в программах, которые я буду транслировать в ближайший месяц. Сначала на Луну устраивали частные полеты, финансируемые «космическими кадетами» и другими людьми, интересующимися космосом. Их усилия вновь разожгли пламя. За этим последовали усилия Китая, поскольку на двадцатом съезде народных представителей в 2022 году китайская коммунистическая партия и ее лидер, председатель Си Цзиньпин, решили, что Китай будет развивать Луну, сделает ее частью китайской мечты. За двадцать пять лет, последовавших за этой резолюцией, Китай сделал на Луне очень многое.
И вот мы снова на Луне. Я обнаружил, что это интересное место. Голое, слабо освещенное и выглядит странно, даже неприятно. Я посетил на Земле двести тридцать две страны, а теперь оказался на Луне. Можно сказать, везде побывал. Но куда бы я ни отправился, я не могу убежать от себя – из страны, которую мало кто в состоянии познать по-настоящему. Может, мы ждем следующего шага, чтобы не смотреть на самих себя. А значит, это не нарциссизм, а попытка забвения потребности и изучения себя в пользу открытий новых миров.