Отис пережил с Морган почти двадцать четыре часа, но сейчас она была наименьшей из его забот. Сегодня он стоял в винодельне с бокалом в руке, собираясь попробовать все вино. Его ассистент Элайджа, стажер из WSU[26], проверял цифры в лаборатории. Они начали работать с пяти тридцати утра, сейчас было около семи.
Винодельня, как и дом, находящийся ниже по склону, была построена из камня. По замыслу, здание должно было выглядеть так, словно его соорудили задолго до рождения хозяина. Многие винодельни в Вашингтоне стремились к современности как в своей архитектуре, так и в вине; Отис, напротив, был приверженцем старых традиций. Он максимально использовал пространство, разместив три тысячи ящиков, что было просто замечательно, учитывая, как они с Элайджей перегружены. И Отис никогда не жертвовал качеством ради количества.
Он реализовывал всю продукцию через собственный винный клуб, который имел лист ожидания на пять лет вперед. Если вы отсутствовали в этом списке, то насладиться бутылочкой от Тилла было для вас большим везением. Хотя Отис не прилагал усилий, чтобы угодить критикам, они всегда были благожелательны к нему. Именно сарафанное радио подняло виноградники Тилла в стратосферу. Туристы, блогеры, друзья, коллеги-виноделы – все они поддерживали его усилия по формированию узнаваемого бренда «Рэд Маунтин».
За дегустационным залом в подвале у левой стены Отис поставил семьдесят две бочки из американского и французского дуба. У противоположной стены расположились резервуары из нержавеющей стали, глиняные амфоры и бетонные яйца[27]. Постоянно стремясь к созданию вина души и истины, Отис все время играл методами виноделия, использовавшимися тысячи лет назад по другую сторону океана; отсюда амфоры и бетон.
Отис снял стальную крышку с амфоры. Девяносто пять галлонов сира азартно бурлили на полпути к брожению. Он закатал рукава и примял верхушку, смешивая кожуру с соком. Через пару минут погрузил бокал в молодое вино и поднес его к носу.
Запаха мужчина не ощутил. Ни фруктов, ни дрожжей, ни диоксида серы, ни ароматических соединений. Пшик, ничего, ни черта. Словно он держал в руке стакан воды. Он еще сильнее уткнулся носом в стекло, глубоко вдыхая, вбирая в себя столько, сколько мог. Ничего. Он энергично взболтал вино, стараясь вызвать больше ароматов. Вновь поднес к носу. Он сделал глоток и, держа вино во рту, втянул немного кислорода, сложив губы трубочкой. Он жевал напиток, отчаянно пытаясь уловить хоть какой-то вкус. Ничего.
Отис уже провел некоторое время за компьютером, пытаясь найти причину происходящего. По мнению доктора Google, у него мог быть рак, болезнь Паркинсона, проблемы с сердцем, Альцгеймер или сотни других недугов. Он не считал, что все настолько серьезно, поскольку в остальном самочувствие было великолепное. Однако что-то определенно было не так, и осознание этого пугало и угнетало. Еще один удар под дых от жизни.
Он выплюнул вино ровной струей в сливное отверстие на полу. Чрезмерно злая ирония: винодел, потерявший чувствительность обонятельных и вкусовых рецепторов! Какую недобрую шутку сыграл с ним этот проклятый мир! Какой бог отрубил ему нос и отрезал язык?
Качество вина скоро начнет страдать, если он ничего не придумает. Хотя он многому научил Элайджу за последний год, он все еще не доверял его вкусу. Если здоровье будет продолжать ухудшаться, этот урожай будет последним для Отиса; он не мог позволить себе абсолютно никаких ошибок.
Ему нужно было позвонить Бейкеру, виноделу, который, по мнению Отиса, поднимет Красную Гору на новый уровень. Человеку, которого он считал своим сыном.
– El Jefe[28], – ответил на звонок Брукс.
– Ты не против спуститься на винодельню? Ты мне нужен.
– Буду через пятнадцать минут. Но мне нужно вернуться сюда к десяти на интервью.
У Брукса Бейкера было золотое сердце. Отис много для него сделал, но сейчас вопрос не в этом. Их отношения вмещали в себя намного больше, чем долг или обязательство. Оба мужчины смотрели на вино одинаково: для них оно не было продуктом. Это не способ заработка, не страницы отчетов в PowerPoint и Excel. Выращивание и изготовление вина было чистейшей формой искусства: работать на земле круглый год – работать с землей круглый год – истекать кровью, потеть и трудиться в течение сезонов, собирать урожай, направлять сок до самой бутылки и делиться этой бутылкой с миром, делиться плодами времени и места. Чтобы помочь людям улыбаться.
Брукс шагнул в подвал.
– Чей это внедорожник у тебя стоит? С номерами Монтаны? Неужели Морган здесь?
– Именно.
– И ты мне ничего не сказал?! Не могу поверить. Она приехала – и не захотела со мной увидеться?!
– О, она прибыла надолго. Ты есть в ее шорт-листе. Но в данный момент у нее другие цели.
– Должно быть, что-то крайне важное, потому что иначе я не понимаю… Я-то всегда думал, что мы с ней близки.
– Она пытается найти мне жену.
Брукс хихикнул и похлопал Отиса по плечу:
– Держу пари, ты в восторге от этой идеи!
– Еще две или три недели этого абсурда…
– А может, она и права. Самое время тебе кого-нибудь найти.
– Брукс, не начинай. Мне есть чем заняться. – Отис убедился, что Элайджа не может их услышать, и прошептал: – Строго между нами. Никто не знает о том, что я тебе сейчас скажу, и надеюсь, не узнает. Даже Морган.
Улыбка Брукса погасла, он привык к плохим новостям.
– Даю слово.
– Я больше не чувствую ни запаха, ни вкуса.
– О чем ты говоришь?
– Со мной что-то не так. Серьезно. Я не ощущаю, к чертям собачьим, никаких запахов. И ни черта не чувствую на вкус.
– Уверен, это простуда.
– Нет, не простуда. Поначалу я тоже так думал.
– Ты был у врача?
– Еще нет. В конце концов я до него дойду. А пока мне нужно, чтобы ты помог мне разобраться с этими винами. Подскажи, что мне нужно делать.
– Господи, Отис. Ты в порядке?
– Я замечательно!
– Могу себе представить. Ты же знаешь, что я с радостью помогу тебе с урожаем и буду делать это каждый божий день, если понадобится.
– Да ладно тебе. Ты управляешь винодельней.
– Звони, как только понадоблюсь. Правда. У меня всегда найдется для тебя время.
Отис достал бокал для Брукса, и мужчины обошли каждый сосуд с вином. Отис записывал, а Брукс нюхал, пробовал на вкус и сплевывал. Никаких серьезных недостатков, о которых можно было бы говорить. Только в паре бочек обнаружилось снижение, проблема обычно устраняется некоторым воздействием воздуха. Брукс особенно любил санджовезе – разновидность, которая только-только вступила в свои права на Красной Горе.
– Ты знаешь, как делать санджио, Отис. И ты был прав: мы не можем относиться к нему, как к каберне. Нам всего лишь нужно раньше снимать плоды с виноградных лоз и соприкасать их с дубом. Это скорее гаме, чем бордо. Отличная кислотность, живая и легкая, корица и роза за несколько дней. Да я мог бы жить на этой смеси!
– Ты же знаешь, я не фанат супертосканы[29].
Даже с искалеченными органами чувств Отис все еще мог обнаружить кислоту, компонент, который сам по себе не предлагал многого, но в сочетании с правильным количеством фруктов, терпкостью и алкоголем давал на выходе хорошее вино. Этот год был одним из самых жарких в истории, но, к счастью, вина сохранили свою кислотность, поскольку Отис собрал урожай раньше, чем большинство. Он никак не мог донести до молодых виноделов, что решение о времени сбора ягод – главный аспект работы; выбор идеального дня и даже часа, чтобы снять виноград с лоз, был самым важным из человеческих вкладов в вино.
Отис полагал, что именно британское происхождение заставило его не любить полнотелые вина. Даже при том, что Красная Гора обладала потенциалом для производства больших, мощных вин, он предпочитал укрощать зверя, обуздывать чудовищность плодов, захватывая интенсивность с элегантностью и изяществом. Брукс понимал эту концепцию не хуже других. Красная гора – не вторая Долина Напа[30]. Вино здесь требовало нежного, женственного прикосновения. Вот почему необычайно талантливая Сара Гедхарт в семейном поместье Хеджес имела такой большой успех.
После того как они закончили, Брукс спросил позволения поздороваться с Морган. Отис раскурил трубку и затянулся ею до упаду. Даже табачный дым был тусклым.
– Конечно, почему бы и нет? Может быть, это отвлечет ее внимание от меня. Уверен, она будет рада и тебя свести с кем-нибудь.
– В данный момент это невозможно. Хотите верьте, хотите нет, но я думаю, что у меня намечаются отношения. Черт, я действительно могу влюбиться.
– Что? Брукс Бейкер влюбляется?
Они пошли по тропинке к дому, чтобы найти Морган.
– Я ее знаю?
– Ты не поверишь.
– Попытаюсь.
– Эбби…
– Эбби Синклер?
На Красной Горе все были знакомы между собой.
– Она самая.
– Ну надо же. Она крутая.
– Знаю.
– Я рад за тебя, сынок.
Морган стояла у мольберта в гостиной и рисовала вид из окна. Увидев Брукса, просияла:
– А вот и солнечный свет, чтобы высушить дождь и прогнать дьявола.
Она встала и поцеловала его в губы. Она встречалась с Бруксом, когда приезжала сюда в последний раз, и они отлично поладили.
– Ты ведь знаешь, что я вернулась именно из-за тебя?
– Я так и думал. Ты выглядишь все моложе и моложе.
– Все в голове. Вот что я постоянно твержу Отису. Он начинает походить на живой труп. – Она отложила кисть и постучала себя по голове. – Это все в голове.
– Отис рассказал, что ты пытаешься свести его с кем-то. Это действительно необходимо. Он постоянно жалуется на одиночество.
– Ты чертов лжец! – процедил Отис, на что Брукс только улыбнулся. – Не заводи ее!
– И как, есть кандидаты? – спросил Брукс у Морган, скрестив руки на груди и не обращая внимания на Отиса.
– Он не сказал тебе?
– Сказал? О чем?
– Думаю, мы нашли победителя. Она была здесь прошлой ночью.
Брукс вопросительно взглянул на Отиса:
– Что?
– Ее зовут Джоан Тоби, – невозмутимо продолжала Морган. – Потрясающая женщина. Она лайф-коуч и преподаватель йоги.
– Как раз то, что нужно Отису, – сказал Брукс.
– Именно это я и говорю, – согласилась тетка. – Он пригласил ее куда-то сегодня вечером.
Отис подскочил.
– Не думаю, что сегодня. Она очень милая. Но сейчас я занят вином.
Морган пересекла комнату и схватила племянника за ухо, как ребенка.
– Отис Пеннингтон Тилл! Или ты пойдешь с ней куда-нибудь сегодня вечером, или я никогда больше не буду с тобой разговаривать!
– Обещаешь?
Она еще сильнее дернула его за ухо:
– Не пригласить ее – все равно что сжечь выигрышный лотерейный билет!
– Отпусти мое ухо. Ты выглядишь нелепо.
– Ах ты, маленький засранец. Ты пойдешь!
– Посмотрим.
– Да-а, мы это сде-елаем.
Брукс Бейкер согнулся пополам от хохота.
– Вы двое – мои самые любимые люди на земле. Не могу на вас наглядеться!
– Держу пари, – ехидно подтвердил Отис, наконец вырвавшись из рук тетушки.
– Ты следующая, Морган, – заявил Брукс. – Мы должны найти тебе мужчину.
– О, у меня их по три в каждом городе отсюда до Нью-Йорка. Ты не волнуйся за меня. Это моему племяннику необходимо перепихнуться.
Бейкер прикрыл рот рукой, подавляя новый приступ смеха.
Отис упер руки в бока:
– Морган, почему бы тебе не заткнуться? Ты позоришь нашу фамилию.
Брукс хлопнул в ладоши.
– О, все в порядке. Я мог бы слушать это целый день.
Отис направился к двери.
– Вы двое немного увлеклись. Я убираюсь отсюда к чертовой матери.
– Иди и поменяй свое отношение к этому, старый ворчун, – сказал Морган.
Отис распахнул дверь и затопал обратно в винодельню.