Как и предупреждал Григорий, до качелек и каруселек он не был большим охотником. Но в построенном Белкой безумстве нашел нечто, что покорило его сердце. И окончательно разбило сердце Егору. Это ж в какую копейку влетела доставка на Викторию льда из астероидов?! Расплавление, очистка и постройка аквапарка! Посреди пустыни! Четыре бассейна с трубами, горками и вышками. Компания землян расположилась в шезлонгах возле одного из них. Самого глубокого, по поверхности которого переваливались барашки искусственных волн. Девочки были в красных цельных купальниках с надписью «ГССР» на груди. Мужчинам они выдали красные плавки.
Семенович, прежде чем угнездиться в шезлонге, нарезвился практически на всех водных аттракционах. И нырял бы он и плавал до вечера, если бы его не вытащил из воды Егор.
Едва фыркающий от удовольствия Гриша присел на шезлонг, как к нему подлетела тиррянка в белом переднике, принеся новый ком воздушной сладкой ваты. Егор прикинул, что это уже пятый.
– Спасибо, дорогуша, – поблагодарил тиррянку Гриша. И когда упорхнула, добавил: – Блин, мне как-то неудобно. Они все бегают, крутятся. Угодить пытаются. А мы им даже зарплату не платим.
– Ну так мы ее и себе не платим, – рассмеялся Егор. – Тоже, считай, за еду работаем.
– Хорошо подмечено, – потянулась на шезлонге Стрелка. Солнце Виктории уже успело аппетитно подрумянить ее тело. – Недовольство у граждан ГССР появилось бы, если бы вы отгрохали себе роскошный Дворец Советов. И переехали туда жить.
– Забрав нас туда секретаршами, – хихикнула, не снимая шляпки с лица, Белка.
– А так – они же видят, как Гриша в первых рядах в бой лезет. А Егор с пугзами сутками напролет в ангарах с истребителями ковыряется.
Пугзы от водных аттракционов пришли в неменьший восторг, чем Семенович. Правда, из всего широкого ассортимента развлекух они выбрали только одну – десятиметровую вышку.
– Уи-и-и! – разбежавшись, полетел вниз Рыжик.
– Улулулулу! – голосила на верхотуре толпа пушистиков, глядя, как Рыжик розовым болидом несется к поверхности бассейна.
– Ома! Ома! Ома! – заорали пугзы, после того как их предводитель поднял тучу брызг.
– Да и куда им зарплату девать? – задумчиво произнес Егор, глядя на веселящихся пугзов. – Жилье мы им дали. Еды бери столько, сколько сможешь слопать.
– Вот да, пугзы жаловались, что им надо полжизни дома горбатиться, чтобы себя жильем обеспечить, – поделилась подробностями из жизни своих любимцев Стрелка.
– У них там ипотека в ходу? – поинтересовался Семенович.
– Что-то типа нашей. А в ГССР и медицина бесплатная. И образование. В парке вон хоть целый день с вышек прыгай. Все бесплатно. Зачем нам вообще нужна внутренняя валюта?
– Ну как. – Егор не знал, что ответить Стрелке. – Экономика без денег существовать не может. Товар-деньги-товар, это еще Маркс сказал. Отец коммунизма как никак.
– А у нас свой коммунизм будет. Без денег и товара, – предложила Стрелка.
– Но так ведь система не работает! – настаивал на своем Егор.
– У кого, может, и не работает. А у нас – вполне. Ух, чего-то я от этих заумных разговоров устала, окунуться никто не хочет?
– Я! – подпрыгнул с шезлонга Егор.
– И я! – последовал за ним Семенович.
И тут у него на руке ожил браслет.
– Товарищ нарком, Питер в себя пришел. Вас спрашивает. Высылаем за вами челнок. – Чтобы разгрузить «Нивы» и «Яки», Егор изготовил десяток простеньких летательных аппаратов, способных летать и в космосе, и в атмосфере.
– Ну во-о-от, поплавали. Ладно, девчонки, вы продолжайте развлекаться, а мы на «Киров».
– Сбрендил?! Как-никак Питер нам тоже не чужой человек. – Cтрелка вслед за Семеновичем поднялась с шезлонга.
– Мы его вообще раньше вас встретили! – поддержала ее подруга.
Ангары «Кирова» были заняты истребителями, поэтому делегации, прибывшей поинтересоваться здоровьем Питера, пришлось подождать, пока выгонят в космос один из них. Вместе с челноком прибыл и «шершень» – истребитель механидов. Их представитель решил принести Питеру извинения от лица всей расы за похищение.
Гравилифты перенесли делегацию по отсекам гиганта-«Кирова» за считанные минуты. До госпиталя им осталось прогуляться всего пару десятков шагов.
Несмотря на то что Егор проектировал, строил и проводил инспекцию на линейном крейсере, в медотсеке он оказался впервые. Крейсер был огромен, бродить по его переходам можно сутками, и у Егора банально не хватило времени посетить их все.
Отсек был просторным и сияющим идеальной белизной. Белыми были и пол, и стены, и потолок. И тридцать выстроенных в три ряда больничных коек. Над койками висели восстановительные коконы. Они обволакивали пациента, если тот находился в тяжелом состоянии. Кокон над кроватью Питера был тоже поднят, а он сам сидел и с большим аппетитом уплетал обед с небольшого столика.
– При-и-иве-е-ет! – с порога прокричала Белка. – Как ты?
– Фсо корошо, – ответил Питер с плотно набитым ртом.
Потом его глаза округлились, он схватил стоящий на кровати столик и швырнул в посетителей. Люди увернулись, а вот идущему позади них механиду он прилетел прямо в грудь. Питер спрыгнул с кровати и угрожающе вытянул перед собой руку с зажатой в нее пластиковой ложкой.
– Ты чокнулся?! Убери… оружие! – крикнул Семенович.
– Сзади вас! Эта тварь! – Питер сделал выпад ложкой.
– Успокойся, механиды теперь с нами! – постаралась успокоить его Стрелка.
– С вами?! – еще больше возбудился Питер и начал размахивать ложкой, как заправский фехтовальщик. – Предатели! Гнусные предатели!
– Да погоди ты! Это не мы к ним примкнули, а они к нам! Брось ложку, чего ты как клоун себя ведешь! – рассерженно произнес Семенович. – Первый пришел извиниться. Они не хотели тебя похищать. Их взломали и заставили.
С именами механиды вообще не заморачивались. Они просто пронумеровались с первого по трехсотый.
– Заставили?!
Механид смахнул белковую кашу cо своего глаза и вышел вперед.
– Мир. Положительно. Война. Отрицательно. – Он раскрыл все свои четыре лапы для объятий. – Дружба. Положительно.
– И чего он ждет? – тихо спросил Питер у людей.
– Дружеских обнимашек, конечно же! Обними его и забудь об обидах! – посоветовала пивовару Белка.
– Нет! Вы знаете, что они там со мной творили?!
– В том-то и проблема. Не знаем. И механиды тоже не знают. Им, бедненьким, память стерли.
– Вы им верите?! А мне нет?!
– Все, не суетись. Присядь, выдохни и расскажи, что с тобой произошло.
Питер покосился на застывшего без движения механида. Потом присел на краешек кровати и, не сводя с него глаз, начал рассказ:
– Они прилетели ночью. Как раз перед отлетом девушек. Я проснулся от того, что меня куда-то несут. Открываю глаза – лежу на спине вот у такого! – Питер указал на механида, – и вижу, как взрывается мой дом и завод!
– Они еще и «Пони» взорвали! – перебила Питера Белка.
Механид обернулся к девушке.
– Отрицательно. Отрицательно. Механиды не взрывали.
– Нет-нет, я лично вам ничего не предъявляю! Я же понимаю, вы не специально.
– Угу, не специально. Меня швырнули в темный трюм и держали там вплоть до того момента, пока мы не прилетели на их базу…
– А там тебя начали пытать?! – сама себя напугала и сама же ужаснулась от этой мысли Белка.
– Пытать? Нет, что за чушь. Они усадили меня в камеру. И приходили два раза в день, чтобы принести мне питательную пасту и воду. И задать вопрос.
– Какой вопрос, Петь? – участливо спросила Стрелка.
– Пусть он вам скажет! – Питер ложкой указал на механида.
– Отрицательно.
– Петь, они не помнят ничего. Но мы ждали, что ты придешь в себя и нам расскажешь.
– Да нечего мне особо рассказать. Они два раза в день приходили и требовали от меня передать им лицензию на производство пива.
– Пива?! На кой черт механидам пиво?! – Семенович повернулся к Первому. – Вы пиво пьете?
– Отрицательно, – прогудел механоид.
– Питер, ты ничего не путаешь? Столько времени взаперти…
– Да как я могу перепутать, Егор? Заходит этот жук и говорит: «Мы требуем передать лицензионные права на производимый тобой напиток».
– И ты не передал? Железный мужик! Я не знаю, стал бы я так ради рецепта пива убиваться! – Семенович уважительно похлопал Питера по спине.
– Это не просто рецепт. Это история. Легенда! В моей семье уже седьмое поколение передаются семейные секреты. И не для того я их хранил, чтобы выдать железным жукам!
– Похвально, конечно. Но звучит как бред. И самое неприятное – эта информация нас никуда не приводит. В заговор галактических алкоголиков я не верю. И даже если бы они существовали, им проще было пиво у тебя напрямую закупать, – сделал логичный вывод Егор.
– М-да. Тупик. Будем пока алгонианский клубок распутывать?
– Алгонианский? Вы что задумали? – Белка переводила взгляд с Семеновича на Филимоновича.
– Слетаем. Спросим.
– Но это же далеко!
– Но и мы не прямо сейчас к ним прыгнем. Подготовимся. Корабли в порядок приведем. Питер вон окрепнет, тогда и полетим, – успокоил девушку Григорий.
На словах подготовка к очередной экспедиции выглядела делом несложным. А на деле вся эта затея вылезла в почти месячный аврал. Фабрикаторы и верфи потребляли столько ресурсов, что за штурвалы «Нив» пришлось посадить даже пилотов «Поющей». Да и члены ревсовета от работы не бегали, Егор и Семенович отрабатывали по две смены за сутки. Редких ресурсов для модификации кораблей механидов не хватало, пришлось три раза вызывать гиканина. На время его визитов пугзы прятались в своем «муравейнике» на Виктории. Егор держался долго, но бессмысленно было оттягивать неизбежное – на четвертый раз им пришлось продать один из самородков. После обмена и закупа в Гохране их осталось всего три, а на счету ГССР появилось чуть меньше восьмидесяти миллионов.
– С твоими игрушками скоро по миру пойдем, – бурчал Егор.
– Без них пойдем еще быстрее! «Орлица», отстаешь, ломаешь строй! – Семенович, беседуя с другом, смотрел вполглаза за учебными флотскими маневрами.
Авианосцы механидов получили новые названия в честь первых авиаматок русского флота – «Орлица» и «Коммуна». Ради фрегатов заморачиваться с флотскими традициями не стали, суденышки были слишком малы, поэтому в реестр их занесли как «Ф-1», «Ф-2» и «Ф-3». Все корабли переоснастили на пятое поколение. Авиагруппы с носителей перевели в резерв, а механиды осваивали новые «ястребки». Эскадрилья Стрелки пополнилась еще двумя десятками истребителей.
После готовности флота Семенович взял еще два дня на учения. Никакая виртуальная среда не заменит реального налета на технике. Григорий гонял флот, не жалея ни себя, ни подчиненных.
– Во время перехода отоспитесь, чертяки! «Орлица», ты чуть «Решительному» борт не пропорола! Внимательнее при маневрах!
– На ногах держишься только ты и механиды, – упрекнул Егор Григория. – Я хоть с вами в войнушки не играю, но даже у меня глаза слипаются. Давай отправимся до того, как нашим кораблям ремонт потребуется. Или кто-нибудь насмерть разобьется.
Гриша считал, что Первый флот готов к серьезным испытаниям процентов на пятьдесят. Но он, как командир со стажем, понимал, что идеал в военной подготовке недостижим. Поэтому назначил отправку уже на следующий день.
Проводили Первый флот как положено. С фейерверком и «Прощанием славянки». Семенович отстоял вахту по Т-переходу, бравым шагом дошел до каюты и проспал два дня. Мог себе позволить – даже пользуясь пространственным разрывом, Первому флоту до ближайшей системы алгонианцев лететь было двадцать три дня, из которых товарищ нарком отдал под отдых всю первую неделю.
Ни его, ни Егора не было на мостике, когда случилось чрезвычайное и неожиданное событие. На «Кирове» внезапно пропало освещение. Столь критического сбоя не могло быть на любом звездолете пятого поколения, а уж тем более на «Кирове», который строился по военному проекту и у которого все системы продублированы по пять, а то и по десять раз. Но тем не менее аварийное отключение энергии все-таки произошло – Егор проснулся в своей каюте от того, что вдруг исчез фоновый шум, на него в полете обычно не обращаешь внимания. Перестала шептать система вентиляции, пропал гул от других систем. И воцарилась полная неестественная тишина. Открыв глаза и не обнаружив мягкого зеленого света ночника, Егор спрыгнул с кровати и активировал миниатюрный фонарик в браслете, попутно вызвал Гришу.
– Семеныч! Просыпайся! Вставай, тебе говорят!
– Чего орешь?!
– Поломка на корабле!
– Какая?!
– Еще не знаю. Но серьезная. Все системы обесточены. Я бегу на мостик!
– Лады, скоро буду там!
Наскоро одевшись, Егор выбежал в переход, где его ждал еще один неприятный сюрприз – вместе с освещением вырубились и гравилифты, и бегущие дорожки! Хорошо, что жилые отсеки находились относительно недалеко от центрального поста управления. Всего каких-то жалких двести метров, которые Егор пробежал, попутно побив мировой рекорд по забегу на короткие дистанции. Выполняя нормативы ГТО, Егор пытался смоделировать в уме последствия аварийного отключения питания в подпространстве. Что случится с кораблем? Его вышвырнет из перехода? Или разорвет на куски, когда стенки тоннеля перестанут существовать? И куда вообще делась та прорва энергии, которую генерировала фетуциевая ячейка?
Прояснить ситуацию на мостике не получилось. Мечущаяся между мертвыми терминалами вахта ничего внятного о ЧП доложить не могла. Панели управления умерли разом, не выдав никакого предупреждающего сигнала. Положение еще усугублялось и тем, что иллюминаторов на мостике не было. Они бы отрицательно влияли на прочность корпуса, и их роль выполняли голографические обзорные экраны, которые имели тройное резервное питание, но поди ж – они тоже отключились! «Киров» ослеп окончательно и бесповоротно.
– Что за разброд и шатание?! – раздался на мостике зычный голос Семеновича. – Где командир БЧ-пять?
– Я тут! – откуда-то из тьмы пропищал тиррянин.
– Аварийные команды к реакторам! Вызвать всех свободных от вахты! Дать мне анализ – какая еще система могла выйти из строя!
Егор про себя подумал, что никакая. Не было на «Кирове» такой магистрали или распределителя, которые, сломавшись, обесточили бы сразу весь корабль. Реакторов на борту четыре штуки, но даже бы если они разом свалились в авариный режим, то сеть бы поддерживалась за счет аварийных накопителей, которые несколько часов могли питать все системы корабля. Но вслух он свои сомнения высказывать не стал – появление в рубке наркома моментально навело порядок. И подарило уверенность в том, что Григорий Семенович сейчас точно корабль на ход поставит. Расшатывать эту уверенность не стоило.
В повелении Семеновича действительно было что-то магическое. Вдруг заморгал и зажегся свет. Начали оживать терминалы управления. Пошли первые данные.
– Мы вывалились в обычное пространство!
– Как так?! А остальной флот где?! – гаркнул Семенович.
– Одну секунду, радары еще перезагружаются, – отрапортовал командир БЧ-1.
– Давай, родной, запускай быстрее свою шарманку! – потребовал Григорий.
– Пошли данные, – доложил «родной». – Мы не одни, наблюдаю пять…
Сердце Егора остановилось. Всего из Виктории вылетело восемь кораблей. Что же стряслось с тремя из них?
– Нет, – поправился главный штурман, – девять меток!
– Как девять? – одновременно спросили Егор и Григорий.
– Девять, – подтвердил офицер. – Восемь наших и одна… не наша.
– Просканировать лишний корабль! Вывести его данные на экран!
– У нас входящий вызов! – поспешно доложил связист. – От этого неизвестного корабля!
– Принимай, – приказал Семенович.