Георг.
Тимур назвал адрес отчима и всю дорогу молчал. Я тоже не горел желанием разговаривать. Думал о том, что ещё предстоит купить парнишке, кроме телефона. Хорошо, хоть паспорт его захватил и можно спокойно восстановить его сим-карту.
– Тимур, ты чем бреешься? Ты понимаешь, бритвенный станок, как и зубная щётка – предметы сугубо личной гигиены, – нарушил я молчание.
– Мама мне на день рождения электробритву купила. У меня волосы на лице медленно растут. Хватает всего два раза в неделю побриться, – не глядя на меня, ответил он.
Ну, хоть бритву покупать не придётся. Тем временем мы заехали в его двор. Дом старый, панельного типа, но во дворе, по всей видимости недавно, сделали детскую площадку. Припарковался у подъезда, на который указал парень. Тимур вышел из салона и глубоко вздохнул. Я тоже выбрался из автомобиля и заметил, как к нам спешит какая-то пожилая женщина с болонкой.
– Тимурчик, здравствуй. А Георгий сказал, что ты уехал? – воскликнула она.
– Здравствуйте, тётя Наташа. Привет Джульетта, – парень наклонился и погладил собачку.
– Здравствуйте. Я дядя Тимура по отцовской линии. Что ещё говорил его отчим? – не моргнув глазом, соврал я.
– Здравствуйте, молодой человек. Так, а то и сказал. Мол, нашёлся родственник богатый по папке и забрал Тимура к себе. А ещё он вчера все твои вещи, Тимочка, на помойку выкинул. Там и куртка была, и туфли. Я в окно увидела и ринулась туда. Смотрю, вещички уже бомжи хватают. А этот гад вещи твоей мамки выносит. Я в пакете порылась, гляжу – шкатулка с её бижутерией. Альбомы с вашими фотографиями. И даже документы в пакетике. Когда он в третий раз вышел с пакетами, я спрашиваю: «Ведь не может такого быть, чтобы парень уехал и фото не взял. А свидетельство о рождении и о смерти матери, уж и подавно, не оставил бы.» Жора таким елейным голосом: «Родственник Тима забрал. Он сказал, что одежду новую купит, побогаче. А ждать, пока пацан вернётся за остальными вещами, у меня времени нет. Я уезжаю к женщине жить, а в квартиру завтра квартиранты вселяются». Ещё Жора предложил бритву подешевле купить для сына. Типа, он такой не пользуется. Хорошая бритва за пятьсот рублей, – поведала Наталья.
Я видел, как Тимур расстроился. Он побледнел весь и сказал:
– Ну вот, в квартиру не попасть. Хотя если этот гад всё вынес, то всё равно бесполезно.
– Конечно, не попасть. С утра пораньше молодые супруги заселились. Пойдёмте ко мне. Я вас чаем напою. Заодно документы отдам.
Мы пошли за женщиной. Она проводила нас в свою квартиру. Затем усадила на кухне, говоря, что обидится, если мы чаю не выпьем.
– Тимур, а почему ты так странно выглядишь? – спросила она, поставив чашки перед нами.
Парень замялся, не зная, что сказать. Я снова взял инициативу в свои руки.
– У меня дома идёт ремонт. Тимур вчера нечаянно облил одежду краской, а она очень стойкая, не оттёрлась. Пришлось дать ему свои вещи. Собственно говоря, мы приехали забрать то, что есть у парня. Я, конечно, получаю приличную зарплату, но не до такой степени, чтобы полностью обновлять Тимуру гардероб. Но теперь-то придётся постепенно покупать всю одежду. Вот вам тысяча за сохранность документов и возвращение бритвы. Ему мама подарила, сами принимаете, память, – положил купюру на стол.
– Что вы, уберите. Я не бедствую. Пенсия у меня хорошая. Пусть будет и от меня подарок Тимуру. Мы с его мамой дружили. Хорошая была женщина, добрая. Когда я однажды заболела, она ухаживала за мной. Продукты носила. Сын-то в другом районе живёт. Вы уж не обижайте Тимочку.
Наталья ушла в комнату и вернулась с пакетом в руках.
– Вот документы, бритва и шкатулка. Я только заколку одну взяла, в память о подруге, – призналась женщина.
– Конечно, тётя Наташа, мама была бы рада. А вообще возьмите всё себе. Я только шкатулку оставлю. Не мне же серьги носить.
Тимур встал, забрал вещи, а женщина его обняла. Я поблагодарил её. Если есть ещё такие добрые люди, значит не всё так плохо. Тимур высыпал содержимое шкатулки на стол и мы ушли.
Тимур.
Мы снова сели в машину. Я пристегнулся и прижал к себе пакет, как самую большую драгоценность. Это же надо, какой Жора гад! Всё выкинул. И что теперь? Мне даже надеть нечего. Если сказать, что я расстроился, значит промолчать. Я был в бешенстве, в шоке, а ещё хотелось реветь от досады как маленькому. Сейчас Бергман купит мне одежду, и я буду по гроб жизни должен ему. Буду года два или три бесплатно в его доме сортир драить. Но это всяко лучше, чем торговать своим телом в клубе за кусок хлеба. Ведь Гарик именно это предлагал. Мы встали на светофоре, и неожиданно рука мужчины коснулась моего голого колена. Нравятся ему мои колени, что ли?
– Не расстраивайся, Тимур. Никуда не денешься, придётся тебя одевать. Но как ты понимаешь, брендовые вещи я тебе покупать не буду. Ещё тебе нужно прописаться. Сделаю тебе временную регистрацию у себя на три года. Но ты должен понимать, что это значит, – сказал он ласково и снова поехал.
– Я буду на тебя работать всё это время.
– Не только работать. Ты будешь слушаться меня. Я скажу тебе «нет», значит – нет. Я для тебя теперь не просто работодатель. Вещи выбираю тоже я. Твоя задача – молча ходить в примерочную и всё, – на этот раз тон голоса был более строгий.
– Понял, – буркнул я, уставившись в окно.
Придётся теперь мириться со всем. Даже с тем, чего я ещё не знаю. Может у этого богатея целая куча закидонов и странностей. Сейчас оденет меня во всё розовое или, ещё хуже, блестящее. Но лучше так, чем скитаться по улице. Ни одно самое захудалое училище меня тогда учиться не возьмёт.
Георг привёз меня в один из торговых центров. Там мы сразу зашли в бутик под названием «Глория Джинс». Конечно, это был не очень дорогой магазин, но мама не покупала мне тут вещи. Мои шмотки были из разряда «смешных цен». В таких магазинах можно было купить джинсы за пятьсот рублей. Я уже говорил, у мамы была маленькая зарплата. А когда она вышла замуж за Жору, тот вообще заявил, что нечего меня баловать. Он часто приносил обноски от детей своих друзей, а потом гордился этим. Типа вы мне ещё и благодарны должны быть. Ну, а мне куда деваться? Я носил, скрепя зубами. Нет, я был не против, чтобы мама покупала мне дешёвые вещи, но тогда они были бы чисто мои. Таким образом, за два года жизни с ним, мой гардероб сменился на обноски с чужого плеча. А этот гад постоянно кривился, когда приходилось покупать обувь.
– Всё не как у людей у тебя. Даже лапа девчачья. Вон, Игорь хотел кроссовки старые отдать. Четыре года проносил, надоели уже. Но у него же сорок второй размер, а у нашей куколки тридцать восьмой, – ворчал недовольно.
Пока я вспоминал прошлое, Георг водил меня между рядами с одеждой. Я был настолько подавлен, что даже не смотрел, что он там выбирает. Пофиг, было бы, что на себя напялить. Сейчас меня, как бетонной плитой придавило, и я не торопился из-под неё выползать.
– Всё, иди переодеваться. Каждую вещь выходи и показывай мне. Хочу видеть, как это выглядит.
Я посмотрел на несколько боксёров, лежащих сверху.
– Что, трусы тоже показывать? – спросил безразлично.
– Нет. Посмотри только, чтобы подошли, – он как-то странно на меня глянул.
К моему удивлению, одежда была нормальных цветов. Серый спортивный костюм, белая толстовка, синие джинсы. Тут было несколько рубашек и футболок, брюки чёрного цвета. Сначала перемерил боксёры, потом начал со спортивного костюма. Оказалось всё в пору. Как сомнамбула отодвинул шторку кабинки. Бергман сидел на кушетке напротив. Он оглядел меня с ног до головы и сказал одобрительно:
– Тебе очень идёт. Берём. Переодевайся.
Я снова закрылся и напялил джинсы и футболку. Раньше, когда выбирал всё сам, покупал такие джинсы, чтобы висели свободно. И обязательно с высокой талией. Эти сидели низко, к тому же были из ткани стретч. Мою многострадальную попу и бёдра, над которыми все ржали, обтянуло и выделило. Нет, ни за что! Открыл шторку и сказал тихо, но гневно:
– Я не буду это носить.
Мужчина оторвался от банкетки, а потом двинулся в мою сторону. Он запихнул меня обратно в кабинку и сам задёрнул занавесь.
– Что тебя не устраивает, мальчик? – нахмурился он.
– А ты посмотри сам. Осталось надеть лифчик и засунуть туда ваты, и я буду вылитая баба.
– А по-моему, всё смотрится гармонично. Многие парни носят джинсы в обтяжку, – он положил руки на мою талию и опустил их вниз, проведя ладонями по покатым бёдрам.
– Но не с такой фигурой, как у меня, – буркнул я.
Мужчина прижался ко мне и обнял.
– Комплексы для дураков, Тимур. Будь выше этого. Ты прекрасно выглядишь. Так и хочется тебя потискать, – я увидел в зеркале его ехидную улыбку.
– А я не хочу, чтобы меня тискали. Отлепись от меня, – прошипел сквозь зубы.
– Хорошо, толстовку надень, – он подал мне белую вещь.
Я подчинился, и Георг удовлетворенно хмыкнул.
– Понял, с размером я угадал. Померь ещё рубашки, чтобы по вороту подошли. Потом переодевайся в старое и на кассу.