Утром Николь надела свое самое красивое платье и вышла из квартиры, расположенной в восточной части Манхэттена. Окинув себя взглядом в зеркале лифта, она удовлетворенно причмокнула – дама в зеркале выглядела на все сто.
До офиса Коннера было всего две остановки на метро, но Николь не могла позволить себе спускаться в подземку. С такой прической, в любимом платье давиться в толкучке? Ни за что. В игре с Коннером Макейфи изъяны не допускаются.
Она села на заднее сиденье такси и назвала адрес. Мысли путались в голове, и, пытаясь сконцентрироваться на вопросах, которые предстояло задать Коннеру, Николь постоянно возвращалась к событиям вчерашнего вечера. Она решила, что лучше вести себя с ним открыто и дружелюбно. Так легче расположить его к себе и выудить необходимую информацию.
Пусть он знает, что она пришла за победой. Она – профессионал… Профессионал, готовый лечь в постель ради интервью? Что-то здесь не клеилось. Решено: сегодня все будет по-другому.
Такси остановилось. Расплатившись с водителем, Николь сделала глубокий вдох и вошла в высокое здание, миновав вращающуюся дверь. Улица была заполнена людьми, спешащими на работу – в том числе и сюда, в «Макейфи интернешнл». Убедив себя, что ситуация находится у нее под контролем, Николь подошла к охране и назвала свое имя. Окинув ее взглядом, охранник выронил ручку. То что надо! Значит, с внешним обликом она угадала.
Николь зашла в лифт и немало удивилась тому, что никто, кроме нее, не едет вверх. В деловых центрах в такое время обычно сложно войти в лифт, а здесь она оказалась одна. Выйдя на нужном этаже, Николь увидела на стене большой логотип корпорации. Девушка в приемной записала в журнал ее имя и пригласила в комнату ожидания. Она присела на кожаный диван. Секретарша предложила ей кофе, но Николь отказалась – она пришла сюда не за этим. Через пару минут секретарша появилась снова:
– Мисс Рейнолдс, пойдемте со мной.
Девушка провела ее по длинному коридору к двери с табличкой «Коннер Макейфи, генеральный директор». Дверь была открыта, и Николь вошла внутрь. Первое, на что она обратила внимание, – это размеры кабинета. Он был огромен. Окна от пола до потолка выходили на город. Какое-то время она стояла молча, глядя на восходящее над городом солнце, а потом заметила Коннера. Он стоял в тени, поэтому ей не удалось увидеть его реакцию на свое появление.
Они сделали несколько шагов друг к другу. Коннер первым протянул руку:
– Доброе утро, мисс Рейнолдс.
– Думаю, после вчерашнего можно обойтись без формальностей. Зовите меня Николь.
Он покачал головой:
– Смело. Как всегда.
– А вы думали, что за одну ночь что-то изменится? – поинтересовалась Николь.
Коннер улыбнулся, и она улыбнулась в ответ. Почему-то в эту секунду Николь подумала, что было бы, познакомься они при других обстоятельствах. Впрочем, других обстоятельств быть не могло.
Все началось с того, что ее подруга, Гейл Литтл, решила поучаствовать в том самом реалити-шоу. Гейл пошла на этот шаг, поняв, что шансы встретить нормального спутника жизни тают с каждым годом. У нее было свое пиар-агентство, и все время уходило на работу. Никакой личной жизни. Когда Гейл рассказала о своем желании лучшим подругам, Уиллоу и Николь, обе чуть не запрыгали от радости. Им не терпелось увидеть подругу в популярном шоу. Они искренне желали ей удачи…
– Итак, вы готовы к интервью? – спросила Николь.
– Присядьте, Николь, – предложил Коннер вместо ответа. – Вы, должно быть, чрезмерно самоуверенны, если и впрямь думаете, что я соглашусь на интервью.
Николь присела в кожаное кресло у журнального столика, откинулась на спинку и положила ногу на ногу. Затем немного поерзала, чтобы подол платья приподнялся, обнажив бедра. Ей хотелось увидеть его реакцию.
Несколько секунд Коннер смотрел на нее не моргая. Затем сел в кресло напротив. Судя по всему, накануне она недооценила его привлекательность. Сегодня Николь хотела его настолько сильно, что едва могла мыслить.
– Как насчет моего предложения? – поинтересовался он.
– Мне казалось, я ясно объяснила, что мне это не интересно, – ответила Николь. – Я надеялась, что к утру вы придумаете что-нибудь новое.
– Я не собираюсь ничего придумывать. Я мужчина, Николь, и я привык получать то, что хочу.
– А я привыкла не идти на поводу у обстоятельств.
– Никогда?
Не было смысла рассказывать Коннеру о нелегком детстве. Это было давно, и тогда она не знала, как бороться с обстоятельствами и побеждать. Если не брать в расчет детство, можно отвечать утвердительно.
– Никогда за последние несколько лет, – ответила Николь. – Предлагаю начать.
– Я уже начал. Я хочу вас. Вы хотите меня. Мы можем исполнить желания друг друга. Остается только понять, на что готов я и на что готовы вы ради этого.
Судя по всему, Коннер говорил серьезно. Об этом свидетельствовал его сосредоточенный взгляд.
– Предлагаю продолжить по проверенной схеме, – не сдавалась Николь. – Я позволяю вам себя целовать, а вы отвечаете на мои вопросы.
Он помотал головой:
– Не пойдет. Кроме того, похоже, вас тоже не устраивает такой сценарий. Поверьте, оказавшись в моих объятиях, вы забудете про вопросы.
Холодок пробежал по спине женщины. Ей очень хотелось оказаться в объятиях Коннера, и сделать для этого надо совсем немного. Николь была готова забыть про это чертово интервью и стать его любовницей. Внутри ее разгорелся огонь, бороться с которым было практически невозможно. Честно говоря, в глубине души она и не хотела бороться.
Но каковы будут последствия? Коннер бросит ее?
Она откинулась в кресле и снова закинула ногу на ногу, чтобы отвлечь его и выиграть время. Однако мысли в голове путались, и правильный ответ дать не удалось.
Николь определенно хотелось чего-то большего, чем простая интрижка. Если бы ей был нужен страстный секс, она могла бы получить его в любую минуту. Куда важнее для нее интервью с Макейфи. Она по-прежнему сомневалась, что Коннер хочет ее, а не пытается избавиться. Нужно добиться того, чтобы он действительно ее захотел.
– Знаете, Коннер, – начала Николь, – я думаю, что вам есть что скрывать и вы боитесь проговориться. Одно случайное слово – и миллионы читателей обо всем узнают.
Он также откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди. Николь, судя по всему, попала в цель. Скрещенные руки – верный признак защиты. Именно таким она и хотела увидеть настоящего Коннера Макейфи.
Ему не нравилось, что она нашла прореху в его броне. Единственный способ совладать с Николь – указать ей на дверь и вернуться к делам. Но Коннер не привык проигрывать и не собирался сдаваться. Она хочет его, ей нужно получить у него интервью, поэтому игра будет идти по его правилам.
– У меня нет секретов, Николь, – возразил Коннер, – но, если вы найдете хоть один, я буду только рад.
Николь пожала плечами и опять скрестила ноги. Коннер бросил на нее взгляд, который можно было сравнить с взглядом хищника, готового наброситься на жертву. Ему очень нравился вид, открывающийся каждый раз, когда она клала ногу на ногу. Он догадывался, зачем Николь это делает – чтобы отвлечь его внимание, – но ему было все равно. Коннеру нравилось это ощущение – находиться на грани самоконтроля, понимая, что в любую секунду можешь сорваться с места и наброситься на женщину. Отличная тренировка для самообладания, не более того.
Коннер не любил проигрывать, и его отчасти раздражало, что в качестве главного оружия Николь мастерски использует свою сексуальную привлекательность.
– У всех есть свои слабости, Коннер, – улыбнулась Николь, – и, по-моему, я разгадала вашу.
Он пожал плечами:
– Ничего страшного.
– Но вам нужно от меня то, что я не готова отдать так просто.
– Тем лучше. Я не люблю добиваться цели без борьбы.
Коннер видел, что Николь получает от этой словесной битвы такое же удовольствие, что и он. При других обстоятельствах он с удовольствием познал бы не только ее тело, но и ее внутренний мир.
– Тогда давайте начнем, – предложила Николь. – Итак, первый вопрос…
– Не спешите, моя дорогая, – перебил ее Коннер. – Сколько бы раз вы ни закидывали ногу на ногу, бдительность я не утрачу.
– А что может заставить вас потерять бдительность? – поинтересовалась она.
Он покачал головой, понимая, что на самом деле уже находится в ее власти:
– Станьте моей любовницей, и сами узнаете.
– Если бы я хотела, то давно стала бы ею.
– А мне кажется, вы уже согласны, – заметил Коннер.
Николь кивнула:
– Возможно. Но существует профессиональная этика, и я намерена ей следовать.
– Этика? – переспросил он. – Не думал, что приходить без приглашения на семейный праздник – это этично.
– Приглашение было у моего друга. На двоих, – объяснила Николь.
– И кто же он?
Она не ответила.
– Все ясно. Вы говорили, что ради интервью готовы на все. И ваше появление в моем кабинете только подтверждает это. Думаю, пришло время признать, что ваша карта бита.
– Насколько высоки ставки в этой игре? – спросила Николь.
– Очень высоки. И пожалуйста, не считайте, что я предлагаю вам стать моей любовницей из-за неуважения к вам.
– Я так не считаю.
– Я уважаю вас и не скрываю своего желания заняться с вами сексом. – Коннер видел, как блеснули ее глаза. Николь вздернула подбородок, стараясь выглядеть невозмутимой. – Я действительно считаю, что так будет легче нам обоим. Мы взрослые люди.
– В конце концов, если я вам симпатична, мы могли бы начать встречаться. После того, как я напишу статью.
Нет, все либо будет так, как хочет он, либо не будет никак. Коннер установил срок – один месяц. Для него это слишком много. У него еще не было столь продолжительного романа. И его подружки прекрасно это знали. По крайней мере, так ему казалось.
– Не пойдет, – отрезал Коннер.
– Почему? Потому что я не из вашего круга? – спросила Николь.
– Отнюдь. Но обычные отношения мне неинтересны. Я видел обратную сторону медали. Видел, как жили мои родители, как живут мои женатые друзья. Это не для меня.
– Разрешите использовать эти слова в статье.
– Не разрешаю.
– Помилуйте, Коннер. Статья посвящена именно этому, так почему же?..
– Я выдвинул свои условия.
– Хорошо, тогда давайте я спрошу вас о бизнесе.
– Деловые встречи согласовываются в отделе маркетинга.
– Но мне не нужен отдел, мне нужны вы, – взмолилась Николь. – Я хочу понять, почему человек, презирающий институт брака, занимается тем, что знакомит мужчин и женщин друг с другом.
– Хотите узнать?
– Мечтаю, – ответила Николь после недолгой паузы.
Коннеру нравилось, что она не сдается.
– Я делаю это ради денег, – сказал он.
– Ради денег?!
– Да. Это обычный бизнес. Люди платят хорошие деньги за то, что мы находим им человека, которого они не могут найти сами.
– Цинично.
Коннер пожал плечами, как бы говоря: «Ничего не поделаешь».
– Клиентам я этого не говорю, – продолжил он. – Если бы агентство не приносило денег, я давно закрыл бы его.
Николь подалась вперед:
– Я думала, для вас продолжение отцовского бизнеса – дело чести.
– Если вас не устраивают мои условия, предлагаю на этом закончить.
– Назовите ваши условия, – попросила Николь.
Коннер закатил глаза:
– Вы становитесь моей любовницей на один месяц, а я даю вам интервью. Месяц – достаточный срок для того, чтобы вдоволь насладиться друг другом.
– Вы меня не слышите, – возмутилась она. – На эти условия я не согласна.
Он поднялся с кресла и, обойдя столик, сел на него прямо перед Николь. Его ноги в дорогих лакированных ботинках оказались по обе стороны от ее ног.
– Ведь я могу использовать и ваш принцип, – предупредил Коннер.
– Какой?
– Получать свое силой.
Николь негодовала. Он вел себя настолько нагло, что она едва сдерживалась, чтобы не влепить ему пощечину. Спать с ним ради интервью – как потом с этим жить? Николь выросла в семье, где ложь и недомолвки были привычным делом. Возможно, поэтому она и решила стать журналисткой – ей нравилось докапываться до истины и нести ее людям. Согласиться на условия Коннера, вытянуть из него нужную информацию и быстро исчезнуть она не могла. Ей не хотелось никого обманывать. На личном опыте она познала – ложь приносит одни несчастья. Рано или поздно.
– Я не согласна, – сказала Николь. – Не смогу потом смотреть в зеркало.
Коннер снова скрестил руки на широкой груди. Молодая женщина украдкой перевела дыхание. Все было бы намного проще, если бы она не испытывала желание. Если бы она не хотела его.
Конечно, иногда приходится жертвовать чем-то ради достижения цели. Но она действительно не сможет смотреть в зеркало и видеть женщину, продавшую себя за интервью.
– Вы когда-нибудь платили за материал для своих статей? – поинтересовался Коннер. – Я имею в виду деньги.
– Это другое.
– И все же ответьте, – настаивал он.
– Да, иногда мне приходилось платить, – честно ответила Николь.
– В чем разница?
– Я понимаю, к чему вы клоните, – проговорила она. – Но речь идет о сексе. Это не в моих принципах – расплачиваться за что-либо собственным телом.
Коннер наклонился и уперся обеими руками в ручки кресла Николь. Его лицо оказалось всего в нескольких сантиметрах от ее лица. Из-под густых черных ресниц на нее смотрели пронзительные и бездонные голубые глаза. Она вдыхала его запах – такой мужской и жгучий.
– Если бы я вместо этого попросил вас оплатить работу по покраске стен в моем офисе, вы согласились бы? – спросил он.
Николь закусила губу. Одна ее половина откровенно хотела, чтобы он уговорил ее. Ведь тогда можно будет получить и главное интервью в своей жизни, и удовлетворить сексуальный голод. Да еще с таким мужчиной!
– Несомненно, – кивнула она. – Но даже в этом случае я должна быть уверена, что вы сообщите мне что-то стоящее. Скажите что-нибудь, чтобы подогреть мой интерес.
– Я хочу вас.
При этих словах по ее спине снова пробежал холодок. Стараясь не терять самообладание, Николь немного придвинулась к Коннеру. Она тоже его хочет, но что с того? У нее есть гордость, в конце концов. Главный козырь в этой игре – Коннер Макейфи хочет ее. Остальное не важно.
Николь облизнула губы, отметив, что движение ее языка не осталось незамеченным. Коннер наклонился еще ниже, практически касаясь губами ее губ. Словно электрический разряд прошил ее тело.
Она уклонилась от поцелуя:
– Не стану отрицать, что это взаимно. Но о физической близости не может быть и речи.
– По-моему, вы запутались, – констатировал Коннер.
– Что, если вы сначала дадите мне интервью, а потом я стану вашей любовницей? – предложила Николь.
– Откуда я знаю, можно ли вам доверять?
Она нахмурилась:
– Ложь не принадлежит к числу моих привычек.
– И это говорит человек, врывающийся на чужой праздник без приглашения! – Коннер выпрямился.
– Я никого не обманывала. Никто не попросил предъявить приглашение на входе.
– Это демагогия. Мне нужно знать, что я могу доверять вам. В конце концов, мы оба отдаем то, чего раньше не отдавали никому.
– Господи, вам не надоело торговаться? – поинтересовалась Николь.
Он ухмыльнулся:
– Я всегда выигрываю, потому что знаю цену вещам.
– Я тоже, – отрезала Николь. – В обмен на интервью, посвященное вашему агентству и телешоу, могу предложить страстные объятия. Возможно, с поцелуями. Не более того. Перед тем как опубликовать статью, я пришлю ее вам на одобрение.
– Романтично, но неинтересно. Обнимать женщину, понимая, что она не будет твоей, – для мужчины это страшный сон.
– Уже лучше. – Николь снова положила ногу на ногу. – Итак, что мы имеем? У меня есть нечто такое, что очень нужно вам. Я готова к переговорам. Но и вам придется пойти на некоторые уступки. Задам вопрос по-другому: какова минимальная цена за интервью?
– Вы раздеваетесь догола и лежите на моем столе в течение пятнадцати минут, – заявил Коннер. – И в это время я могу делать с вами все, что захочу.
Николь покраснела. Конечно, сложно было ожидать чего-либо другого, но она почему-то вновь оказалась не готова.
– Хм… Нет. У меня не такое тело, чтобы долго его рассматривать, уж простите.
– А мне оно нравится, – усмехнулся Коннер. – Вы просто комплексуете. Либо набиваете себе цену.
Николь помотала головой. Одно дело – выглядеть сексуально в одежде и совсем другое – лежать абсолютно голой в его кабинете под пристальным взглядом Коннера Макейфи. Он заметит все недостатки. Ее тело далеко от идеала.
– Возможно, без одежды я понравлюсь вам меньше.
– Даже если и так, вы все равно получите интервью, – соблазнял ее он. – Честное слово, Николь. Ведь вы и сами этого хотите. Просто скажите «да» и получите.
С этим было сложно спорить. Но выполнить эротические желания циника – значит переступить через себя. Ее тело и ее душа были единым целым, и отделить одно от другого она не могла.