Звон будильника меня застал на балконе. Мысли роились тучами в моей голове, возникая, теряясь, переплетаясь в самые причудливые выводы. Встреча с Ольгой, разговор об отце, слова о матери – все это скрутило мои мозги в такой узел, что как-то поблекли в какой-то момент даже наши с Энжи отношения. Нет, они не показались менее важными, просто новые мысли и переживания их сдвинули в сторону, выжимая и себе место в моей голове.
– Ты по утрам кофе пьешь? – Ольга уже поднялась.
– Да. Только для начала в контрастный душ нырну. Мне работать сегодня плюс разговор серьезный.
– С этой девочкой?
– Я больше боюсь разговора с ее братом.
Позавтракав, собрались выходить.
– Ты даже денег не берешь с собой? – Ольга указала на стол, где остались лежать карты и несколько перевязанных пачек банкнот. – И со стола убери их. Привыкай к порядку.
– Хорошо, мамочка. – Смеемся оба.
Беру одну карту, все остальное сметаю в ящик стола.
Она вызывается меня подвезти до работы. По дороге болтаем и смеемся. Я выхожу из машины, Ольга меня окликает. Дает визитку.
– Вот мой телефон. Звони иногда… мамочке. – она обнимает меня и целует неожиданно в губы. Я смеюсь и поворачиваюсь к башне, слышу, как отъезжает машина. И вижу знакомый силуэт, сбегающий со ступенек в противоположную от меня сторону. И все сразу понимаю. Догоняю Энжи через квартал. Она взахлёб ревет и не хочет на меня смотреть, в истерике вроде как и не слышит меня. Набираю номер с визитки.
– Ты уже соскучился?
– Вернись! – Рычу так, что даже Энжи притихает и перестает вырываться.
Пока доволакиваю упирающуюся Энжи за руку часть пути, Ольга с визгом тормозов останавливается на старом месте, оглядевшись, видит нас и подъезжает. Силой запихиваю Энжи на заднее сиденье и сажусь рядом. Ольга разворачивается.
– Зачем так пугать беременную женщину?
У Энжи отвисает челюсть. Она ошалело водит взглядом с меня на Ольгу и обратно.
– Ольга моя мачеха. От отца она беременная. – Я не выдерживаю. Та кивает в подтверждение.
– И сколько у тебя таких мачех?
– Одна. Она родственница и друг. И ты у меня одна.
– Нету! – Орет, вырываясь из моих рук. – Нету меня у тебя!
– Слушай, девочка! – Развернувшись всем корпусом, гаркнула Ольга. – Можешь послать его после того, как я договорю, но дослушай.
Продолжила она нормальным тоном.
– Скажи, пожалуйста, хорошо я выгляжу? Правда? И всегда хорошо выглядела. Сережа на меня год назад слюнки пускал. Сильно пускал.
В ответ на наши два возмущенно открытых рта она повысила голос.
– А сегодня я ему повесилась на шею! Имею право, он расскажет. Знаешь, что он мне сказал? Он отверг меня потому, что у него есть ты! Любит! Он! Тебя! А теперь можешь послать его, и он станет таким же мудаком, каким был. Это только для тебя он смог стать добрым, заботливым, честным. Поверь мне, когда я увидела, как он тебе носочки одевал, я не так рот открыла. Его родной отец не поверил бы, что он таким может быть. А он может, оказывается. Но только для тебя.
Энжи ухватилась за мою руку, уткнулась в плечо и снова громко разревелась. Немного успокоившись, она убежала умываться.
– А мне ты за магазин не хотела рассказать? Я две недели хожу, оглядываюсь, каким боком мне этот сюрприз вылезет.
– Не подумала. Прости. Все, я тебя на улице больше не целую. От греха подальше.