У меня есть сестрёнка… Машка действительно сестрёнка, при этом она ухаживает за мной так, как никто и никогда. И ей это нравится! Она улыбается, при этом я не чувствую ни фальши, ни напряжения в её улыбке. Вот сейчас она меня переоденет, замотает гипс в целлофан и повезёт к речке, кажется.
Кроме неё я пока никого не видела, но сестрёнка говорит, что всех увезли на экскурсию, а она осталась, чтобы со мной познакомиться. Это… это… у меня слов просто нет! Она подтащила свою кровать поближе, чтобы я могла касаться сестрёнки во сне, отчего мне совсем хныкательно, но как-то очень-очень тепло. Ну вот, мы совместными усилиями переодеты, теперь меня везут, по-моему, в сторону леса.
– Сейчас дойдём до речки, буду тебя в неё макать! – обещает мне Маша. – Сама увидишь, как это здорово!
– Если бы не ты, я бы умерла, – признаюсь я. – Просто не представляю, как без такой сестрёнки жила.
– Не надо умирать, – просит меня она, толкая коляску. – Больше не надо, хорошо?
– Больше не буду, – обещаю я ей, улыбаясь синему небу.
Я согласна на что угодно, лишь бы она была. Но расспросить о порядках в детском доме не забываю. Вот тут меня ждёт сюрприз, потому что у них совсем, получается, всё по-другому. Во-первых, всего тридцать мальчиков и девочек, причём все не самые здоровые, правда, в коляске я одна. Во-вторых, он частный. То есть это кто-то богатый устроил его, даёт деньги на содержание и заботится. Я о таких никогда не слышала, но у богатых свои причуды, наверное.
Странно, что сюда собрали только нездоровых детей – с различными болезнями. Есть у меня нехорошее подозрение, только я о нём помолчу пока, потому что кто знает, а вдруг действительно доброе сердце? Может ли у богатой дамочки быть доброе сердце? Трудно в это поверить, должно быть, что-то другое. Дети это не кошечки с собачками, нас никому никогда не жалко, в этом я уже убедилась.
– Погоди, Маш, подвези меня к берёзке, пожалуйста, – прошу я её.
У меня вдруг возникает такое странное, но сильное желание обнять эту самую берёзу, что сопротивляться просто никаких сил нет. Маша как будто понимает, подвозит меня совсем близко. Я тянусь к дереву, ощущая что-то необычное – меня наполняет какая-то сила, будто что-то вымывая. Странно, а у сестрёнки так же?
– А если ты дерево обнимешь, у тебя, как у меня будет? – интересуюсь я. – Ну, тоже прилив сил почувствуешь?
– А давай попробуем, – соглашается она, затем копирует мой жест, но качает головой.
– Наверное, нам нужно всем троим одновременно обняться, – задумчиво произношу я.
– В другой раз, – улыбается мне Машка. – Не хочу пачкаться сейчас.
Ну так себе объяснение, хотя… Может быть, ей неприятно, или ещё по какой-то причине. Решаю, что поговорю об этом попозже как-нибудь, а сейчас нас речка ждёт! Я, кажется, речки никогда и не видела, мне вообще ездить приходилось в основном по больницам, поэтому я предвкушаю этот момент. И вот моя коляска выезжает на берег, полого спускающийся к воде. Поодаль виден другой берег, а зелёная вода движется мимо меня, но не очень быстро. На берегу я вижу иву и ещё берёзки, но никого из людей тут нет. Машка выпрыгивает из шорт и футболки, оставшись только в плавках, а потом помогает раздеться и мне. Груди у нас с ней никакой нет, потому, наверное, и купальник такой – без верхней части, хотя в прошлой жизни я слышала, что это неправильно. Затем сестрёнка подвозит коляску почти к самой воде и задумывается.
Я сползаю вниз, чуть не плюхнувшись лицом в воду, но Маша успевает меня поймать и остановить падение. А дальше мы плещемся у самого берега, потому что меня надо держать, чтобы течением не унесло. Я хватаюсь левой рукой за корягу какую-то, при этом ощущая, как меня обтекает вода, и чувствую какую-то необыкновенную радость. Машка брызгает на меня водой, заставляя фыркать.
– Вот здорово, – говорю я ей, когда сестрёнка вытягивает меня на берег. – Никогда так здорово не было.
– Теперь будет, – обещает мне Машка. – И не только так, потому что дома есть бассейн, и там подъёмник ещё.
– Класс! – радуюсь я этому. – А наказывают как?
– Да никак, – хмыкает она. – Бить же нельзя – у половины с сердцем проблема, вот разве что планшет отберут или ещё что-то такое сделают.
Действительно, получается, никак. Интересно, а я-то как в этот детский дом попала, там же желающих должно быть очень много? Вот оно-то как раз и подозрительно, с моей точки зрения. Впрочем, Машка точно не знает, в чём тут дело, поэтому нужно просто понаблюдать. Значит, в самом деле только испытания каких-нибудь лекарств. Надеюсь, это не так, но в людскую доброту мне верится с трудом.
Наплескавшись, мы возвращаемся обратно. Мне нужно поесть, да и ужин скоро, а потом будем спать до утра, когда остальные ребята и девочки приедут. Вот тогда познакомимся и узнаем, насколько всё истине соответствует, потому что я ведь в больницах много чего видела. Пока же не о чем думать, пора уже и ужинать, потом чистить зубы, смотреть телевизор и спать. Спальня у меня с Машкой одна, кровати рядом, поэтому ничего плохого случиться не может. А раз не может, то и хорошо, и размышлять об этом не надо.
Возвращаемся в корпус, отправляясь сначала переодеваться. Лето летом, а мне неприятности себе получить легче лёгкого. Я раздеваюсь с трудом, сестрёнка помогает мне с трусами, потому что одной рукой тяжело, потом и сама переодевается. Теперь можно на ужин ехать, что мы и делаем. Столовая тут недалеко, коляска катится будто без моего участия, поэтому я и не задумываюсь ни о чем. Зачем мне много думать?
На ужин у нас с Машкой каша гречневая с вареным мясом. Это не очень, на самом деле, вкусно, потому что без соли, я даже пытаюсь заставить сестрёнку посолить свою порцию, но она ни в какую. Приходится есть так, хотя я улыбаюсь ей. Это просто волшебно, все делить пополам – и радости, и горести, и… и… и всё! Сказка какая-то получается, а не жизнь. Мне даже кажется, что всё плохое в жизни закончилось с появлением Машки.
Доев – причем в этот раз я ем сама под присмотром сестры – я выдыхаю, а Маша относит тарелки и поднос, чтобы затем двинуться к телевизору. Значит, зубки чистить мы будем перед сном. По-моему, это правильно, потому что мало ли что нам погрызть захочется, ведь маленькие печеньки насыпаны в вазу, которая рядом с телевизором стоит. Ну, и что у нас сегодня показывают?