Проснувшись, подумала, что мне привиделся какой-то страшный сон. На стене бубнило радио, из комнаты раздавалась музыка телевизионной заставки. Солнце уже поднялось и жарило вовсю. Я посмотрела на часы – одиннадцать.
«Замуж мне пора, – подумала я, – а то совсем свихнусь одна жить. Вчера вон от какого-то прохожего всю ночь по городу носилась». Я встала со стула, потянулась, выключила во всех комнатах свет, приняла душ. Постепенно ко мне вернулось обычное душевное равновесие. Сварила себе кофе, налила чашечку и села к телевизору – местный канал передавал новости.
– Весь город взбудоражен появлением маньяка, – сообщила дикторша. – Сегодня утром в парке труда и отдыха имени Горького обнаружена новая жертва Тарасовского Чикатило. Труп молодой женщины, подвешенный за ноги к дереву, нашли дети, идущие в школу…
«Ну вот, Танечка, – подумала я, – будут у тебя дети – будешь им рассказывать, как один раз маньяка видела». У меня снова задрожали руки.
Поставила чашку возле кресла, дотянулась до серванта и взяла свои гадальные кости. Бросила их на ковер.
2+18+27.
Здорово! «Если вас ничто не тревожит, готовьтесь к скорым волнениям». А если тревожит? А может быть, кости считают, что пережитое мною вчера ночью и не волнение вовсе, а так?.. Тогда что же означают собой эти «новые волнения»?
Я прошла на кухню и закурила. Готовься, Танечка, к новым волнениям! Мне что, вообще из дома не выходить?
Забренчал телефон. Я сняла трубку. Это звонила Светлана Александровна, моя заказчица; спрашивала, нет ли каких новостей. Я ответила ей, что кое-что нашла, но говорить об этом определенно пока еще рано. Светлана Александровна тут же расплакалась в трубку, но быстро взяла себя в руки, извинилась и попрощалась, попросив звонить ей, если что-то будет.
Я пообещала.
Не успела отойти от телефона, как он вновь взорвался надоедливым звоном. Кто там еще?
«Кем-то» оказался Вася. Он поинтересовался, как у меня жизнь, чем занимаюсь, потом зачем-то спросил, сколько сейчас времени. Ясно было, что он хочет поговорить о чем-то важном, но не решается и потому несет всякую чушь. Брать быка за рога пришлось мне самой:
– Слушай, Вась, а ты не скажешь, где мне вашего торговца найти? Ну, того, с которого все началось?
– Да знаю, наверное, – ответил он. Потом осекся: – Так, значит, ты поможешь нам?
– Помогу, – просто сказала я.
Придется помочь. Сведения Ирокеза насчет Виталика – пока единственная моя зацепка. И, по этим сведениям, пропавший мальчик связан с бандитами, убившими или похитившими Васиного Крысана.
– Откуда ты звонишь? – спросила я.
– Да так, от знакомых.
– А Ирокеза случайно с тобой нет?
– Есть, тут он. Только что пришел. Он в травмопункте переночевал. Правую ноздрю ему зашили, она распухла, синяя стала, нос – как баклажан… А левую он в этом травмопункте себе проколол и снова колечко вставил, так что левая тоже распухла и покраснела. Вот и ходит, как клоун, – с разноцветным носом…
Видимо, Василий еще долго собирался трепаться, но я прервала его:
– Ну хватит болтать, позови Ирокеза.
Через минуту подошел Ирокез.
– Алло?
– Это Таня Иванова, помнишь меня?
– А-а, помню, конечно! – с уважением ответил он.
Чувствуется, что вчерашним своим руко– и ногоприкладством я все-таки заслужила некоторый авторитет в этой компании.
– Василий мне говорил, что ты узнал мальчика с фотографии. Где ты его видел?
– Парнишку того? – переспросил Ирокез.
– Ну да, да.
– Вот, в тот день, как мы приехали, мы нашли дилера – торговца дурью, взяли на пробу пакет…
– Это я все знаю, мне Василий рассказывал, – прервала я.
– Ну так вот, мы пакет взяли, травку попробовали, потом я к себе в комнату вернулся и на балкон вышел, воздухом подышать – на втором этаже у меня комната. Ну, оттуда и увидел – дилер, Джеб у него кликуха, к машине подошел…
– А машина-то какая? – перебила я его.
– Да черт ее знает, я не разбираюсь в них. Иномарка какая-то. Красная, – сообщил мне Ирокез.
– Понятно.
– К машине, значит, подошел и разговаривать начал с теми, кто там сидел. Из машины какой-то гоблин вышел, а за ним этот парнишка высунулся. Только его тот гоблин обратно сразу же запихнул. Потом уехали они. Вот и все, – закончил повествование Ирокез.
Довольно бойко рассказывал. Или он и вправду ничего не придумывал, или хорошо сочиняет.
– Парнишку ты точно узнал? – спросила я.
– Да вроде…
– А гоблин?
– Гоблин из тех, кто к нам приходил. За долгом. Самый здоровый, сволочь. Ты его еще вчера бутылкой приложила по кумполу.
– А, так мы знакомы, значит, – вспомнила я, – ну, все, спасибо, И… Ирокез, забыла, как тебя по-человечески-то зовут. Трубочку теперь Василию передай.
– Алло, – услышала я через пару секунд Васин голос.
– Ты мне так и не объяснил, как этого торговца, Джеба, найти?
– Джеба-то? Ну, давай с тобой встретимся и… – начал он.
– Ты что, Васенька, дурак? – поинтересовалась я. – Неужели собираешься со мной к нему переться?
– Ах, да, – спохватился он. – Ну, тогда слушай – кафе возле гостиницы есть. Название такое – «Запах»… или «Амбре»…
– «Аромат», – подсказала я, – знаем, знаем – нарки там часто тусуются.
– Ну вот, там Джеба спросишь. Он, может, и сидит сейчас в этом самом «Аромате». На вид ему лет 9—20, молоденький такой парнишка… стрижен коротко. Так, особых примет у него и не имеется, незаметный он какой-то.
– При его занятиях хорошо быть незаметным, – сказала я. – Все, тогда я выезжаю. Дайте мне номер телефона, по которому сейчас звонили, и сидите ждите моего звонка. Вы мне можете сегодня понадобиться.
И положила трубку, успев услышать, как Вася благоговейно попрощался со мной. В глазах «че-катилловцев» я явно выросла после этого разговора.
Я быстренько переоделась в мини-юбку и коротенькую маечку – во-первых, жарко; во-вторых, если работаешь с молодежью, то и одеваться нужно соответствующим образом. Да и не старуха я, и у меня еще есть что показать, ну и, в-третьих, такой наряд всегда вызывал интерес у особей мужского пола, а этот Джеб – вроде как мужик.
Закрыв за собой дверь квартиры, я вспомнила вчерашний ночной свой марафон по аллеям парка и решила пойти не как обычно, через тот же парк культуры и отдыха, а по улице. Пускай сделаю крюк, но… если я снова увижу эти аллеи… Бр-р. Меня аж передернуло. Я вышла к подъезду – черт возьми, когда эта жара кончится? Сегодня даже жарче, чем вчера, по-моему. Еще немного – и асфальт начнет плавиться.