4. В космосе
Мама Маркуса и Марианны возилась в саду и вдруг услышала какой-то грохот. Она подняла голову, несколько секунд смотрела вверх, широко открыв рот, а потом крикнула мужу:
– Ну и ну, опять соседские дети! Это уж слишком! Посмотри, какой фейерверк они устроили в разгар лета! Это может плохо кончиться!
– Так вот откуда шум! – ответил папа из дома. – Как хорошо, что наши дети с ними не играют, от этих младших Петтерссонов всегда только одни неприятности.
Тем временем Маркус и Марианна уже летели с дядей Альбертом в космосе и любовались сверху на прекрасную Землю. Как здесь много синего и белого – это моря и облака. Иногда мелькало что-то зелёное или красное – это леса и пустыни. Земля быстро уменьшалась, поскольку антипротонный двигатель дяди Альберта всё время увеличивал скорость ракеты.
– Дядя Альберт, я не понимаю, – произнёс Маркус.
– Что ты не понимаешь?
– Каждый раз, когда я вижу астронавтов в космосе, по телевизору и на фотографиях, они находятся в состоянии невесомости и повсюду парят, словно умеют летать или плавать в воздухе. А мы почему-то не парим. Такое впечатление, что мы на Земле. – Маркус был разочарован.
– Дело в том, что мы по-прежнему ускоряемся, то есть всё время увеличиваем скорость. Увеличение скорости ощущается точно так же, как сила тяжести. Мой дорогой предшественник Альберт Эйнштейн заметил, что именно увеличение скорости, то есть ускорение, и сила тяжести абсолютно одно и то же.*5 Я сконструировал ракету так, что мы не перестанем ускоряться, но при этом нам будет казаться, будто мы на Земле. Таким образом, мы также очень скоро долетим до Марса, где сделаем первую остановку. Хотя на полпути мы должны повернуть Лунник, чтобы потом затормозить с той же силой, – тогда мы сможем мягко приземлиться на Марсе.
– А почему именно на Марсе? – спросила Марианна.
– Марс – очень интересная планета, там красный песок, необычный лёд и почти нечем дышать. Не сомневаюсь, что когда-нибудь на Марсе будут жить люди. Они построят города и позаботятся о том, чтобы на планете стало больше воздуха. Тогда на улице можно будет находиться без скафандра. Подождём пару сотен лет. Марс также расположен не слишком далеко для первого пробного полёта. Это ближайшая к Земле соседняя планета в сторону от Солнца. А ещё я решил немного подшутить над исследователями космоса на Земле, – лукаво добавил дядя Альберт.
Дети смотрели в иллюминатор на Землю, которая быстро становилась всё меньше и меньше и, в конце концов, превратилась в точку подобно другим планетам и звёздам на ночном небе. Какое-то время они видели две точки рядом – это Луна вращалась вокруг Земли. Но вскоре дядя Альберт произнёс:
– Мы приближаемся к середине пути. Вы готовы?
– К чему? – переспросила Марианна. И в ту же секунду оторвалась от пола.
– Я парю! Я летаю! Смотрите, смотрите! – закричал, смеясь, Маркус.
Марианна кувыркалась в воздухе и прямо светилась от счастья.
– Ой, никогда мне не было так весело!
– Я так и думал, что вам понравится невесомость. Но я забыл вам сказать, что надо пристегнуться. Как я мог так поступить! – сам дядя Альберт сидел, пристегнувшись, на месте пилота и управлял рычагами.
– Я выключил двигатель, и теперь мы можем немного позабавиться. Потом мне надо будет повернуть ракету, и мы сумеем начать торможение.
– Да-да, подожди немного! – попросили брат с сестрой.
– Только осторожно, иначе вам станет плохо – в начале невесомости вас может укачать.
– Ничего страшного, – самоуверенно сказал Маркус. – Меня никогда не укачивало на море, даже когда мы шли под парусом и попали в шторм.
– Тебе повезло, – ответил дядя Альберт, – но это не поможет – ведь космическая болезнь и морская – совершенно разные вещи.
– Смотрите! – Одной рукой Марианна показала на иллюминатор, а другой пыталась удержаться на месте.
– Господи, – застонал дядя Альберт, – когда же я от него отделаюсь?
– Мышонок! – воскликнул Маркус. – Как он здесь оказался?
– Бедняжка, вы только поглядите, как он крутится и вертится. Похоже, невесомость ему не очень по душе, не то, что нам.
Маркус, подтолкнув сам себя, подплыл к мышонку и взял его в руки.
– По-моему, я ему нравлюсь. Посмотрите, как он обрадовался. Дядя Альберт, ведь теперь мы должны о нём заботиться?
– К сожалению, у нас нет выбора. Хорошо, что он такой маленький, и наших запасов еды, воды и воздуха хватит на всех.
– Надо дать ему имя, – решительно сказала Марианна. – Предлагаю назвать его Максом. Мышонок Макс. Хорошо звучит, правда?
Все согласились, и так мышонок Макс отправился в путешествие, самое долгое путешествие, которое когда-либо совершал не только мышонок, но, пожалуй, и человек.
Тем временем дядя Альберт продолжал сидеть в кресле пилота, пока дети – сначала одни, а потом вместе с Максом – играли в невесомости. Вскоре Марианне захотелось пить, и она открыла кран с водой. Вода превратилась в шар, который начал кружить по кабине. Марианна пыталась поймать его ртом, но когда ей это удалось, девочке в лицо ударил целый фонтан брызг. Все смеялись почти до мокрых штанов. И тут дядя Альберт достал из кармана небольшой пакет и сказал:
– Смотрите, у меня есть кое-что получше.
Он вынул две маленькие красные фигурки и отправил их Маркусу и Марианне. Фигурки медленно летели прямо к детям, словно кто-то тянул их за верёвочку.
– Малиновое желе! – радостно воскликнула Марианна.
– Конечно, дядя Альберт взял с собой свою любимую вкусняшку! – засмеялся Маркус, вытягивая голову и как можно шире открывая рот, чтобы желе попало ему в рот.
Дети посылали другу лакомство, пока не съели весь пакет. Всё это время они с криками и смехом кружили по ракете, отскакивая, как настоящие мячики. Но скоро веселью пришёл конец.
– Сейчас нам надо снова завести двигатель, – сказал дядя Альберт. – Иначе мы пропустим Марс. Пристёгивайтесь!
Но дядя Альберт, человек немного рассеянный, толком не проверил, сели ли дети на свои места, и сразу же завёл двигатель.
Маркус, который как раз кружился под потолком, с ужасным грохотом упал на пол.
– Ай! Не так резко, хорошо?
– Ой, прости меня, ой-ой, мне показалось, что вы пристегнулись, как я вам велел.
– Пи-пи-пи, – радостно пискнул Макс. Правда, неясно, чему он обрадовался: тому, что наконец может встать на лапы и ходить, или тому, что Маркус свалился вниз.
