На руках у Добермана было уютно и надежно. И, в отличие от сна, Аля не чувствовала себя мешком картошки. Напротив, Альбине чудилось, что несут её бережно, как дорогую вазу из тонкого фарфора. Доберман был свиреп, но нежен. Ах, прямо как в романах!.. Невежественный дикарь с дубиной, который тащит её в пещеру. В её пещеру, между прочим. Очень удобный дикарь. Если успеть отобрать у него туфли, фух!
С другой стороны, что ещё ждать от добермана в отношении обуви? Он способен только порвать её, как тузик грелку. То есть туфлю.
Зачем она надела Джимми Чу на пляж? Потому что они идеально подходили к её сарафану! В женщине всё должно быть прекрасно: и лицо, и душа, и Джимми Чу.
Алексей осторожно опустил её на холодный пол у пещеры. То есть номера. Аля на ощупь переворошила дно сумки в поисках ключа, пока, наконец, не нащупала карту. Замок еле слышно вжикнул, дверь приоткрылась, и Альбине показалось, что внутри что-то грохнуло.
– Вы с собой других зверей, кроме ленивицы не привозили? – поинтересовался Доберман за её спиной. – Например, слона в натуральную величину.
– Вы сами несли мои вещи. Как думаете?
– Думаю, что слон мог быть надувным.
– Очень смешно, – обиделась Аля.
– Да, – не смутился Алексей, игнорируя сарказм. – Просто мой юмор очень тонкий. Не каждый его заметит.
Он приподнял Алю за талию и переставил вбок, а сам открыл дверь и вошёл первым. Но прежде чем она успела войти, хлопнул дверью с такой силой, что Яницкая едва успела отскочить.
– Охренел?! – на этот раз у Альбины не было сил сдержаться.
Она снова приложила карту, но дверь неожиданно открылась сама. Точнее, с помощью Добермана.
– Обязательно было закрывать прямо перед моим носом?! – возмутилась Аля.
– Это не я, – видимо, очень тонко пошутил Алексей.
– А что, я?
– Нет, – снова не согласился тот, и тут дверь снова захлопнулась. Сама.
Яницкая вздрогнула.
– Это сквозняк. – её спутник быстро разулся и совершено бесшумно скользнул в гостиную номера. – Вы зачем окно открытым настежь оставили? Я понимаю, что здесь закрытая база и чужаков нет, – слышался его голос и тихий стук замыкаемой створки. – Но элементарные правила безопасности-то нужно соблюдать.
– Я не оставляла, – возразила Аля.
Она его даже не открывала.
Хромая, стараясь наступать на только на пятку, она вошла в комнату.
На полу у стены лежал её чемодан. Его, видимо, тоже свалило сквозняком.
– А кто же тогда оставил? Надувной слон? Или брошенный любовник?
Алексей стоял у окна, на фоне цветущего розового облака. Ноги на ширине плеч, руки на груди. Подбородок вперёд. Спина прямая. Аля ощутила себя на скамье подсудимых перед суровым прокурором.
– Какой любовник?! – пробормотала она. Точно, охренел. – Я сюда отдыхать приехала.
– Ну да. С любовником-то разве отдохнешь, – хмыкнул куда-то в сторону Доберман.
И с чего она решила, что он дрессированный? И даже если дрессированный. Это всё равно не значит, что ручной.
– Не знаю, может, горничная убирала и решила проветрить, – Аля подняла чемодан и поставила его к стене. Сверху пристроила пляжную сумку. – Спасибо, вы очень выручили.
– Выставляете? – Доберман оскалил зубы. Фигурально. – А вы мне кое-что должны.
Аля напряглась, вдруг осознав, что они одни в номере, в пустом отеле, а за соседней дверью – спальня. Она непроизвольно дёрнула рукой, и сумка рухнула на пол. Туфли, Люся, сотовый, щётка… – всё художественно рассыпалось по ковру.
– Платок мой носовой, – усмехнулся Алексей. – А вы о чём подумали?
– О носовом платке, – соврала Аля, кивая головой, как китайская собачка под лобовым стеклом.
Она опустилась на колени, чтобы собрать вещи. Каким-то непостижимым образом Доберман поднял сумку раньше, чем Яницкая села.
– Врушка, – с укоризной заявил он, вручая сумку ей.
– Я честно его верну, – возразила Аля. – Постираю и верну.
– Я вам не верю, – нагло заявил Доберман, поднимая сломанную туфлю и выкатившийся на пол каблук и пытаясь пристроить один к другой, словно сверяя, подходят ли. Будто она всегда пару отломанных каблуков носит про запас. – Поэтому сам его заберу. И ногу вашу обработаю. А то, чувствую, вы здесь сейчас доломаете всё, что ещё не сломали. Бинты, лекарства есть?
– Я сама могу, – упрямо заявила Аля.
– Конечно, можете, – согласился мужчина, поднимаясь.
В общем, Альбина не хотела туда смотреть. Но пах оказался прямо на уровне глаз. И свободные, плотные шорты недвусмысленно намекали, что их владельцу есть, чем гордиться. Яницкая, отчего-то сглотнув, отвела взгляд.
– Я – врач, – напомнила она. В том числе, себе.
Доберман выразительно вздохнул:
– Бедные ваши пациенты. – Вот тут он в корне ошибался. Они были совсем небедные. – Так где взять бинты и антисептики?
Альбина поняла, что от него так просто не избавиться – вцепился, как бездомный пёс в кость.
– Отвернитесь, – сказала она.
– Вы интригуете, – мотнул головой Алексей и повернулся к ней своей шикарной задницей. – Как я теперь буду спать?
Вот что мешало ей полностью разобрать вещи и разложить их по шкафам?
– Они в чемодане. Я просто не хочу, чтобы вы видели, что там.
– Оружие, наркотики, деньги?
Яницкая даже отвечать не стала. Просто быстро достала дорожную сумочку-аптечку и застегнула молнию чемодана.
– Вот, – она ткнула ею Доберману в локоть.
Тот молча повернулся, поднял Алю и понёс в ванную. Следом за ней там оказался стул из гостиной, который был водружен собственно в ванну. Теперь Яницкая восседала на нём, как королева. А верный паж, то есть дикарь, устроился на бортик, спиной к ней, лицом к крану. Грубые руки дикаря оказались нежны и осторожны. Сначала он отмочил успевший присохнуть от крови платок, потом промыл ногу, потом обработал и, наконец, забинтовал. Последнее было совершенно излишним. Но таким приятным, что Альбина не стала возражать.
Алексей отнёс в гостиную сначала её, потом стул.
– Ну вот, теперь платок у меня. Отдыхайте. Я за собой закрою, – уверил он и в самом деле с платком в руках. – До обеда.
Он улыбнулся.
Отпуск становится всё более интригующим.
Однако первым делом Аля набрала ресепшен и попросила переселить её на второй этаж. И настрого запретила горничным убирать номер в её отсутствие.
– Как всё прошло? Получилось?
– Получилось вовремя выскочить. Она вернулась со Змеиным Воякой так быстро, что мне не удалось даже начать искать по-человечески.
– А что случилось?
– Вроде ногу повредила. И этот Ланцелот из Зюзюкино её на руках принёс. А девчонка – точно любовница Тяжелкова?
– Да, он трётся возле неё уже несколько лет. А что?
– Да ничего. Просто у меня было такое ощущение, что он её там и трахнет.
– Он же Ланцелот. Ланцелоты не трахают королев. Ланцелоты страдают. Служат и страдают.
– Ага. Как бы нам пострадавшими не стать. Девчонка, кстати, переехала на второй этаж. Так что больше такой даровой возможности смыться в случае опасности не будет. Впрочем, если хочешь, можешь…
– Спасибо, не надо. Говоришь, завтра?
– Завтра она точно внезапно не нагрянет.
– Вот и славно. Трам-пам-пам.