Палек хотел произнести что-то еще, но тут директор обсерватории воскликнул:
– А теперь, господа и дамы, главная часть сегодняшнего дня – торжественный запуск установки! Итак, да свершится чудо!
Цукка бросила быстрый взгляд в сторону пультовой. Интересно, как там Канса? Словно в ответ на ее беспокойство тонко завыла сигнальная сирена. Загудели, пробуждаясь большие сервомоторы, и лепестки установки принялись медленно подниматься, сближаясь и вознося к небесам перевернутый конус сенсорного блока. Толпа зашумела с удвоенной силой. Поднявшись под углом в сорок пять градусов к земле, лепестки замерли, после чего вся конструкция немного наклонилась вершиной к западу и принялась описывать ей правильную окружность. Сделав полоборота, она снова выпрямилась, после чего лепестки медленно пустились на поджидающие их опоры, и сирена смолкла.
Присутствующие зааплодировали.
– Моя школа! – гордо сказал Палек Цукке. – Мы с Кансой неделю вечерами упражнялись, хотя и теоретически. Она у меня сообразительная и вообще умница. Хотя и дурочка – ты представляешь, она после школы даже в колледж поступать не захотела. Сразу в лаборантки пошла. Ну ничего, я ее еще заставлю в следующем году поступить если не в университет, то в колледж – точно.
– У тебя? – вопросительно подняла бровь Цукка. – Лика, ты на ней жениться, случайно, не задумал?
– Вот еще! – фыркнул парень. – Я еще слишком молод, чтобы хоронить себя в семье и заводить собственных спиногрызов! Хотя… лет этак через несколько, возможно, мы с Каси данный вопрос еще обсудим.
– Ну а теперь, – провозгласил с высоты помоста директор обсерватории, – торжественная часть завершена, и я предлагаю всем присутствующим пройти в конференц-зал, где нас ожидает фуршет!..
Много позже, когда гости, наконец, разъехались восвояси и в коридорах обсерватории не осталось посторонних, Цукка заглянула в пустой и тихий центральный операторский зал на втором этаже. Палек сидел за пультом в окружении сразу пяти слабо мерцающих дисплеев и что-то изучал, передвигая висящие перед ним в воздухе голографические ползунки. Из-за спинки соседнего кресла торчала рыжая девичья макушка.
– Ты молодец, – произнес Палек. – Я знал, что ты справишься. А ты боялась…
– Боялась, – согласилась невидимая Канса. – И сейчас поджилки трясутся, как вспомню. Я его поднимаю, а сама думаю – а вдруг сейчас что-то сломается на глазах у всех? Останется только пойти и со скалы броситься от позора.
– Глупости, – хмыкнул Палек. – Ну, сломалось бы. Ты-то при чем? Особенно после того, как его вертолет хвостиком пощелкал. Но ты все равно молодчина.
Он повернул оба кресла так, чтобы оказаться с девушкой лицом к лицу, и Цукка увидела, что ее лицо цветом мало отличается от волос.
– Ты у меня умница и красавица, – тихо сказал Палек. Он наклонился вперед и, взяв лицо Кансы в ладони, крепко поцеловал ее в губы.
Дальше Цукка подглядывать не стала. Даже в отношении Лики это невежливо. Особенно в отношении Лики. Интересно, что бы сейчас увидела в нем Яна? Она осторожно прикрыла дверь, на цыпочках отошла от нее на несколько шагов и отправилась дальше разыскивать Вана. Нужно окончательно утрясти с ним вопрос ее сегодняшней ночевки. А вдруг у них не найдется запасного спальника?
19.03.858, земледень. Крестоцин
– Вечер, Оса.
Начальник службы безопасности «Тёбицы» угрюмо кивнул, не поднимая взгляда.
– Вечер, Фухай, – буркнул он. – Опаздываешь.
– Запарка на работе, – пожал плечами контрразведчик, присаживаясь. – По Горагии работаем, сам понимаешь. Оканака сама на ушах стоит и нас подстегивает, все шпионов выискивают. Чем дальше, тем больший бардак. Я не я, если в Сэтате в ближайшее время заварушка не начнется. Принес?
– Прими с благодарностью, – Оса толкнул по столу конверт, немедленно исчезнувший во внутреннем кармане пиджака Фухая. Его скучающий тон решительно не соответствовал употребленной формуле вежливости. – Что с Ассамблеей?
– Будет вам закон о снижении акцизов, – тот бесцеремонно налил себе вина из стоящей перед Осой бутылки, даже для приличия не осведомившись о разрешении. – Удачно вы деньги вложили. Прогрессисты проголосуют за проект.
– Откуда… – вскинулся было Оса, но Фухай безразлично помахал ладонью перед лицом.
– Знаю, разумеется, – лениво сообщил он. – Должность у меня такая, забыл? Расслабься, дальше нас не уйдет. Ну что? Доволен?
– Главный директор наверняка обрадуется, – сумрачно откликнулся директор по безопасности. – За вино заплачено, можешь забрать всю бутылку.
Он поднялся из-за столика.
– Погоди, Оса, – остановил его контрразведчик. – Теперь у меня вопрос имеется. Консультация нужна. По чоки.
– Да? – настороженно повернулся к нему тот.
– Да ты сядь! – поморщился Фухай. – Скажи, эти ваши чоки – они насколько умны? У нас секретарши всякие как пробки тупые. Но, говорят, делают и поумнее. А?
– Разных делают, – задумчиво произнес Оса, оставаясь, однако, стоять. – Массовая продукция интеллектом не блещет. Незачем. Не любят потребители, когда слуги умнее их оказываются, да и вычислительная база систему удорожает. Но отдельные партии выпускают с достаточно серьезными мозгами – на заказ, например, для университетов, лабораторий. Хотя чаще, конечно, умных искинов в такое шасси не засовывают, необходимости нет. Им и простые пластиковые коробки годятся, на колесиках как максимум, если подвижность нужна.
– Понятно… – Фухай побарабанил пальцами по подбородку. – А можно сделать чоки, от человека неотличимого? Полностью неотличимого, ни по виду, ни по разговору, ни по движениям?
– Не проблема, – пожал плечами директор по безопасности. – За последние десять лет технологию вылизали почти до блеска. Для опытного взгляда характерные шаблоны в движениях заметны, но не слишком. В основном пока что с бегом проблемы остались, но при неспешном шаге от человека не отличить.
– А драться чоки научить можно? Так, чтобы с человеком мог врукопашную схватиться на равных?
– Фухай, – Оса внимательно глянул на контрразведчика, – ты бы туман на меня не наводил. Спроси явно, что ты понять хочешь, а не ходи кругами.
– И все-таки – можно? – не отступил тот.
Директор по безопасности повернул стул и уселся на него верхом, оперевшись локтями о спинку.
– Ты наверняка осведомлен, что все программы создания боевых чоки свернули пять-шесть лет назад. Глупость несусветная – стоили дороже танка, надежность – как у микроскопа, которым в футбол играют, а уязвимость выше, чем у ребенка в детском саду. Даже удовлетворительной проходимости не смогли добиться ни по топким грунтам, ни по бурелому. Это я про боевых роботов говорю, у которых со слугами, кроме двух ног, почти ничего общего. А научить обычного чоки драться… Программа защиты хозяина в них встраивается стандартно, обездвижить нападающего при определенном везении чоки сможет, но только простого человека, без рукопашной подготовки. Подвижность не та и реакция замедленная. И все-таки – почему ты спрашиваешь?
Контрразведчик поколебался.
– Ладно, спрошу прямо, – наконец сказал он. – Смежники из внешней разведки поделились, а начальство попросило у тебя выяснить, как у знающего человека…
– Начальство? – вскинулся Оса.
– Конечно, начальство, – снова поморщился Фухай. – Думаешь, я по своей инициативе тебе данные сливаю? Да я три четверти твоего конверта туда, – он показал глазами вверх, – отдаю. В общем, не дергайся и слушай. Неделю назад в Граше странная история случилась. Есть там такой небольшой городок на границе с западными джунглями, Кайган называется.
– Помню такой, – кивнул Оса. – Когда я в Службе работал, он у нас в особо важных объектах числился. Не весь, конечно, а усадьба Дракона. Одна из публичных штаб-квартир Оранжевого клана. Серьезный клан, армия на полтысячи стволов, годовой транзит товара в то время – миллиардов на тридцать, если все статьи вместе сложить и в маеры пересчитать. Сейчас, может, и больше. Наш резидент там до сих пор?.. Прости, не спрашиваю. В общем, помню. А что?
– Убили там Голову Оранжевого клана. Убили публично, в ресторане. Пришла девка, по виду – типичная блондинка-северянка из ЧК, голыми руками свернула шеи здоровым телохранителям, вырвала сердце Голове – буквально вырвала, ребра разворотив – и спокойно ушла. Вслух высказалась в том духе, что не следует лезть на чужую территорию.
– Ну и? У вас с тем Головой какие-то завязки имелись? Случайно, не он вашим резидентом был?
– Шуточки шутишь… – проворчал Фухай. – Девке по ходу дела длинный нож в брюхо воткнули по самую рукоятку. Три официанта своими глазами видели. А она даже внимания не обратила. Потом его из себя вытащила – без единой капли крови! – и пришпилила им к стенке еще одного бандита. Вот я тебя и спрашиваю – можно сделать чоки, чтобы он так сработать мог и при том всю дорогу за человека сходить?
– Нет, разумеется, – покачал головой Оса. – Чушь какая-то из киношки про мадамукир. Пришла баба, голыми руками вырвала сердце и смылась…
– Сторонние свидетели остались, – напомнил контрразведчик. – Трое. И еще Старший Коготь клана присутствовал, хотя его уделали так, что на носилках из ресторана уволокли.
– Да тамошние аборигены по интеллекту от обезьян недалеко ушли, – скривился директор по безопасности «Тёбицы», вставая. – Даже наши серийные чоки их в десять раз умнее. Тоже мне, свидетели… Что глазами не увидели, потом сами придумали. Извини, Фухай, мне пора.
Кивнув, он вышел из кабинета ресторанчика и вышел на улицу. Когда он садился в машину, на его лице сохранялось угрюмо-скучающее выражение, но сердце бешено билось. Восемь лет он пытался понять, что же случилось тогда в его кабинете. Восемь лет ушло на бесплодные попытки выйти на след Бикаты и таинственной чоки Калайи. Восемь лет подкупа и шпионажа за Фондом перспективных исследований, потраченных абсолютно впустую. Но у него связаны руки. Он – законопослушный гражданин Катонии… ну, почти, а потому ограничен в своих методах.
А теперь – теперь у него появился могучий потенциальный союзник. Вероятно, люди Дракона с интересом выслушают его рассказ об истории с невероятной чоки у него в кабинете. И с не меньшим интересом узнают, что у него в руках все-таки остались кое-какие ниточки. Осталась малость – понять, как с ними связаться. Одно дело – работать через длинную цепочку посредников, и совсем другое – встретиться лицом к лицу. Хм… а ведь он, похоже, знает, кого можно использовать для наведения мостика.
Одной рукой он вытащил пелефон и по памяти набрал код.
– Это я, – сказал он без предисловий. – Узнал? Сегодня в девять на обычном месте. Да мне плевать, что у тебя запланировано! Если хочешь и дальше вести со мной дела, явишься точно в срок. Нет – пеняй на себя.
Он сбросил вызов. Когда он убирал пелефон обратно в карман, его губы искривила злая улыбка. Как все же полезно иметь разнообразные знакомства!
21.03.858, небодень. Оканака, штаб-квартира национального телеканала «Планета»
– …можешь ли ты, господин, привести конкретные факты, которые власти скрывают от широкой общественности?
Вай Краамс с трудом удержался, чтобы не зевнуть прямо в камеру. Он незаметно бросил взгляд на настенные часы. Еще три минуты. Нет, пора завязывать с прямыми эфирами – на записи, по крайней мере, можно перерыв сделать.
– Разумеется! – искатель инопланетян воинственно выпятил скудную бородку. – Широко известный пример – Лесная Долина. Скальные породы, оплавленные огнем дюз инопланетных кораблей, там обнаружили еще полвека назад! Однако власти…
– Погоди, господин Оавата, – невежливо перебил его журналист. – Лесная Долина – это где?
– На севере Сахарных гор, – терпеливо, как умственно отсталому, объяснил ему искатель. – В Четырех Княжествах.
– Ты же только что говорил о властях Катонии?
– Да какая разница! – нетерпеливо отмахнулся Оавата. – Все они в сговоре. Так вот, там уже полвека назад обнаружили оплавленные скальные породы, которые нельзя объяснить иначе, чем посадкой инопланетного корабля. Даже не посадкой, а посадками – оплавленные площади очень велики, что неоднократно зафиксировано съемками независимых исследователей…
– Да ни при чем здесь инопланетяне! – не выдержал сидящий напротив представительно выглядящий мужчина в больших очках и с благородной сединой в волосах. – Там обнаружена глубокая оплавленная воронка! Какая еще посадка в воронку?
– А что мы знаем об инопланетной технике, господин Хампака? – возмутился искатель. – Может, у них корабли были величиной с полгорода! Может, они именно так и садились, воронки после себя оставляя! Или ты хочешь сказать, что там тоже поработали забытые цивилизации древности?
– Вне всякого сомнения, – важно кивнул Хампака. – С учетом того, что археологические экспедиции находили в тех краях остатки селений и домов, слишком хорошо распланированных для обитавших в районе Ручейницы диких скотоводческих племен, остатки артефактов, даже тайники с огнестрельным оружием необычной конструкции, свидетельствующие…
– Вот-вот! – подхватил Оавата. – Слишком хорошо распланированных! Слишком необычной конструкции! Это – типичные следы влияния инопланетян на первобытное общество…
– Чушь! – рявкнул сторонник древних цивилизаций, мгновенно теряя свою представительность и становясь похожим на взъерошенную ворону. – Приплетать сюда инопланетян – профанация, только компрометирующая серьезные исследования, ведущиеся энтузиастами науки…
– Господа! – вклинился Вай. – К сожалению, время нашей передачи подошло к концу. Надеюсь, наши зрители с большим удовольствием узнали об альтернативных точках зрения на проблемы, само существование которых с таким упорством отрицает современная наука. А теперь пора прощаться. С вами был Вай Краамс, передача «Все, что вы хотите знать». До новых встреч, дорогие мои зрители!
Еще пару секунд он, скалясь, пялился в камеру, пока на той не потухла лампочка активности. Когда, наконец, оператор, подняв на лоб контроль-панель, ткнул в пол указательными пальцами, Вай поднялся с кресла и, сдирая с себя микрофон, вяло пошел к выходу из студии.
– Да какие там энтузиасты! – горячо говорил за его спиной искатель чужих, не замечая, что передача завершилась. – Вас ни один университет не поддерживает! И правильно делает – у вас не наука, а шарлатанство какое-то!..
– Шеф просил зайти, – проинформировал Вая стоящий у двери ассистент. – Срочно. Кажется, он не в духе.
– Сейчас зайду, – покорно согласился журналист, всовывая ему в руку микрофон. Он чувствовал себя разбитым и усталым. – Положи на место, будь другом.
Постепенно разгоняясь, он спустился на этаж ниже, прошел через огромный заполненный людьми зал, разбитый перегородками на отсеки, и без стука вошел в кабинет директора отдела информационных программ.
– Звал? – хмуро осведомился он.
– Звал, – согласился Косуй, отрываясь от дисплея. – Садись, что ли. Поговорить надо.
Вай плюхнулся в кресло и уставился в пол. Причина его дурного настроения объяснялась просто: сегодня утром во время бритья он обнаружил на левом виске седой волос. Сначала он почти не обратил на него внимания, но чем дальше, тем больше в голове крутились мысли о надвигающейся старости. О, разумеется, до нее еще долго – десять лет, пятнадцать, даже двадцать. Но все же первые ее солдаты уже начали штурм его бастионов…
– Я смотрел твой сегодняшний эфир, – мягко сказал Косуй. – Вай, я разочарован. Ты можешь такие вещи в десять раз веселее обставлять. Что с тобой случилось? Заболел?
– Все в порядке, – сухо ответил журналист. – Какой контингент, такое и шоу. Я и не рассчитывал, что они морду друг другу бить начнут.
– Допустим, – не стал спорить шеф. – Но я тебе давно хотел сказать, что в последнее время в твоих представлениях не хватает… – Он пощелкал пальцами в воздухе. – Искры какой-то не хватает, что ли. Да, вполне профессионально, материал на уровне, аудитория не жалуется – пока. Но рейтинги потихоньку падают. И запала в тебе прежнего не видно. Нет, ты мне все-таки скажи – с тобой все в порядке? Может, в отпуск давно не ходил? Смотайся недельки на три-четыре куда-нибудь на тихий курорт, передохни, расслабься. Вернешься – и с новыми силами за работу. А?
– Я подумаю, – нехотя кивнул Вай. Подобные рекомендации шефа, как он прекрасно знал, имели силу приказа, и не подчиняться – себе дороже. Он вытянул длинные ноги, закинул руки за голову и сладко потянулся.
– Надоело все, Коси, – пожаловался он. – Просто надоело. Из раза в раз одно и то же. Астрологи, искатели чужих, бесталанные поп-звездочки, мистики, чтецы будущего, религиозные пророки… Коси, мне уже сорок семь! Скоро полтинник разменяю. А чего я в жизни достиг? Славы хама и скандалиста?
– Это действительно только усталость, Вай? Или всерьез подумываешь чем-то более серьезным заняться? – остро глянул на него директор отдела. – Не вопрос. Если хочешь к политике вернуться, нам новые бойцы как раз нужны. Я тебе по секрету скажу – только чтобы дальше пока ни-ни – с Сэтатой, похоже, на сей раз серьезно дело обстоит. Зерапон потихоньку закипает, и совсем не так, как раньше. Есть у меня чувство, что в следующий раз они не один самолет пришлют, а как бы сразу не танковую армию. Да и княжичи недовольство демонстрировать начали. Хочешь, командировку в Басуэ организуем? Поживешь в тихом захолустье, подышишь горным воздухом, расслабишься, а заодно материал пособираешь. А если вдруг рванет, окажешься нашим специальным корреспондентом. А?
– Басуэ – оно здорово, – пробормотал Вай. – Может, и съезжу. На следующую неделю у меня расписание уже составлено, но дальше – подумаю. Все?
– Все, – согласился шеф. – Можешь идти.
Кивнув, Вай выбрался из кресла и вышел. Пробираясь по узким лабиринтам студийных проходов и уворачиваясь от встречных, он чувствовал странную апатию. Разговор с шефом заставил его встревожиться. «Отсутствие искры» являлось у Косуя одним из самых неприятных выражений. Несколько подобных предупреждений – и с работы можно вылететь, никакие былые заслуги не спасут. Впрочем, все равно. Он и сам уже не первый период подумывает об уходе, и если бы понимал, чем можно заняться, давно бы свалил. Даже если и уволят, серьезных долгов у него нет, денег скоплено достаточно, чтобы полным бездельником прожить пару лет даже в дорогущей Оканаке, а в родной Масарии – и все пять, а там видно будет. Басуэ? Что делать в нищей «столице» безнадежно-захолустной Сэтаты? Смертная скука. Разве что действительно Зерапон наконец-то решится навести порядок… Впрочем, возможно, Косуй прав, и именно такая скука ему сейчас и нужна, чтобы расслабиться и отдохнуть. Надо обдумать.
В своем отдельном кабинете – привилегия звезды – он уселся в кресло и расслабился, бездумно глядя перед собой. Внезапно он встрепенулся. Пакет! Пакет, что пришел от Эхиры сегодня утром! Когда он в последний раз работал по ее наводке? Три года назад, четыре? Все-таки тонкая политическая интрига с полунамеками и многозначительными физиономиями – не его область, он человек простой и прямой. Но материал она всегда подсовывала первоклассный. Конечно, она совершенно не скрывала, что использует его как таран в каких-то своих играх, но он и не возражал. Честный обмен: ему рейтинг и всенародная популярность, ей – чего она там добивалась. И если она опять хочет привлечь его к подковерным интрижкам, он, пожалуй, совсем не станет возражать и на сей раз…
Он открыл ящик стола и вытащил из него пухлый пакет из плотного желтого пластика. Сорвав клапан, он извлек из него плоскую темную читалку без опознавательных знаков. Недоуменно осмотрев ее со всех сторон, он, наконец, обнаружил едва заметно светящийся силуэт большого пальца. Положив коробочку на стол, он приложил палец к силуэту, и в тот же момент в комнате зазвучал тихий голос Эхиры.
– Вай, говорит Эхира Марга. Прости, что запись без картинки, но мое лицо, надеюсь, ты помнишь и так. Перед тобой – досье с материалами, которые ты наверняка оценишь. Сразу предупреждаю – документы не подлежат копированию ни в каком виде. К книге невозможно подключить внешние устройства, и она немедленно самоуничтожится при попытке вскрыть корпус. Она также способна обнаружить направленную на нее камеру или микрофон и не станет функционировать под запись. Содержащиеся в ней материалы настолько секретны, что во всей Катонии доступ к ним имеет не более трех-четырех десятков персон, и практически все они – высшие чиновники Министерства общественной безопасности, Министерства обороны и Управления делами Президента. Материалы защищены не от тебя, а от посторонних, причину такой секретности поймешь и сам, просмотрев досье. Они связаны… с тем, во что ты в свое время так удачно вляпался в Масарии. Ты не сможешь использовать материалы в своих шоу, потому что не сумеешь сослаться на источник, но, я полагаю, ты должен четко понимать подоплеку происходящего. Иначе есть шанс, что ты наступишь на такие больные мозоли, что твой язык кое-кому захочется укоротить. А это окажется весьма печальным. Ты прохвост, жулик, проныра и скандалист, но именно таким ты мне и нравишься, так что постарайся не влипнуть по глупости.
Невидимая, Эхира тяжело вздохнула.
– Вай, пока я не могу встретиться с тобой по веским личным причинам. Уведоми меня, когда все подготовишь. Сейчас же я хочу передать следующее: известная тебе персона, бывший владелец отеля «Мароновая роща», доверил мне самой выбрать момент, когда тебе можно позволить реализовать твою мечту. В свое время он пообещал тебе, что однажды ты сумеешь сделать передачу, ради которой пришел в его дом. Ты долго копил материалы, и теперь время настало. Помимо досье в компьютере содержатся практические советы о том, как добиться максимально полного эффекта, но я доверяю тебе как профессионалу. Можешь оставить фильм в том виде, в каком он сделан, или подкорректировать нужным образом. Поступай так, как захочется, всю ответственность за последствия я беру на себя. Еще там приложено немного сведений, которые сами по себе в некотором смысле ничуть не хуже бомбы. Уверена, тебе они пригодятся – скандал выйдет такой, что небеса вздрогнут. Вряд ли слабее, чем в сорок третьем. Удачи, Вай. Надеюсь, твой звездный час окажется действительно звездным.
Щелкнуло, и на столе засветилась примитивная проекционная клавиатура: стандартные кнопки перемотки и навигации, ничего больше. Над книгой замерцал небольшой, не более двадцати сантиметров в диагонали, угольно-черный куб дисплея. Щелкнуло еще раз, и на темном фоне всплыли два знака старотролличьего письма, обрамленные ровными строками современных буквослогов. Вай знал, как такие знаки читаются – за последние пятнадцать лет он не раз воспроизводил в уме их угловато-надменные формы, тщетно пытаясь догадаться, что же под ними скрывается.
«Министерство общественной безопасности Республики Катония. Досье 000/000/000 «Камигами», – гласил текст. – «Заведено: 09.15.817. Допуск только с личной санкции Главного директора Службы общественной безопасности. Список допущенных: см. приложение 1. Полный список фигурантов: см. приложение 2. Перекрестные связи с другими делами: не устанавливаются в силу особых требований к безопасности».
Вай смотрел на строчки светящихся буквослогов, и его сердце мало-помалу начинало биться все сильнее. Досье «Камигами» – давнее пугало, наводящее ледяной страх на осведомленных о его содержании. Пугало и одновременно старый пиратский клад, скрывающий в себе несметные сокровища. Эхира никогда не отличалась склонностью к излишнему драматизму, и если она предупреждает о смертельной опасности, значит, клад стоит как минимум своего сундука.
Он стукнул пальцем по кнопке продолжения, нарисованной светом на столешнице. Титульный текст растаял, но вместо новой страницы на угольно-черном фоне внезапно замерцал весело оскаленный череп.
– Здесь Камилл, известный вам также как Скорпион. Я понимаю, что спецслужбы тихо сидеть не умеют, такое противно их природе, – заговорил уверенный мужской голос, в котором отчетливо проскакивали металлические нотки. – Как вас ни осаживай, все равно продолжите совать нос в дела, которые вас не касаются, и путаться под ногами. С момента создания СОБ я отбивался от ваших ретивых ищеек, но сейчас вы меня окончательно достали. Похоже, настало время либо показательно сворачивать шеи, либо искать какие-то пути держать вас в узде. Поскольку некоторые мои коллеги по рабочей группе, в отличие от меня, не слишком одобрительно относятся к массовым истреблениям, а я их мнение ценю, попробуем провести эксперимент в рамках альтернативной стратегии. Я разрешаю собирать ограниченный набор материалов о нашей деятельности на вашей забавной планете, но только в этом досье. Остальные досье, и бумажные, и электронные, я уничтожил, за попытки их восстанавливать стану больно бить по рукам, а то и по голове, так что советую поостеречься. Поскольку вы не понимаете, что происходит, и не должны понимать, материалы вашего досье контролируются и удаляются без предупреждения. Не пытайтесь восстанавливать удаленное – последуют санкции.
Голос сделал небольшую паузу.
– Дополнительное предупреждение. Да, мы пришли извне. Мы не обладаем телами в вашем понимании. Вы не в состоянии причинить нам хотя бы минимальный вред с применением даже самого мощного вашего оружия, а все, что вы способны увидеть – солнечные зайчики на песке, созданные специально для общения с вами. Мы неуязвимы для вас – зато мы вполне в состоянии причинить вред вам. Персоны, фигурирующие в досье в качестве наших друзей и агентов, находятся под нашими покровительством и защитой, причем не всегда явно демонстрируемыми. Любые попытки причинить им вред в любой форме приведут к катастрофическим для вас последствиям. Мы пройдем по всей цепочке – от исполнителей до авторов гениально-идиотской идеи – и вышибем мозги всем, кто хоть как-то причастен к такой попытке. Сверх того Главный директор СОБ всегда несет персональную ответственность, чтобы лучше следил за слишком шустрыми подчиненными. Запомните: вы не нужны нам ни в качестве рабов, ни в качестве слуг, и наши долгосрочные цели находятся за пределами вашего понимания. Они никак вас не касаются, так что повода для конфликта нет. Я не требую от вас ничего, кроме одного – держаться как можно дальше. Вы играете в своей песочнице, мы играем в своей, и никто не пострадает. Конец сообщения.
Череп ярко вспыхнул и погас, и в дисплее появилась стандартная титульная форма. Вай тупо пялился на ряды ссылок, не понимая их содержания. «Мы пришли извне»? «Мы не обладаем телами»? С самого начала своей карьеры на телевидении он частенько прибегал к теме инопланетян как к хорошему средству поднять популярность передач в определенной среде. Но чтоб он сдох, если хоть когда-то принимал всерьез побасенки полусумасшедших искателей чужих и сторонников теории искусственного происхождения жизни! Неужели в их словах имелось рациональное зерно? Но тогда… Тогда…
Девианты. Двадцать лет назад, в тридцать девятом, когда первые детишки-телекинетики только начали в щепки разносить дома и превращать окружающих в ошметки окровавленного мяса, теория об инопланетном происхождении эффектора на некоторое время стала весьма популярной. Отдельные шизики доходили до того, что объявляли новооткрытые эффекторы самыми настоящими инопланетянами, вселяющимися в человеческие тела, чтобы паразитировать на них, медленно пожирая изнутри. Но теория так и не нашла никаких подтверждений, так что быстро отодвинулась на задний план и влилась в стройные ряды не менее нелепых и всеми забытых гипотез. Но если сопоставить Карину и Яну Мураций, таинственный отель «Мароновая роща», не менее таинственную личность по имени Дзинтон Мураций, которую он видел лишь дважды в жизни, причем один раз мельком… Если вспомнить события сорок третьего года… Да. Похоже, здесь есть о чем задуматься. Но не сейчас. Позже. После того, как он наберет нужный материал для осмысления.
Он наугад ткнул в одну из ссылок.
«Инцидент 23.04.828. Г. Цукэра.
Задействованные персоны:
СОБ: Иванова Такараси [ЛИЧНОЕ ДОСЬЕ НЕДОСТУПНО], Собура Котака [ЛИЧНОЕ ДОСЬЕ НЕДОСТУПНО]
Фигуранты: Дзинка Особари (ч., м.)
Вовлеченные персоны: Хасира Атама (ч., ж.)
Резюме инцидента: Дзинка втайне от жены нарушил условия брачного контракта, вступив в связь с Хасирой. Предпринята попытка вербовки Дзинки в качестве осведомителя. Фатальные последствия в результате вмешательства Хасиры, раскрывшейся как маска Сущности «Стрекоза».
Протокол инцидента:
17.04. Раскрытие внебрачной связи Дзинки. Иванова намечает фигуранта в качестве цели вербовки. Инициирована стандартная проверка.
19.04. Завершение проверки фигуранта. Выдача разрешения на вербовку.
20.04. Первый контакт Ивановы и Собуры с фигурантом. Предъявлены исчерпывающие доказательства нарушения контракта. Фигурант попросил время на размышления. Завершение вербовки отложено до следующего дня.
21.04. Фигурант встретился с Хасирой. Двухчасовая встреча в изолированном гостиничном номере, протокол встречи отсутствует (внезапный выход из строя всего задействованного оборудования). Час спустя фигурант связался с Ивановой и сообщил об отказе от сотрудничества. Тем же вечером Хасира вошла в контакт с Ивановой, нанеся ему легкие физические повреждения и продемонстрировав высокую физическую силу. Предупредив о том, чтобы ее и любовника оставили в покое под угрозой серьезных последствий, бесследно скрылась. Хасира объявлена в негласный розыск.
22.04. Собура предпринял попытку переслать официальной жене фигуранта пакет доказательств нарушения контракта. В соответствии с неверифицированными данными косвенных наблюдений ни одна из трех попыток успехом не увенчалась: сообщения необъяснимым образом исчезали в системе коммуникаций сервис-провайдера.
23.04. Иванова и Собура в течение всего дня не появлялись на рабочих местах и не отвечали на вызовы по личным пелефонам. Оба обнаружены в своих квартирах в невменяемом состоянии. Медицинское обследование позволяет предположить сильный эмоциональный шок, вызванный неустановленными причинами. {Дополнительное примечание [03.07.828]: в ходе лечения в закрытой психиатрической лечебнице г. Цукэры оба пострадавших упоминали сводящие с ума кошмары, явившиеся им наяву. Суть кошмаров уточнить не удалось, оба отказывались вдаваться в детали. Данные первичного медицинского осмотра свидетельствуют о наличии на их телах незначительных повреждений – царапин и укусов, возможно, нанесенных животными наподобие крупных кошачьих (точная видовая принадлежность не установлена). Настойчивые расспросы временно вводили обоих в состояние, близкое к кататонии. По категоричному требованию лечащего врача дальнейшее общение временно прекращено до ликвидации эффекта психологического шока.}
24.04. По личному указанию Главного Директора СОБ дело закрыто, рабочие материалы и архивные копии безвозвратно уничтожены. Негласный розыск Хасиры прекращен.
{[Комментарий: Майя] Мальчики, раньше мне казалось, что именно в Катонии понимают слово «вежливость». Похоже, я ошибалась – ваших сотрудников вежливыми назвать никак нельзя. Я их по-хорошему предупредила, но раз не вняли – пусть пеняют на себя. Не волнуйтесь, оправятся рано или поздно.}»
Вай задумчиво хмыкнул. Мужика подловили на адюльтере, случается. Тридцать лет назад к брачным контрактам относились серьезнее, так что нарушением супружеской верности и в самом деле удавалось шантажировать. А сегодня попробуй-ка – на смех подымут или чокнутым посчитают! Но показательно. Значит, фигурирующая в деле Сущность, изображавшая красавицу (вероятно) девицу, решила развлечься с понравившимся мужичком и набила морду тем, кто попытался его поймать на горячем. Мелковато как-то для могучих инопланетянок – любовные интрижки крутить и самолично морды бить, но кто их знает? Может, на их родной планете мужики как на подбор уроды. Кстати, они же бесплотные, если верить заявлению загадочного Камилла! Как же они трахаются?
Он полистал список дальше. «Визагон»? А они-то какое отношение имеют к чужим?
«Инцидент 08.07.843. Г. Оканака (пригородный автономный анклав «Тихая долина»).
Вовлеченные персоны:
Корпорация «Визагон»: главный директор Оцуба Канасий (ч., м.), директор по безопасности Смил Вагений (ч., м.), первый заместитель директора по безопасности Фуками Сура (ч., м.)
Фигуранты: Секретарь (личность не установлена, использовалось имя Косома, ч., м.), Полевка (личность не установлена, использовалось имя Бойра, ч., ж.)
Независимые персоны: Джок Футотта (ч., м.), Кумер Тапара (ч., м.), Симон Кудасай (ч., м.)
Секретный сотрудник СОБ в «Визагоне»: Воробей [ЛИЧНОЕ ДОСЬЕ НЕДОСТУПНО]
Резюме инцидента: несостоявшаяся попытка похищения Полевки
Протокол инцидента:
04.04. Директор Смил получает от информатора предварительную информацию о лаборатории по производству чоки на территории частного владения «Сирогицунэ» в г. Дзитэра (см. описание). Владение оформлено на подставное лицо, настоящий владелец неизвестен. {Дополнительное примечание [12.09.843]: владение явно идентифицировано как база операций Сущности «Призрак»}{[Комментарий: Камилл] Ребята, ну вы тупые! Пока вас носом в дерьмо не ткнешь, не разглядите! Последний раз предупреждаю: попробуете еще раз вломиться ко мне в гости незваными, с ордером или без, получите кучку трупов.}
14.04. Директор Смил получает данные наблюдений оперативной группы, косвенно подтверждающие начальную информацию, в частности о систематическом ввозе на территорию «Сирогицунэ» партий характерных материалов и комплектующих. Получены видеозаписи, свидетельствующие о наличии на территории чоки с характеристиками, существенно превосходящими таковые у чоки всех известных производителей. Служба безопасности «Визагона» проводит расследование с целью установить настоящего владельца.
24.04. Директор Смил признает бесплодность попыток получить информацию о хозяине владения, информирует о ситуации главного директора Оцубу. Главный директор приказывает любой ценой получить образец чоки из владения.
01.05. Первый заместитель Смила Фуками наносит личный визит во владение. В соответствии с его устным отчетом (носимая записывающая аппаратура вышла из строя в момент въезда на территорию владения) была проведена беседа с персоной (вероятно, человеком) неопределенного пола и возраста, вежливо, но категорично отказавшей в продаже хотя бы одного из образцов, а также в любом сотрудничестве с корпорацией. На прощание неопознанная персона настоятельно порекомендовала «Визагону» «прекратить действовать им на нервы и немедленно снять наблюдение под угрозой серьезных последствий лично для руководства корпорации». Поскольку в ходе беседы неопознанная персона, по утверждению Фуками, продемонстрировала необычайную осведомленность о внутренних делах компании, прямое наблюдение сняли в тот же день, однако удаленное наблюдение сохранили.
18.05. Служба безопасности «Визагона» подтверждает связь с «Сирогицунэ» пары Секретарь – Полевка. Секретарь (по внешнему виду – мужчина, примерно двадцати пяти лет) постоянно сопровождает Полевку (по внешнему виду – девочка, примерно семи лет). Пара совершает регулярные визиты в город, где Полевка проводит время на детских площадках и в парках развлечений. В промежутках предполагаемого удаления пары за пределы зоны слышимости посторонних зафиксировано использование ребенком нехарактерной для ее возраста лексики, а также проявление высоких даже для взрослого эрудиции и уровня логического мышления. Информация доведена до сведения главного директора Оцубы.
23.05–01.07. Секретарь и Полевка покидают «Сирогицунэ» и последовательно меняют временные места жительства в пригородах Оканаки. Служба безопасности «Визагона» ведет за ними удаленное наблюдение.
01.07. Секретарь и Полевка останавливаются в съемном доме в автономном анклаве «Тихая долина». Девочка активно знакомится с местными детьми, принимает участие в общих развлечениях.
04.07. Главный директор Оцуба отдает директору Смилу приказ о похищении ребенка с целью последующего давления на хозяина владения «Сирогицунэ». Несмотря на активные возражения директора Смила Оцуба настаивает на своем. Под угрозой немедленного увольнения Смил поручает проработку операции своему первому заместителю Фуками.
06.07. Фуками через посредников входит в контакт с группой наемников (Джок, Кумер, Симон) и дает им задание похитить ребенка, не посвящая в детали.
06.07–07.07. Группа наемников проводит предварительную рекогносцировку местности и проработку вариантов похищения.
08.07 (ночь). Наемники проникают в дом с целью похищения ребенка. Что именно произошло внутри, неизвестно. Достоверно известно, что примерно через пятнадцать минут после вторжения Секретарь и Полевка спешно покинули дом на автомобиле (установлено по журналу службы охраны анклава), после чего исчезли в неизвестном направлении и больше нигде и никогда не были замечены. Через полчаса после этого в дом по вызову с неидентифицированного коммуникатора прибыли полиция и представители службы охраны анклава, обнаружившие всех троих похитителей в бессознательном состоянии. Двое имели травмы средней степени тяжести (сломанные ребра у одного, вывихнутая рука и сотрясение мозга у второго). Поскольку на месте привести их в сознание не удалось, всех троих переправили в реанимационное отделение Второй городской больницы г. Оканаки. Все трое пришли в сознание вечером того же дня и подверглись допросу экстренно вызванного следователя СОБ.
Показания всех троих радикально расходятся. Джок утверждает, что его избивали «пятеро огромных троллей с дубинами». Кумер не смог точно вспомнить происходящее, но несколько раз бессвязно упоминал об оживающих мертвецах (впоследствии данная деталь в его воспоминаниях не фигурировала). Симон заявил, что несколько часов охотился за девочкой по всему дому, но никак не мог ее поймать, постоянно попадая в подстроенные примитивные, но действенные ловушки из подручных средств. Несмотря на предъявленную ему хронологию событий, исключающую подобное, упорно продолжал стоять на своем.
Вечером того же дня главного директора Оцубу и заместителя Фуками обнаружили мертвыми в своих рабочих кабинетах. Причина смерти не выяснена, официальный диагноз для обоих – острая коронарная недостаточность. Директор Смил не пострадал.
{[Комментарий: Камилл] «Не пострадал» – смотря откуда смотреть. Вряд ли нашу беседу с глазу на глаз он забудет до самой смерти. Поинтересуйтесь на досуге, откуда у него седина в сорок с небольшим. Но поскольку он активно протестовал против похищения, я решил, что пусть живет. Авось еще пригодится.}»
Вай поймал себя на том, что задумчиво грызет стило от терминала. Вот тут уже серьезно. Интересно, почему все-таки «Призрак» прикончил несчастного заместителя, но не тронул директора по безопасности? Уж заместитель-то в любом случае просто выполнял приказ. Или это месть за то, что обратил внимание на «Сирогицунэ»? Он поежился. «Обнаружены мертвыми в своих рабочих кабинетах» – и наверняка никто ничего не слышал. А ведь главный директор «Визагона» – персона, по своему могуществу мало уступающая Глашатаю Ассамблеи. И защищают его соответственно. Значит, инопланетяне способны ликвидировать кого захотят и когда захотят. М-да. Вот и связывайся с ними после такого…
Он вернулся обратно к списку документов. Так… А если вспомнить собственные приключения восьмилетней давности? Он вызвал панель поиска. Ага, вот оно – «Отель «Мароновая роща». Рядом знак: символ особой важности. Он открыл документ.
«Отель «Мароновая роща». Расположение: г. Масария, ул. Подгорная, 74. Внимание! Запрещена любая активность, связанная с данной локацией и любыми ее резидентами и визитерами, как постоянными, так и эпизодическими.
План местности и поэтажные планы здания: приложены.
Дополнительные обстоятельства: отель не функционирует, используется владельцем в качестве частного жилья. Расположен на удалении от основного жилого массива, окружен большой заброшенной рощей. Окрестности практически никогда не посещаются местными жителями в силу странных предубеждений, шум эффективно подавляется растительностью. Асфальтированная дорога подходит к главным воротам. Имеются несколько удобных пеших путей по грунтовым тропинкам, проходящим через рощу, а также дополнительный спуск в город по бетонной лестнице вдоль обрыва.
Особые пометки: одна из баз операций Сущности «Соловей». Текущий зарегистрированный владелец: «Фонд поддержки талантов». Предыдущий зарегистрированный владелец: Дзинтон Мураций (один из установленных псевдонимов Сущности «Соловей», см. приложение 1). Впервые статус запретной зоны установлен в шестом периоде 843 г. (см. описание связанного инцидента от 10.06.843). Статус запретной зоны формально подтвержден Главным директором СОБ 16.06.843.
Список постоянных резидентов (верен на 07.01.858): Саматта Касарий (см. приложение 2), Цукка Касарий (см. приложение 2), Яна Мураций (см. приложение 2).
Список полупостоянных резидентов (верен на 07.01.858): Карина Мураций (см. приложение 2), Палек Мураций (см. приложение 2), Эхира Марга (см. приложение 4).
Протокол посещений визитерами: не ведется.
Дополнительные комментарии: наличествует автоматическая охранная система с неопределенными возможностями, построенная на неопределенных технологиях. С высокой долей вероятности любое проникновение на территорию без явного разрешения или попустительства хозяев невозможно (см. описание связанного инцидента от 06.06.843). Отслеживаются любые попытки наблюдения, включая спутниковое, что обычно ведет к отключению или необратимому выходу оборудования из строя.
Список связанных инцидентов: …»
Журналист откинулся на спинку кресла и задумался. Оказывается, не зря предупреждал его в свое время чуткий Тодзи. Отель, в который он беспечно поперся с дурацкими усами в качестве маскировки, – место, куда боятся сунуться даже всемогущие собы! Но главное – тот самый Дзинтон Мураций, с которым он запросто пообщался во время своего визита, самый натуральный инопланетянин! Вот, значит, в какую сторону пошла распутываться ниточка, за кончик которой он ухватился в Институте человека! Стоп. Думать станем потом. Не сейчас. Хватит выдергивать клочки из ваты, нужно читать с самого начала и укладывать материал в голове по системе, которую еще следует придумать. Интересно, означает ли запрет на копирование еще и запрет на ведение собственных заметок?
Что-то крутилось в голове, нечто важное. Что-то, что Эхира сказала в самом начале. А! Что-то про дополнительные приложенные материалы. Он поднялся на уровень выше. Действительно, еще папки. Тут что? Сценарий? Подождет. А вот какое отношение блистательный господин Ясупика и партия «нормальных» в целом имеет к инопланетянам? Ну-ка…
Он открыл документ и несколько минут внимательно вчитывался в текст. Чем дальше, тем сильнее округлялись его глаза. В конце концов Вай откинулся в кресле и громко заржал, до слез и колик в животе. Да, Эхира, как всегда, права. Бомба. Такой скандал, рядом с которым может померкнуть даже политический кризис сорок третьего! Правда, потребуются доказательства, но они уже не проблема.
Он протянул руку и включил настольный коммуникатор. Дисплей книги немедленно погас, но Вай не обратил на него внимания. Он набрал внутренний код директора службы поддержки.
– Цутама, – быстро сказал он, как только физиономия того появилась в дисплее. – Мне нужно срочно связаться с неким господином Ясупикой Токай. Ага, именно с главой фракции «нормальных». Да мне плевать на пресс-службу Ассамблеи, они и у озера пить не подадут! Найди обходные пути, ты умеешь. Да, только личный конфиденциальный контакт. Наплети ему, что хочешь. Например, что я намерен устроить шоу на тему всемирного заговора девиантов, и только он может в полной мере раскрыть детали. Да знаю я, какая у меня репутация – его самого ни в один приличный дом не пускают! Нет, не твое дело его убеждать – просто добейся встречи. Не обязательно завтра, но лучше побыстрее. Спасибо, я знаю, что ты настоящий друг!
Он отключился и несколько секунд задумчиво смотрел в потолок. Потом снова включил терминал и вызвал справочник кодов связи. Наверно, можно начать с раздела «Оборудование – Медицина»…
23.03.858, огнедень. Грашград
Маленького лысоватого восточника, обильно потевшего в знойном сухом грашградском воздухе, Малихан презирал. Он вообще презирал всех, кто не относился к его клану, но заморских контрабандистов – в особенности. О чести они не имели вообще никакого понятия, заботили их только деньги. Они боялись своего жалкого правительства, своей беспомощной полиции, хитрили, юлили и лгали – в том числе лгали Дракону. А Дракон такого не прощал. Пока еще не пришло время избавиться от посредников, так что без контрабандистов не обойтись. Но с новым Головой его клан станет достаточно сильным и на изнеженном Восточном континенте. Настолько сильным, чтобы взять свои дела в собственные руки и раз и навсегда избавиться от достойных лишь презрения навозных червей.
– Медная катанка, древесина суги, гвоздичный перец, чоки-слуги – все? И больше вы ничего не можете предложить в следующем периоде? – холодно осведомился он, продолжая изучать текущий под террасой Кронг. В городской черте могучая река казалась скорее коричневой от всяческой грязи, но блистала под полуденными солнечными лучами не хуже алмазов.
– Приборы ночного видения! – склонившись к нему поближе, доверительно прошептал контрабандист. – Секретные! Армейские приборы, используются только в спецчастях. Категорически запрещены к вывозу из Катонии и к продаже гражданским лицам. Мы готовы поставить партию до пятьдесяти штук, четыреста тысяч вербов за каждый или же восемнадцать миллионов, если момбацу сан согласится взять партию целиком.
Малихан повернул голову и уставился на контрабандиста долгим немигающим взглядом. Тот заметно занервничал и заерзал на месте. Потом схватил свой стакан с сэйрё и опорожнил его одним махом. Глаза его забегали.
– Но ведь вывозить такие вещи из страны очень опасно, – пробормотал он. – Нас могут даже обвинить в государственной измене…
Малихан продолжал смотреть на него, и тот, нервно потеребив стакан, резко выдохнул:
– Ладно. Пятнадцать миллионов за всю партию. Последняя цена.
Голос Дракона кивнул.
– Три тонны перца, сто двадцать стволов суги первой категории, пятнадцать тонн меди, тридцать чоки-служанок с женской функциональностью, пятьдесят приборов ночного видения, – монотонно перечислил он. – Деньги вам передадут как обычно. Когда и на каком корабле?
– «Дзинсока» выходит из Крестоцина одиннадцатого числа, – быстро сказал контрабандист. – По дороге он должен разгрузиться в нескольких портах ЧК, восемнадцатого прибудет в Тассар, если его ничто не задержит.
– Хорошо, – безразлично кивнул гулан. – Мы договорились.
Он бросил на стол смятую купюру и поднялся.
– Господин! – вскинулся контрабандист. Малихан снова обратил на него немигающий взгляд. – Господин! Есть еще один вопрос… одна проблема. Очень важно. Могу я занять еще минуту твоего времени?
– Слушаю, – Малихан постарался не допустить в голосе ни одной недовольной нотки.
– Господин, – заторопился контрабандист, – в Крестоцине есть человек… большой человек!.. он очень хочет поговорить с Головой Дракона твоего клана. У него есть очень важная новость, которую он хочет обсудить лично.
– Голова Дракона не поедет на восток, – дернул уголком рта гулан.
– Человек из Крестоцина готов приехать сам, – судорожно кивнул катониец. – Он просил передать, что у него… что у вас с ним есть общий враг. Он хочет мести, и он знает, что вы хотите того же!
– Откуда же он знает, чего именно хочет Дракон? – прищурился Малихан. – И почему он решил, что нам есть дело до его врагов?
– Я не знаю, момбацу сан, – развел руками контрабандист. – Он просто приказал мне передать, что знает, как отомстить женщине с белыми волосами.
Малихан склонился над ним и железной рукой неторопливо вытащил его из-за стола, не обращая внимания на испуганно заоглядывавшихся на него посетителей киссатэна. Другой рукой он медленно, с холодящим душу шипением стали извлек из ножен на поясе кинжал и приставил его к подбородку катонийца.
– Повтори, что ты сказал, – ровным голосом произнес он, с удовлетворением наблюдая, как панический ужас разрастается во взгляде восточника.
– Момбацу сан! – застонал тот. – Я всего лишь передаю его слова! Я не понимаю, что они означают! Он сказал, что знает, как отомстить женщине с белыми волосами, и все!
Голос Дракона отпустил контрабандиста и так же неторопливо вдвинул кинжал в ножны.
– Я передам твои слова Голове, – в его голосе лязгнул металл. – Если момбацу сана Шая заинтересует предложение, ты получишь код для связи, который перешлешь своему… большому человеку. И передай ему, что если он попытается предать нас или использовать нас в своих целях, то крупно пожалеет. Дракон очень не любит, когда его пытаются подставить. И не забудь про остальные договоренности.
Быстрым мягким кошачьим шагом он вышел из киссатэна, и рухнувший на стул контрабандист с облегчением вытер со лба обильный пот. В очередной раз он поклялся, что на сей раз точно завяжет всякое общение с высокопарными, но от того не менее хладнокровными и жестокими убийцами. В один прекрасный день с них станется и в самом деле перерезать ему глотку прямо на людях. Но сейчас главное, что он выполнил задание. Насколько он знает Дракона, код для связи он получит не позже сегодняшнего вечера.
Блистательный господин Оса Касадака из такого далекого сейчас Крестоцина останется доволен.
04.858, небодень. Крестоцин, Оканака, Катония
Звонок в дверь раздался, когда Карина только-только начала очередной абзац. Статья не давалась ей уже третий период и казалась словно заколдованной. Каждый раз, когда она заставляла себя усесться за нее и начинала первую фразу, на голову обязательно сваливалось что-то срочное или неизбежное. Сегодняшний день, похоже, исключением не являлся. Подавив приступ раздражения, она подошла к двери и ткнула в клавишу домофона.
– Кто там? – спросила она, втайне надеясь, что кто-то ошибся кнопкой.
– Свои! – раздался веселый голос. На экране вспыхнуло изображение. Биката стоял у двери подъезда и приветственно помахивал ладошкой перед камерой. Рядом осадной башней воздвигался Дентор, где-то под мышкой у которого пристроилась Томара.
– Би! – ахнула Карина. – Дядя Дор, тетя Тома! Да что же вы без предупреждения! У меня же даже не прибрано!
– Ты нас пускать собираешься? – осведомилась Томара. – Или у тебя настолько не прибрано, что любой увидевший умирает от огорчения на месте?
– Ох! – спохватилась Карина. – Да, сейчас…
Она нажала вторую клавишу, и экран погас, а под ним загорелся зеленый огонек разблокированной входной двери. Карина заметалась по комнате, лихорадочно сгребая в охапку разбросанное белье и верхнюю одежду. Наученный горьким опытом Парс запрыгнул на стол, чтобы ненароком не попасться под ноги, и оттуда неодобрительно наблюдал за суетой. За полторы минуты, потребовавшиеся гостям, чтобы подняться на двадцать пятый этаж ее башни, она успела кое-как расчистить диван и одно кресло. Второе кресло, правда, полностью скрылось под грудой тряпок. С опозданием Карина сообразила, что можно было бы запрятать их и в стиральную машину, но тут в дверь снова позвонили. Обреченно вздохнув, она подошла к двери и щелкнула засовом замка.
– День, Кара! – весело приветствовал ее Биката, поспешно сбрасывая ботинки и отходя в сторону, чтобы дать место Дентору. Когда тот, пропустив вперед Томару, вдвинулся в проем, в прихожей сразу стало тесно. – Скажи, у тебя тут жара, потому что ты голая, или ты голая, потому что жара?
– Ой! – Карина сообразила, что после утреннего душа так и не собралась одеться. Да и незачем, в общем-то, было. – Забыла совсем. Сейчас кондиционер подстрою…
– Кара, да ты не суетись! – пробасил Дентор, придерживая ее за плечо. – Что ты волнуешься, словно к тебе Президент в гости заявился? Он сам после улицы вспотел, погода сегодня мерзкая – влажность едва не стопроцентная, дождь, все мокрые, как из ванной. Сейчас притерпится. Расслабься.
– Вот-вот, – поддержала его Томара. – На, лучше держи тортик. Пристрой его куда-нибудь, пока чай кипит.
Она сбросила туфли, поцеловала Карину в щеку и принялась вылезать из пальто.
– Холодно сегодня на улице, – пожаловалась хирург. – Дождь, слякоть… Хочу, чтобы тепло.
– Хотеть не вредно, – хмыкнул Дентор, помогая ей раздеться. – Не пройдет и полугода…
– Привет, Парс! – сказал Биката, подхватывая зверька со стола. – Как самочувствие?
– Пришел Биката, ума палата! – сообщил тот. – Парс не болеет, заряжается каждый день.
– Это что-то новенькое, – удивился инженер. – Такого я раньше не слышал.
– Лика ко мне пару периодов назад в гости заезжал, – от плиты объяснила Карина. Она настроила климат-контроль на пониженную температуру, набросила халат, чтобы не ежиться под струйками холодного воздуха, и сейчас наливала воду в чайник. – В очередной раз с программатором поигрался. Как чувствовал, что ты появишься. Надолго в Крестоцин?
– Да нет, на день-другой, – откликнулся инженер, опуская Парса на пол. – Развеяться немного, к тебе заскочить. Куклу новую испытать…
– Куклу? – непонимающе взглянула на его Карина. – Ты опять шасси кому-то из ваших чоки сделал?
– Не-а, – хитро сощурился Биката, плюхаясь на диван рядом с Дентором и блаженно вытягивая ноги. – Ты своим волшебным взглядом во мне ничего особенного не замечаешь?
– Особенного? – Карина включила чайник. – Тетя Тома, там ветчина есть и батон. Сейчас нарежу. Какой салатик сделать?
– Креветки есть? – осведомилась Томара, по-хозяйски заглядывая в холодильник. – Мне такой рецептик на днях подсказали – пальчики оближешь!
– Кара, не отвлекайся, – нетерпеливо произнес Биката. – Так ничего не замечаешь? Даже с эффектором?
Карина прищурилась, вглядываясь в него через сканер. Ничего особенного она не видела. Хотя…
– Би, что ты там сказал про куклу? – озадаченно спросила она. – Только не говори, что ты – не ты!
– Все-таки разглядела… – разочарованно произнес инженер. – А что не так?
– У тебя кишечник пустой. И мочевой пузырь – тоже. У людей такого никогда не бывает. Так, значит, ты не здесь?
– Не здесь, – согласился Биката. – Мамотира – он наш охранный искин – снова о безопасности нудить начал. Выдал настоятельную рекомендацию лично бункер не покидать. Ну, а я как раз закончил нового морфа ваять со стопроцентной имитацией, так что решил испытать в деле.
– Ничего не понимаю, – удивленно сказал полицейский. – Биката, что за кукла? Вы о чем?
– Я на самом деле сейчас в бункере под Туей в консольном коконе лежу, – пояснил инженер. – А вы видите дистанционно управляемую куклу-морфа, то есть с изменяемой внешностью. Я ее специально так ваял, чтобы даже томограф от человека отличить не сумел. Да, про то, что пищеварительная система всегда заполнена, я не подумал. Придется дорабатывать.
– А, все ваши мистические штучки… – проворчал Дентор. – Ох, доиграетесь! Не боитесь, что в один прекрасный день СОБ вычислит отсутствие ваших драгоценных Демиургов?
– Дор, не брюзжи, – Томара бросила в закипающую воду яйца, несколько щепоток соли и погрозила ему пальцем. – Могли бы – давно бы вычислили. А раз все еще не вычислили, значит, и вообще не смогут.
– Да и пусть себе вычисляют, – пожал плечами Биката. – Дор, о Демиургах никогда слишком много народу не знало. А про искинов Камилла все, кому не лень, в курсе.
– То есть как? – удивилась Карина, поставив на стол нарезанную ломтиками ветчину, кусочек которой Дентор немедленно утащил в рот. – А я думала, что вы скрываетесь.
– Мы себя не афишируем, – поправил Биката. – Но связи у нас достаточно широкие. Очень многие знают, что есть такие правильные люди, к которым можно обратиться, чтобы свои проблемы порешать. Денег в долг взять под честное слово и без процентов, детей в хорошую школу пристроить без требуемых рекомендаций, к грамотному врачу попасть, разногласия с недругами уладить, должность получить, все такое. Не за просто так, разумеется. О том что искины Камилла – искины, правда, тоже никто не знает. Они маскируются, вроде как я сейчас, на людях кукол носят, каких от человека только с помощью гистологического анализа и отличишь… А поскольку к нашим услугам большие люди прибегают, и из полиции, и из СОБ, и из Ассамблеи, и даже из президентской администрации, то и прикрытие у нас достаточно серьезное, и на самом высоком уровне.
Он тоже сунул в рот кусочек ветчины и начал жевать. Потом прикрыл глаза от удовольствия.
– М-м-м! Идеально! Все тонкости вкуса чувствуются.
– А потом куда? – заинтересовалась Томара. – Там, внутри, переваривается? Или потом в исходном виде… хм, удаляется?
– Переваривается, конечно! – обиделся Биката. – Инженер я или куда? Такие куклы могут и химическую энергию использовать, не только аккумулятор Бойского. У них полный цикли пищеварения, от человеческого не отличишь, только без бактерий в кишечнике. Зато замкнутая система циркуляции каталитических ферментов, так что даже кору и дубленую кожу переварить может. Переваривать органику, конечно, далеко не так эффективно, как аккумуляторами пользоваться, но если есть подозрение, что собирающую паутину могут отследить, то безопаснее.
– А разве вы их маскировать не научились? – осведомилась Карина, перемешивая кукурузу с креветками. – Я, помнится, еще в пятидесятом у Бойры… у Калайи его отслеживала.
– В каком состоянии тогда маскировка была, в том и осталась, – вздохнул Биката. – Камилл проблемой заняться то ли не успел, то ли не захотел, а у нас знаний не хватает. У людей-технарей, я имею в виду. Конечно, если бы искины впряглись, то наверняка бы сумели, но ведь не впрягаются. Бойра прямо сказал… вернее, сказала – она сейчас опять женские роли отыгрывает: тебя проблема волнует – ты и занимайся. Не маленький, мол, чтобы постоянно маму за юбку дергать. Нет, столько лет я с ними провел, а так и не научился понимать как следует.
– А учебники у вас есть? – поинтересовался Дентор, с любопытством изучая Бикату. – Или самим до всего доходить нужно?
– У нас есть куча выдержек из чего-то типа монографий, – хмыкнул инженер. – Теоремы без доказательств, алгоритмы без описания структур входных данных, технологические схемы с пробелами в ключевых местах, иногда единицы измерения, со стандартными ничего общего не имеющие. И явное предупреждение: в каждом третьем материале принципиальная ошибка, а в каком – сами догадывайтесь. Я в одном месте чуть мозги не вывихнул, пытаясь статью по физике понять, пока не догадался посмотреть, что там под «минутой» понимается. У Демиургов в свое время, оказывается, в минуте было шестьдесят секунд. А в часе – шестьдесят минут. А в сутках, чтобы совсем весело стало, двадцать четыре часа! Торжество двенадцатеричной системы, блин. И хоть бы где сноску поставили! Спасибо хоть секунда почти такая же, как у нас…
– Ну, положим, наша минута из пятидесяти четырех секунд тоже особой логичностью не отличается. Особенно на фоне восьмидесятиминутного часа. Цу, помнится, ругалась – если уж Демиурги нам в свое время остальные единицы измерения стандартизировали, почему меры времени такие идиотские оставили? Подумаешь, типа, что слишком глубоко въелись!.. Но я догадываюсь, почему так сделано, – задумчиво сказала Карина. – Все то же: не следует надеяться на старших да умных, взрослейте сами. Дорогу мы вам обозначили, а дальше ваше дело: то ли по ней идти, то ли свою искать. Цу рассказывала, что папа себя так же с ней вел. Выскажется туманно, а там как хочешь. Тетя Тома, ты засекла время, когда яйца варить поставила?
– Еще две минуты, – откликнулась та. – Би, а чем вы вообще занимаетесь в ваших… бункерах? Вам там не скучно под землей сидеть?
– Под какой землей? – удивленно посмотрел на нее инженер. – А… Бункер – не под землей, просто слово такое. Жаргон шуточный. Обычно мини-база расположена в большом доме, иногда на отшибе, иногда в самом центре города. Простое жилье, только защищенное. Главная проблема в том, чтобы собов отшить, а то они гостей иногда пасут. Некоторые нервничают. Ох, как хорошо на островах жилось! Тепло, море, чужих нет…
– Понятно, – кивнула Томара. – И все же – чем вы занимаетесь?
– Лелеем планы по захвату мирового господства, – фыркнул инженер. – Тома, ну откуда я знаю, что другие делают? У нас как-то не принято лезть под кожу, если сами не приглашают. Я лично схемотехникой занимаюсь, помогаю малышей обучать, чепухой всякой маюсь. Искины в основном, как мне кажется, какими-то политическими играми заняты, общество стабилизируют, только не спрашивайте меня, как, не социолог я. В общем, ничего интересного. Да только что мы обо мне да обо мне! Лучше расскажите, как у вас дела. Кара, я слышал, ты теперь в местном университете лекции читаешь?..
Следующие пару часов они болтали об обычных вещах, о которых всегда говорят в компании. В конце концов Карина даже порадовалась, что у них с Томарой и Дентором так удачно совпали расписания дежурств, что они все смогли собраться сегодня. А статья… ну, подумаешь, статья! Успеет она ее еще дописать.
И в этот момент Биката, бросив взгляд на часы, сказал:
– А теперь – главное, ради чего я приехал. Кара, я на днях разговаривал с госпожой Эхирой. Она очень просила меня вместе с тобой посмотреть сегодня одну передачу.
– Передачу? – поразилась Карина. – Что за передача?
– Не знаю. Какое-то шоу. Канал «Планета», ведущий – Вай Краамс. Что-то про девиантов в прямом эфире.
– Вай? – насторожилась Карина. – А… ну… почему именно он?
– Кто такой Вай Краамс? – поинтересовался Дентор.
– Есть такой скандальный ведущий, – пояснила Томара. – Базарный до невозможности, передачки – полная чушь пополам с горячечным бредом, но популярный. А еще в пятидесятом он во время предвыборной кампании за тогдашнего нашего мэра агитировал, помнишь? Вернее, не за него, а против остальных. Из пятерых альтернативных кандидатов четверо на него в суд подали, и ни один не выиграл, что самое любопытное.
– А, теперь вспомнил, – поморщился Дентор. – Сукин сын, каких мало. Скользкий, ехидный и наизнанку выворачивает. Значит, он за девиантов взяться решил?
– Не так, дядя Дор, – напряженно сказала Карина. – Не решил. Вернее, не сейчас. Он нами давно занимается. Помнишь кризис в сорок третьем? Когда Институт человека разгромили? Именно он тогда прямой репортаж вел. И еще он в пятидесятом хотел про меня и Яну репортаж сделать, даже в отель к нам приходил, но наше согласие получить не смог. Папа его сначала отшил, а потом к своим целям приспособил. Би, почему тетя Эхира мне ничего не сообщила?
– Не знаю, – пожал тот плечами. – Она вообще какой-то усталой выглядела. И постаревшей. Не то чтобы я с ней часто встречался, но… И еще она просила передать, чтобы ты не очень на нее сердилась. Она сказала, что вина всецело ее, но так надо.
– Вина? – глупо переспросила Карина. Она почувствовала, как в желудке образуется холодный камень.
– Кара! – Биката поднял руки, словно защищаясь. – Я знаю не больше тебя. Передача начинается через две минуты. Ох… только не говори мне, что так и не обзавелась телевизором!
– Я редко передачи смотрю, мне терминального дисплея хватает… – Карина прошла к рабочему столу и разбудила дисплей. – Сейчас подключусь. Значит, «Планета»?..
– Итак, господа и дамы! Мы начинаем сегодняшнюю встречу, которую все ее участники ждали с таким нетерпением! Сегодня! В прямом эфире! Передача «Доступно о главном»! И в роли специально приглашенной звезды – депутат, председатель партии и бессменный глава фракции «Нормальных людей» в Государственной Ассамблее блистательный господин Ясупика Токай!
Голос Вая слегка дрожал от возбуждения. Такого прилива адреналина перед камерами он не ощущал уже много лет. В тысячный раз он оказывается под прицелом объективов, но сегодня – словно в первый раз…
Запели фанфары, и под гром аплодисментов (по большей части записанных заранее) из-за кулис важно выступил блистательный господин Ясупика. Блистательный – в том числе и в буквальном смысле слова: его серый изящного покроя костюм (отменно маскировавший толстые жировые складки на талии, солидное брюшко и пухлые ляжки) в свете софитов переливался мелкой алмазной искрой. Сопровождаемый камерами, транслирующими картинку на два огромных плоских экрана на заднем плане, он неторопливо прошествовал к подиуму, поднялся к своему креслу и опустился в него, закинув ногу на ногу, даже не удосужившись поклониться залу.
– В качестве собеседника и оппонента господина Ясупики выступает великолепная госпожа Эхира Марга, заместитель исполнительного директора Фонда поддержки талантов! Поприветствуем!
И снова шквал аплодисментов. Эхира быстрым шагом прошла к своему креслу, сдержанно поклонилась и села. По сравнению с Ясупикой в своем повседневном брючном костюме она выглядела едва ли не деревенской простушкой. Вай с тревогой заметил, как она покачнулась, усаживаясь. Да что с ней? Когда он увидел ее сегодня перед шоу, он поразился, как плохо выглядит его давняя знакомая. Всегда выглядящая максимум на сорок с небольшим, а при желании – и на тридцать, за те полгода, что он ее не видел, она, казалось, постарела сразу на несколько десятилетий. Конечно, гримеры хорошо над ней поработали, но полностью убрать мешки под глазами и затаившуюся тяжелую усталость не смогли даже они. Интересно, сколько же все-таки ей лет на самом деле? Ну ладно. Главное, чтобы не померла во время передачи – не в том должен заключаться сегодняшний скандал.
– И, наконец, в роли независимого эксперта выступает господин Сай Хара, профессор и заведующий кафедрой нейрофизиологии медицинского факультета Оканакского государственного университета!
Профессор явно чувствовал себя не в своей тарелке. Хотя порекомендовавшая его Эхира и уверила, что свою роль он сыграет, к публичности он явно не привык. Заметно вздрогнув и покраснев от несущихся из динамиков аплодисментов – он что, в самом деле полагает, что они дань его талантам? – он неловко поднялся по ступеням, споткнувшись и едва не упав, и почти рухнул в свое кресло. Вай хмыкнул про себя. Остается только надеяться, что говорит он лучше, чем движется.
Пройдясь по сцене – на сей раз журналист решил изменить своим привычкам и вести передачу на ногах – он поднял к потолку руки и провозгласил:
– Итак, господа и дамы, наше шоу – начинается!
Очередной шквал аплодисментов, фанфары – и закрутившаяся на экранах заставка передачи: вихрь фигур, предметов, переливающихся радуг, завершающийся фирменным символом: два темных человеческих силуэта, пожимающих друг другу руки.
– Итак, господа и дамы, – воскликнул Вай, дождавшись завершения ролика, – тема сегодняшнего разговора – девианты и их возможности. Почти двадцать лет прошло с момента, когда мы впервые услышали о детях с особыми способностями. Почти двадцать лет отделяют нас от ужаса неопределенности тех дней. Разорванные на части трупы на площадях, разрушенные жилища, полиция, открывающая огонь по детям из автоматического оружия, жертвы, жертвы, жертвы – и паника в обществе. Откуда взялись их способности? Неизвестно. Каким образом они делают то, что делают? Современная наука способна лишь предполагать и строить догадки. Они молоды – самым старшим из них еще только предстоит отметить тридцатилетний юбилей. Они защищены Законом о тайне личности, об их способностях зачастую не подозревают даже близкие друзья, и общество раскололось в своем отношении к ним. Одни, как присутствующий здесь господин Ясупика, – Вай вежливо кивнул депутату, – предлагают низвести их до уровня парий. Другие, как госпожа Эхира, придерживаются иных точек зрения. Сегодня, дорогие мои телезрители, мы обсудим эту животрепещущую тему и сможем, наконец, окончательно установить, кто прав, а кто виноват.
Он соприкоснулся подушечками указательного и большого пальца левой руки, активировав тем самым приклеенный к ладони микроскопический пульт, и дождался, пока утихнут механические аплодисменты, на сей раз с энтузиазмом поддержанные и живой аудиторией.
– Прежде чем мы начнем дискуссию, господа и дамы, посмотрим небольшой ролик, посвященный истории вопроса. Итак, девианты!
Касанием большого и среднего пальца он послал команду режиссеру и отошел к боковому проходу в тот момент, когда на экранах пошли первые кадры фильма. Замелькали фотографии и ролики хроник.
– Впервые детей с особыми способностями обнаружили летом восемьсот тридцать девятого года, – заговорил за кадром мужественный, хорошо поставленный голос диктора. – Первые несчастные случаи не привлекли особого внимания…
Вай краем глаза наблюдал за экраном, но фильм его интересовал мало. Как и все, что исходило от Эхиры, лента сделана вполне профессионально. Более того, она является вполне нейтральной, так что господин Ясупика не должен всполошиться раньше времени. Сейчас журналиста больше волновали люди, сидящие на сцене. Депутат Ассамблеи сидел, вальяжно развалившись в кресле, и с его полного обрюзгшего лица не сходила брезгливая гримаса. Эхира с полуприкрытыми глазами устало откинулась на спинку. Профессор с живым интересом смотрел фильм – похоже, раньше он его не видел. Как вести себя с женщиной, Вай прекрасно себе представлял. С депутатом тоже все просто – гладить по шерстке до тех пор, пока не придет пора врезать дубиной между ушей. А вот профессор? С умника станется начать нудеть и препираться по мелочам, снижая общее напряжение и усыпляя зрителя. Может, стоило вообще обойтись без приглашенного эксперта? Нет, вряд ли. Все-таки именно такие детали придают особый вес представлению.
Вая тронули за плечо и он обернулся. Под прикрытием стены прохода к нему склонился ассистент.
– Три государственных и пять местных, – прошептал тот. – На сайте семь миллионов подключений, и цифра все еще растет.
Ведущий едва заметно кивнул, давая понять, что услышал, и отвернулся.
Фильм шел десять минут, а сразу после него пустили двухминутную рекламу. Когда она закончилась, аудитория возбужденно переговаривалась, в зале стоял гул.
– Итак, господа и дамы, в эфире передача «Доступно обо всем»! – Вай снова вышел на середину подиума. – Мы продолжаем нашу передачу. Господин Ясупика, что ты можешь сказать по поводу увиденного?
– Что мы на пороге катастрофы! – хорошо поставленным баритоном проговорил депутат. – Человечество в опасности! Только что показанные кадры в очередной раз ее подтверждают. Представьте только – обычные люди постепенно оказываются изгоями в своей собственной стране! Количество девиантов все растет, и они проникают повсюду. За последние несколько лет мы провели большую работу и выяснили, что процент девиантов среди молодых госслужащих несоизмеримо выше, чем в обществе в целом. Достаточно сказать, что почти каждый десятый чиновник в возрасте до тридцати лет в той или иной степени обладает скрытыми способностями…
– И чем оно плохо? – вкрадчиво поинтересовался Вай.
– Как – чем? – удивился депутат. – Во-первых, они несправедливо используют свои способности в ущерб нормальным людям, таковыми не обладающими. Во-вторых, сам по себе факт, что какие-то инопланетяне или их детища начинают диктовать нам, как жить, является вопиющим!
– То есть, господин Ясупика, ты являешься сторонником инопланетной версии происхождения вирусного эффектора?
– Да это всем известно! – буркнул депутат. – Откуда же он еще мог взяться, кроме как с другой планеты?
Вай подавил неуместный смешок. Похоже, предводитель «Нормальных» относился к самой дремучей части ненавистников девиантов.
– Ну хорошо, предположим. Господин Ясупика, а каким образом девианты используют свои особые способности для проникновения в государственные структуры? Они угрожают руководителям физической расправой? Разве такое не является подсудным делом?
– Ну, прямо, разумеется, не угрожают, – самодовольно хмыкнул депутат. – Но сами подумайте – рискнет ли директор по кадрам отказать человеку, зная, что потом его могут найти в темном переулке с оторванной головой? Кроме того, у девиантов есть и другие способности, полученные от эффектора. Некоторые, например, обладают хорошей зрительной памятью или превосходно считают в уме. Разве справедливо, что другие люди, которым не посчастливилось случайно заполучить такой же эффектор, оказываются в проигрышном положении?
– «Посчастливилось»? – переспросил Вай. – Господин Ясупика, ты полагаешь особые способности счастьем?
– Ну, не счастьем, – скривился предводитель «Нормальных людей». – Случайностью. Но и это не главное. Исследования показывают, что особые способности прямо влекут за собой риск психических расстройств – от эмоциональной неуравновешенности до возможности внезапно сойти с ума. Представьте, что такой человек занимает ответственный пост, что от него явно зависят жизни людей. Разве долг каждого гражданина не в том, чтобы делать наше общество более безопасным?
– Понятно, господин Ясупика. Скажи, а ты можешь представить какие-то подтверждения своих слов? Результаты статистических исследований? Ссылки на авторитетные источники?
– Разумеется, – важно кивнул депутат. – На нашем сайте в Сети доступно огромное количество материалов, обосновывающих нашу точку зрения. В том числе там есть статьи, написанные авторитетными учеными.
– И какие же меры предлагает партия «Нормальных людей» в отношении девиантов?
– Ну, – депутат фальшиво улыбнулся, – разумеется, мы не собираемся настаивать на жестких карательных мерах. В конце концов, не вина заразившихся, что они превратились в чудовищ. Однако, безусловно, мы обязаны принять экстренные неотложные меры. Нашей фракцией подготовлен и уже внесен на рассмотрение Ассамблеи законопроект об ограничении права девиантов на занятие определенных должностей – пилотов, водителей, врачей, полицейских, государственных служащих и так далее. Мы настаиваем на гораздо более тщательном, чем сегодня, контроле за их перемещением, а также на частых медицинских освидетельствованиях. Необходимо избавиться от невероятной по своей нелепости градации девиантов по категориям и признать, что любые проявления особых способностей, даже самые незначительные, влекут за собой риск непоправимой катастрофы. Необходимо также переоснащение полиции и армии новыми средствами контроля за девиантами наподобие современных моделей импульсных блокираторов и активных средств подавления. И так далее. В отделениях нашей партии, присутствующих практически во всех городах Катонии, каждый желающий гражданин может подробно узнать, что именно мы намерены сделать для его безопасности и для ликвидации несправедливости. Там же можно сделать пожер…
– Большое спасибо, господин Ясупика, за такое четкое и недвусмысленное изложение своей позиции, – бесцеремонно перебил его Вай. Подчиняясь его незаметной команде, из динамиков полился шум аплодисментов, которые на сей раз поддержали только четверо или пятеро человек во всем зале. Про себя ведущий поразился наглости депутата – надо же так беспардонно рекламировать свою партию в его передаче! Он хоть знает, сколько стоит здесь минута рекламного времени?! – А теперь мы обратимся за консультацией к нашему уважаемому эксперту. Господин Сай, только что господин Ясупика сообщил, что, по его мнению, девианты являются агентами инопланетян или носителями их технологии. Что думает по данному поводу современная наука?
– Современной науке мало что известно о вирусном эффекторе, – слегка растерянно улыбнулся профессор. – Мы знаем лишь, что его носителем является каждое разумное существо на нашей планете.
– Я не ослышался? – переспросил ведущий. – Каждое разумное существо?
– Да. Каждое. Другое дело, что далеко не у всех эффектор хоть как-то проявляется – у троллей, например, он не проявляется вообще, а потому о данном факте часто забывают. Как правильно замечено в показанном фильме, эффектор у человеческого ребенка способен активироваться только в возрасте от восьми до десяти лет. Известны единичные случаи его активации как раньше, так и позже, но такие девианты ни разу не поднялись выше неуверенной пятой категории без дополнительных способностей.
– Есть ли какие-то основания предполагать, что эффектор на Текиру занесли инопланетяне?
– Наука не имеет аргументов ни за, ни против такой версии, – пожал плечами профессор. – Нам не известна ни одна чужая цивилизация, чтобы мы могли делать хоть какие-то выводы. Принципы его функционирования далеко превосходят все, на что способна современная технология. Однако следует напомнить, что исторические хроники довольно часто содержат сообщения, невероятные с современной точки зрения. Я имею в виду то, что обозначается как «Сила» или «колдовство». Если буквально верить тому, что написано в документах, то еще три сотни лет назад колдовать умели достаточно многие, чтобы данное явление считалось вполне обыденным. Между тем, описание некоторых магических способностей удивительно напоминает способности современных девиантов. Так, например, перемещение предметов взглядом совершенно очевидно походит на действие силовых манипуляторов, способность видеть ложь – на эмпатические способности, метание огненных шаров – на способность к концентрации атмосферного электричества, и так далее.
– То есть девианты встречались и раньше? Но что же тогда привело к их исчезновению?
– Тоже неизвестно. По времени их пропажа приблизительно совпадает с так называемым Пробуждением Звезд, которое некоторые астрономы и историки склонны трактовать буквально – как появление звезд на до того темном небосклоне. Высказываются гипотезы, что Пробуждение Звезд описывает какие-то реальные космогонические процессы, например, выход нашей звездной системы из плотного космического пылевого облака, которое обнаружено неподалеку…. по космическим меркам, конечно, неподалеку. Современной астрономической науке оно известно как «Большая Стена». В таком случае можно предположить какие-то флуктуации в окружающем пространстве, о природе которых можно лишь догадываться, приведшие к временному подавлению деятельности эффекторов. Двадцать лет назад условия снова стали для них благоприятными, и они начали проявляться вновь. Так что даже если эффектор – произведение инопланетян, в соответствии с данной гипотезой мы жили с ним столетия, если не тысячелетия. И, я подчеркиваю, речь идет всего лишь о гипотезе – одной из многих.
– Понятно, господин профессор. А что можно сказать об утверждениях о повышенной ментальной нестабильности и риске сойти с ума?
– Так скажем, – профессор развел руками, – мне не известны никакие серьезные исследования, подтверждающие данную точку зрения. Я не психиатр, но достаточно часто имел дело с девиантами, в том числе с сильными – первой и второй категории. По опыту общения с ними я не заметил никаких особых психических отклонений. Хотя я вполне могу согласиться с тем, что девианты – тоже люди, а потому могут и с ума сходить, и, что называется, срываться с нарезки при сильном стрессе. Настороженное отношение общества, ведущее к необходимости скрывать свои способности, вполне может способствовать повышенной частоте таких стрессов у девиантов.
– Могу я вмешаться? – наклонилась вперед Эхира, и Вай кивнул ей. – Я хочу добавить, что у меня есть данные, прямо опровергающие заявления господина Ясупики о нестабильности девиантов. Ранее они не публиковались, потому что основной цикл исследований и обработка собранной информации завершились буквально на днях, и я думаю, что нашей аудитории окажется интересным о них узнать.
– Нам известно о шарлатанских подтасовках любителей девиантов! – буркнул депутат. – Их глупости неоднократно опровергали ведущие эксперты…
– …нанятые и оплаченные «Нормальными», – невозмутимо парировала Эхира. – Ни один независимый эксперт ни разу их не опроверг. Итак, у меня на руках данные двух разных исследований. Одно выполнено Фондом поддержки талантов, который я имею честь здесь представлять. Как известно, наш Фонд предоставляет льготные кредиты на обучение в университетах и колледжах любой персоне, удовлетворяющей определенному набору критериев. Разумеется, основным критерием являются интеллектуальные способности. Однако те, кто получил кредит, обязаны ежегодно проходить медицинское обследование в ведущих больницах и клиниках Катонии и предоставлять нам его результаты. Список таких медучреждений известен, включает около тысячи наименований и может быть проверен любым желающим. Они полностью от нас независимы, так что мы на результаты проверок влиять не можем. Итак, за последние восемь лет наш Фонд выдал кредиты примерно семи с половиной тысячам персон по всей стране. По результатам обследований подтверждены особые способности примерно восьмисот соискателей – семисот тридцати человек и семидесяти орков, что на три порядка, то есть в тысячу раз, превосходит среднее количество девиантов в обществе. При том ни у одного соискателя не выявили никаких существенных психических отклонений…
– Да это чепуха! – взорвался депутат. – Ваш Фонд известен своими подтасовками в пользу девиантов…
– Господин Ясупика! – властно сказала Эхира, и неожиданно глава «Нормальных» стушевался под ее взглядом. – Я не мешала выступать тебе. Теперь позволь закончить мне. Так вот, ни у одного соискателя не выявлено никаких существенных психических отклонений, а тип личности в подавляющем большинстве случаев – второй или третий, что не подразумевает склонности к необдуманным или безответственным выходкам. На их эмоциональную стабильность мало влияют даже упомянутые господином Саем эмоциональные стрессы – в конце концов, их с детства приучают контролировать свои эмоции и не поддаваться на провокации. Далее, вторая имеющаяся у меня статистика принадлежит Фонду перспективных исследований. В рамках своей деятельности, вполне коммерческой, смею заметить, никакой благотворительности, Фонд финансирует ряд программ по изучению особых способностей и разработке аналогичных им технологий. В ходе исследований его специалисты обработали данные Службы охраны детства. Известно, что Служба отвечает не только за начальное и среднее образование, но и за контроль за детьми с особыми способностями. В частности, именно она проводит регулярные обследования детей опасного возраста, чтобы заранее обнаружить пробуждающийся эффектор и принять меры по предотвращению ущерба. А еще она проводит регулярные обследования школьников на предмет умственного развития. И собранная статистика убедительно показывает, что вероятность пробуждения эффектора у ребенка прямо пропорциональна коэффициенту его интеллекта. У детей с высоким коэффициентом вероятность пробуждения эффектора минимум в десять раз выше, чем у детей с низким уровнем. То есть можно констатировать, что пробуждение эффектора скорее сделает ребенка умницей, отнюдь не идиотом. Да и утверждение о повышенной эмоциональной нестабильности девиантов в исследованиях ФПИ не находит абсолютно никакого подтверждения.
– Нонсенс! – депутат в своем кресле, багровея, грохнул по подлокотникам сжатыми кулаками. – Подтасовка фактов! Наглая ложь, призванная…
– Молчать! – резко сказала Эхира, и депутат осекся. – Господин Ясупика, если ты еще раз попытаешься обвинить меня во лжи и подтасовках, я подам на тебя в суд. Не забывай, что мы в студии, и все сказанное записывается, не говоря уже про миллионы свидетелей. Господин профессор, что ты можешь сказать по поводу моих данных?
– Я еще не видел материалы, но и Фонд поддержки талантов, и Фонд перспективных исследований – достаточно серьезные организации, чтобы огульно отметать их слова, – нахмурился медик. – У меня самого есть трое студентов, два человека и орк, обучающиеся по программе Фонда поддержки талантов. Правда, я не заметил за ними особых способностей, но я и не интересовался, по правде говоря. И все трое – очень и очень умные ребята. Хотелось бы только указать, что заявление о благотворном влиянии эффектора на интеллект является спорным. Может, эффектор делает человека умнее. Может, наоборот, высокий уровень интеллекта повышает вероятность пробуждения эффектора. А может, и то, и другое является следствием факторов, нами пока не обнаруженных.
– Спасибо, господин Сай, – кивнула женщина. – Уточнение принимается. А раз речь зашла о эмоциональной нестабильности и насилии со стороны девиантов, я хочу напомнить телезрителям, что именно партия «Нормальных людей» в течение по крайней мере десяти лет создает боевые организации, занимающиеся избиениями и похищениями девиантов…
– Клевета! – прохрипел вишнево-багровый депутат, о которого, казалось, можно зажигать сигареты. – Все такие организации – самозванцы! Мы всегда официально заявляли, что не поддерживаем неорганизованное насилие и самосуд как методы борьбы…
– А что ты скажешь о пожертвованиях в размере десятков миллионов маеров, которые «Тэппо» регулярно осуществляет в бюджет твоей организации? – в упор спросила его Эхира. – Ты станешь утверждать, что крупнейший производитель полицейского оборудования не имеет никакого отношения к законам об усиленном контроле за девиантами? Ты, помнится, что-то сказал про импульсные блокираторы и активные средства?..
– Клевета! – на сей раз депутат не захрипел, а заорал во всю глотку, вскакивая на ноги. – Наглая клевета! «Тэппо» никогда не жертвовала нам деньги! Да я на тебя сегодня же в суд подам!
– Господин Ясупика! – успокаивающе проговорил Вай, внутренне ухмыляясь. Молодец Эхира. Уже такого достаточно для крупного скандала. Интересно, сумеет ли она подтвердить свое заявление документами? Ну ничего. Очень скоро господину депутату станет совсем не до судов. – Господин Ясупика! Очень прошу тебя держаться в рамках вежливости. Пожалуйста, сядь. А теперь обратимся к аудитории. Итак, господа и дамы, я ставлю на голосование вопрос: а как вы лично относитесь к девиантам? Варианты ответа вы и телезрители видите на экране. А пока идет голосование – реклама!
Две минуты спустя прозвучали аккорды заставки, и Вай вскинул голову.
– Итак, голосование завершено, уважаемые зрители. Напоминаю, что для участия в передаче персоны отбираются случайным образом из списка тех, кто заранее оставил заявку на нашем сайте. Можно полагать, что результаты голосования окажутся близки к среднестатистическим. Как можно видеть на экранах, тридцать восемь процентов согласны с тем, что не испытывают никаких отрицательных эмоций по отношению к девиантам. Еще семь процентов и сами не отказались бы от особых способностей. Двадцать четыре процента чаще всего испытывают по отношению к ним неприязнь и еще три процента согласны с господином Ясупикой в том, что всех девиантов необходимо изолировать или ограничить в правах. Обращаю внимание, что больше четверти присутствующих со своим отношением определиться не смогли. Ну что же, показательный результат.
Он повернулся к Эхире.
– Госпожа Эхира, и все-таки вернемся к нашему разговору. Ты упомянула о боевых организациях «Нормальных людей»?..
– Да. Напомню, что в конце сорок девятого года суд Первого округа города Крестоцина признал доказанной прямую вину местного отделения партии… извиняюсь, тогда еще общественного объединения «Нормальных людей» в похищении девушки-девианта с целью последующего демонстративного убийства, что классифицируется Уголовным Кодексом как терроризм. К сожалению, главный обвиняемый попытался сбежать при задержании, напав на полицейских, и оказался убит на месте…
– Мы официально распустили крестоцинскую ячейку после того случая! – снова взвился депутат. – Ее руководитель действовал по собственному почину, без согласования с центральными органами!
– То есть если твои товарищи по партии, господин Ясупика, проявляют… как ты выразился? «эмоциональную неуравновешенность»?.. это случайность и самозванство, а если кто-то из девиантов ненароком сойдет с ума, то система? – холодно осведомилась Эхира. – Мне такой подход почему-то кажется лицемерием. Особенно с учетом того, что количество обвинительных приговоров персонам, связанным с «Нормальными» и напавшим на девиантов безо всякого повода, с тех пор превысило два десятка. Однако не о боевых организациях речь. Есть еще кое-что, ставшее известным совсем недавно.
– А именно, госпожа Эхира? – учтиво осведомился Вай.
– Я так думаю, что профессор Сай расскажет лучше меня, – зловеще улыбнулась та. – Господин профессор, что ты можешь сказать про недавние обследования взрослых? До меня доходили слухи, что университет имел к ним отношение…
– Взрослых? Ах, да! – медик поправил очки. – Надо сказать, что в последние полгода по заказу Министерства здравоохранения Оканакский университет проводил статистические обследования взрослых людей. Как уже неоднократно упоминалось сегодня, эффектор у людей пробуждается в возрасте от восьми до десяти лет. Однако известно также, что зачастую нельзя с уверенностью отнести особые способности к пятой категории из-за их крайне неуверенного проявления. Министерство профинансировало исследование взрослых людей, на момент начала пандемии уже пересекших черту десятилетнего возраста. За последние полгода сотрудники университета провели обследование семи… Прошу прощения, точнее, они помогли сотрудникам клиник и больниц специальным образом донастроить медицинскую аппаратуру, в частности магнитно-резонансные томографы. На модифицированной аппаратуре прошли обследование примерно семь тысяч добровольцев, и результаты оказались довольно интересными…. – Он замолчал и задумался, его взгляд расфокусировался.
– И какими же, господин профессор? – подтолкнул его Вай.
– Ах, да. Ну, скажем так: примерно у пятнадцати процентов прошедших через установки выявились особенности «спящего», казалось бы, эффектора, позволяющие довольно уверенно отнести их к пятой категории.
Аудитория взорвалась гулом. Люди переглядывались друг с другом и возбужденно обсуждали новость. На лицах большинства читалось недоумение, а у некоторых – страх. Такое же недоумение Вай заметил на лице выглядывающего из бокового прохода ассистента, не посвященного заранее в сценарий шоу. Да уж, хмыкнул он про себя. Не так-то здорово внезапно превратиться из стороннего наблюдателя, пусть и сочувствующего, в потенциальное чудище.
– Ты уверен именно в таком количестве, господин профессор? – осведомился ведущий.
– Абсолютно, – кивнул Сай.
– Значит, речь идет даже не о десятках и сотнях тысяч…
– А о десятках миллионов потенциальных девиантов, – снова кивнул ученый. – Результат, разумеется, поразителен, хотя вряд ли стоит рассчитывать на массовое проявление особых способностей у взрослых. Только у пары десятков обследованных силовая функция проявилась достаточно сильно, чтобы стать хоть чуть-чуть заметной, и даже перемещение спички требует от них непомерной умственной концентрации. Тем не менее, в соответствии с принятой градацией их пятая категория несомненна.
– Более того, господин Вай, – вступила Эхира, – по заказу Фонда перспективных исследований на физическом факультете Оканакского университета собрали специальную передвижную установку для обследования взрослых. Ее протестировали и убедились, что она работает. Так случилось, что совершенно случайно сегодня я прихватила ее с собой. Не возражаешь, если мы устроим эксперимент прямо здесь, в студии?
– Удивительное совпадение! – широко ухмыльнулся Вай. – Грех им не воспользоваться.
Он подал сигнал, и ассистент с заметной натугой выкатил из-за кулис плоскую тумбу на колесиках, на которой размещались две вертикальных широких параллельных пластины и пульт с несколькими клавишами. За установкой тянулись силовой и коммуникационный кабели.
– Спасибо, господин Вай, – кивнула Эхира. – Профессор Сай, могу я попросить тебя показать телезрителям, как она действует?
– Да-да, – пробормотал профессор, поднимаясь из кресла. Он торопливо подошел к пристроенному на тумбе пульте и включил его. – Все просто. Нужно лишь встать между пластинами, оператор нажимает кнопку – вот эту – и через несколько секунд компьютер выдает результат. Э-э-э… мне нужен доброволец.
– А можно я? – вызвался ведущий. Не дожидаясь ответа, он вскарабкался на тумбу и приподнялся на цыпочки, чтобы разглядеть закрытого пластиной ученого.
– Господин Вай, стой спокойно и не двигайся, – резко сказал Сай. – Сейчас…
Он нажал на кнопку, и на экранах на стенах студии вспыхнула картинка: черная клякса на синем фоне. Границы кляксы слегка колебались. Ее контуры обвела желтая линия, замигавшая и покрасневшая в нескольких местах. Под рисунком появились строчки текста и чисел, зазмеился непонятный график.
– На экране демонстрируется визуализация эффектора, сделанная компьютером, – пояснил профессор. – Господин Вай, ты можешь спуститься. Компьютер проверяет довольно много параметров, но сейчас они не так уж важны. Общий вывод, однако, прост: ты и близко не девиант. Еще добровольцы?
– Я готова, – Эхира поднялась из кресла и прошагала к установке. Понимаясь на помост, она слегка покачнулась и тяжело оперлась об услужливо подставленную руку ведущего, но тут же выправилась. – Господин Сай?
– Да, госпожа Эхира, – кивнул тот. – Постой спокойно… ага, все. Можешь выходить. Нет, тебя к девиантам мы тоже причислить не можем.
Он повернулся к аудитории.
– Еще добровольцы есть? – строго спросил он, глядя на статистов поверх очков, как смотрел, наверное, на нерадивых студентов в своем университете.
Несколько секунд в зале стояла мертвая тишина. Потом в пятом ряду поднял руку светловолосый мужчина лет сорока в узких штанах и тонком сером свитере, рельефно обрисовывающем грудную мускулатуру.
– Я доброволец, – решительно сказал он, спускаясь к подиуму.
– Похвально! – одобрил Сай. – Прошу сюда…
Девиантом не оказался и этот мужчина, но его поступок словно прорвал плотину нерешительности. За следующие десять минут половина аудитории прошла обследование. Из двадцати восьми человек пятерых – четырех женщин и одного мужчину – установка объявила девиантами пятой категории, и те, смущенно улыбаясь и растерянно оглядываясь, вернулись на свои места, сопровождаемые взглядами соседей – когда одобрительными, а когда и не очень.
– Итак, уважаемые телезрители, – резюмировал Сай, – как мы видим, ситуация гораздо менее однозначна, чем нам казалось еще недавно. Если раньше у нас имелась четкая грань, отделявшая девиантов от простых людей, то сейчас она оказалась размытой. Господин Ясупика, – обратился он к угрюмо вжавшемуся в кресло депутату, – ты можешь как-то прокомментировать результаты нашего маленького эксперимента?
– Чепуха! – буркнул тот. – Шарлатанская установка. И потом, что за количество такое – семь тысяч обследованных? В Катонии, между прочим, сто пятьдесят миллионов человек живет, да еще и орков двадцать миллионов! Не доказывает ничего ваше обследование.
– Вот как, господин Ясупика? – вкрадчиво осведомился Вай. – Ну, если так, ты наверняка согласишься и сам пройти его, чтобы подтвердить свою… хм, нормальность?
У депутата отвисла челюсть, и он снова начал багроветь.
– Или ты боишься, что установка докажет наличие у тебя особых способностей, господин Ясупика? – Вай добавил в голос тщательно отмеренную порцию ядовитой иронии.
– Ничего я не боюсь! – рявкнул депутат, вскакивая на ноги. – Я, в отличие от некоторых, совершенно нормальный человек, и тем горжусь!
Размашистым шагом он подошел к установке и поднялся на нее. Скрестив руки на груди, он повернулся к аудитории.
– Ну? – требовательно спросил он. – Убедились?
– Убедились, – согласился Вай, тщательно изгоняя из голоса любые намеки на ехидство. – Я не очень понимаю, что именно мелкими буквослогами пишет наша забавная машина, но, кажется, она точно уверена, что у тебя особые способности имеются.
Депутат обернулся, и его лицо, до того налитое нездоровым багровым румянцем, побледнело так резко, словно его облили известкой.
На экранах ворочалась большая черная клякса. Обводящая ее желтая черта сразу в десятке мест отливала красным – как раз там, где нервно пульсировали длинные отростки частично пробудившихся силовых манипуляторов.
– Судя по всему, – ровным тоном добавил Вай, – установка диагностирует у тебя еще и дополнительные способности. Профессор Сай, что там такое?
– Я бы предположил, что эйдетическая память, хотя и слабо развитая, – откликнулся из-за своего пульта ученый. – По крайней мере, общий шаблон соответствует. Господин Ясупика, я тебя поздравляю. Ты первый из взрослых девиантов, у которого подтверждены дополнительные способности сверх силовых. Можно сказать, ты уникальный случай.
– Такого не может быть… – серыми губами прошептал депутат. – Такого не может быть…
Грянувший в аудитории смех резанул его по ушам. Первые робкие смешки почти мгновенно переросли в грохочущую лавину общего хохота. Некоторые пытались сдерживаться, но не выдерживали и присоединялись к общему веселью. Хохотали и сторонники девиантов, и их противники. Депутат неловко спрыгнул на подиум и дико оглянулся. Ни одного сочувствующего лица не замечал он вокруг. Смеялись статисты. Под своими зеркальными контроль-панелями скалились телеоператоры. Ехидная ухмылочка кривила лицо ведущего, и ледяная улыбка брезгливого презрения застыла на лице Эхиры. Она знала! Каким-то образом она заранее знала то, в чем он не осмеливался признаться даже самому себе. Он чувствовал, что с ним что-то не так, чувствовал – но боялся даже задумываться. И вот теперь его обманом заманили в ловушку. Позор. Позор на всю страну. На весь мир…
Он повернулся и побрел за кулисы, едва переставляя чугунные ноги, а вслед ему неслась лавина хохота и задорного свиста.
– Прошу тишины в студии! – громко сказал Вай, когда спина депутата скрылась из вида. – Прошу тишины!
Он выждал, пока волна шума уляжется.
– Несколько неожиданный результат, – как бы про себя пробормотал он. – Что-то мне подсказывает, что господину Ясупике недолго осталось пребывать на посту председателя партии «Нормальных»…
Он поднял руку, прерывая снова плеснувшие смешки.
– Итак, уважаемые телезрители, после того, как мы убедились, что не все так просто, усложним ситуацию еще немного. Партия «Нормальных людей» постоянно убеждает нас, что девианты – эмоционально неуравновешенные и психически ненормальные личности. Более того, любимым изречением безвременно покинувшего нас господина Ясупики являлось «Покажите мне хоть одного полезного обществу девианта!» До сего времени его противникам было нечего возразить. Действительно, ни один развитый девиант первой, второй или хотя бы третьей категории так и не засветился в прессе – ни плохим, ни хорошим образом. Знаменитая Двадцатка из Института человека словно канула в воду, и найти их так никто и не смог, чему немало поспособствовал Закон о тайне личности. Но сегодня госпожа Эхира наконец решила предоставить нам документы о жизни некоторых наиболее выдающихся представителях людей с особыми способностями. Они скромно, не афишируя себя и не требуя почета и славы, все прошедшие годы упорно учились, взрослели и трудились, пользуясь своими возможностями на общее благо. Мы, разумеется, не сможем рассказать вам о всех, поэтому отобрали только три персоны…
…далеко от Оканаки, сидя в своей квартире-студии, Карина вздрогнула и обратила напряженный взгляд на соседа по дивану.
– Биката! – звенящим голосом спросила она. – Ты не…
– Тс-с! – оборвал тот. – Сиди и слушай. Я не ясновидящий. А догадываться ты не хуже меня умеешь…
– … и первая из них – врач-хирург Первой городской больницы города Крестоцина, старший ассистент кафедры госпитальной хирургии Крестоцинского государственного университета, ведущий эксперт по особым способностям при Министерстве здравоохранения Катонии, одна из Двадцати, девиант первой категории госпожа Карина Мураций!..
– Ты уже в третий раз за ясурагу хватаешься, – Томара наклонилась через столик и едва ли не силой вытащила у Карины из рук пузырек с темной жидкостью. – Хватит, милая, с тебя успокоительных, пусть даже мягких. У тебя завтра, между прочим, четыре операции, и одна весьма серьезная. Хочешь спросонья манипулятором промахнуться?
Карина подняла на нее затравленный взгляд.
– Ну и что мне теперь делать? – дрожащим голосом спросила она.
– Наслаждаться мировой славой, – хмыкнул Биката. – Что тебе не нравится? Теперь тебя лучшие клиники Оканаки друг у друга переманивать начнут. Жалование раз в пять выше, чем сейчас, предлагать начнут. Или в десять. Или в пятьдесят. А уж сколько автографов у тебя попросят! Требуй не менее десятки за штуку, и к концу следующей недели точно разбогатеешь.
– Издеваешься, да? – безнадежно спросила Карина. – Не смешно, между прочим. Мне же теперь на улицу не выйти. В больницу кустами на пузе пробираться придется, а в университете вообще перебежками от кафедры к аудитории передвигаться. Ну, доберусь я до вашего Вая! Я ему все выступающие части тела оборву, с особым садизмом!
– Забыла, что госпожа Эхира передавала? – осведомился Биката. – Ее ведь затея. Ей, надеюсь, ты ничего оборвать не хочешь?
– Но почему она не отвечает? – вскинулась Карина. – Передача же давно закончилась!
Она схватила со стола пелефон и судорожно ткнула в кнопку повторного набора. Секунду спустя аппарат в очередной раз выдал на дисплей сообщение об отсутствии пути до адресата и отключился. Карина бросила его на диван, застонала и ухватилась за голову.
И тут же ее пелефон зазвонил.
– Кто там? – она быстро схватила аппарат и уставилась на дисплей. – Код незнакомый… Слушаю!
– Госпожа Карина Мураций? – осведомился хорошо поставленный баритон. – Я Тукк Кися, специальный корреспондент газеты «Новое время». Не согласишься ли ты…
Карина резко оборвала вызов и обвела присутствующих тоскливым взглядом.
– Видите? – спросила она. – И когда он только успел мой код найти? И как, самое главное?!
Пелефон снова зазвонил, и на сей раз она нажала кнопку отбоя сразу.
– Все, – вздохнула она. – Теперь житья точно не будет. Придется отключать и срочно номер менять. Дядя Дор, ты у нас все знаешь. Можно как-нибудь так новый код получить, чтобы он ни в каких справочниках не значился?
– Можно, – пожал плечами Дентор. – Но дополнительных денег стоит. А можно проще.
Он отобрал у нее пелефон и с полминуты копался в настройках, попутно трижды дав отбой настойчивым вызовам.
– Вот, – сказал он, возвращая аппарат. – Я включил режим запрета. Теперь он примет звонки только от тех, кто внесен в адресную книгу. Вызовы с неизвестных номеров автоматически сбрасываются. Новых допущенных руками указывать надо: сначала внести код в адресную книгу, а потом пометить как разрешенный. Между прочим, Кара, ты и в самом деле можешь подать в суд на журналюгу. Закон о тайне личности – вещь серьезная. Кстати, а откуда я помню… как его… третий по счету, который великий художник? Вроде бы живописью я никогда не интересовался, тем более современной.
– Квер Танакис? Помнишь, три года назад мы с тобой в Масарию ездили? – задумчиво потерла лоб Томара. – В гости? Там куча рисунков с его именем на стенах висела. Кара, я правильно помню?
– Правильно, – уныло подтвердила та. – Он у нас несколько раз в гостях бывал. С Палеком спелись не разлей вода – оба лентяи и разгильдяи на одну морду. Турниры рисовальные устраивали, весь дом исчерканной бумагой завалили – Лика тогда еще на бумаге рисовал. Кверу-то публичная реклама – самое то, он со своих рисунков да картин живет. А мне что теперь делать?
– Тоже жить, – усмехнулся Биката. – Раньше же жила. Вот и продолжай в том же духе. Не помирать же теперь, в самом деле. Да ты что, журналистов испугалась? С твоей-то силой? Уронишь одного-другого неудачно головой о фонарный столб, остальные в стороне держатся начнут. Не реагируй на них, не давай интервью, и все нормально. Так, две великолепные дамы и один блистательный господин, есть предложение. Пойдемте прогуляемся, что ли. А то здесь наша Кара точно с ума сойдет. И журналюги сюда нагрянут с минуты на минуту, если уже в засаде у подъезда не сидят.
Не обращая внимание на слабое сопротивление Карины, он за руку вытащил ее с дивана и подтолкнул к гардеробу.
– Одевайся, если только не намерена в халате по улице разгуливать, – решительно заявил он. – В халате не советую, холодно, особенно для нежного тропического растения вроде тебя. Давай-давай, не смотри на меня такими большими грустными глазами, пока я сам не заплакал.
– Давай, Кара, – поддержала Томара, и Дентор согласно кивнул головой. – Надо тебе прогуляться и отойти от потрясения. Я даже знаю, куда отправимся. Океанариум новый открылся на Квадратной площади. Говорят, там просто потрясающая живность. Дор, такси вызови.
– Не надо такси, – вздохнула Карина, сдаваясь. – Тут пешком полчаса идти. По крайней мере, в себя приду.
Она дотянулась манипулятором до валяющегося на диване пелефона и еще рез вызвала Эхиру. Убедившись в бесполезности попыток, она сбросила халат и принялась одеваться.
Несмотря на середину весны, на улице стояла ледяная сырость. За три года, что Карина постоянно жила в Крестоцине, она так и не сумела толком привыкнуть к местному климату. Зима казалась ей слишком промозглой, весна начиналась позже, чем дома, а лето заканчивалось раньше. А зимой даже иногда шел снег. Сейчас дома, в Масарии, уже вовсю зеленели листья на деревьях, кое-где начинали цвести вишня и сирень, газоны белели бусинами судзурана. Здесь же из набухших почек только-только робко выглядывали острые язычки, покрывая кроны деревьев легкой зеленой дымкой. С океана налетали порывы резкого сырого ветра, заставляя ежиться даже в теплой куртке. Карина зябко передернула плечами и накинула на голову глубокий капюшон – не только ради тепла, но и чтобы укрыться от нескромных взглядов, которые, как казалось, бросали на нее прохожие.
В выходной день на улице было людно. Дентор шагал впереди, рассекая толпу словно лодка воду, а остальные держались у него в кильватере. Биката с Томарой и Дентором беззаботно болтали, и Карина, поддавшись успокаивающе-мерному ритму ходьбы, почувствовала, что тоска и ужас постепенно отпускают ее. Спокойной неприметной жизни пока что настал конец, да. Но ненадолго – если она станет игнорировать журналистов, через период-другой они найдут себе новую сенсацию и забудут про нее. В конце концов, Закон о тайне личности никто не отменял, и пусть они только попробуют писать свои статейки без ее согласия! Но тетя Хи… как она могла устроить такое, да еще и без предупреждения? Ведь она же прекрасно знает, что Карина относится к публичности лишь как к неизбежному злу! И почему она не отвечает на вызовы? Может, ее тоже достали журналисты?
Постепенно она расслабилась настолько, что стала способна слушать, о чем разговаривают друзья. Биката, как выяснилось, рассказывал про забавный случай с группой уличной шпаны, попытавшейся коллективно изнасиловать Касуху, искина третьей страты, носившей в то время женскую куклу. Группа из трех юных мерзавцев привязалась к ней поздно ночью в Окияме, маленьком городке где-то на Восточном побережье. Городок считался тихим и благополучным, так что Касуха, занимавшаяся какими-то своими таинственными делами, не озаботилась мерами предосторожности. Когда она поняла, что троица вроде бы случайно приставших к ней подростков держит в уме совершенно определенные намерения, то не стала применять к ним силовых мер. Она просто завела их в лесок на окраине города и в полном смысле слова изнасиловала, обездвижив воздействием на нервные узлы, а заодно вызвав многочасовую неспадающую эрекцию – возможно, приятную поначалу, но чем дальше, тем более болезненную. К утру все трое плакали горючими слезами, умоляя их отпустить, и когда Касуха смилостивилась, уползали они буквально на четвереньках – стоять на ногах они не могли.
Томара смешливо фыркала, когда Биката рассказывал об особо пикантных подробностях, а Дентор только качал головой. С одной стороны, как страж порядка и добропорядочный гражданин он не мог не радоваться понесенной молодыми подонками каре. С другой – кажется, он искренне сочувствовал им как мужчина. Карина тайком улыбалась под своим капюшоном.
Биката рассказывал действительно смешно, и она с удовольствием слушала его голос. Конечно, сплетничать невежливо, но, в конце концов, те трое сами виноваты. За прошедшие с их первого знакомства годы Биката сильно изменился. Молодой застенчивый и закомплексованный парень превратился в уверенного в себе мужчину в расцвете сил. Конечно, сейчас здесь не он, а имитирующая его кукла, но в прошлые их встречи он присутствовал сам… наверное. Он возмужал, его взгляд стал спокоен, движения из порывистых и резких превратились в выверенные и плавные. Определенно, ему пошло на пользу пребывание среди искинов Камилла и принятых ими в компанию людей. Она вспомнила, как в пятьдесят втором еще раз побывала на островах. Тогда он уже расстался с Бойрой (точнее, та убрала наскучившее шасси Калайи в дальнюю кладовку) и сошелся с Каллой – или с Руссой? – в общем, с кем-то из живых девушек-воспитательниц. Карина, погостив у него пару часов, внезапно испытала такой приступ ревности к его подруге, что торопливо попрощалась и попросила Бойру переправить ее обратно домой. Потом она, разумеется, совладала с собой, даже слегка удивившись остроте нахлынувших чувств. Но налет сожаления остался. Возможно, именно Биката мог стать тем самым мужчиной, с которым она провела бы десяток-другой лет. Впрочем, он жил своей жизнью, она своей, и оба они изменяться не собирались. Нет, не судьба им сойтись. Не судьба. Но все же приятно видеть его рядом и знать, что есть у нее друг, которому при нужде можно довериться, не скрывая ни своей сущности, ни своих знаний о мире. Определенно, искины правильно сделали, когда решились-таки покинуть свои острова…
В какой-то момент Биката прервался и заглянул ей под капюшон. Карина подмигнула ему, и он облегченно улыбнулся в ответ.
– Ну что, отошла немного? – осведомился он. – Вот и замечательно. А то на тебе лица не было, одни глаза страдальческие. Ну, где там ваш океанариум?
– Почти пришли, – откликнулась Томара. – Вон, видишь высокий дом саженях в трехстах? Он на краю Квадратной площади. Рядом с ним океанариум.