Я плыл. Во всяком случае, меня покачивало. Волны, правда, какие-то разнокалиберные и вообще квадратные. А, собственно, откуда тут волны? Сознание медленно возвращалось. Так! Мишка уговорил меня поехать с ним на реконструкторский фестиваль, или как это у них называется. Мы выехали утром, потом нас остановил гаишник… Авария! Я направил машину в лоб пьяному водителю, чтобы он не въехал в колонну автобусов с детьми. И сейчас меня… несут? Ну точно. Меня несут на носилках. Только вот почему? Ведь «Скорую» вызвать проще.
Над головой загудели моторы, и меня очень быстро опустили на землю. Можно сказать уронили. На пару секунд я, похоже, отключился. Вот черти. Так не спасут, а ещё больше покалечат. Я попытался открыть глаза и встать. Кто-то прижал меня к земле, и хриплый голос сказал мне в ухо:
– Лежите, товарищ лейтенант! Если нас «мессеры» заметят – всё, кранты. Начнут охоту, сволочи. И где наши истребители носит!..
Дальше последовало бормотание. Тихое, но вполне разборчивое. На великом и могучем русском языке. А я от удивления разом открыл глаза. Первое, что увидел, – заходящее солнце и дым. Рядом лежал боец с погонами сержанта и придерживал меня рукой, не давая встать. А в небе пронеслись два хищных самолёта с тонкими фюзеляжами и крестами на крыльях. Я снова закрыл глаза.
То, что это не игра, я понял. Если точнее, то не понял, а просто знал. Ну, не стал бы Мишка таскать меня, потерявшего сознание, по игровому полю весь день. Ведь авария была утром, а сейчас уже темнеет. Да и вообще. Шумовой фон появился раньше, практически с первой секунды. Например, грохот взрывов в паре километров от нас, уханье орудий, рёв моторов над головой. Да и, кстати, «мессера» в таких играх не участвуют. А ещё лежащий рядом сержант. Он точно воевал, и воевал уже не первый день. Тому, кто понимает, это видно.
А вот чего я не понимал – как я тут очутился?! И что конкретно происходит. Что ж, для оценки ситуации нужна информация. Я попробовал заговорить. Не вышло: в горле суше, чем в пустыне. Попытался сглотнуть – куда там. Но мне позарез нужно понимание обстановки.
– Сержант, где мы, что происходит?
Не-е-т, я не сказал эти несколько слов, я даже не прохрипел их. Я их вытолкнул из себя и был приятно удивлён, когда боец ответил.
– Так, товарищ лейтенант, в поле мы. Недалеко от переправы через Днестр.
Первая важная информация – место почти совпадает.
– Как я тут оказался?
Вопрос может показаться странным, но я не рассчитывал на объяснения в стиле Эйнштейна. И сержант сказал именно то, что я и хотел услышать.
– Не помните? Ну да, после такого удара можно и самого себя забыть. Ну, у нас приказ был: нанести удар по немцам. Мы и ударили. Поначалу нас много было, почитай целый полк, да ещё танки, да артиллерия.
– Сколько танков? – перебил я его.
– Так один из новых, здоровый такой, КВ называется. Ещё два Т-34, бэтэшек четыре или пять и несколько Т-26. А, ещё броневиков было с десяток. Нам-то показалось, что ого-го какая сила. А немцы их все за пять минут пожгли. Один КВ чуток подольше продержался, но и его в конце спалили. А потом за нас взялись. Сначала бомбить начали, потом орудиями и миномётами накрыли, а под конец танки пошли.
– И что, вот так запросто целый полк и положили?
Слова уже выговаривались лучше. А сержант обиделся.
– Не сразу. В атаку нас вчера пополудни подняли. А когда мы совсем без танков остались и командир наш приказал окапываться – уже солнце заходило. А сегодня немец с утра и попёр. К полудню ни людей почти не осталось, ни командиров. Спереди немцы, стали отходить к реке. Командовал какой-то капитан. Шли через поле – и вдруг стрельба.
Если бы пехота – так ещё ничего, а тут на дорогу выехал броневик. И стал из пулемёта косить. Все бегут, капитан куда-то пропал, думали всё – конец. А тут через дорогу вылетает грузовик и этому броневику в борт ка-а-к даст! Тот перевернулся, пулемёт замолчал, ну и все к реке рванули. А я взял несколько своих бойцов – и к машине. Вас из кабины вытащили и тоже ходу.
Так получается, я там пошёл на таран и тут тоже? Да уж, интересная у меня машина времени! Сержант, видя, что я молчу, участливо спросил:
– Что, товарищ лейтенант, совсем ничего не помните?
Ладно, начнём писать свою легенду.
– Да нет, как в кабину КШМ прыгнул и по газам – помню, а вот самого тарана – нет.
– А КШМ это что? – спросил сержант.
– Так называется тот грузовик, на котором я был: командно-штабная машина. Только не помню, откуда она взялась.
– А себя-то помните?
– Помню. Лейтенант Дубинин Никита Алексеевич. Закончил пехотное училище, направлен в 591-й стрелковый полк 176-й стрелковой дивизии. Вот только, похоже, не добрался!
– Это точно, товарищ лейтенант.
– Сержант, а число сегодня какое?
– Пятое августа, товарищ лейтенант.
Да, это я «удачно» попал. Контрудар под Сороками, который мы должны были разыгрывать, провалился. Не завтра, так послезавтра немцы пройдут через ничем не прикрытую переправу через Днестр. А там, вырвавшись на оперативный простор, наделают таких дел!.. Может, прав Мишка в своей сумасшедшей теории, и цель моего рождения именно в этом – остановить прорыв?
В воздухе всё ещё был слышен гул моторов, так что приходилось лежать. Тут мне пришло в голову проверить, а в каком я, собственно, состоянии? С опаской подвигал ногами. Нормально, чувствую. Правая рука – работает. А вот левая, похоже, примотана к телу. Качнул головой и понял, что она тоже побаливает. Поднял руку и нащупал бинты. Очень интересно! Я-то опасался переломанных ног и рёбер, а тут рука и голова. Что-то не сходится.
Сержант мои телодвижения заметил и пояснил:
– Ранило вас, товарищ лейтенант. Броневик тот, немецкий – разведка это. Мы такие уже видели. Выскочил, увидел и вызывает своих. А тут видать знали уже, что у нас даже гранат не осталось, вот и осмелели. Двое с пулемётом на дорогу выскочили. Пока тот, в башне, перезаряжался – этот стрелял. Вот, и когда ваш грузовик выскочил, те, снаружи, очередь дать успели. А потом вы и их снесли вместе с броневиком. Но голову и руку вам зацепило.
– Ясно. Жаль, пулемёт бы пригодился. И ещё, сержант – спасибо что вытащили.
Сержант гордо посмотрел на меня.
– А мы, товарищ лейтенант, и пулемёты захватили. И с дороги, и из машины этой. Вещь нужная, а то, почитай, одни винтовки остались.
Где-то рядом зашуршало, и кто-то, кого я не видел, обратился к моему собеседнику:
– Сержант, улетели вроде. Двигаться надо, пока тихо.
Сержант посмотрел на меня.
– Боец прав. Надо уходить к реке, пока есть такая возможность. Я попробую идти сам, только встать помоги.
Сержант легко встал на ноги и подал мне руку. Я поднялся с земли, голова слегка закружилась, но тут же прошло. На ногах я, слава богу, стоял крепко. Оглядывая остальных, машинально проверил кобуру и нагрудный карман. Отлично, и документы и пистолет на месте. Патронов, правда, нет, но это дело поправимое. Кроме сержанта возле меня стояли ещё трое бойцов. Так, посмотрим.
У самого сержанта был ППШ с коробчатым магазином. Ещё один боец держал в руках СВТ, а за плечом у него висел СКС. Третий был вооружён трофейным МГ-34. Ленты через плечо – тоже мне революционный матрос. А вот четвёртый! Парень был ростом под два метра, а за его спиной вполне могли спрятаться два человека. На сгибе локтя у него лежал второй МГ-34. Судя по ремню, за спиной была СВТ. А на шею он повесил не то пять, не то шесть пулемётных лент.
Значит, с оружием у них не так уж и плохо, я боялся увидеть трёхлинейки. Помню же Мишкины рассказы про перевооружение по остаточному принципу. А пулемёты – это вообще отлично. Однако почему стоим? Глянул на солдат. Так, понятно, я офицер, ждут приказа от меня.
– Сержант, командуйте.
– Есть, товарищ лейтенант. Чёрных и Молин впереди, Корда замыкающим. Вперёд.
Шли быстро, не бежали только из-за меня. Стоило перейти на бег, как начинала кружиться голова, приходилось останавливаться. На ходу попросил у сержанта поделиться патронами. Если он и удивился, то молча. Так же на ходу по моей просьбе набил магазины и дослал один патрон в ствол. Остаток ссыпал мне в карман. Ещё через пару минут сержант предложил:
– Товарищ лейтенант, а возьмите мой автомат. Я у Молина СКС заберу, а то с одним пистолетом как-то несерьёзно, мало ли что!
– Спасибо сержант, только куда мне с одной рукой автоматом пользоваться.
Идущие впереди бойцы остановились и присели. Мы последовали их примеру.
– Что там? – спросил я.
– Люди на берегу, товарищ лейтенант. Много. Похоже наши, но видно плохо.
– Молин, оставь СВТ сержанту и проверь. Только тихо. Если вдруг немцы – тихо отходишь к нам, без геройства. Понял?
– Так точно, понял.
– Вперёд!
Боец передал самозарядку сержанту и пополз вперёд.
А я сообразил, что забыл кое-что сделать. Тронул вглядывающегося в сгущающиеся сумерки сержанта за плечо.
– Слушай, сержант, а тебя как зовут-то? Извини, сразу не спросил.
– Сержант Белый Сергей Михайлович. Был заместителем командира взвода. Когда командир погиб – принял командование. А теперь нас от всего взвода осталось четверо.
– Понятно. Сержант, а вот перед тем как вас немцы обнаружили, сколько было людей?
Он задумался, продолжая наблюдать за тёмной массой впереди. Наконец ответил:
– Я думаю человек двести. Офицеров, кроме того капитана, не осталось, шли толпой. Вот и нарвались.
Впереди послышался топот – и к нам подбежал Молин.
– Товарищ лейтенант, свои это. Наши, кто с поля вышел. Столпились у моста, там, в прикрытии, отделение солдат со старшиной. На мост они никого не пускают, говорят, приказа нет.
– Ясно. Пошли разбираться.
Мы быстро направились к мосту. Увидев меня, бойцы, толпой стоящие у проволочного ограждения на козлах, замолчали. Я остановился, не доходя до них несколько метров. Негромко скомандовал:
– Сержанты, ко мне!
От толпы отделились десятка два человек.
– Товарищи сержанты. Слушай приказ. Выделить охранение в составе двух отделений по десять человек. Охранению занять позиции в ста пятидесяти метрах впереди. Разбить остальной личный состав на взводы по тридцать человек. Доложить мне о количестве людей и наличии оружия. Старший – сержант Белый. Приступить к выполнению. Рядовой Корда, ко мне.
Сержанты направились к толпе, будут превращать её в воинское подразделение. Гигант с пулемётом подошёл ко мне. Винтовки у него за спиной уже не было, как и подсумков с патронами на ремне. Да и лент поуменьшилось, теперь их было три – две наискосок через плечи и одна поверх ремня на поясе.
– Товарищ Корда, вас как зовут?
– Владимир, товарищ лейтенант.
– А по отчеству?
– Семёнович.
– Так, Владимир Семёнович, ты идёшь со мной. Будем выяснять обстановку у моста.
– Есть, понял.
Мы направились к мосту.
– А скажи-ка Владимир Семёнович, ты никак флотский?
– Так точно, товарищ лейтенант. Служил на катерах Дунайской военной флотилии. Моторист. После начала войны подал рапорт с просьбой направить в морскую пехоту. А попал в обычную.
– Освоился?
– Так точно.
Мы подошли к проходу в колючке. Нас ждали старшина с артиллерийскими эмблемами и два бойца.
– Лейтенант Дубинин. Принял командование над группой бойцов из состава 176-й стрелковой дивизии.
– Старшина Зимин. Командир боевого охранения моста.
– Значит, так, старшина. К мосту движется танковая группа немцев. Сводная группа должна была ударить им во фланг, как видишь, неудачно. Это всё, что осталось. Соединиться со своей дивизией мы не имеем возможности. Вариантов два. Первый – мы занимаем оборону перед мостом, но, учитывая отсутствие противотанковой артиллерии и даже гранат, долго не продержимся. Второй – мы уходим на тот берег, рвём мост и не даём немцам навести переправу. Что скажешь?
Старшина думал. Ситуация была для него тяжёлая. Никаких конкретных приказов у него не было. Ещё пару дней назад мост был в глубоком тылу. И как поступить, он не знал. Продолжая думать, сказал:
– А как его рвануть, если он не заминирован?
Вот так! Поэтому фрицы и прошли тут как у себя дома. Резервов нет, дыры затыкать нечем, мосты к взрыву не подготовлены. Класс! Я поднял голову. В темноте видно не было, но я неожиданно вспомнил про музейную экспозицию.
– Старшина, а ДОТы наверху?
Тот поднял голову, оглянулся назад.
– Так они пустые стоят. В артиллерийском караульные – четыре человека. А в пулемётных вообще никого. Патрулём проходят два раза в сутки, и всё.
– Подожди, старшина. Вот ты артиллерист?
– Так точно. Командир орудия.
– Вот. А ещё среди твоих бойцов специалисты есть?
– Есть. Сержант Долохов – тоже командир орудия, а ефрейтор Иванов – наводчик. Ещё Огурцов – заряжающий. Да и остальные из орудийных расчётов.
– Отлично, старшина. Слушай приказ. Поступаешь под мою команду. Занимаем ДОТы наверху, организуем оборону. Здесь я оставлю дозорных. Связь у тебя есть?
– Никак нет, товарищ лейтенант.
– Чёрт! Подожди, а боекомплект в ДОТах есть?
– Есть, товарищ лейтенант, точно есть. Пульбаты только неделю назад сняли, до этого службу несли, как положено.
Слава богу, хоть что-то хорошо.
– Приказ понял, старшина?
– Так точно, понял.
– Готовь своих бойцов, мы скоро подойдём.
Мы с Кордой отправились назад. Толпы уже не было. Теперь тут стояло воинское подразделение. В десяти шагах я остановился. От строя отделился человек. Чётко подошёл ко мне и отдал честь.
– Товарищ лейтенант. Личный состав по взводам распределён. В строю семьдесят семь человек. В дозоре двадцать. Из оружия в наличии: пулемётов, – короткий взгляд на Корду, – 4, из них два трофейных. Пистолетов-пулемётов ППШ – 8 штук. Винтовок СВТ – 61 штука. Карабинов СКС – 25 штук. Гранат противопехотных – 81 штука. Гранат противотанковых – нет. Патронов около одного боекомплекта. Докладывает сержант СКС Белый.
– Вольно.
Сержант продублировал:
– Вольно.
– Товарищи бойцы. Как вам известно, сюда направляется танковая группа противника. Наша задача – не дать ему захватить мост и выйти в тыл нашему и соседнему фронтам. Исходя из этого, приказываю: из наличного состава сформировать сводную роту. Перейти на восточный берег Днестра. Занять оборону вдоль берега, используя ближайшие к мосту сооружения укрепрайона. Остановить продвижение немецко-румынских войск до подхода резервов фронта. Сержант Белый, командуйте выдвижение к мосту.
– Есть, товарищ лейтенант. Рота, нале-во! К мосту шаго-ом марш!
– Сержант Белый, ко мне.
Мой помощник подбежал и кинул руку к каске.
– Сергей Михалыч, а кто командует дозорами?
– Младший сержант Пурциладзе и младший сержант Смирнов.
– Кого стоит оставить перед мостом в охранении? Чтобы отследил подход немцев и доложил без лишней горячности?
– Смирнова оставьте, товарищ командир, я его в бою видел, не подведёт.
– Понял, давай к роте.
– Корда, бегом к дозорам. Пурциладзе к мосту отправь, а Смирнова веди сюда.
– Есть, понял.
Корда собрался бежать, но я его остановил.
– И, Владимир Семёнович, в пехоте отвечают: «Есть!» Без «понял». Привыкай.
– Есть, товарищ лейтенант.
– Всё, бегом марш.
Корда убежал, а я остался стоять, пытаясь оценить всё, что сейчас сделал. В ДОТе, насколько я помню, есть рация. Если удастся установить связь с вышестоящим командованием и доложить об обстановке, то теоретически нам надо продержаться неделю. В противном случае будем стоять до последнего. Кроме того, эта переправа не единственная. Могут обойти и правее, и левее. Так что, как ни крути, связь – это главное.
Теперь что я, собственно, помню о противнике? Ударная танковая группа Клейста была вновь сформирована из частей 11-й, 13-й, 14-й и 16-й танковых дивизий и моторизованных дивизий СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» и «Викинг». Разбитые в приграничном сражении в июне-июле, они были переформированы и переброшены в район Сучава. Используя один из захваченных плацдармов на реке Прут, сформировали кулак и мощным ударом прорвали фронт.
Из темноты появились солдаты. На всякий случай присел и приготовил пистолет, однако, опознав идущего впереди Корду, встал. Идущий позади него младший сержант отдал команду и подошёл ко мне.
– Товарищ лейтенант, отделение по вашему приказанию прибыло. Командир отделения младший сержант Смирнов.
Я с удовольствием выслушал чёткий, по всем правилам устава доклад и скомандовал: «Вольно».
– Так, сержант. Ваша задача – занять позиции охранения у моста. Следить в оба! Постарайтесь заметить их как можно раньше. При появлении крупных сил немцев посылайте связного и отходите к основным силам. Если это разведка – пропустите и отходите следом. В бой не вступайте. Вопросы?
– Никак нет, товарищ лейтенант.
– Выполняйте.
Смирнов повёл своё отделение, а я зашагал рядом с Кордой. Рота уже стояла в походной колонне на мосту. Позади колонны старшина показывал смене, что и где, его люди уже пристроились к арьергарду. Я дождался, когда новое охранение займёт окопы, и дал команду двигаться. В последний момент снова подозвал младшего сержанта.
– Ещё вот что, Смирнов. Если будут подходить ещё бойцы – направляй их к нам. А вот если офицеры, то действуй следующим образом. Проверяй документы – это первое. Неважно, в каком звании офицер, неважно, знаешь ты его или нет. Проверяешь документы и с сопровождающим отправляешь ко мне. Любые попытки отдать другой приказ пресекать. Если надо – с помощью оружия. Ответственность я беру на себя.
Теперь смотри, – я достал командирское удостоверение. – Видишь, там, где скрепка, – след ржавчины? В любом подлинном удостоверении это будет так. Металл у нас такой ставят. А вот немцы – люди аккуратные. И скрепки у них следов не оставляют. Так что, если увидишь, что ржавчины нет, – действуй вот как: удостоверение верни и выдели ДВУХ бойцов. Говори, такой приказ. Никаких лишних вопросов или попыток задержания. Два бойца и ко мне. Понял?
– Так точно, понял. А что, немцы могут быть в нашей форме?
– Могут, Смирнов, могут. Есть у них такое специальное подразделение диверсантов. Набирают из «бывших» и других врагов советской власти. Говорят по-русски, как мы с тобой, а то и лучше. Всё, готовьтесь. Нам пора. Удачи.
– Спасибо, товарищ лейтенант, мы не подведём.
Я оглянулся на стоявшего в шаге Корду, махнул рукой и быстро пошёл догонять роту.