А началось все с писем: «Дорогой мой, единственный, на одного тебя надежда и в тебе одном вижу я спасение! Только ты можешь спасти меня и наше королевство…»
Именно такими были первые слова книжки, которую я начал писать в шестом классе. Она рассказывала о том, как главный герой получал странные письма от неизвестной ему принцессы из сказочного королевства, потом случайно туда попал, и пошло-поехало. И все это в то время, когда каких-либо книг в жанре «фэнтези» и фантастики про параллельные миры в СССР почти не продавалось. Максимум, что можно было достать, – это Жюль Берн и Стругацкие. Впрочем, книга эта так и не была дописана, я даже до середины не добрался. Но это и неважно. Важно то, что, благодаря этой книжке, я в школе подружился с Горшком.
Для полноты картины расскажу о нашей школе и нашем классе. Школа наша была только что построена в совершенно новом районе на Ржевке. Часть домов в микрорайоне еще достраивалась, через дорогу все еще был лес с грибами, а в уже сданные дома въехали люди, и их дети пошли в школу. Случилось так, что в шестой класс в нашу школу поступило сразу человек 130. Что до фига. И нас, недолго думая, разделили на три шестых класса: в класс «А» собрали всех отличников, и его возглавила самая социально активная и благодушная классная руководительница; в класс «Б» ссыпали всех «хорошистов» (тех, кто учился на четверки и пятерки), и поставили над ними самую образованную классную даму; а в класс «В» отправились остальные. Всякие троечники, двоечники, хулиганы – 46 человек. Но на самом-то деле тут собрались самые нестандартные и нешаблонно мыслящие личности, которые не слишком вписывались в общую систему образования. Одним словом, там я встретил Горшка и Поручика.
Вы спросите меня, а причем тут книга? Сейчас доберемся и до нее. В новую школу я поступил с третьей четверти, т. е. с января. Пришел и стал искать свой класс. Расписания уроков я не знал, на дверях кабинетов табличек с названиями предметов не было. Одним словом, я понятия не имел, куда идти, и тупо обходил все три этажа школы, заглядывая во все классы подряд в надежде найти свой (что странно, потому как я не знал ни учеников, ни учителей, так что кого я пытался найти, неясно). И вот вижу я, что у одной двери стоит такой штрих в чистом школьном костюмчике, галстуке и с причей, явно только что из парикмахерской. Стоит, мнется, боится зайти. Это был Поручик. Мы познакомились и зашли в класс вместе. Что и определило нашу дальнейшую судьбу. В общем, зашли мы вместе, и посадили нас тоже вместе, на «Камчатку».
Тут надо еще пояснить немного про алгебру и геометрию. Не знаю зачем, но в разных районах города программа изучения математики была составлена по-разному. Например, в Невском районе (где я жил до этого) в первом полугодии проходили многочлены и иже с ними, а во втором – функции и прочую такую хрень. А тут было все наоборот. Для меня лично это означало следующее: когда в новом классе спрашивали уже пройденный (ими) материал, я мгновенно получал пару. Потому что просто не понимал, чего от меня хотят, – в старой школе мы же этого не проходили. А когда они начинали изучать новый материал, я уже все знал, потому что этот новый (для них) материал я учил полгода в старой школе. Иными словами, я: а) самостоятельно изучил полугодовую программу по математике для шестого (сейчас это седьмой) класса, что было нелегко; б) во время изучения нового (для них) материала мог полгода пинать балду, потому что заранее его знал. С той математикой, которую пришлось изучать самостоятельно, помог мой только что полученный второй разряд по шахматам. А чтоб не сдохнуть от скуки за полгода, пока они учили то, что я и так знал, я начал писать книгу.
Возвращаясь к книгам. На переменах многие мои одноклассники стояли у окна коридоре и читали. Тогда читать вообще было модно. А, может, просто делать больше было нечего: интернет и сотовая связь появились гораздо позже. И надо вам сказать, что у Горшка дома была нехилая библиотека редких и интересных книг. Дело в том, что его папаня работал в КГБ (это мне по секрету сказал сам Горшок) и, то ли на работе по подписке, то ли еще каким мутным путем достал он где-то множество редких и прикольнейших книг, да и уставил ими всю гостиную. Горшок притаскивал их в школу и читал на переменах. Естественно, я у него какую-то книжку взял почитать, а он, узнав, что я сам на уроках пишу, попросил у меня мою писанину. Позже он мне как-то сказал, что его поразил сам факт того, что можно не только читать книжки, но и самому их писать. А мое юношеское воображение Горшок поразил вот чем: когда я свою толстую тетрадку получил назад, обнаружилось, что Горшок дописал почти две главы (!). После этого мы какое-то время подолгу шлялись после школы и выдумывали продолжение. И пришли к выводу, что писать интересные книжки так же интересно, как и читать.
Мне нравилось писать. Это не было самоцелью, я не собирался никому ничего показывать, мне просто нравилось. А когда туда немного дописал Мишка, получилось что-то новое. Другой взгляд, чужая точка зрения, которую можно было критиковать, – но это было что-то новое и свежее!
Одним словом, мы решили продолжать. Хотя на деле мы чаще ничего не писали, а просто обсуждали, что там дальше в книжке может произойти. Это требовало меньших сил, а сюжет развивался значительно быстрее. К тому же так нас ничего не сдерживало. Раз оно не записано, значит, всегда можно переиграть. Да и чтоб записать что-либо, нужно время. А в том возрасте у меня была масса других интересных дел. Например, играть в пятнашки в недостроенных домах. И вообще.