Главной задачей клана радикалов, громко проявившего себя на съездах народных депутатов СССР и РСФСР, было уничтожение партии – самой действенной и близкой к народу властной вертикали в истории нашей страны. Уровень компетентности партийных работников 1970-х – начала 1980-х до сих пор не превзойдён и вряд ли будет когда-нибудь достигнут. И именно на них были брошены самые боевые эскадроны клеветников. Весь 1989 год ушёл на компрометацию партии и завершился отменой 6-й статьи Конституции СССР о «руководящей и направляющей роли КПСС».
Это случилось в марте 1990 года. Что началось сразу после этой демократической реформы? Бесконтрольное разворовывание бюджетов всех уровней. Усугубление товарного дефицита – и появление первых миллионеров. Рост государственного долга страны (который пришлось отдавать!) на 300–400 процентов. Бюджеты – военные и иные – просто исчезали и до сих пор неизвестно, на что они были потрачены. Но уж точно – не на страну и не на её экономику. Эти деньги оседали в карманах узкого круга «нужных людей». И всё – ради беззастенчивого разворовывания. Ведь у партии отняли дирижёрскую палочку – и можно было резвиться безбоязненно.
Дорого стоило нашей стране это безвластие! Но и этого было мало борцам за декоммунизацию. Накручивая с помощью множества СМИ ненависть к красным (исторически с такой яростью относились к коммунистам только уголовники), в августе 1991 года они добились фактического запрета коммунистических партий. Запрещалось мыслить в духе Кампанеллы и Чернышевского, Ленина и Горького, Королёва и Фиделя Кастро… Вот такой апогей «гласности» и «свободы слова».
Долго пришлось бороться, чтобы вернуть право на Красное знамя, право на коммунистическую идеологию и партийное строительство. И никто в те чёрные дни не вспоминал о том, какую роль сыграла ВКП(б) – КПСС в Великую Отечественную, когда коммунисты – бойцы и командиры Красной Армии – стали фундаментом Победы. Не вспоминали и о восстановлении страны в послевоенные годы, когда преодолеть разруху и возродить великую державу позволили жёсткая и некоррумпированная партийная система управления и гуманистические идеалы коммунизма. Даже летом 1991 года, в пору кризиса партии, не уничтожив КПСС, невозможно было упразднить СССР. И противники нашей страны (что внешние, что внутренние) это хорошо понимали.
Вслед за партией повалилась экономика, прервалась линия роста уровня жизни – справедливого, без сильных перекосов и болезненных контрастов.
В ход шла риторика противоположная – от почти муссолиниевского национализма до интеллигентского анархизма. От прославления «сильного хозяина», кулака и буржуя, до крокодиловых слёз по поводу нашей бедности и неравенства. Набор аргументов вполне противоречивый. Но не логика была сильной стороной радикалов 1991 года. Не логика, а решительная готовность порвать с советским наследием, со всеми его аспектами – вплоть до веры в науку…
Брали всё, что попадалось под руку и что могло стать лыком в строку «против СССР». Кажется, даже средневековые каноны для самых заядлых пифий перестройки оказались ближе «диалектического материализма». Энергичность и неожиданность этих посылов привлекла большую аудиторию – в особенности молодёжь. Но нужно иметь в виду, что антисоветизм так и не стал идеологией большинства. Это показали и Всесоюзный референдум о сохранении СССР, проведённый 17 марта 1991 года, и события 19–21 августа, оставившие безучастными подавляющее большинство граждан, особенно трудящихся.
Но «уличную борьбу» выиграло активное меньшинство, по большей части московское, отчасти ленинградское. Хотя Ленинград – «колыбель революции» – вовсе не демонстрировал монолитность… Там, по инициативе секретаря горкома КПСС Бориса Гидаспова, уже в 1989 году проводились многотысячные демонстрации против безоглядных, непродуманных реформ, в защиту социалистических ценностей. И в апреле – июне, когда шли споры о переименовании Ленинграда в Санкт-Петербург, общественное мнение в городе раскололось примерно пополам. Проходили митинги в защиту города Ленина. Я обращаю внимание на эти факты, чтобы не сложилось превратное впечатление о полной обречённости советской идеи в 1991 году. Не всё так просто и однозначно!