– Ты не поверишь! Мы едва успели на минутку открыться, а мне уже сделали первый заказ на выпечку для банкета.
Кэти лучезарно улыбалась, ее волнение было настолько искренним, что на меня чуть не навалилось чувство вины за скверные мысли в голове.
– А если им понравится, то такой заказ они будут повторять каждую неделю. Так, по крайней мере, сказала Миртл.
– Кэти, в том, что им понравится, нет никаких сомнений. Ты готовишь просто изумительно. Всё и всегда. – Я переложила большую коробку с выпечкой в другую руку, умудрившись перехватить поводок Ватсона, ничего не уронив, и потянулась к ручке входной двери в «Крылатые горы». – Мне кажется, на тебя скоро посыплется столько заказов на выпечку для банкетов, что какие-то даже придется отклонять.
Кэти, тащившая вдвое больше выпечки, чем я, вошла внутрь, чирикнув над головой колокольчиком:
– Ничего, справлюсь. Я уже размышляю о том, чтобы взять помощницу.
Я подождала Ватсона и тоже переступила порог. Хотела уже было сказать, что и сама подумывала пригласить кого-нибудь на пару со мной управляться с книжным магазином, но, когда увидела тринадцать обращенных на нас лиц, все слова тут же вылетели у меня из головы. В магазине Мирты, набитом всякой всячиной наподобие кормушек для птиц, домиков для птиц, книг о птицах и бесчисленного количества других товаров, не поддававшихся никакому определению, до этого мне довелось побывать только раз. Но атмосфера там царила весьма непринужденная. К вечерам, когда у нее собиралась «Бригада друзей пернатых», это явно не относилось. Середину магазина освободили, установив перед большим выдвижным экраном в несколько рядов стулья. Миртл стояла в междурядье впереди, вытянув руки, – ее наверняка оборвали на полуслове.
Взгляд женщины упал на Ватсона, и ее губы тут же сжались в тонкую линию.
Минувшим вечером, когда Миртл явилась ко мне проинспектировать полки с книгами о птицах, они явно не влюбились друг в друга, хотя открытой вражды между ними тоже не было. Ни с той, ни с другой стороны. Вопреки ожиданиям между мной и Миртл особых трений не возникло. Поэтому я, не подумав как следует, взяла с собой Ватсона в орнитологический клуб. Но с моей стороны это, похоже, стало ошибкой в суждениях.
Не будь у меня заняты руки, я бы обязательно посмотрела на мобильнике время.
– Ой, простите нас! Мне казалось, что собрание должно начаться в семь.
Насколько я понимала, мы с Кэти пришли с запасом около пятнадцати минут.
– Нам нравится начинать как можно раньше, – сказала Миртл и махнула рукой на стойку у кассы. – Положите все вон там, найдите, где сесть, а мы тем временем пока продолжим.
Мы с Кэти по-быстрому разложили выпечку и оглядели собравшихся. Сесть было негде. Тот самый мужчина, с которым мы разговаривали позавчера, встал, подбежал к шкафу и вытащил для нас пару складных стульев. К тому моменту, когда он их принес, я, к своему удивлению, сумела вспомнить его имя:
– Спасибо, Сайлес.
– Всегда пожалуйста! Рад, что вы к нам заглянули. Гости у нас бывают редко, если мы, разумеется, не пребываем в активном поиске пополнения.
– Но сейчас точно не тот случай. На данный момент свободных мест у нас нет.
Миртл скорчила гримасу, которую, по всей видимости, следовало трактовать как улыбку:
– Хотя приглашать гостей, по нашему убеждению, представляет собой часть программы по распространению тех воззрений, которые мы исповедуем. Никто не знает, какая именно искорка может воспламенить в человеческой душе страсть к орнитологии. – Она подождала, пока мы с Кэти не сели, и продолжила: – Мы как раз готовились выдавать наградные беджики. Это всегда идет у нас первым пунктом повестки дня…
Я буквально невооруженным взглядом видела, как она обдумывала, сколько и чего нам можно объяснить. Миртл казалась обходительной и любезной, а может, мы просто больше прониклись друг к другу симпатией, чем мне показалось вчера вечером.
– Наши члены соревнуются за награды в пяти категориях, – сказала она и стала перечислять номинации на пальцах. – Отыскать редчайшую птицу, представив, разумеется, доказательство в виде фотографий, но при этом конечно же не посягнув на ее гнездо. Записать пение редкой птицы. Внести наибольший недельный взнос на охрану пернатых. Продемонстрировать внушительные знания в области орнитологии. И конечно же показать мастерское умение копировать крики птиц, не прибегая к помощи электронных приспособлений.
– Этот значок всегда достается мне!
Карл широко улыбнулся и помахал нам пухлой рукой, после чего Миртл окатила его злобным взглядом.
Женщина прочистила горло.
– Если меня больше никто не собирается перебивать, думаю, можно начать, – сказала она и, не дожидаясь ответа, тут же продолжила: – На этой неделе кто-нибудь куда-то ездил? У кого-то есть фотографии, которыми можно было бы поделиться с другими членами клуба?
– А то мы и сами не знаем.
Шепот прозвучал достаточно тихо для того, чтобы я осмелилась поднять взор, полагая, что, кроме меня, его больше никто не слышал.
– На прошлой неделе я пару дней путешествовал по югу Австралии, – сказал Сайлес, встал, вышел вперед и протянул Миртл флешку. А когда она вставила ее в свой ноутбук, ткнула несколько клавиш и вывела на экран небольшую зеленую птичку с голубыми крылышками, продолжил: – Этот золотистобрюхий травяной попугайчик пленил меня без остатка, до такой степени, что я чуть было не решил продлить мое пребывание там, просто чтобы еще немного понаблюдать за ним в естественной среде.
Тихий стон, раздавшийся справа от меня после заявления Сайлеса, опять-таки прозвучал едва слышно – мне не надо было поворачивать голову, чтобы узнать в нем очередную реакцию Генри.
– Сайлес, не забудьте упомянуть, какой камерой вы воспользовались, чтобы сделать этот снимок, – произнес симпатичный молодой человек слева от Кэти.
– Разумеется, Бенджамин. В эту поездку я захватил свою цифровую зеркалку Nikon D500. Как видите, она великолепно справилась с задачей.
Бенджамин привстал и обратился к членам клуба:
– Не забывайте, что всем членам «Бригады друзей пернатых» в моем магазине на любое фотооборудование предоставляется десятипроцентная скидка.
– Бенджамин! Сколько об этом можно говорить! У нас здесь не рекламное мероприятие. – Миртл еще больше сжала губы, которые от этого приобрели сходство с птичьим клювом, и махнула Сайлесу. – Простите, что перебила вас, продолжайте, пожалуйста.
Он принялся перечислять различные факты о золотистобрюхом травяном попугайчике и подробности о том, где именно в Австралии он останавливался в эти два дня.
Кэти склонилась ко мне ближе, пощекотав щеку кудрявой прядкой волос, и прошептала:
– Он проделал такой путь до Австралии, но провел там всего два дня? Да кто себе такое может позволить?
Миртл прочистила горло и бросила в нашу сторону недовольный взгляд. Кэти явно не видела сборища мини-дворцов по пути к моему дому, поэтому отвечать ей я не стала. Судя по виду, некоторым их обитателям подобное путешествие было вполне по карману. Особенно тем, к жилищам которых не относилась приставка «мини». В конце речи, убедившись, что фотографий, превосходящих снимки Сайлеса, ни у кого нет, она протянула ему яркоокрашенный беджик. Внешне он вполне соответствовал десятку других, уже красовавшихся на его куртке.
Затем приступили к награждению того, кому удалось записать лучшее пение птиц. Средних лет женщина по имени Элис тоже протянула Миртл флешку, и все помещение заполнило чириканье, здорово напоминавшее жалобный стон. Она тоже произнесла небольшую речь о птичке, издававшей эти звуки, но я, вместо того чтобы ее послушать, опять отвлеклась на реакцию Генри, а потом, убедившись, что все внимание Миртл приковано к Элис, оглядела собравшихся. Генри, похоже, был не единственным, кого все это бесило. Когда женщине вручили значок, только уже другой, по внешнем виду ее куртки мне стало понятно, что получать в этой номинации награды для нее было делом самым обычным. Пока она говорила, мне казалось совершенно очевидным, что у нее не было той уверенности в собственных знаниях, которыми так отличался Сайлес, поэтому я, помимо своей воли, подумала, а не надувала ли эта любительница птичьего пения остальных, хотя даже представить не могла, чтобы Миртл допустила что-то подобное в своем клубе.
Мужчина по имени Оуэн получил значок за то, что пожертвовал на минувшей неделе самую большую сумму на охрану птиц. На его куртке этот знак отличия стал уже вторым. Но даже в этом случае Генри едва слышно фыркнул от отвращения. Этот человек словно презирал в клубе всех и каждого. Какой ему вообще был смысл торчать здесь? Я отважилась бросить на него еще один взгляд. На его куртке никаких значков не было и в помине.
– А теперь самая любимая часть каждого нашего собрания. Давайте посмотрим, заработает ли кто-нибудь значок за глубокие познания о наших пернатых друзьях.
Миртл нажала на ноутбуке несколько клавиш и углубилась в чтение первого вопроса.
Кэти рядом со мной – явно в предвкушении – заерзала на стуле.
– Начнем с простенького. – Заговорив, Миртл перешла на менторский тон, птичьих ноток в котором было меньше, чем когда-либо. – Известно, что страус прячет голову в песок. Он делает это из страха? Да или нет?
Не успел еще никто ничего произнести в ответ, как рука Кэти столь стремительно взлетела вверх, что она сама чуть было не слетела со стула.
Миртл вздрогнула и посмотрела на нее широко открытыми глазами. Затем судорожно сглотнула, будто раздумывая, как в этой ситуации поступить, и выдавила из себя улыбку:
– Обычно в этом состязании принимают участие только члены клуба, потому что никому другому значки не выдаются, но сегодня мы сделаем исключение. Что вы нам скажете, мисс Пиццолато?
– Это не так.
В улыбке Миртл проглянуло чуть больше искренности.
– Верно. Хотя такой ответ кажется целесообразным, в действительности…
– Они засовывают голову в песок, пытаясь отыскать воду!
Я в изумлении посмотрела на Кэти, которая повергла меня в шок и произвела некоторое впечатление тем, что перебила Миртл Бентам. Мне на миг показалось, что я опять вернулась в начальную школу и на моих глазах классный всезнайка осмелился поправить посредственную училку, присланную временно замещать кого-то еще.
Но Миртл, с ее стороны, казалось, совсем не обиделась:
– Сущая правда! Должна сказать, что вы произвели на меня неизгладимое впечатление. Но следующий вопрос будет уже посложнее. – Она посмотрела на экран ноутбука и сказала: – Оливохвостый земляной дрозд отличается весьма необычной манерой…
Рука Кэти вновь выстрелила вверх, вызвав на лице Миртл гримасу раздражения.
– Для заманивания жертв они пользуются кишечными газами. Метят в места, где, по их мнению, должны быть черви и… ну… в общем, пукают… – Кэти залилась краской смущения. – Черви от этого приходят в волнение, тем самым себя обнаруживая.
Несколько членов клуба повернулись и уставились на Кэти. Миртл моргнула, а потом, практически против своей воли, кивнула и сказала:
– В общем, правильно. Хотя в будущем я буду благодарна, если мне позволят формулировать вопрос до конца. – Затем, не дожидаясь ответов, задала следующий: – Есть одна птичка, которая красит свои перышки, подобно тому, как многие из вас красят волосы… – Увидев, что рука Кэти вновь устремилась ввысь, она вздрогнула, но все же продолжила: – Для этого они мажут их красной грязью. Как называется вид этих необычных птиц?
Кэти махнула рукой, но Миртл оглядела других членов клуба, явно в надежде, что ее кто-то из них спасет. Но на помощь ей так никто и не пришел. Она обреченно вздохнула и кивнула Кэти:
– Слушаем вас, мисс Пиццолато.
– Это ягнятник, более известный как гриф-бородач. Такого рода особенности поведения проявляются у него лишь по достижении семилетнего возраста…
Все, в том числе и я, потрясенно уставились на Кэти.
– Да, так оно и есть, – пожала плечами она.
Я задумалась о том, какими еще пластами ученых познаний обладает моя новая лучшая подруга, и в этот момент поняла, что же на самом деле произошло. Поэтому, когда Миртл опять бросила взгляд на экран, наклонилась к Кэти и сказала:
– Ты что, вчера вечером полезла в Гугл, чтобы поднабраться сведений о птицах, да?
Она посмотрела на меня с таким видом, будто это был самый глупый вопрос, который ей когда-либо задавали:
– Ну конечно, полезла. Я же знала, что мы пойдем сюда. Поэтому хотела быть во всеоружии.
Я обожала, что порой Кэти становилась такой необычной женщиной.
– А теперь наш последний вопрос. Должна сказать, что мне чрезвычайно интересно узнать, сможет ли кто-нибудь из нашей «Бригады друзей пернатых» дать сегодня вечером хоть один правильный ответ, или вас опять повергнет в смущение наша кондитерша. – Из груди Миртл, судя по виду, немного потрясенной, вырвался тяжелый вздох. – Этот вид оказался на грани вымирания после того, как браконьеры стали охотиться на красные клювы его представителей, словно выточенные из слоновой кости.
А когда рука Кэти вновь взметнулась вверх, даже не попыталась напустить на себя удивление. Хотя это не помешало ей с выражением отчаяния ни лице вглядеться в лица членов клуба. Наконец, ее взгляд остановился на Сайлесе.
– Вам конечно же известен ответ.
– Думаю, да. Но я поистине очарован. – Сайлес кивнул, однако посмотрел на Кэти и улыбнулся: – Скажите нам, Кэти. Докажите, что вы обладаете глубочайшими познаниями не только в кулинарии, но и в орнитологии.
Когда подруга заговорила на этот раз, ее щеки залились звенящим румянцем:
– Это шлемоклювый калао. На черном рынке его клювы ценятся даже больше, чем слоновая кость.
– Молодец! – захлопал в ладоши Сайлес, а через секунду к нему присоединились и остальные.
Кэти, казалось, была на седьмом небе от счастья.
– Она нас дурачит. Ее подруга смотрит в телефон и шепотом ей подсказывает.
Генри вскочил и бросил на нас с Кэти убийственный взгляд, в котором явственно сквозило что-то вроде ненависти:
– Ваша парочка прекрасно сюда вписалась.
К моему удивлению, Карл с Поли тут же встали со своих мест.
– Фред никогда бы этого не сделала! – заговорил первым Поли. – Она самый честный и замечательный человек из всех, кого я когда-либо знал. Во всем городе не найдется никого, кто относился бы ко мне лучше нее.
От этих слов меня прострелило чувство вины. Я не считала себя таким уж честным человеком и далеко не всегда питала к Поли самые добрые чувства.
Миртл хлопнула в ладоши, и я удивилась, как ей тут же удалось прекратить этот оглушительный гам, особенно если учесть ее худобу и костлявость.
– Прекратить! Я не потерплю! Где угодно, только не в моем клубе. Никогда! – Она ткнула пальцем в Генри. – Держите себя в руках, или я вышвырну вас отсюда… и у нас наконец появится вакансия. Это мое последнее предупреждение.
Генри покраснел точно так же, как за несколько мгновений до этого Кэти. Поначалу мне показалось, что ему недоставало совсем чуть-чуть, чтобы взорваться, но он, к моему удивлению, только сел и сцепил на коленях руки.
Миртл еще несколько секунд не сводила с него хмурого взгляда, затем махнула Кэти выйти вперед:
– Как я уже говорила, значки вручаются только членам клуба, однако… – Она отстегнула брошь, наподобие той, что я видела на ней позавчера, только с изображением колибри, и довела свою мысль до конца: – Вот, держите.
– Ой, нет, я не могу. Это слишком любезно с вашей стороны. Я не собиралась ничего выигрывать.
Миртл сунула брошь в руки Кэти:
– Нет, возьмите, я настаиваю. И как только у нас появится вакансия… – она метнула в Генри сердитый взгляд, – считайте, что приглашение в клуб у вас в кармане.
Кэти скользнула на стул рядом со мной, чувствуя себя в высшей степени неуютно.
– Я просто хотела принять участие в викторине. И устраивать драмы у меня даже в мыслях не было.
– Знаю. Помимо твоего успешного участия в конкурсе здесь, похоже, действуют и другие движущие силы.
Миртл прочистила горло, злобно посмотрела в мою сторону и продолжила. Наступила очередь награды за подражание птичьим голосам. Пока несколько человек встали и принялись издавать странные звуки, я внимательно вгляделась в брошь Кэти. И почувствовала благодарность судьбе, которая позволила мне на нее отвлечься, потому как попытки совершенно взрослых людей чирикать по-птичьи повергали меня в замешательство. А вот брошь – серебряная оправа с вделанной в нее мозаикой из сверкающих камней – была изумительной и наверняка дорогой. Чтобы Миртл сделала такой подарок, на нее точно надо было произвести неизгладимое впечатление. В тот момент, когда я протянула брошь обратно Кэти, Карл уже получил значок за лучшую в этот вечер имитацию птичьих голосов.
Оставшаяся часть собрания главным образом состояла из спича, который вполне можно было бы приравнять к проповеди от Миртл. И описание Брэнсона, охарактеризовавшего клуб словами «Миртл и ее адепты», оказалось очень даже точным, будто я и так не была в этом убеждена. Она говорила о защите птиц, о необходимости положить конец браконьерству и бдительно относиться к любым его признакам в Эстес-Парке, в окрестностях городка и в заповеднике с тем же жаром, что и остальные проповедники, стращавшие карой небесной, которых мне приходилось слышать, хотя не могу сказать, что такое случалось со мной часто.
Пока она разглагольствовала, я приглядывалась к остальным членам клуба, пытаясь понять, по какой причине каждый из них здесь оказался. Никакого призвания я в них не видела, они, казалось, записались в клуб, дабы оказаться во власти диктатора, обожающего слушать собственные выступления. В голове всплыли позавчерашние слова Генри о том, что Миртл снедала жажда власти. И судя по тем немногим моментам, которые мне сегодня удалось здесь увидеть, я не могла с ним не согласиться, какую бы щедрость к Кэти она ни проявила. Но от этого ситуация только запутывалась еще больше. Генри явно был не в восторге от того, что происходило в клубе. Сначала я думала, что гнев этого человека направлен единственно на Миртл, однако его, как оказалось, бесили буквально все. Но зачем ему тогда вообще было состоять членом клуба?
Впрочем, узреть в этом смысл мне помогло то, что я знала о Поли. Этого трудного до крайности человека многие сторонились. Как результат ему отчаянно недоставало общения. И меня ничуть не удивлял тот факт, что он, желая заполнить этот вакуум, был готов на что угодно. Но вот мотивы других я даже представить себе не могла. Карл конечно же был не без странностей, но они с Анной были главным передаточным звеном сплетен во всем Эстес-Парке. И недостатка в друзьях никогда не испытывали. Других членов я лично не знала, возможно, большинство из них страдали от одиночества, как Поли, а может, и в самом деле питали к птицам неподдельную страсть. Мне подумалось, что нечто подобное им ведь приходилось терпеть каждую неделю.
Лично я не могла их понять. Даже если бы это был клуб почитателей корги, члены которого поклонялись одному только Ватсону, выдержать такое больше одного раза мне было бы не под силу.
Миртл, вероятно, обладала какой-то странной притягательностью или могуществом, разглядеть которые я в ней не могла. Здесь явно наличествовала не только раздача беджи-ков почитателям, но и что-то еще.
По окончании собрания все собрались вокруг выпечки и стали на все лады расхваливать как кулинарные таланты Кэти, так и ее глубокие познания о птицах. Некоторые подходили ко мне, желая оказать знаки внимания Ватсону. Его завидная готовность позволять каждому встречному с ним сюсюкать произвела на меня немалое впечатление. Проведя в книжном магазине всего несколько дней, мой бедный малыш стал к этому привыкать.
Когда мы на какое-то время перестали быть предметом всеобщего внимания, к нам направился Генри. В день торжественного открытия «Милого корги» я, может, и изображала из себя душку, но теперь этого делать отнюдь не желала, о чем и собиралась ему напрямую сказать. Но он, подходя к нам, к моему удивлению, скривился и с покаянным видом пожал плечами:
– Простите, мисс Пейдж, но иногда мне никак не удается пересилить свой дурной нрав. Я настолько привык, что все жульничают, пытаясь заполучить эти значки, что сделал слишком поспешные выводы.
Я посмотрела по сторонам, ожидая увидеть у него за плечами какого-нибудь другого члена клуба, который, будто мамочка дитя, велел ему передо мной извиниться, но никого так и не увидела.
– Спасибо, Генри. Я оценила ваш поступок. И ответственно вам заявляю, что ни Кэти, ни я даже не думали жульничать. Просто она без ума от всяких викторин. Дайте ей буквально пять минут, и она станет экспертом в любом вопросе. Что до меня, то я, уверяю вас, таким талантом не обладаю.
Генри кивнул с таким видом, будто не знал, что еще сказать. Затем, похоже, набрался храбрости и посмотрел мне в глаза.
– По слухам, если они, конечно, не врут, вы поддерживаете хорошие отношения с сержантом Векслером, так?
Мы ступали на опасную территорию – это я могла сказать наверняка.
– Я в городе человек новый и сейчас со многими знакомлюсь. Но с Брэнс… я хотела сказать с сержантом Векслером у нас действительно много общего. Мой отец тоже был полицейским.
Он кивнул, словно мои слова в его глазах обладали каким-то смыслом:
– Вот и замечательно. Может, он благодаря вам хоть иногда станет к нам прислушиваться. А то ему намекаешь, что некоторые браконьерствуют, о чем нам доподлинно известно, а он хоть бы хны.
Мне понадобилась вся сила воли, чтобы сдержаться и не напомнить ему, что он еще минуту назад обвинил нас с Кэти в обмане во время викторины. Поэтому ожидать, что ему поверит полицейский, как и кто-нибудь вообще, было бы чересчур.
– Если дела обстоят именно так, то это ужасно. Может, в данном вопросе вам может помочь Лео Лопес? – Едва успев это сказать, я тут же ощутила в душе чувство вины за то, что толкнула Лео под автобус. – Вы его знаете? Он работает в заповеднике рейнджером.
– Ну да, хороший парень. Не всегда принимает нас всерьез, но все же больше, чем кто-либо другой. – У него загорелись глаза. – В действительности на той неделе он поведет нас при свете луны на снегоступах поглядеть сов. Вам тоже надо пойти.
Я даже представить не могла для себя более нежелательного занятия, чем опять тащиться на собрание «Бригады друзей пернатых».
– Не думаю, что у меня это получится. Теперь, после открытия книжного магазина, нет ни минуты свободного времени.
Генри выглядел разочарованным, хотя я и не могла сказать почему.
– Ладно. Но если передумаете, захватите с собой заодно и Кэти. Я уверен, если вы будете с ней, Миртл ни слова не скажет против вашего присутствия. Только собаку не берите. – Он с неодобрением посмотрел на Ватсона. – Хотя о Кэти это я, наверное, зря. Ведь Миртл явно спит и видит, как бы поскорее вышвырнуть меня и взять на мое место ее.
Даже понимая, что мой вопрос прозвучит грубо, я все равно его задала:
– Генри, надеюсь, вы не будете возражать против того, что вам, судя по всему, здесь хреново. Вы недолюбливаете многих членов клуба.
Он пожал плечами.
Я восприняла это как согласие.
– Тогда зачем вам сюда ходить?
Ему в лицо опять бросился жар, хотя я и не могла сказать от чего именно – от злости или просто от страстного порыва.
– Кто бы что ни думал, но для «Бригады друзей пернатых» главное не в значках, не в походах с целью отыскать необычных птиц и не в желании завести друзей. Главное для нас – охрана природы, спасение видов птиц, оказавшихся на грани вымирания, и сбор на эти цели средств. Чтобы мир стал хоть чуточку лучше. – Он склонился ко мне ближе и перешел чуть ли не на шепот: – Как гласит известное изречение, друзей держи близко, а врагов еще ближе. Вот как раз этим я и занимаюсь. И обязательно верну «Бригаду друзей пернатых» на путь истинный, а тех, кто подрывает наше правое дело, вырву с корнем, будто сорняк. Даже если для этого мне придется свергнуть с трона Миртл. – Он кивнул и ткнул пальцем мне в лицо, чуть не ударив по носу. – Запомните, я выведу всех в этом клубе на чистую воду! Я покажу их истинную суть обманщиков, которым до птиц нет никакого дела, а то и пробравшихся в наши ряды браконьеров.