Что может быть лучше для математика, чем компания других математиков?! В Академгородке начала 1960-х Асан Тайманов погрузился в среду, где практически каждый разбирается в дифференциальных уравнениях и обладает сильной математической интуицией. Даже школьники. В 1951 году ученый специально провел первую в Казахстане городскую и областную математическую олимпиаду в Кзыл-Орде.24 Он видел, как горят глаза у его земляков, как они жаждут знаний. Прошло без малого 40 лет как в возрасте 6 лет еще мальчуганом он уехал от родителей из аула Бисен в Букейординском районе Западного Казахстана на учебу в поселок Орда, где еще с 1841 года действовала школа, основанная Жангир-ханом.25 Как у потомков толенгутов, служивших в администрации ханов Букеевской Орды (прадед Алмухамбет был муллой у самого Абулхаир-хана), в семье Асана образование было на первом месте. Вот и тогда, в Академгородке, ученый часто думал о том, как бы помочь своим землякам реализовать себя в академической карьере, помочь им с легкостью поступать в МГУ и в недавно основанные МФТИ и НГУ, чтобы они могли оказаться в авангарде математической науки…
Такие же мысли, должно быть, волновали Орымбека Жаутыкова в это время в солнечной Алма-Ате. Всего лишь пару лет назад, в возрасте 50 лет, он защитил свою долгожданную докторскую диссертацию в Новосибирске. Если бы не война, он бы мог защитить докторскую гораздо раньше, еще в Ленинграде, в ЛГУ… Ну а после войны – работа с самим Сатпаевым. С Қаныш-аға ему сильно повезло. Создать целую Академию Наук! Жаутыков был сильно предан Сатпаеву. Это не без его мотивации нашел математик время работать над своими академическими трудами вдобавок ко всем административным работам. Но все-таки нужно было реализовать ту мечту. Сам Мұхтар-аға отправил ему поздравительную телеграмму, услышав тогда хорошие новости. Удивительный человек! Как хорошо, что они выжили. А ведь сколько хороших джигитов потеряли… Голодомор, репрессии, война. Да и после войны в покое ребят не оставили. Единственное, что было хорошего от войны, – это эвакуация многих научных центров в Алма-Ату. Ведь именно благодаря этой эвакуации Жаутыков имел честь поработать с академиком Персидским из Казанского университета.
Вот и занимался все это время академик Жаутыков преподаванием, исследованиями, подготовкой кадров, переводом литературы, редакцией журналов, организацией встреч ученых с молодежью. Его, видимо, сильно беспокоило то, что было очень мало научной литературы на родном языке и практически не разрешалось приводить в пример молодежи людей из своей истории. О себе ему приходилось писать, как о сыне простого крестьянина, а не как о потомке влиятельных шубаркульских чиновников ханской администрации. Даже книги Льва Гумилева своим детям дать почитать приходилось просить у друзей, по специальным каналам. Как когда-то аль-Фараби (о котором Жаутыков написал статью в советском журнале) уехал из Отрара в столицу мира Багдад, так и теперь все старались уехать в Москву… А ведь столько работы дома! К счастью, к концу 1960-х в Алма-Ату переехали сразу два серьезных математика: Асан Тайманов и Толеубай Аманов. Оба в Институт математики и механики АН КазССР, оба защитили докторскую в Академгородке, оба ветераны Великой Отечественной войны. Аманов и до этого часто писал Жаутыкову, на казахском, как родному брату. Волевой человек! Он получил тяжелую рану на войне, долго лечился, изучал математику в Семипалатинском пединституте, а потом еще поехал на аспирантуру в Москву и защитил кандидатскую в Институте Математики имени Стеклова – не каждому под силу. С такими коллегами Жаутыков мог решить любую математическую проблему. Но в первую очередь нужно было начинать с аульских детей…